Это ты во всем виновата!

Уайатт на мгновение потерял дар речи.

— Нет, нет, спасибо, я обойдусь. И спасибо тебе большое за то, что согласилась помочь нам с Хеллер, потому что ей нужен друг, настоящий друг. Я работаю с Хеллер всего полгода, но мне уже пришлось избавиться от многих людей. Не понимаю, почему она притягивает к себе так много, скажем, сомнительных поклонников. Почему ты так на меня смотришь?

— Простите! Я не смотрю! Или не хотела это делать! Простите!

Уайатт улыбнулся.

— Да ладно, Кейтлин, давай начистоту, я ведь знаю, что ты обучалась дома, а все общение было ограничено членами вашей гигантской семейки, и именно поэтому ты идеальный вариант для Хеллер. Но признайся: тебе приходилось раньше встречать еврея?

Я так сильно покраснела, что лицо наверняка слилось по цвету с моим бордовым пиджаком. Уайатт был прав: я уставилась на него, потому что никогда раньше не видела евреев, единственный человек другой веры, к которому я приближалась — один брюнет-лютеранин.

— Простите! Это замечательно, что вы еврей! Я никоим образом не хотела вас обидеть!

— Ты невероятно милая, — ответил Уайатт, — и вряд ли способна кого-нибудь обидеть. Но имей в виду, что тебе предстоит вращаться в мире шоу-бизнеса вместе с Хеллер, где придется столкнуться с людьми разного сорта. — Он усмехнулся. — Боже мой. Ты такая убер-гoйка.

— Кто?

— «Гой» означает «нееврей» на идише — это универсальный язык шоу-бизнеса. Давай, повторяй за мной: «мешугене».

— Мех-шуг-ена, — медленно повторила я. — Что это значит?

— «Безумный». Это о Хеллер. Хорошо, теперь скажи «факакта».

Это слово оказалось еще сложнее, и я произнесла его как «Фа-кок-та».

— Что значит «скандальный». И это тоже о Хеллер. Нет, не о ней самой, она замечательная, и в ее силах разбить сердце любого, но все вокруг нее может стать очень «факакта». И еще одно выражение, которое может оказаться очень полезным, поверь мне: «ой вей из мир». Оно почти универсально и употребляется, когда что-то выходит из-под контроля. Это что-то среднее между «Осторожно», «Горе мне» и «Да я на тебя папе пожалуюсь!». Его можно использовать, когда все оборачивается против тебя и кажется, что весь мир находится на пороге своего конца в страшной межгалактической мегакатастрофе.

Я подумала о самых ужасных моментах в своей жизни: о том дне с Хеллер, об ожидании ответа из колледжей, о тех ситуациях, когда все вроде шло хорошо, но потом из ниоткуда возникало чувство, словно из-за меня случится что-то ужасное с моим братом или сестрой, и мне пришло в голову: а вдруг фразы Уайатта смогут помочь? Что, если в следующий раз, когда начнется паническая атака, я попробую сказать или подумать о чем-нибудь из этой еврейской абракадабры, и это меня успокоит?

— Ой вейз из мор, — повторила я, пытаясь выговорить фразу правильно.

Уайатт посмотрел на меня и сказал:

— Я так люблю тебя, что готов даже примерить этот пиджак. Давай еще раз: «ой вей из мир».

— Ой вейз хиз смиар, — снова произнесла я, вызвав у Уайатта приступ смеха. — Что? Все так ужасно? Я безнадежна? Не получится из меня еврейки?

— Нет, — ответил Уайатт, утирая слезы. — Ты молодец, мне нравится твоя старательность. Думаю, ты настоящий глоток свежего воздуха — как раз то, что нужно Хеллер. Заметь, я говорю это с небывалым расположением и уважением. Ты самый светлый, самый христианский человечек, которого я когда-либо встречал. Таких, как ты, мы зовем супершиксa[6].

Лимузин выехал из туннеля, и внезапно мы оказались в центре Нью-Йорка.

— Ой вайз боже… — прошептала я.

К тому времени, как мы подъехали к апартаментам Хеллер, Уайатт посвятил меня в ее — а теперь уже и мое — расписание на следующие четыре дня. Этим вечером в клубе в даунтауне запланирована вечеринка, устраиваемая студией, снявшей «Войны ангела». Завтра, в субботу, нам придется перебраться в отель в мидтауне, где Хеллер предстоит давать интервью и участвовать в фотосессии для журналов, сайтов и развлекательных телешоу по всему миру. После чего в большом бальном зале состоится пресс-конференция, где она, ее коллеги по площадке, режиссер и Сара Смайлбороу, автор книги «Войны ангела», будут отвечать на вопросы своих самых преданных фанатов, которые победили в розыгрыше.

Стало понятно, что весь уик-энд будет посвящен Хеллер, и только ей. Это понятно, но все же… неудивительно, что у нее столько проблем, раз весь мир постоянно вращается вокруг нее. К счастью, в воскресенье у нас запланирована встреча с одной маленькой девочкой, больной лейкемией, которая в рамках фонда «Загадай желание» попросила провести день с Хеллер Харриган. Они снимут ролик для сбора средств, которые пойдут на исследования рака.

Интересно, сможет ли встреча с девочкой, больной раком, изменить Хеллер. Я собиралась приложить максимум усилий, чтобы заставить ее вести более благочестивую и порядочную жизнь, что-то вроде моей. А еще не помешает наконец-то добиться от нее извинений за все, что она со мной сделала. «Я действительно глубоко сожалею, — скажет Хеллер. — Я чуть не убила тебя. Даже не знаю, как мне искупить свою вину. Ты вела себя идеально, а я просто бесчувственная дрянь».

На случай, если Хеллер не сможет подобрать нужных слов, я подготовила для нее специальные карточки с подсказками.

В понедельник, согласно расписанию, красная дорожка и гала-премьера «Войн ангела», после большая вечеринка. Я буду одной из первых на Земле, кто увидит «Войны ангела»! Но я здесь не поэтому, напомнила я себе, я здесь для того, чтобы исполнить волю Божью. Чтобы исправить Хеллер. Я должна привести ее к свету, даже если для этого придется заковать ее в цепи или тянуть ее, брыкающуюся и орущую. На секунду я пожалела, что не взяла с собой пистолет.

— Как думаешь, ты сможешь со всем этим справиться? — уточнил Уайатт, протягивая мне пакет с пропусками, билетами и копиями расписания.

— Я постараюсь. Сделаю все возможное, и да поможет мне Бог.

Уайатт быстро взглянул, нет ли кого-нибудь рядом и сказал:

— Если у тебя возникнут какие-то вопросы, я буду неподалеку, как и люди из студии. Ни в коем случае не выпускай Хеллер из виду. Ей запрещено пить что-либо даже близкое к алкоголю, принимать что-либо сильнее аспирина, да и тот не более одной таблетки в день. Если увидишь, что она разговаривает с какой-нибудь сомнительной или сексуально озабоченной личностью, просто избавься от этого человека или позвони мне, я возьму это на себя. Не бойся противостоять людям и обходиться с ними жестко. Это твое боевое задание, лейтенант Кейтлин, нет, капрал Кейтлин, нет, главнокомандующий Кейтлин: никакой выпивки, секса и наркотиков, Хеллер все это запрещено. Знаю, что прошу о многом.

Я чувствовала себя взбудораженной. Наконец-то это происходит. После многих лет, которые я провела, слушаясь Хеллер, следуя за ней и исполняя все, что она мне говорила, хотя знала, что это плохо, я наконец-то СТАЛА ГЛАВНОЙ.

Будь скромнее, одернула я себя, даже если у тебя в душе взрываются сотни невидимых фейерверков, марширует тысячный оркестр и разрывается госпел-хор в гольфах.

— Работа в команде превращает мечту в реальность, — сказала я. Именно это напутствие любит повторять мой папа. Я подняла руку и отсалютовала.

Уайатт покачал головой, глядя на меня. Так, как делают люди, когда впервые видят очаровательного щеночка или очень милого ребенка. Он будто хотел сказать: «О-о…» или «Ох-х…»

— Ладно, — вместо этого сказал он со встревоженным видом. — Пойдем к Хеллер.






Глава 10

Не иначе как Хеллер Хилтон[7]




— Давно Хеллер здесь живет? — спросила я у Уайатта, когда лимузин подъехал к громадному современному зданию в центре Трайбеки.

— Это местечко она купила почти год назад, — ответил тот. — Но в основном она обитает либо в своем доме в Лос-Анджелесе, либо в Малибу, а еще у нее есть квартира в Лондоне.

— У Хеллер… четыре дома?

— Ой, да брось, ее лондонская квартирка совсем крохотная, как три спальни. От силы.

У ХЕЛЛЕР ЧЕТЫРЕ ДОМА! В нашей семье одиннадцать человек, и мы делим спальни друг с другом, уже молчу про малюсенькую ванную с одной раковиной. Нет, я не жалуюсь, ведь у нас очень уютный дом, а множество людей в мире не имеют и того, скитаются без крыши над головой, в то время как У ХЕЛЛЕР ЧЕТЫРЕ ДОМА. И ОНА ЖИВЕТ В НИХ ОДНА!

Тротуар перед домом кузины был перекрыт передвижными металлическими заграждениями, которыми полицейские сдерживали толпу.

— Здесь будет парад? — поинтересовалась я, увидев группу неряшливых мужчин и женщин за металлическими баррикадами. Некоторые из них были одеты в армейские жилеты и держали тяжелые навороченные камеры с высоким расширением.

— Нет, — ответил Уайатт, — ну, что-то типа того. Общественное мероприятие — это уж точно. Появление Хеллер.

ЧЕТЫРЕ ДОМА. Интересно, в какой момент после покупки третьего дома Хеллер задумалась: «Ох, что-то тесновато, прямо нечем дышать, наверное, мне нужен ЧЕТВЕРТЫЙ ДОМ»?

Эйприл заехала в подземный гараж, который, как объяснил Уайатт, «спасает Хеллер от столкновения с толпой на входе». Парень воспользовался ключом не только для того, чтобы попасть в здание, но и чтобы разблокировать лифт, который поднял нас на четырнадцать этажей к пентхаусу. Двери открылись сразу в гигантский холл с хаотично расставленной мебелью, стеллажами с одеждой и кучей частично распакованных коробок, словно кто-то либо въезжал, либо съезжал.

— Что все это такое? — спросила я.

— Хеллер не знала, что ей может понадобиться в этот уик-энд, и решила захватить парочку вариантов, а ее ассистенты еще не все успели распаковать.

— Ассистенты? Сколько же их у нее?

— Один, два, — закрыв глаза, Уайатт начал считать по пальцам, — нет, Эйвери уволилась, еще Бекка, но она вернулась в Лос-Анджелес, Кайл, Нина и Фиона по обуви… шесть. Сейчас у Хеллер шесть ассистентов.

Шесть. Ассистентов. Для. Одного. Человека. Для семнадцатилетней девушки.

Успокойся, Кейтлин. Глубокий вдох. Это только начало. Всего лишь цветочки, ягодки еще впереди.

— Хеллер! — крикнул Уайатт, но никто не ответил.

Затем откуда-то из глубины квартиры появилась женщина — Нина? Фиона? — с чехлами для одежды и манекеном с париком.

— Я не знаю, где она, — отчиталась она и быстренько скрылась в другой комнате.

За ней выглянул очень высокий и худощавый парень в майке и поварском колпаке, который нес с собой деревянную миску с чем-то.

— Капусте нужен воздух, — бросил он нам и тоже ушел. — Я не видел Хеллер, но ей нужна капуста!

— Хеллер! — снова крикнул Уайатт, и я последовала за ним через спальню, потом ванную и еще одну комнату, похожую на библиотеку — с соответствующими полками, но без книг. Обошли несколько гостевых и зал с огромным плоскоэкранным телевизором на стене, кучей аудиооборудования и множеством кожаных подушек в марокканском стиле на полу. И я уже насчитала больше комнат, чем во всем нашем доме. ОДНОМ НАШЕМ ДОМЕ.

— Хел! — позвал Уайатт еще громче, когда мы вернулись в холл. — Она должна быть здесь. Ей нельзя выходить из дома без сопровождения, это одно из условий испытательного срока. ХЕЛ!

Я никогда не использовала сокращенное имя кузины, оно звучало как бранное слово[8]. Или пункт назначения[9]. Обращалась к ней только «Хеллер», но даже от этого ощущала себя грешной, словно однажды мне придется объяснять Богу, что у меня не было выбора, хотя, уверена, тот в ответ улыбнется и скажет: «Кейтлин, выбор есть всегда».

МОЖНО БЫЛО, НАПРИМЕР, ОСТАНОВИТЬСЯ НА ДВУХ ДОМАХ.

Я не знала, чем заняться, пока Уайатт беспорядочно набирал разные номера на своем телефоне. Еще даже не приступив к миссии, я потерпела поражение. Я планировала взять под контроль жизнь Хеллер и превратить ее в совершенно другого человека, сделать лучше, похожей на меня. Но она исчезла неизвестно куда. Что, если она в баре, или покупает наркотики в переулке, или целуется взасос с опасным бывшим мужем? Не встретилась еще с ней, а ненавидеть начала только больше, ведь, как обычно, даже просто исчезнув, Хеллер заставила весь мир крутиться вокруг себя.

— Вот же беда, Кейтлин, — сказал Уайатт. — Надеюсь, ничего плохого не случилось. Я спущусь вниз, возьму Эйприл, и мы прочешем окрестности. Можешь подождать здесь и позвонить мне, если она вернется?

Я кивнула, но после ухода парня растерялась. В холле стояли софа во французском стиле и несколько люцитовых стульев, но я не знала, можно ли на них присесть. Топчась в одиночестве, я слышала приглушенный звук фенов и блендеров: где-то в квартире находилось ШЕСТЬ АССИСТЕНТОВ, и, вполне возможно, у них тоже были свои помощники.

Бог меня испытывал. Он возложил на меня священную миссию, а я-то думала, она будет легкой. Надеялась, что просто приду, и от одного взгляда на меня Хеллер упадет на колени и взмолится о прощении, а затем попросит помочь стать ответственным, отзывчивым человеком. Но дьявол не дремлет, особенно если он воплощен в Хеллер. Дьявол силен, неукротим и изворотлив. Я не достойна вступить с ним в сражение. Не готова. Хеллер победит, как и всегда.

Если только впервые с момента сотворения времен я ее не обыграю.

У меня появилась мысль. Вдруг вспомнилось, что в одиннадцать лет Хеллер крепко увлеклась курением. Она таскала сигареты у своей матери, хоть поначалу их и не зажигала. Просто забиралась на стол для пикника за нашим домом, закидывала ногу на ногу и размахивала добытой ценностью, подражая матери и говоря что-то вроде: «Дорогуша, огонечка не найдется? Душу продам за сигарку!» или «Я брошу, клянусь! Отныне буду курить только травку, ведь это полезно для здоровья!»

Но однажды ночью, когда кузина ночевала у нас, мы улизнули на улицу, зажгли сигарету и раскурили ее. Я была безнадежна, постоянно кашляла, а когда по примеру Хеллер пыталась задержать сигарету на нижней губе, та вечно падала на грудь и прожигала дыры в пижаме. Кузина же оказалась курильщицей от бога — быть может, потому что она уже тогда была актрисой, и сигарета для нее была лишь реквизитом. Затянувшись в первый раз, она запрокинула голову и выдохнула дым через нос так, будто делала это всю жизнь. «М-м-м… — промурлыкала Хеллер, словно только что облизала миску с глазурью, — Кей-Боп, ты — моя лучшая подруга, но эта сигарета дышит тебе в спину».

Я обошла множество разных комнат в поисках открытого окна и, углядев одно, выбралась на пожарную лестницу, которая вывела меня на крышу, покрытую дощатым настилом и озелененную деревьями и цветами в больших керамических горшках. Я слегка побаиваюсь высоты, так что для успокоения начала потирать шею, затем руки — вверх-вниз, считая до трех.