Это небо
Часть 32 из 54 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Джемма, ты не обязана ничего объяснять. Как есть, так есть.
Разминаю шею, спину покалывает.
Несколько минут назад я подумывал попросить ее остаться на весь день, на ночь, на неделю. Подумывал рассказать то, что я не рассказываю никому. Вместо этого мы обсуждаем секс без обязательств. Офигенно.
— Рад, что ты первая об этом заговорила.
Она садится, натягивает простыню на голую грудь.
— Я пытаюсь оправиться от разбитого сердца.
— Я пытаюсь оправиться от разбитой жизни, — мрачно смеюсь я.
— В смысле «от разбитой жизни»? — хмурится она. — Мне так не кажется.
— Я не все тебе рассказал, — отвожу я глаза.
— Например?
Переведя дыхание, я бросаю на нее свирепый взгляд.
— Ты правда хочешь знать? Ты только что сказала, что не хочешь обязательств, а я ответил, что меня устраивает.
Черт, мне не нравится то, насколько резко звучат слова. Опять я ей грублю, потому что не могу взять себя в руки.
— Прости, — качаю я головой. — Понятия не имею, что со мной.
— Нет, ты прав. — Джемма жует нижнюю губу. — Лэндон… — она запрокидывает голову и шумно вздыхает, — моя жизнь, мягко выражаясь, разбилась. Такое ощущение, что я потерялась в море. — Она грустно пожимает плечами. — Пусть хоть где-то будет легко и просто.
Легко и просто?
Да кого я обманываю? Хочется повалить ее на кровать и целовать, пока у нее не потемнеет в глазах, пока мы не вспотеем, сплетаясь в единое целое.
Хочу стереть сомнения, боль, воспоминания о парне, что был до меня.
Хочу исследовать ее тело.
Хочу узнать, что творится у нее в голове.
Хочу вывернуть ее наизнанку.
Хочу сложностей. Хочу рассказать правду. Хочу, чтобы она знала, кто я, знала о серфинге, неудачах, Эбби, но она к этому не готова. Недоверие и неуверенность написаны у Джеммы на лице.
Медленно, как кошка подбирается к добыче, я говорю:
— И то верно.
— Значит, все хорошо? — смеется она.
Если Джемме надо легко и просто, если ей нужен парень, который заполнит пустоту, этим я и стану. Не буду наседать. Не буду вываливать на нее свои желания. Терпеть я умею.
— Все хорошо, — улыбаюсь я.
Она наклоняет голову вбок и постукивает указательным пальцем по подбородку, словно размышляет.
— Может, установим основные правила?
— Как хочешь.
«Ты получишь все что хочешь».
— Мне просто сказать? — вскидывает она брови.
— Начинай.
Она вздыхает.
— Само собой, мы занимаемся сексом.
— Само собой? — хохочу я.
— Ты не хочешь? — морщит она лоб, опускает уголок губ.
— Хочу, — твердо говорю я, поглаживаю ее по руке, затем обхватываю запястье. — Еще как хочу.
— Ладно.
— Только секс?
Джемма опускает голову на подушку.
— Нет. Это глупо. Мы вместе работаем, следовательно, нам надо дружить. Можно продолжить уроки серфинга, можно общаться, но свиданий мы не устраиваем.
— Не держимся за руки, не смотрим с тоской друг другу в глаза? — шучу я.
Она не смеется. Она с заметным облегчением кивает.
— Да. Никаких похожих нарядов. Никаких идиотских прозвищ.
— Никаких тайных сигналов руками.
— Никаких подарков и десертов на двоих.
— В кабинке рядом не сидим, — ласково улыбаюсь я.
— Никаких цветов.
— Никаких конфет в форме сердца?
— Да. — Джемма чпокает губами. — Мы не звоним друг другу с вопросом «как дела?», не давим на совесть, не рассказываем семейные истории.
Опускаю ноги и прислоняюсь к металлическому изголовью.
— Не гуляем по пляжу на закате и не разговариваем часами о смысле жизни?
Она покатывается со смеху. Заправляю упавшую на глаза прядку ей за ухо, а она прижимается щекой к ладони.
— Нет. Не хочу копаться в прошлом и беспокоиться о будущем. Мы ничего не обещаем и, главное, ни на что не надеемся.
Молчу я меньше секунды.
— Да не вопрос.
Она улыбается, касается губами моей груди, скрепляя договор поцелуем. Язык напоминает птицу, взмахивающую крыльями.
— Отлично. На такой ответ я и рассчитывала.
Конец
Я обманул.
С того момента ты стала мне нужна.
Я хотел окутать тебя звездным светом и бликами,
Связать обязательствами,
И веревками,
И цепями.
Я хотел, чтобы ты висела у меня на шее,
Как медальон, который можно прижать к сердцу
И загадать три желания.
Но мечты и слова
Застряли во рту.
Я спрятал тайны под языком,
Усмирял, пока кровь и горечь
Разминаю шею, спину покалывает.
Несколько минут назад я подумывал попросить ее остаться на весь день, на ночь, на неделю. Подумывал рассказать то, что я не рассказываю никому. Вместо этого мы обсуждаем секс без обязательств. Офигенно.
— Рад, что ты первая об этом заговорила.
Она садится, натягивает простыню на голую грудь.
— Я пытаюсь оправиться от разбитого сердца.
— Я пытаюсь оправиться от разбитой жизни, — мрачно смеюсь я.
— В смысле «от разбитой жизни»? — хмурится она. — Мне так не кажется.
— Я не все тебе рассказал, — отвожу я глаза.
— Например?
Переведя дыхание, я бросаю на нее свирепый взгляд.
— Ты правда хочешь знать? Ты только что сказала, что не хочешь обязательств, а я ответил, что меня устраивает.
Черт, мне не нравится то, насколько резко звучат слова. Опять я ей грублю, потому что не могу взять себя в руки.
— Прости, — качаю я головой. — Понятия не имею, что со мной.
— Нет, ты прав. — Джемма жует нижнюю губу. — Лэндон… — она запрокидывает голову и шумно вздыхает, — моя жизнь, мягко выражаясь, разбилась. Такое ощущение, что я потерялась в море. — Она грустно пожимает плечами. — Пусть хоть где-то будет легко и просто.
Легко и просто?
Да кого я обманываю? Хочется повалить ее на кровать и целовать, пока у нее не потемнеет в глазах, пока мы не вспотеем, сплетаясь в единое целое.
Хочу стереть сомнения, боль, воспоминания о парне, что был до меня.
Хочу исследовать ее тело.
Хочу узнать, что творится у нее в голове.
Хочу вывернуть ее наизнанку.
Хочу сложностей. Хочу рассказать правду. Хочу, чтобы она знала, кто я, знала о серфинге, неудачах, Эбби, но она к этому не готова. Недоверие и неуверенность написаны у Джеммы на лице.
Медленно, как кошка подбирается к добыче, я говорю:
— И то верно.
— Значит, все хорошо? — смеется она.
Если Джемме надо легко и просто, если ей нужен парень, который заполнит пустоту, этим я и стану. Не буду наседать. Не буду вываливать на нее свои желания. Терпеть я умею.
— Все хорошо, — улыбаюсь я.
Она наклоняет голову вбок и постукивает указательным пальцем по подбородку, словно размышляет.
— Может, установим основные правила?
— Как хочешь.
«Ты получишь все что хочешь».
— Мне просто сказать? — вскидывает она брови.
— Начинай.
Она вздыхает.
— Само собой, мы занимаемся сексом.
— Само собой? — хохочу я.
— Ты не хочешь? — морщит она лоб, опускает уголок губ.
— Хочу, — твердо говорю я, поглаживаю ее по руке, затем обхватываю запястье. — Еще как хочу.
— Ладно.
— Только секс?
Джемма опускает голову на подушку.
— Нет. Это глупо. Мы вместе работаем, следовательно, нам надо дружить. Можно продолжить уроки серфинга, можно общаться, но свиданий мы не устраиваем.
— Не держимся за руки, не смотрим с тоской друг другу в глаза? — шучу я.
Она не смеется. Она с заметным облегчением кивает.
— Да. Никаких похожих нарядов. Никаких идиотских прозвищ.
— Никаких тайных сигналов руками.
— Никаких подарков и десертов на двоих.
— В кабинке рядом не сидим, — ласково улыбаюсь я.
— Никаких цветов.
— Никаких конфет в форме сердца?
— Да. — Джемма чпокает губами. — Мы не звоним друг другу с вопросом «как дела?», не давим на совесть, не рассказываем семейные истории.
Опускаю ноги и прислоняюсь к металлическому изголовью.
— Не гуляем по пляжу на закате и не разговариваем часами о смысле жизни?
Она покатывается со смеху. Заправляю упавшую на глаза прядку ей за ухо, а она прижимается щекой к ладони.
— Нет. Не хочу копаться в прошлом и беспокоиться о будущем. Мы ничего не обещаем и, главное, ни на что не надеемся.
Молчу я меньше секунды.
— Да не вопрос.
Она улыбается, касается губами моей груди, скрепляя договор поцелуем. Язык напоминает птицу, взмахивающую крыльями.
— Отлично. На такой ответ я и рассчитывала.
Конец
Я обманул.
С того момента ты стала мне нужна.
Я хотел окутать тебя звездным светом и бликами,
Связать обязательствами,
И веревками,
И цепями.
Я хотел, чтобы ты висела у меня на шее,
Как медальон, который можно прижать к сердцу
И загадать три желания.
Но мечты и слова
Застряли во рту.
Я спрятал тайны под языком,
Усмирял, пока кровь и горечь