Этюд в черных тонах
Часть 47 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Я узнал сегодня утром от одного пациента; он упомянул, что убийца — моряк, а я даже не подумал… Какой же я болван! — (Теперь уже я утешала доктора, мне было горько видеть, как увяла его юная радость: такое поражение в самый миг победы!) — Этот бездушный человек… Он все время вас обманывал… И вам было очень страшно узнать всю правду…
— Каждый из нас влачит свой собственный страх, — высказался мистер Икс.
Дойл помолчал, а потом взглянул на меня, определенно давая понять: «Гениальная и загадочная личность».
— Ну что же, я вижу, нам сейчас не до шампанского, — вздохнул доктор, — но все-таки я рад. Потому что мы избавились от больного чудовища… Простите, что выражаюсь без экивоков, мисс Мак-Кари… — (Я молча дала ему понять, что любые его слова будут хороши.) — Этот человек определенно был сумасшедший. Для вас случившееся явилось облегчением, а для всего Портсмута — концом кошмара… К тому же если учесть, что сегодня тот самый день…
— Тот самый? — переспросила я.
— Сегодня ровно неделя со дня смерти Дэнни Уотерса, — вмешался в разговор мистер Икс.
Это напоминание меня потрясло. Отчасти я разделяла радость Дойла, но от тона мистера Икс у меня по спине пробежал холодок. В его голосе не было облегчения, только неумолимая констатация — он был как маятник, отмечающий роковое время.
— Да-да, я тоже об этом подумал, — признался молодой офтальмолог. — Поэтому я и считаю, что у нас есть повод для праздника… Быть может, ваши теории… наши теории о преступнике были неверны, однако… Только не обижайтесь, мой дорогой друг: Шерлок Холмс существует лишь в моем воображении. Мистер Икс, вы не присоединитесь к моему тосту?
— Дорогой доктор, я бы попросил его отложить.
— Почему?
— Потому что мы должны будем отпраздновать мою победу, но только позже. Я еще не победил.
— Клянусь вам, я ничего не понял.
— А тут и нечего понимать. Воспринимайте мои слова буквально.
Я слушала их разговор, а взгляд мой блуждал за окном. Вдалеке, за деревьями, волновалось море — темно-серое, недосягаемое. Я вспомнила, как Роберт кричал с этого самого пляжа. Вспомнила Роберта и его письма, записанные другими людьми. Но полицейский, который удостоил меня объяснением, говорил, что Роберт оставил «собственноручное» признание. Он никогда бы не сумел этого сделать, ведь ему пришлось бы изложить на бумаге такие запутанные обстоятельства. Совсем на него не похоже…
Я вздрогнула, как будто холодные волны прикасались ко мне через мой взгляд, точно призрак.
Осмелюсь ли я открыть эту подробность? Не покажется ли это попыткой in extremis[20] защитить добрую память убийцы, когда никто и ничто уже не в силах его защитить?
Но я подумала, что эти двое для меня — не случайные люди, поэтому решилась заговорить и уже открыла рот, когда в дверь снова постучали. Мистер Икс улыбнулся и как будто выпрямился в своем кресле:
— Вот она, если я не ошибаюсь!
— Кто? — с присущим ему простодушием изумился Дойл.
— Моя победа, что же еще! Она уже здесь! Доктор, будьте так любезны, откройте дверь.
Когда доктор открыл, наступило мгновение абсолютной тишины и абсолютного изумления. А затем прозвучал бодрый голос:
— Ну полно, полно!.. Я еще снаружи вас услышал. Так вы намерены сегодня победить, мистер Холмс? Простите, но я сомневаюсь!
Я узнала этого мужчину с белыми волосами и в черной сутане. Это был отец Филпоттс.
Последние ходы
1
— Доктор Дойл, вы тоже здесь! Какой сюрприз!
Поначалу мы с Дойлом не могли вымолвить ни слова. Однако священник явно чувствовал себя как рыба в воде: поздоровавшись с Дойлом и кивнув в мою сторону, он обратил внимание на шампанское и рассмеялся:
— Ага! Французское шампанское! Рановато вы празднуете, сэр… Вы, по-видимому, и есть мистер Шерлок Холмс…
— Рад нашему знакомству, святой отец. — В нарушение своей укоренившейся привычки мистер Икс энергично пожал большую ладонь священника. — (Мы с Дойлом снова изумились.) — Спасибо, что вы здесь.
— Сэр, все это лишь благодаря вам и вашей настойчивости. Мистер Холмс, сегодня прольется кровь, если только не вмешается Всевышний!
— И я того же мнения.
— Лучше нам сразу приступить к делу, иначе я пропущу последний паром. Добраться сюда из Госпорта — это вам не шуточки. — Священник приехал с небольшим чемоданчиком, и теперь он достал оттуда коробку и увесистую деревянную доску с белыми и черными клетками. Только теперь отец Филпоттс обратил внимание на наше с доктором недоуменное молчание. — Ах, но мне кажется… Неужели мистер Икс ничего вам не сказал?
— Дело в том, что я не знал, приедете вы или нет, — объяснил мистер Икс. — Я попросил у Джимми Пиггота, чтобы он получил для меня разрешение от доктора Понсонби, и все так и вышло.
— Прекрасно! — воскликнул толстенький священник, убирая со столика бутылку шампанского и раскладывая доску. — Я-то решил, что мистер Холмс упоминал о нашем споре по переписке, который мы ведем уже несколько дней… Всего-навсего семь ходов, но жертвы уже есть.
Мистер Икс с довольным видом закивал:
— Я написал отцу Филпоттсу, что больше не в силах жить в таком напряжении: мы во что бы то ни стало должны завершить нашу партию сегодня. К счастью, он любезно согласился приехать в Кларендон. Впрочем, я боюсь, что когда он увидит результат, то пожалеет, что вообще покинул сегодня свой приход.
— Не надейтесь, сэр, что я готовлюсь к поражению. — Священник опять рассмеялся. — У меня еще есть пара тузов в рукаве…
— Я к этому готов, — надеюсь, ваши фигуры навяжут мне упорный бой.
— Прошу прощения… — это наконец-то заговорил Дойл, смущенный и удивленный не меньше моего, — но… как давно вы знакомы? Мистер… кхм… Холмс мне ничего не говорил…
«По почте» и «по переписке» — вот что ему ответили. Мистер Икс, давший первый ответ, уточнил:
— Помните, мисс Мак-Кари, как вы рассказывали мне об отце Филпоттсе и его увлечении шахматами? Я подумал, что он сможет оказаться достойным соперником. В конце концов, доктор Понсонби ведь желает, чтобы я развлекался? Чтобы я перестал терзаться всякими одержимостями…
Священник кивнул в подтверждение этих слов:
— У меня есть опыт общения с шахматистами из других городов, которые предлагали мне сыграть. Но этот джентльмен сильно меня удивил… Несколько дней назад он прислал мне приветственное письмо и вызвал на быструю партию, почти по ходу в день. Последствия этого вызова легли на плечи наших несчастных курьеров, но что поделаешь… Дело того стоило.
— Я целиком согласен, святой отец, — благодушно отозвался мистер Икс, а священник в это время расставлял на доске фигуры, повторяя позицию, изображенную на листке бумаги.
— Доктор Дойл мог бы вам рассказать, насколько я опасен, — предостерег Филпоттс.
— В этом нет необходимости, святой отец: вы сами это доказали, причем весьма убедительно. Я считаю, что мы оставили наш поединок в самый напряженный момент и дело может разрешиться по-разному, но у меня имеется определенное преимущество, и я всем вам заявляю, что намерен извлечь из него максимальную выгоду, чтобы в конце концов смести моего соперника с этой доски…
— Вы крайне самоуверенны. — Священник добродушно улыбнулся. — И я не скажу, что без оснований, основания у вас есть. Однако повторюсь, кое-что припасено и у меня. Что ж, если никто не возражает, давайте приступим?
Мистер Икс выступил со своим предложением:
— Простите, святой отец, вы не могли бы передвигать мои фигуры за меня? Я чувствую легкую слабость в теле, и, если я буду перемещать маленькие предметы, пальцы мои начнут дрожать.
— Не имею ничего против.
Что еще за слабость? — удивилась я. Я же видела, как мой пансионер без труда управлялся со столовыми приборами и чашками. Быть может, эта слабость появилась совсем недавно? К собственному неудовольствию — и как бы ни был мне неприятен в тот момент мистер Икс, — я почувствовала, что встревожена и огорчена… Однако эти чувства были со мной недолго, потому что в следующую секунду мистер Икс произнес:
— И вот еще что, мисс Мак-Кари, пожалуйста: записывайте наши ходы в точности, потому что, как я уже говорил отцу Филпоттсу, эта партия станет бессмертной, ее следует запомнить навечно. Вы же согласны, мисс Мак-Кари? Ну, если это вас не затруднит…
Я смотрела на него с изумлением: эта улыбка, это оживление при виде фигур на черно-белых клеточках… Ради этого он меня оставил до завтра? Чтобы я записала эту проклятую партию? Клянусь, я была готова врезать ему по голове его же собственной тростью.
Вместо этого я сухо ответила:
— Я не знаю, как это делается. Я незнакома с этой игрой, сэр.
— Ах, ну в этом никакой беды нет! — бодро заверил меня мистер Икс. — Вы будете записывать ходы под диктовку: мы с отцом Филпоттсом вам подскажем — верно, святой отец?
— Совершенно верно!
— Ну так приступим.
Обменявшись изумленным взглядом с Дойлом, я вытащила из кармана передника мою записную книжку и карандаш и вот так, стоя и негодуя на бесцеремонное обращение, приготовилась записывать под диктовку.
— Мой ход, — объявил Филпоттс, поправляя черные фигуры. — Слон два конь ферзь[21].
Я записала произнесенное и вскоре поняла, что «таинственный шифр», который передавался от одного к другому беднягой Джимми, являл собой шахматные ходы двух необычных соперников.
Нас удивила стремительность ответа мистера Икс:
— Пешка четыре ладья король.
— Интересно. — Священник переставил указанную фигуру. — Это заготовленный ход. Ну посмотрим, чем вы ответите на такое: пешка четыре слон король…
— Мой ответ: слон два ферзь…
— Ваше отступление, сэр, не предвещает ничего хорошего. Вы готовите мне ловушку…
Я записывала. Бездумно и быстро. Я бросила взгляд на доску. Даже не зная правил, я поняла, что бо́льшая часть фигур пока остается в игре. Вероятно, это предвещало, что партия займет долгие часы. Я в замешательстве посмотрела на доктора — тот был растерян не меньше моего.
— Боюсь, в конце концов мне придется пить шампанское в одиночку, — вздохнул он.
— Да, кстати, а что мы празднуем? — поинтересовался Филпоттс, раздумывая над позицией. — Если уместно об этом спрашивать…
— Найден Убийца Нищих, — ответил Дойл, и я мысленно поблагодарила его за краткость.
— Каждый из нас влачит свой собственный страх, — высказался мистер Икс.
Дойл помолчал, а потом взглянул на меня, определенно давая понять: «Гениальная и загадочная личность».
— Ну что же, я вижу, нам сейчас не до шампанского, — вздохнул доктор, — но все-таки я рад. Потому что мы избавились от больного чудовища… Простите, что выражаюсь без экивоков, мисс Мак-Кари… — (Я молча дала ему понять, что любые его слова будут хороши.) — Этот человек определенно был сумасшедший. Для вас случившееся явилось облегчением, а для всего Портсмута — концом кошмара… К тому же если учесть, что сегодня тот самый день…
— Тот самый? — переспросила я.
— Сегодня ровно неделя со дня смерти Дэнни Уотерса, — вмешался в разговор мистер Икс.
Это напоминание меня потрясло. Отчасти я разделяла радость Дойла, но от тона мистера Икс у меня по спине пробежал холодок. В его голосе не было облегчения, только неумолимая констатация — он был как маятник, отмечающий роковое время.
— Да-да, я тоже об этом подумал, — признался молодой офтальмолог. — Поэтому я и считаю, что у нас есть повод для праздника… Быть может, ваши теории… наши теории о преступнике были неверны, однако… Только не обижайтесь, мой дорогой друг: Шерлок Холмс существует лишь в моем воображении. Мистер Икс, вы не присоединитесь к моему тосту?
— Дорогой доктор, я бы попросил его отложить.
— Почему?
— Потому что мы должны будем отпраздновать мою победу, но только позже. Я еще не победил.
— Клянусь вам, я ничего не понял.
— А тут и нечего понимать. Воспринимайте мои слова буквально.
Я слушала их разговор, а взгляд мой блуждал за окном. Вдалеке, за деревьями, волновалось море — темно-серое, недосягаемое. Я вспомнила, как Роберт кричал с этого самого пляжа. Вспомнила Роберта и его письма, записанные другими людьми. Но полицейский, который удостоил меня объяснением, говорил, что Роберт оставил «собственноручное» признание. Он никогда бы не сумел этого сделать, ведь ему пришлось бы изложить на бумаге такие запутанные обстоятельства. Совсем на него не похоже…
Я вздрогнула, как будто холодные волны прикасались ко мне через мой взгляд, точно призрак.
Осмелюсь ли я открыть эту подробность? Не покажется ли это попыткой in extremis[20] защитить добрую память убийцы, когда никто и ничто уже не в силах его защитить?
Но я подумала, что эти двое для меня — не случайные люди, поэтому решилась заговорить и уже открыла рот, когда в дверь снова постучали. Мистер Икс улыбнулся и как будто выпрямился в своем кресле:
— Вот она, если я не ошибаюсь!
— Кто? — с присущим ему простодушием изумился Дойл.
— Моя победа, что же еще! Она уже здесь! Доктор, будьте так любезны, откройте дверь.
Когда доктор открыл, наступило мгновение абсолютной тишины и абсолютного изумления. А затем прозвучал бодрый голос:
— Ну полно, полно!.. Я еще снаружи вас услышал. Так вы намерены сегодня победить, мистер Холмс? Простите, но я сомневаюсь!
Я узнала этого мужчину с белыми волосами и в черной сутане. Это был отец Филпоттс.
Последние ходы
1
— Доктор Дойл, вы тоже здесь! Какой сюрприз!
Поначалу мы с Дойлом не могли вымолвить ни слова. Однако священник явно чувствовал себя как рыба в воде: поздоровавшись с Дойлом и кивнув в мою сторону, он обратил внимание на шампанское и рассмеялся:
— Ага! Французское шампанское! Рановато вы празднуете, сэр… Вы, по-видимому, и есть мистер Шерлок Холмс…
— Рад нашему знакомству, святой отец. — В нарушение своей укоренившейся привычки мистер Икс энергично пожал большую ладонь священника. — (Мы с Дойлом снова изумились.) — Спасибо, что вы здесь.
— Сэр, все это лишь благодаря вам и вашей настойчивости. Мистер Холмс, сегодня прольется кровь, если только не вмешается Всевышний!
— И я того же мнения.
— Лучше нам сразу приступить к делу, иначе я пропущу последний паром. Добраться сюда из Госпорта — это вам не шуточки. — Священник приехал с небольшим чемоданчиком, и теперь он достал оттуда коробку и увесистую деревянную доску с белыми и черными клетками. Только теперь отец Филпоттс обратил внимание на наше с доктором недоуменное молчание. — Ах, но мне кажется… Неужели мистер Икс ничего вам не сказал?
— Дело в том, что я не знал, приедете вы или нет, — объяснил мистер Икс. — Я попросил у Джимми Пиггота, чтобы он получил для меня разрешение от доктора Понсонби, и все так и вышло.
— Прекрасно! — воскликнул толстенький священник, убирая со столика бутылку шампанского и раскладывая доску. — Я-то решил, что мистер Холмс упоминал о нашем споре по переписке, который мы ведем уже несколько дней… Всего-навсего семь ходов, но жертвы уже есть.
Мистер Икс с довольным видом закивал:
— Я написал отцу Филпоттсу, что больше не в силах жить в таком напряжении: мы во что бы то ни стало должны завершить нашу партию сегодня. К счастью, он любезно согласился приехать в Кларендон. Впрочем, я боюсь, что когда он увидит результат, то пожалеет, что вообще покинул сегодня свой приход.
— Не надейтесь, сэр, что я готовлюсь к поражению. — Священник опять рассмеялся. — У меня еще есть пара тузов в рукаве…
— Я к этому готов, — надеюсь, ваши фигуры навяжут мне упорный бой.
— Прошу прощения… — это наконец-то заговорил Дойл, смущенный и удивленный не меньше моего, — но… как давно вы знакомы? Мистер… кхм… Холмс мне ничего не говорил…
«По почте» и «по переписке» — вот что ему ответили. Мистер Икс, давший первый ответ, уточнил:
— Помните, мисс Мак-Кари, как вы рассказывали мне об отце Филпоттсе и его увлечении шахматами? Я подумал, что он сможет оказаться достойным соперником. В конце концов, доктор Понсонби ведь желает, чтобы я развлекался? Чтобы я перестал терзаться всякими одержимостями…
Священник кивнул в подтверждение этих слов:
— У меня есть опыт общения с шахматистами из других городов, которые предлагали мне сыграть. Но этот джентльмен сильно меня удивил… Несколько дней назад он прислал мне приветственное письмо и вызвал на быструю партию, почти по ходу в день. Последствия этого вызова легли на плечи наших несчастных курьеров, но что поделаешь… Дело того стоило.
— Я целиком согласен, святой отец, — благодушно отозвался мистер Икс, а священник в это время расставлял на доске фигуры, повторяя позицию, изображенную на листке бумаги.
— Доктор Дойл мог бы вам рассказать, насколько я опасен, — предостерег Филпоттс.
— В этом нет необходимости, святой отец: вы сами это доказали, причем весьма убедительно. Я считаю, что мы оставили наш поединок в самый напряженный момент и дело может разрешиться по-разному, но у меня имеется определенное преимущество, и я всем вам заявляю, что намерен извлечь из него максимальную выгоду, чтобы в конце концов смести моего соперника с этой доски…
— Вы крайне самоуверенны. — Священник добродушно улыбнулся. — И я не скажу, что без оснований, основания у вас есть. Однако повторюсь, кое-что припасено и у меня. Что ж, если никто не возражает, давайте приступим?
Мистер Икс выступил со своим предложением:
— Простите, святой отец, вы не могли бы передвигать мои фигуры за меня? Я чувствую легкую слабость в теле, и, если я буду перемещать маленькие предметы, пальцы мои начнут дрожать.
— Не имею ничего против.
Что еще за слабость? — удивилась я. Я же видела, как мой пансионер без труда управлялся со столовыми приборами и чашками. Быть может, эта слабость появилась совсем недавно? К собственному неудовольствию — и как бы ни был мне неприятен в тот момент мистер Икс, — я почувствовала, что встревожена и огорчена… Однако эти чувства были со мной недолго, потому что в следующую секунду мистер Икс произнес:
— И вот еще что, мисс Мак-Кари, пожалуйста: записывайте наши ходы в точности, потому что, как я уже говорил отцу Филпоттсу, эта партия станет бессмертной, ее следует запомнить навечно. Вы же согласны, мисс Мак-Кари? Ну, если это вас не затруднит…
Я смотрела на него с изумлением: эта улыбка, это оживление при виде фигур на черно-белых клеточках… Ради этого он меня оставил до завтра? Чтобы я записала эту проклятую партию? Клянусь, я была готова врезать ему по голове его же собственной тростью.
Вместо этого я сухо ответила:
— Я не знаю, как это делается. Я незнакома с этой игрой, сэр.
— Ах, ну в этом никакой беды нет! — бодро заверил меня мистер Икс. — Вы будете записывать ходы под диктовку: мы с отцом Филпоттсом вам подскажем — верно, святой отец?
— Совершенно верно!
— Ну так приступим.
Обменявшись изумленным взглядом с Дойлом, я вытащила из кармана передника мою записную книжку и карандаш и вот так, стоя и негодуя на бесцеремонное обращение, приготовилась записывать под диктовку.
— Мой ход, — объявил Филпоттс, поправляя черные фигуры. — Слон два конь ферзь[21].
Я записала произнесенное и вскоре поняла, что «таинственный шифр», который передавался от одного к другому беднягой Джимми, являл собой шахматные ходы двух необычных соперников.
Нас удивила стремительность ответа мистера Икс:
— Пешка четыре ладья король.
— Интересно. — Священник переставил указанную фигуру. — Это заготовленный ход. Ну посмотрим, чем вы ответите на такое: пешка четыре слон король…
— Мой ответ: слон два ферзь…
— Ваше отступление, сэр, не предвещает ничего хорошего. Вы готовите мне ловушку…
Я записывала. Бездумно и быстро. Я бросила взгляд на доску. Даже не зная правил, я поняла, что бо́льшая часть фигур пока остается в игре. Вероятно, это предвещало, что партия займет долгие часы. Я в замешательстве посмотрела на доктора — тот был растерян не меньше моего.
— Боюсь, в конце концов мне придется пить шампанское в одиночку, — вздохнул он.
— Да, кстати, а что мы празднуем? — поинтересовался Филпоттс, раздумывая над позицией. — Если уместно об этом спрашивать…
— Найден Убийца Нищих, — ответил Дойл, и я мысленно поблагодарила его за краткость.