Эти спутанные узы

– Что за причина?

Он закрывает глаза, и я пользуюсь моментом, чтобы изучить его лицо в лунном свете – четкую линию подбородка, высокие скулы, густые, элегантные брови и эти темные кудри, в которые так хочется запустить пальцы. Он всегда красив, но почему-то еще красивее при свете звезд. Когда он, наконец, снова открывает глаза, он долго смотрит мне в глаза.

– Со мной что-то не так, Абриелла, – наконец говорит он. – Не знаю, связано ли это с болезнью, которая поражает детей, или с тем, что корона привязана к другому наследнику.

– Что ты имеешь в виду? Что случилось?

Он смотрит на меня так выразительно, что я практически чувствую, как его глаза скользят по моей шее, подбородку, щекам и останавливаются на уголках губ.

От взгляда его серебристых глаз по всему моему телу пробегает приятная дрожь.

– Я стал слабым, – шепчет он. – Это бывает не всегда. Иногда я чувствую себя прекрасно – большую часть времени. Но у меня бывали приступы, когда мне кажется, что из меня высосали саму жизнь. Когда у меня больше нет магии, которую можно черпать, и очень мало сил.

– Как тогда, когда ты был проклят? – спрашиваю я.

– Нет. Тут все совсем по-другому, – говорит он, задумчиво морща лоб. – Когда проклятие действовало, магия еще была, просто ее было мало, временами ее запасы были скудными. То, что я чувствую с тех пор, как Себастьян взял корону, больше напоминает открытый клапан. Как будто моя магия покидает меня слишком быстро и без всякой причины.

«Жизнь – магия. Магия – жизнь».

У меня болит в груди, когда я представляю, как у Финна отнимают силу – как из него высасывают его жизнь.

– Кто-то еще знает?

– Прета и Кейн. Я пытался скрыть это, но они знают меня слишком давно и слишком хорошо. В последующие дни мои силы восстанавливаются, и я снова чувствую себя хорошо. – Он опускает голову и изучает одеяло. – Но я не мог помочь, когда напали огненные фейри. Я не смог защитить город или добраться до тебя. Я ничего не мог сделать. А если ты попала в опасность в горах, потому что я использовал другое заклинание? Если ты была ранена или оказалась в плену, потому что меня подвела моя магия? – Он качает головой. – Я не хочу так рисковать.

– Сможет ли Жрица исправить это – что бы с тобой ни происходило?

– Она не целительница, но я надеюсь, что она сможет понять, в чем дело. Если мы это узнаем, возможно, мы сможем найти решение.

– Ты как будто не слишком в этом уверен.

– К моему удивлению, каждый раз, когда у меня был один из этих эпизодов, на следующее утро я просыпался. Я все жду…

Мой желудок болезненно сжимается.

– Ты думаешь, что заснешь, как те дети.

– Не знаю. Возможно.

Хотелось бы мне, чтобы он посмотрел на меня. Неожиданно мне нужно посмотреть в его серебристые глаза и увидеть в них уверенность.

– Это происходит с кем-нибудь еще?

– Никто не говорил об этом. Но я точно не могу ходить по двору и рассказывать моим подданным, что их принц…

– …умирает, – шепчу я. – Ты думаешь, что умираешь.

– Может быть. – Он хрипит, как будто у него застрял ком в горле и он должен приложить усилие, чтобы от него избавиться. – В идеале правители наших земель не умирают. Они просто переходят в Сумрак. Когда правители приближаются к моменту передачи силы наследнику, появляются признаки, побуждающие их это сделать. Считается, что боги делают это для того, чтобы дворы не уходили в застой, чтобы ни один правитель не обладал силой слишком долго. Когда мой отец передал тебе силу, его срок уже подходил к концу. Все, что я помню и что читал об этом, звучит неприятно похоже на то, что я испытываю сейчас.

– Мы это исправим, – шепчу я. Мои глаза внезапно становятся горячими и влажными. – Мы найдем лекарство для тебя и детей. Мы с этим разберемся.

Когда он наконец смотрит на меня, его губы растянуты в слабой улыбке. Но выражение его глаз совсем не соответствует выражению его лица.

– Как бы я ни ценил твою заботу, ты не обязана этим заниматься. Я рассказываю тебе это только потому, что хочу, чтобы ты поняла, что я, возможно, не смогу тебя защитить, особенно если Себастьяна не удастся уговорить.

– Я понимаю. – Я сглатываю. – Но за себя я не переживаю.

Он сводит брови.

– Мы чуть не потеряли тебя – снова. Если бы они наняли гоблина, чтобы он перенес тебя к Арье, вместо того чтобы тащить тебя через эти горы, или если бы Себастьян опоздал хотя бы на час…

– Я не останусь здесь, Финн. – Я беру его за руку, и сила вспыхивает внутри меня, заполняя все мое существо. От ее мощи у меня перехватывает дыхание, и я вижу, как приоткрываются его губы. Он сказал, что чувствует это по-другому – что для него это не вспышка, а связь.

– Мы отправимся в Стараэлию верхом, так что подумай и о физических неудобствах путешествия.

– Не с помощью гоблинов?

– Нет. Отчасти потому, что это сложнее, когда ты путешествуешь группой. Но в большей степени из-за того, как это будет выглядеть. Во многих частях этой земли гоблинам не доверяют, и путешествие с помощью их магии может создать неверное впечатление.

– Я это переживу. Обещаю, я не буду рисковать силой Оберона. Я буду такой же послушной, как твои волчицы. Просто позволь мне поехать.

Его губы приоткрываются, а ноздри раздраженно раздуваются.


– Ты и вправду думаешь, что больше всего меня беспокоит сила моего отца?

– Ну… да. – Я пожимаю плечами. – И я не могу тебя за это винить.

Он берет меня за подбородок своей большой рукой и проводит большим пальцем по моей нижней губе. По моей коже пробегают мурашки. Я смотрю ему в глаза.

– Думаю, нам стоит попытаться добиться аудиенции у Жрицы без тебя.

– Вы…

Он прижимает большой палец к моим губам, заставляя меня замолчать.

– Решение за тобой. Я только прошу, чтобы ты честно рассказывала мне о своем самочувствии. Если нам придется задержаться на день или два, мы это сделаем. У меня есть и другие причины, по которым мне бы хотелось присутствовать на Лунастале, но при необходимости мы можем пойти прямо к Жрице. – Как будто внезапно осознав, насколько интимно его прикосновение, он опускает руку и встает. – Увидимся утром.

– Финн, – говорю я, останавливая его, когда он уже почти дошел до двери.

Он поворачивается, его темные брови выгибаются дугой.

– Да, принцесса.

Я складываю руки на груди и одариваю его самой самоуверенной ухмылкой, на какую только способна.

– Ещё раз заткнешь мне рот своим пальцем, я откушу его.

Его губы медленно растягиваются в улыбке. Она не предвещает ничего хорошего, но в его глазах загораются искорки, которые я жаждала увидеть.

– Это угроза?

Я хватаю подушку и запускаю в него, но он исчезает, и она падает на землю.





Глава 16




Несколько часов спустя я снова на ногах, умытая, одетая – и до смерти хочу кофе. Когда я открываю дверь, чтобы выйти из своей временной спальни, Себастьян ждет прямо за дверью. Услышав меня, он оборачивается. Поза его напряженная, руки сжаты в кулаки, выражение лица – обеспокоенное. На мгновение моя защита ослабевает, и я чувствую это. Его ужас и беспокойство.

Его боль.

Все те его чувства, от которых я так упорно пыталась отгородиться.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

Я почти вижу, как сильно он хочет прикоснуться ко мне. Как сильно хочет меня обнять. Но он сдерживает себя. Вместо этого он оглядывает меня, как будто хочет убедиться, что со мной все в порядке, и поглотить меня целиком.

– Я в порядке. Лучше. Благодаря тебе.

– Я чувствовал тебя, – тихо говорит он. – В огне. Я не успел туда добраться, и к тому времени, как я выследил тебя в горах, слуа…

– Мне лучше, – говорю я. – Финн сказал, что я использовала слишком много силы зараз, но сейчас я как новенькая.

И это почти правда.

Он кивает:

– Хорошо. Рад слышать.

– Спасибо, что пришел на помощь. – Я неловко поеживаюсь. – Знаю, сейчас ты не слишком мной доволен, я причинила тебе боль. Но ты все равно пришел.

– Конечно, пришел. – Он берет меня за плечи и поворачивает к себе. – Я обещал, что буду приходить всегда, и держу свое слово.

Мое сердце сжимается, когда я смотрю в эти глаза и вижу в них боль и тоску. Не так давно я чувствовала то же самое. Его взгляд опускается на мой рот, и он наклоняется, но я прижимаю руку к центру его груди и отталкиваю его, прежде чем он успевает приблизиться.

– Баш, мы больше не вместе.

– Я не согласен, – хрипло говорит он. – Любовь к тебе – это часть меня. Ты знаешь, каково это было? Не знать, смогу ли я успеть вовремя? Позволить ему помочь тебе, когда мы вернулись? Ты хоть представляешь, что это со мной делает?

– Да. И мне очень жаль.

Я опускаю взгляд на полированный каменный пол. Слишком тяжело видеть его лицо, смотреть в эти прекрасные глаза и отгораживаться от него.