Эти спутанные узы

– Миша – мой друг.

– Можешь идти, Кейн, – рычит Финн, и Кейн, не теряя ни секунды, уходит в замок.

Когда мы снова остаемся одни, я поворачиваюсь к Финну.

– Позволь мне сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе убедить Себастьяна.

– Ты говоришь так, будто он делает нам одолжение. Позволь мне разобраться с этим.

– Ты однажды сказал мне, что он тебе не враг. Что изменилось? Почему сейчас ты желаешь ему зла?

– Потому что тогда он не уничтожил мой двор своими безрассудными решениями, – огрызается он.

– То есть до того, как он спас мне жизнь.

Финн закрывает глаза.

– Нет, я говорил не об этом.

Я вздергиваю подбородок.

– Твой двор в беде, потому что он спас мне жизнь и привязал силу короны к моему существованию. Называй это так, как хочешь. Это правда.

– Прекрати. Перестань думать, что этому миру было бы лучше, если бы тебя не было.

– Ты же сам сказал, что лучше посадишь Себастьяна на трон, чем будешь смотреть, как двор прекращает свое существование. А если бы я была мертва, он бы сидел на троне. – Я делаю шаг назад и качаю головой. Вот какие мысли не дают мне покоя. – Если бы я не выпила то зелье…

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, Финн разворачивает меня и прижимает к стене. Он смотрит на меня сверху вниз, взгляд его серебристых глаз суров.

– Но ты это сделала. Ты выпила зелье и тем самым спасла одну прекрасную вещь в этом мире, полном уродства. Лично я никогда не буду об этом жалеть.

Едва я успеваю понять смысл его слов, как он наклоняется ко мне – и, о боги, жар его мускулистого тела, его губы, касающиеся моих, как будто я лучший сорт вина, а он мечется между враждующими инстинктами – насладиться им или испить его до дна.

Когда он посасывает мою нижнюю губу, я сдаюсь – и целую его в ответ с таким же неистовством. Это не просто поцелуй. Это все, что мы не сказали, слова, написанные нашими устами, нашими телами. Это необузданный гнев, надежда, страх и похоть – все сплетено воедино и накалено до предела. И никакого одиночества. Никаких сожалений. Только вкус насыщенного красного вина на его губах и ощущение его силы, обволакивающей меня, бурлящей у меня внутри.

Мои руки обвиваются вокруг его шеи, а пальцы зарываются в его волосы. Я снимаю с них ленту и перебираю мягкие, как шелк, завитки. Финн отрывает свой рот от моего и оставляет горячие, открытые поцелуи вдоль моей челюсти и под ухом. Он находит место в ложбинке у шеи, то, где он не так давно меня укусил. Его язык скользит по этому месту, и я задыхаюсь, когда жжение удовольствия наполняет мою кровь, а в памяти расцветает воспоминание.

Финн стонет и помещает свое бедро между моих ног, как будто он тоже помнит.

– Я думал, это все мои грезы, – бормочет он. – Но ты еще слаще, чем я помню.

«Перестань. Я люблю тебя. Не надо. Умоляю. Умоляю, прошу, прекрати».

Мое сердце разрывается от боли, боли ужасной и отчаянной. Она не моя, но этого достаточно, чтобы прояснить мои мысли.

Это ошибка.

Этот поцелуй. Эти прикосновения. То, что я таю от его сладких слов. Все это ужасная ошибка – а я уже совершила таких слишком много.

Я отталкиваю его и поднимаю свои щиты, блокируя внезапный всплеск чувств Себастьяна.

Финн не сопротивляется. Он даже не спотыкается. Он просто делает три шага назад, как будто готовился к тому моменту, когда я приду в себя.

Он смотрит на меня, тяжело дыша. Интересно, выгляжу ли я так же развязно, как он, такие ли у меня припухшие губы и отражается ли в моих глазах тот же голод, что я вижу в его.

– Ты не можешь меня целовать. – Мой протест звучит слабо. Вымученно. Наверное, потому что так оно и есть.

Финн делает долгий, прерывистый вдох, и я практически вижу, как он берет себя в руки.

– Не хочу тебя расстраивать, принцесса, но не только я целовался.

– Что ж, и я не могу тебя целовать.

Он поднимает бровь:

– С чего это вдруг?

«Потому что я не могу ясно мыслить, когда ты прикасаешься ко мне. Потому что я больше не дам себя одурачить. Потому что было бы слишком легко поверить твоим сладким словам и позволить себе влюбиться в тебя. Потому что у меня все еще есть то, чего ты хочешь, и я не могу поверить, что ты хочешь меня больше, чем эту силу».

Я слишком неуверенна, слишком уязвима, чтобы поделиться с ним любой из этих причин, поэтому я выбираю ту, которая, как я знаю, ударит по нему сильнее всего.

– Потому что я связана узами с Себастьяном.

Финн не двигается, физически не ощетинивается, но я вижу перемену в его глазах. Как будто закрылась дверь.


– Интересно.

Я сжимаю губы, но ничего не могу с собой поделать. Я заглатываю наживку.

– Что?

Он пожимает плечами.

– У Миши сложилось впечатление, что ты больше не хочешь быть связанной. Что надеешься найти способ разорвать узы.

Я фыркаю.

– Ты прав. Миша и вправду слишком много болтает.

– Это правда? Ты хочешь разорвать узы?

Я стискиваю челюсти.

– Себастьян заключил их не совсем честно.

– И ты считаешь, что есть какое-то исключение, которое позволит тебе разорвать их, потому что он тебя обманул? – Финн наконец отворачивается от меня и подходит к перилам. – Тебе столько предстоит узнать об этом мире, принцесса.

Из всей напыщенной, снисходительной чуши…

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но останавливаюсь, повернувшись спиной к звездам.

– Не путай невежество с наивностью, Финн. Я больше не та глупая девчонка, которую могут сбить с толку физическое влечение и красивые слова.

– Уверен, Себастьян будет более чем счастлив проверить эту теорию.

Я оглядываюсь через плечо. Он изучает меня так, словно хочет прочитать мои мысли.

– Я говорила о тебе.

Он сглатывает.

– Будь готова выезжать до рассвета, – произносит Финн. – Нас ждет долгий день.





Глава 13




Как только Финн материализуется в тронном зале дворца Неблагого двора, Риаан хватает его сзади и подставляет меч к шее принца теней.

– Скажи, что мешает мне прямо здесь и сейчас вспороть тебе туловище от паха до горла.

Гоблин Финна исчезает в мгновение ока, а я остаюсь в тени, как мы и планировали. Этим утром мы проехали на наших лошадях через портал в столицу Неблагих. Пока Миша, Прета и остальные помогали переносить детей в городские лазареты, гоблин Финна доставил нас с Финном прямо в тронный зал дворца.

Я осматриваю комнату. Себастьян, прищурившись с помоста, смотрит на своего сводного брата и Риаана, но кроме них в большой комнате никого нет.

Финн улыбается. Он даже не пытается вывернуться из хватки, хотя вполне мог бы это сделать. Я видела, как он уклоняется от атаки за атакой, когда тренировался с Джалеком. Он мог бы уложить Риаана на лопатки, даже не прибегая к магии. Вместо этого он неподвижно стоит, пока Риаан прижимает лезвие к его шее. Он лишь поднимает голову, чтобы обратить взгляд холодных серебристых глаз на Себастьяна.

– Полагаю, он ждет твоего приказа, – протягивает Финн.

– Я надеюсь, – говорит Себастьян, – что до этого не дойдет.

Финн поднимает брови и смеется.

– Да ну?

– Риаан, убери меч.

Ноздри мужчины раздуваются, и он на мгновение оттягивает голову Финна назад – как будто может ослушаться своего принца и все равно перерезать Финну горло, – но затем ударяет принца теней коленом в спину и толкает его вперед.

Финн грациозно держится на ногах и даже не оступается. Он поднимается по ступенькам навстречу Себастьяну.

– Кажется, у тебя возникли небольшие затруднения с местными жителями, – говорит Финн, бросая взгляд на ряд окон, расположенных вдоль стены тронного зала.

Из моего места в углу мне видно только солнечное утро, но все мы знаем, что за воротами ждут орды недовольных фейри теней. Я слышала, как они протестовали, когда мы проходили через портал.