Эти спутанные узы

– В любом случае это неважно. Без силы трон отверг бы меня точно так же, как и Себастьяна.

Джалек смотрит на меня:

– Ты готова умереть, чтобы передать силу?

– Я…

Я не знаю, что сказать. Одна жизнь – против тысяч. Я не могу сказать «нет», но…

– Это не вариант, – рявкает Финн. – Как ты заметил, у Абриеллы нет крови Неблагих, так что мы не знаем, что будет, если она умрет. Мы можем вообще потерять силу трона.

– Я все равно не смогу доверять такому правителю, как Себастьян, – бормочет Кейн. – И плевать я хотел, как яростно он утверждает, что хочет добра фейри теней. Я не доверяю никому, кто был близок к этой стерве.

Финн сглатывает.

– У нас может не быть выбора, Кейн. Если передо мной встанет дилемма – позволить несовершенному мальчику править или смотреть, как умирает мое королевство, – ты знаешь, что я предпочту.

– Тогда за что мы боролись все это время? – спрашивает Джалек, а Кейн в это же время говорит:

– Подумай о будущем двора. Подумай о…

– Себастьян – хороший фейри, – говорю я, перебивая их всех.

Все замолкают, и все взгляды в комнате обращаются ко мне.

– После всего, что он сделал, меньше всего я ожидала, что его будешь защищать ты, – говорит Прета.

– А вы, как никто другой, должны понимать, почему он сделал то, что сделал. – Я качаю головой. – Я не защищаю решения, которые он принял, но я бы рискнула предположить, что на его месте вы сделали бы то же самое.

– Я бы не стал давать тебе это чертово зелье, – нарочито мягко говорит Джалек. Когда я встречаюсь с его взглядом, он говорит: – Я всегда буду признателен тебе за то, что ты вытащила меня из лап королевы, не сомневайся, принцесса. Но при всем уважении – на кону стоят вещи поважнее твоего разбитого сердца.

– Не веди себя как идиот, Джалек, – говорит Прета.

Джалек пожимает плечами:

– Уж какой есть. И я не собираюсь менять это – и то, на какие жертвы я готов пойти в этой борьбе, – только потому, что ты считаешь ее слишком хрупкой.

– Нет, – быстро говорю я, выпрямляясь, слишком хорошо осознавая, что Финн не сводит с меня тяжелого взгляда. – Я не хрупкая и не переживаю из-за своего разбитого сердца. – Неужели они не понимают, что предательство Себастьяна – не единственная причина моей душевной боли? – Само мое существование может означать уничтожение целого двора. Каждый Неблагой ребенок, который может оказаться в руках королевы, находится в опасности только потому, что я дышу. Из-за решения, которое было мне навязано. Поверь мне. Я прекрасно понимаю, что стоит на кону.





* * *


Из-за встречи с Финном и его людьми у меня кружится голова, я ошеломлена. Когда все встают из-за стола, Прета поворачивается ко мне, но я уворачиваюсь от нее и выхожу из комнаты, направляясь прямо в свои покои.

Поскольку разговор зашел о различных местоположениях и численности их сил и сил союзников, я попыталась опустить свой щит и посмотреть, смогу ли я чувствовать Финна и Кейна так же, как чувствую Неблагих детей в поселении, но добилась только того, что снова начала чувствовать Себастьяна. Он в беде. Не знаю почему, и я плохо знакома с тем, как работают эти узы, чтобы сказать, где он находится – знала только, что далеко, – но меня охватило чувство страха, которое нельзя было отрицать. Теперь я не могу перестать думать – беспокоиться – о нем. И я не хочу беспокоиться о нем. Я не хочу поддаваться искушению полностью снять свои щиты и следить за ним в течение всего дня.

Когда я добираюсь до своей спальни, Холли ждет прямо за дверью. Ее глаза загораются, когда она видит меня.

– Вам принести свежий кофе, миледи?

Я качаю головой, удивляясь тому, как странно, что теперь внимательные слуги – это норма моей жизни – не то чтобы что-то в этой ситуации можно считать нормой.

– Нет, спасибо, – говорю я. – Мне просто нужно несколько минут побыть одной, а потом я отправлюсь в поселение.

– Я приготовлю для вас корзинку с обедом.

Я открываю рот, чтобы сказать ей, что в этом нет необходимости, но затем снова закрываю его. Мне нужно дать ей делать свою работу, как бы меня это ни смущало.

– Спасибо, Холли. Это было бы замечательно.

Когда я вхожу в свою комнату, тяжесть спадает с моих плеч, и я глубоко вздыхаю. Я закрываю за собой дверь и приваливаюсь к ней спиной.

– Сложное утро? – спрашивает слишком знакомый глубокий голос.

Я даже не пытаюсь выпрямиться или открыть глаза. Честно говоря, когда дело доходит до него, уж лучше я буду держать их закрытыми.

– Что ты делаешь в моей комнате, Финн?

– Я просто ждал тебя, принцесса.


Теперь я открываю глаза и, прищурившись, смотрю на него. Он стоит у окна, засунув руки в карманы, и смотрит на открывающийся из окна вид. Мой взгляд сам собой скользит по его широким плечам. За время, прошедшее с нашей встречи, он снял плащ и завязал назад свои темные кудри, как будто готовясь к работе или борьбе.

– Как ты оказался здесь раньше меня?

– Ты, кажется, называешь это «магией»?

Мои глаза расширяются, я слишком потрясена, чтобы быть раздраженной его сарказмом.

– Ты можешь путешествовать – как гоблин?

– Гоблины бы оскорбились, услышав, что ты предполагаешь что-то подобное. Я могу перемещаться из одной части комнаты в другую или с одного этажа на другой. Однако, если ты хочешь, чтобы я волшебным образом унес тебя отсюда и перенес во дворец Неблагих, чтобы ты могла навестить своего возлюбленного, боюсь, я не смогу тебе помочь.

Я стиснула зубы, решив не заглатывать наживку.

– Почему ты покинул дворец? Почему отдал его ему?

Он подходит ко мне, и комната внезапно кажется слишком маленькой для нас двоих. Мечты в сторону, в последний раз, когда мы с Финном были наедине, я держала нож, которым убила Мордеуса, и пыталась убедить себя использовать его против Финна. Я не смогла. Я уже тогда начинала понимать, что он не злодей.

– Дворец никому не принадлежит, только стране, и если ты проводишь там ночи, это не делает тебя невероятно важной персоной. Как не делает ничтожной жизнь в ведьмином подвале. – Он пожимает плечами, внимательно оглядывая меня с головы до ног. – Хотя это тебе уже известно.

В моей груди поднимается острое желание себя защитить.

– Себастьян не… ничтожный, – выплевываю я.

Глаза Финна округляются, изображая невинность.

– А я этого и не говорил.

Зарычав, я топаю к своему шкафу. Я хотела несколько минут посидеть в тишине и все обдумать. Мне нужно поразмыслить не только над тем, что я узнала во время встречи, но и над тем, что я хочу сделать с тем, что чувствовал Себастьян, когда я опустила щиты. Но этому, судя по всему, не бывать.

Я достаю из шкафа плащ. Он мне понадобится, если я задержусь в поселении до заката, а я могу это сделать.

– Когда ты уезжаешь? – спрашиваю я, захлопывая шкаф чуть сильнее, чем требуется.

Когда я оборачиваюсь, Финн преграждает мне путь к двери. Он склоняет голову.

– Уже боишься моего отъезда?

– Ни в коем случае. – Но как только слова слетают с моих губ, я понимаю, что это ложь. Боги, как же я ненавижу противоречивые чувства, которые разрывают меня, когда дело касается Финна. Я скучаю по нашей дружбе, по тому чувству принадлежности, которое я испытывала, когда тренировалась с его командой фейри-отщепенцев. Но все это было ложью. Единственная причина, по которой он подружился со мной, – единственная причина, по которой они вообще со мной связались, – это та проклятая корона. А я слишком горда, чтобы вот так просто забыть про свой гнев.

Но сейчас, когда он так близко, я вспоминаю, как моя сила урчит в его присутствии. Моя сила и… не только.

Может быть, этого физического влечения никогда не существовало. Может быть, это реакция силы Оберона на члена королевской семьи Неблагих, и она путает меня, заставляет думать, что есть притяжение – химия, – а на самом деле я чувствую великую магию, которую все еще не могу контролировать.

– Мне стоило догадаться, что Миша воспользуется возможностью и попытается тебя очаровать. – Он улыбается, и на этот раз его губы не кривятся в такой знакомой циничной усмешке. – Он всегда был одним из умнейших фейри.

– Мне больше некуда было идти, – говорю я, складывая руки на груди. – Это не значит, что я сломя голову бросилась в какой-то альянс. Однажды я уже совершила эту ошибку.

– Так вот что я для тебя? – спрашивает он, подходя ближе. – Ошибка?

Он такой высокий и широкоплечий, и когда он так близко и смотрит на меня сверху вниз нежными глазами, я чувствую себя… в безопасности.

Все это не по-настоящему.

Им нужна сила Оберона. Ничего не изменилось.

– Извини, – говорю я, отступая в сторону, хотя между ним и кроватью недостаточно места, чтобы я могла его обойти. – Я опаздываю.

– Я пойду с тобой.

– Что? – Я качаю головой: – Нет. Я езжу в поселение каждый день. Я справлюсь сама.

Финн выгибает бровь.

– Я в этом не сомневаюсь. Но я все равно хотел там побывать и подумал, что мы могли бы поехать туда вместе. – Он отходит в сторону, наконец-то пропуская меня. – После тебя, принцесса.





Глава 11