Эти лживые клятвы

– Что? – спрашивает Финн. – Ты кого-то подозреваешь. Рассказывай.

– На вечеринке со мной разговаривал Риаан, друг Себастьяна.

Кейн ругается себе под нос.

– Ну конечно. Марает ручки за своего принца.

– Что? Нет. Баш никогда бы не захотел, чтобы меня накачали наркотиками, но Риаан нашел меня после того, как я выпила пару стаканчиков и…

– И – что? – мягко спрашивает Финн.

Я отрицательно качаю головой.

– Это личное.

Финн поднимает брови, как бы говоря мне: «А прошлой ночью не было?»

– Это не важно.

Кейн кряхтит.

– Важно. Что он сделал?

– Он ничего не делал, – когда я вспоминаю, что Риаан предлагал мне пойти и все исправить между мной и Себастьяном, мои щеки начинают пылать. – Он пытался быть хорошим другом.

– Что он сказал? – спрашивает Финн.

– Я расстроилась, потому что увидела Себастьяна с другой девушкой – одной из его потенциальных невест.

Финн скрещивает руки на груди.

– Вчера ты упоминала об этом.

– Я пошла на вечеринку, чтобы отвлечься, но увидела Риаана и рассказала ему, что случилось. Позже он нашел меня и дал знать, что она ушла и что пора… вернуть доверие Себастьяна.

Кейн изумленно смотрит на меня.

– С чего это тебе возвращать его доверие, если с другой женщиной был он?

Я склоняю голову.

– Он должен выбрать себе невесту. Поскольку я не хочу принять эту честь, было бы не совсем справедливо, если бы я из-за этого расстраивалась.

Кейн фыркает.

– Как он хорошо устроился.

У меня на языке вертится тысяча оправданий поведению Себастьяна, но каждое из них кажется мне немного горьким, даже несмотря на то, что сегодня новый день. Поэтому я молчу. Да, я бы хотела, чтобы он более откровенно делился со мной тем, что касается его физических отношений с другими девушками. Да, мне больно, что он ушел от меня и позвал к себе другую. Но мои сложные чувства к Себастьяну еще более осложнены тем, что произошло прошлой ночью с Финном… или тем, что не произошло, но вполне могло произойти.

– Риаан предложил тебе заключить узы с принцем? – спрашивает Финн, сжимая челюсть.

– Да, но мне было больно, и, конечно, я не могу этого сделать, не поставив под риск свою миссию с Джас.

Брови Финна взлетают вверх.

– Интересно. А до этого ты говорила совсем по-другому. Ты же заявляла, что никогда ни с кем себя не свяжешь.

– Конечно, – бормочет Кейн. – Золотой принц крутит ею как хочет.

– Да пошел ты, Кейн, – ощерилась я. Я перевожу взгляд на Финна. – Почему тебя волнует, связана ли я с кем-то… и заключила ли узы вообще?

– Потому что, принцесса, – говорит он, и я поражаюсь, услышав в его голосе гнев, – заключение уз не проходит без последствий. Если ты хоть на минуту подумаешь о… – хлопает дверь, и он осекается.

Прета влетает на кухню с Ларк на руках. У ребенка по ноге течет кровь, и она всхлипывает, когда мать сажает ее на столешницу.

Финн кладет руку на плечо племянницы.

– Все в порядке. Это всего лишь царапина. Она заживет.

Ларк кивает, но снова всхлипывает. Финн смачивает полотенце и осторожно прижимает его к колену девочки.

Прета замечает, что я наблюдаю за ней, и складывает руки на груди.

– Она не регенерирует.


– Все прекрасно заживет, – бросает Финн через плечо. Он поворачивается к племяннице и ободряюще улыбается. – Правда же?

Девочка кивает и вытирает слезы, явно решив показать ему, какая она храбрая.

– Она регенерирует как смертная, – говорит Прета, и слово «смертная» срывается с ее языка, словно это оскорбление.

Финн бросает на нее предупреждающий взгляд, прежде чем снова обратить внимание на порез Ларк.

– Болит?

– Туда может попасть инфекция – как у тебя, – и что будет тогда, Финн? – говорит Прета. Я никогда не видела, чтобы она так паниковала.

– Абриелла, сделай одолжение, выведи Прету на улицу, пока я привожу Ларк в порядок.

Я хочу остаться и узнать, почему Прета так уверена, что из-за разбитой коленки жизнь ее бессмертного дитя в опасности, но понимаю, почему Финн хочет, чтобы я увела ее. Голос Преты дрожит от паники, и чем больше она говорит, тем больше куксится Ларк и тем сильнее она плачет.

– Пойдем, – говорю я, нежно взяв ее за руку.

– Я в порядке, – говорит Прета. Она вздергивает подбородок, и я могу сказать, что ей смелость нужна сейчас больше, чем Ларк. – Я успокоюсь.

– Сходите погуляйте, – говорит Финн, не сводя глаз с колена Ларк. – Я этим займусь. Это всего лишь царапина. Совсем не глубокая.

Я тяну подругу за руку и вывожу ее через заднюю дверь. Она неохотно следует за мной, бросив перед уходом последний отчаянный взгляд на дочь.

– Почему? – спрашиваю я у Преты, когда мы выходим во внутренний двор. Она знает, что я имею в виду: почему Ларк исцеляется как смертная?

– Это… как болезнь. Она была такой всю жизнь, – сама она всю жизнь регенерировала быстро и легко, и ей, должно быть, тяжело видеть, что раны ее дочери заживают так же медленно, как у смертных.

– А есть лекарство?

Она заливается смехом, но, когда она вытирает слезы, в ее глазах я вижу только печаль.

– А что мы тут делаем, как ты думаешь?

Я качаю головой. Наверное, я не знаю. Я думала, что они ищут корону короля Оберона, чтобы Финн мог занять свое законное место на престоле. Какое это имеет отношение к Ларк? Но потом я вижу очевидную связь, и мое сердце замирает.

– Эта болезнь… она и у Финна есть, да?

Прета медленно поднимает голову. Она долго смотрит на меня – как будто собирается сказать мне что-то очень важное.

– Абриелла, все фейри теней стареют и регенерируют как смертные. Вот уже двадцать лет.

– Но я точно видела фейри, которые быстро регенерируют.

Она кивает уже спокойнее, хотя и более опустошенная.

– Да, но не Неблагие.

– Так вот почему Финн не использует свою магию? И поэтому ты говоришь Ларк, чтобы она не пользовалась своей? Потому что по какой-то причине это опасно и они теперь… смертны?

– И да, и нет, – она качает головой. – Для фейри магия и жизнь – единое целое. И одно не может существовать без другого. Пока Неблагие стареют и регенерируют как смертные, цена использования магии будет слишком высока.

«Жизнь – это магия. Магия – жизнь».

Финн пытался объяснить мне это, когда мы только начали тренироваться. Неудивительно, что Прета впадает в панику, когда видит, что Ларк использует магию. Ребенок бессознательно сокращает собственную жизнь.

– Почему? Как это произошло?

Прета делает шаг ко мне, и серебряная паутина на ее лбу светится, когда она сжимает мои плечи.

– Хотела бы я рассказать тебе больше, Абриелла, но я не могу.

– Как я могу вам помочь, если никто ничего мне не рассказывает? Сколько раз я спрашивала о Финне и его магии? Или почему он не исцеляется?

– Мы привели тебя в наш дом, несмотря на то что ты любишь того, кто хотел бы, чтобы весь Неблагой двор был уничтожен, и живешь в его доме. Как мы могли доверить тебе правду? Разделить эту уязвимость?

– Но сейчас… – говорю я. – Сейчас вы мне доверяете?

Она ослабляет хватку на моих плечах и проводит ладонями по моим рукам.

– Даже несмотря на то, что я знаю, что ты можешь отдать свое сердце и свою жизнь не тому принцу, я доверяю тебе, Абриелла. И ты должна знать, что это не пустяк.

Не тому принцу? Это значит, что Финн хочет завоевать мое сердце. Так ли это? Но это не важно. Я люблю Себастьяна. Только вот…