Эти лживые клятвы
Часть 33 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Глава 15
В мое окно дует прохладный ветерок.
Какое облегчение после жаркого дня.
Я притворилась, что у меня болит голова, и пропустила ужин с другими девушками. Да, я морально вымотана после небольшой тренировки с Финном, но пару часов перед сном продержаться смогла бы. Просто я не хочу смотреть, как остальные девушки заискивают перед Себастьяном. И не хочу смотреть, как он с ними флиртует. Не хочу видеть, что он улыбается им, как улыбался мне, и не хочу думать о том, что у него есть будущее с одной из них.
Я любуюсь усыпанным звездами ночным небом, когда в мою дверь кто-то стучит.
Три раза. Пауза. Два раза.
Я улыбаюсь, услышав условный стук Себастьяна.
– Заходи.
Дверь приоткрывается, и он просовывает голову внутрь.
– Ты одна?
Я киваю.
– Служанки ушли на ночь.
Он заходит в комнату. На нем обычные кожаные штаны и расстегнутая у шеи белая рубашка, обнажающая его золотистую кожу. Белые волосы свободно падают ему на плечи, а от его улыбки мое сердце сжимается – от тоски по тому, что не может быть моим и чего я не должна хотеть.
Он резко вытаскивает что-то из-за спины. Мои глаза расширяются, когда я вижу свое отражение в серебряном, богато украшенном зеркале. В точной копии того зеркала, которое лежит у меня под матрасом.
– Это… это правда оно?
– Зеркало открытий, – он протягивает его мне, держа его на ладонях обеих рук.
Когда я обхватываю пальцами холодный металл, мое сердце начинает бешено колотиться.
Я на шаг ближе к тебе, Джас.
– Ты выглядишь… потрясенной, – говорит он.
Я отрываю взгляд от своего отражения и смотрю на него.
– А кто бы не выглядел?
Он застенчиво улыбается.
– Ты меня удивляешь. Ты всегда так плохо отзывалась о моем мире. Я не ожидал, что тебя заинтересуют наши священные реликвии.
Точно.
Я сглатываю.
– Полагаю, чем дольше я здесь нахожусь, тем больше начинаю понимать твое королевство? – фраза звучит как вопрос, и я ничего не могу с собой поделать.
Он долго молчит. Я неловко улыбаюсь ему и начинаю отворачиваться, когда он говорит:
– Неужели это так ужасно?
– Что?
Он разводит руки в стороны, указывая на комнату, дворец, а может быть, и на весь свой двор.
– Быть здесь. Я знаю, ты этого не хотела, но… ты несчастна?
– Я не буду счастлива, пока Джасалин не будет в безопасности.
Он опускает голову и потирает затылок.
– Конечно. Я понимаю.
Какая же я тварь.
– Прости, Себастьян. Я не хотела…
По его лицу видно, что он испытывает страшные страдания.
– Правда? – спрашивает он. Я открываю рот, чтобы возразить, но он поднимает руку. – Хочешь попробовать? – спрашивает он, кивая на зеркало. Я и не заметила, как прижала руку к груди.
Сглотнув, я беру зеркало и изучаю свое отражение. Сегодня вечером я попросила служанок оставить мои волосы распущенными, и сейчас они обрамляют мое лицо необузданными волнами – а не идеальными локонами, в которые девушки завивают их с утра. Но мое лицо… с тех пор как я пришла в это королевство девять дней назад, мое лицо стало другим. Обильное питание и регулярный сон идут мне на пользу. Темные круги под глазами исчезли, и щеки уже не такие впалые. Я здесь расцвела, но как же Джас? До этого момента я не понимала, что боюсь ответа на этот вопрос.
– Как оно работает?
– Оно показывает то, что ты хочешь увидеть. Не знаю, пользовались ли им когда-нибудь смертные, – его взгляд смягчается, и он ободряюще кивает. – Скажи ему, что хочешь увидеть.
– Покажи мне Джасалин, – мягко говорю я.
Воздух вокруг зеркала мерцает от магии, и кажется, что оно вибрирует в моей руке. Мое отражение исчезает. Я вижу роскошную спальню так четко, что как будто вижу ее в окно. Джасалин сидит у туалетного столика и улыбается своему отражению, пока служанки расчесывают ей волосы. Звук, сорвавшийся с моих губ, – наполовину крик, наполовину вздох. Она выглядит хорошо. Ее щеки раскраснелись от смеха, а лицо стало полнее, как будто она, как и я, ела лучше, чем когда-либо прежде.
– Я скучаю по сестре, – говорит Джас, улыбаясь служанкам. – Вы бы ей понравились.
Та, что расчесывает волосы, встречает ее взгляд в зеркале и улыбается.
– Не сомневаюсь, что скоро вы снова будете вместе.
Джас прикусывает нижнюю губу.
– Надеюсь. Мне столько нужно ей рассказать.
Изображение исчезает, и я снова вижу в зеркале свое отражение.
– Ну?
Я поднимаю голову. Себастьян выжидающе смотрит на меня.
– Ты не слышал? – спрашиваю я.
Он качает головой.
– Я не вижу того, что видишь ты. И если его буду держать я, то ты не сможешь увидеть то, что увижу я. Получилось?
Я киваю и даже не пытаюсь скрыть улыбку.
– С ней все в порядке. Она скучает по мне, но чувствует себя хорошо и, кажется, ей комфортно. Она не… – мое горло сжимается, и мне кажется, что я должна протолкнуть это слово через самое маленькое пространство, – не одна.
Себастьян выдыхает.
– Хорошо, – бормочет он едва слышно. – Значит, у нас есть время.
Я снова прижимаю зеркало к груди.
– Спасибо, Себастьян. Я очень тебе за это благодарна.
– Пожалуйста, – мягко говорит он. – Я просто хочу, чтобы здесь ты была счастлива, чувствовала себя в безопасности и верила, что я делаю все, что в моих силах, чтобы вернуть Джас, – он шагает ко мне, его глаза сосредоточены на моем лице. Мое сердце начинает бешено колотиться. – Давай прогуляемся?
Я делаю глубокий вдох.
– Конечно.
Я говорю себе, что просто уделяю ему внимание, которое нужно уделить, чтобы он позволил мне остаться. Говорю, что делаю то необходимое, чтобы у меня была возможность вернуть королю следующую реликвию. Но последние несколько дней я скучала по Себастьяну. В последний раз я видела его, когда зашла к нему во время тренировки и попросила принести мне зеркало. Я в это время была с Претой, а он был черт знает где, и мне не хватало его ободряющих улыбок. Его тепла.
Я поднимаю зеркало.
– Я оставлю его здесь, чтобы никто не увидел.
Он кивает.
– Конечно.
Я выдвигаю ящик комода и осторожно убираю зеркало туда. Но, когда я вспоминаю, что я в пижаме, я смущенно поднимаю голову.
– Наверное, мне нужно переодеться.
– Хорошо выглядишь.
Я одета для жаркой летней ночи: на мне свободные, струящиеся розовые штаны, которые низко сидят на моих бедрах, и рубашка без рукавов в тон. У нее круглый вырез, а мой живот скрывает от всеобщего обозрения только мягкое кружево.
Я поднимаю бровь.