Если о нас узнают

Ребята машут в ответ, когда я захожу в номер, закрываю за собой дверь, а затем запираю ее. Номер потрясающий: с панорамным окном, из которого открывается вид на Лондон. Несмотря на усталость, я подхожу к окну и выглядываю на улицу. Это просто невероятно красиво. Виднеется мост, Лондонский глаз, включена подсветка. К сожалению, это все, что мне удастся увидеть в Лондоне, поэтому я должен наслаждаться тем, что есть, по максимуму.

Я касаюсь своих губ и задумываюсь, такие же ли они мягкие, как у Рубена, или нет? Но потом гоню эту мысль прочь.

Мой чемодан уже доставили в номер, поэтому я достаю сменную одежду. Хоть я и устал так, будто не спал целые сутки, мне нужно постараться не заснуть еще несколько часов, чтобы организм смог привыкнуть к новому часовому поясу, ведь на часах всего семь вечера.

Раздеваюсь и иду в ванную. Выкручиваю кран с горячей водой на максимум. Шумный поток льется вниз. Я встаю под душ и откидываю голову назад, чтобы горячие струи стекали по моему лицу. Ну и денек. Чаще всего душ помогает мне проснуться, но сейчас… Ничего.

Не похоже ли это на строки из песни… Ты горячий, как кипяток.

Нет, это чушь. Видимо, я начал бредить.

Наверное, поэтому я и зациклился на губах Рубена. Я в бреду, вот и все.

Выключаю воду и хватаю полотенце, обнаружив, что оно нагрелось на полотенцесушителе. Идеально.

Наконец-то почувствовав себя чистым, выхожу из ванной, натягиваю боксеры, прыгаю в кровать и забираюсь под одеяло, наслаждаясь прикосновением шелковистых простыней к коже. Я включаю телевизор, и первый канал, на который попадаю, показывает повтор Saturday Night Live. Прекрасно. На прикроватной тумбочке лежит мягкая золотая папка с меню обслуживания номеров. Я пролистываю ее. Странно, я голоден, но от одной мысли о еде мне становится дурно.

Я хватаю телефон и заказываю куриный суп и горячий шоколад «Черный лес», потому что я не могу не попробовать нечто подобное, если есть возможность.

Я кладу трубку и чувствую, что глаза начинают слипаться.

Нет.

Ну же, Зак, ты можешь это сделать. Подумай о горячем шоколаде.

Может быть, я могу просто закрыть глаза на несколько минут. Это не повредит. Когда принесут еду, стук в дверь разбудит меня, и у меня будет достаточно сил, чтобы пободрствовать еще немного.

Все в порядке.

Это разумный план.

Поворачиваю голову в сторону и закрываю глаза.

Когда я просыпаюсь в следующий раз, на часах три часа ночи. Свет и телевизор все еще включены, жалюзи широко распахнуты, а во рту мерзкий привкус.

Возможно, я отключился так сильно, что они даже не доставили еду. Я встаю с кровати и подхожу к окну. Здесь, должно быть, потрясающее отопление, потому что снаружи город выглядит дождливым и промозглым, а мне жарко. Смотрю, как капли стекают по стеклу, затем закрываю жалюзи, выключаю телевизор и свет. Я не так уж устал, но могу хотя бы попытаться заснуть. Иначе сполна заплачу за это.

Мой телефон загорается там, где я его оставил, – на прикроватной тумбочке. Опускаюсь на кровать и пролистываю уведомления.

Пришло сообщение в Snapchat от Рубена.

Рубен: Ты можешь заснуть?





Я включаю фронтальную камеру и делаю селфи. Я знаю, что сижу с голым торсом, но Рубен не чувствует ко мне ничего такого. Учитывая его предыдущий опыт, последний, к кому он привяжется, будет парень-натурал.

От мысли, что парень может видеть меня в совсем ином свете, сердце начинает гулко биться в груди. Как простого парня, а не его друга. Если бы мы были незнакомы и он бы не знал, что я натурал, то что бы он обо мне думал? Я бы показался ему горячим? Почему я вообще об этом думаю?

После того, как я обработал фотографию, я подписываю ее: «Ха-ха, нет. Только что проснулся».

Отправляю.

Рубен читает сообщение и начинает печатать. Потом бегающие точки пропадают. Я заметил, что Рубен часто так делает. Как будто он не доверяет первым пришедшим в голову мыслям.

Еще одно уведомление.

Рубен: Ой, привет. Ты не спишь.





Зак: Ага!





Рубен: Это значит, что настало подходящее время для…






Я понимаю, что улыбаюсь.

Зак: Подходящее время для чего?





Рубен: Для того, чтобы ты рассказал мне о своих впечатлениях от «В этом доме». ПОДРОБНО, Зак.





Я смеюсь. Возможно, мой обнаженный торс не произвел на него должного впечатления, но это? Это мне нравится.

Зак: Я же уже сказал тебе, что мне очень понравилось.





Нажимаю кнопку «Отправить», а затем откидываю голову на подушку в ожидании ответа. Я открываю Instagram и мельком прокручиваю ленту, затем возвращаюсь к сообщениям Рубена. Бегающих точек пока что нет.

Снова открываю его фотографию. Он без рубашки, но я вижу только верхнюю часть его обнаженных плеч, и от этого у меня сводит живот. В голове всплывает лицо Ли из средней школы, с ямочкой. Я часто открывал его фотографию, где он напряженно смотрит в камеру, и изучал ее, гадая, где именно появится ямочка, если он улыбнется. Я уже почти забыл это чувство, но сейчас оно снова так знакомо. Даже пугающе знакомо.

Я закрываю фотографию Рубена.

Мое сердце колотится.

Ли и его ямочка ничего не значат. И Рубен тоже. По крайней мере, не в таком ключе. То, что я так внимательно рассматриваю фотографии, ничего не значит. Это нормально, когда тебе нравится смотреть на фото того, кто тебе дорог. Почему я всегда так заморачиваюсь? К тому же я устал, поэтому вполне логично, что мои эмоции не соответствуют действительности.

Приходит уведомление, которое заставляет меня вздрогнуть.

Рубен: Разве слово «понравилось» наполнено подробностями? Какие чувства вызвали у тебя песни? Какие понравились больше всего? О чем ты думал? РАССКАЖИ МНЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ.





Я улыбаюсь и начинаю обдумывать ответ. Знаю, что должен спать, но это может подождать.

Разве наступит конец света, если завтра я буду немного уставшим?





Глава 5

Рубен





Я в Париже, самом красивом городе, который когда-либо видел в жизни. И все, на чем я могу сейчас сосредоточиться, – голод.

Сегодня утром на рассвете мы покинули Лондон, съев лишь по парочке тостов в буфете, и отправились в Париж. К тому моменту, как язык на указателях сменился с английского на французский, я уже мечтал о кофе, багетах и воздушной выпечке.

К сожалению, моим мечтам не суждено было сбыться. Мы ни разу не зашли в кафе, не посмотрели ни одной достопримечательности, чтобы проникнуться духом Парижа. Париж! Единственную возможность познакомиться с городом мы получили, когда нас высадили на красивую улочку с ничем не примечательными домами с балконами и односторонним движением. Нас провели в одно из зданий, которое можно было отличить от других лишь по гладким черным вращающимся дверям на входе. Мы дали интервью, а затем у нас была фотосессия для журнала.

Время обеда уже прошло, а мы так ничего и не ели с тех самых тостов. Мы сидим в микроавтобусе – он стоит отдельно от туристических автобусов и больше подходит для поездок по городу – вместе с Эрин, Пенни (которая должна поправлять наши прически всякий раз, когда поблизости появляются камеры) и нашими охранниками. У компании Tungsten Security, с которой сотрудничает Chorus, есть несколько международных филиалов. Киган и Полин, наши постоянные телохранители, приехали с нами из США, чтобы один из них мог постоянно находиться рядом и руководить теми охранниками, которых Tungsten нанимает в той или иной стране. Так мы можем постоянно работать со знакомыми охранниками и в то же время пользоваться преимуществами сотрудников службы безопасности, которые знают город, его опасности и пути отхода. Сегодня мы едем с Киганом и тремя французскими охранниками, так как Полин всю неделю работает в ночную смену.

Мы на пути к Эйфелевой башне. Не ради личного удовольствия, а чтобы сделать фотографию, которую выставят в Instagram группы. Я прислоняюсь к окну в дальней части автобуса, тоскливо разглядывая те немногие достопримечательности, которые нам удастся увидеть.

Энджел отстегивает ремень безопасности и смотрит через подголовник своего сиденья.

– Итак, – шепчет он, – сегодня вечером в мой номер кое-кто заглянет.

– Кое-кто? – одновременно подаем голос мы с Заком.