Ещё 365 дней

нулась дальше. Я поднялась по лестнице и увидела огром-

ное открытое пространство со стеклянными стенами. Где

тут уединение, подумала я, и тут Иван нажал кнопку на

стене, и стекло стало совсем непрозрачно-молочным. В

каждой из спален, куда я входила, стояли только совре-

менная кровать и телевизор. В каждой также была своя

ванная комната и гардеробная.

Вместе с моим сопровождающим я дошла до конца ко-

ридора, и когда он открыл дверь, моим глазам предстало

чудесное, уютное и очень скандинавское пространство.

Большая белая деревянная кровать стояла посередине, дальше мягкие кремовые кресла и пушистые ковры. Да, определенно, это была спальня хозяина этого дома.

На комоде стояли фотографии Амелии, Пабло и Начо.

А рядом – мои. С любопытством я взяла в руки фотогра-

фию, которую совершенно не помнила. На ней я была

блондинкой и... я была беременна.

Должно быть, это был кадр из видеозаписи. Я сидела

за столом на кухне канарца, уставившись на него.

426

– Значит, у нас дома камеры, – процедила я себе под

нос, совершенно не удивившись этому факту. Я отложи-

ла рамку, а фотографию Начо переставила так, чтобы она

была рядом с кроватью.

Благодаря тому, что зеленые смеющиеся глаза смо-

трели на меня из тумбочки, у меня возникло иллюзорное

впечатление о его присутствии.

Странное чувство: тело мое было на Сицилии, а сердце

и мысли – на Тенерифе. Если бы несколько месяцев назад

кто-то сказал мне, что я буду здесь, где я есть, я бы покля-

лась, что это полная чушь.

– Пиздец! – крикнула Ольга, выбегая из машины. –

Привет, сучка! – она обняла меня, и я почувствовала по-

кой. – Я, конечно, говорю, что мы напьемся, но мы можем

хоть попробовать немного. Потому что завтра я должна вы-

глядеть как миллион долларов, а не как собачья какашка.

– Ну, я это понимаю, – с улыбкой заявила я, ведя ее к

дому. – Начо позаботился о том, чтобы у нас все было. Как

дела? – я обняла ее и показала рукой на заднюю террасу.

– Блядь, по организации – превосходно, тем более что


мне ничего не надо делать, потому что у меня для всего

есть люди, – она остановилась у перил. – Кстати, Лаура, какого хуя они все здесь? Когда я подъезжала, они все про-

веряли, я просто ждала, когда они заглянут мне в трусики.

427

Я извинительно пожала плечами и потянула ее за со-

бой. На самом деле, в тот вечер мы не напились, а только

намочили губы шампанским. Мы говорили обо всем, и в

основном вспоминали то, что происходило за последний

год, осознавая, как сильно изменилась наша жизнь. Когда

она говорила о Доменико, в ее голосе чувствовалась уве-

ренность. Она испытывала к нему странную, но огром-

ную любовь. Они ладили, веселились и ссорились, как су-

пружеская пара, и трахались, как любовники. Они были

созданы друг для друга. Он, вроде бы, мягок и, казалось

бы, совершенно уступчив, но когда она перегибала палку, превращался в неуступчивого деспота, чем каждый раз

покорял ее заново. Она любила его, и в этом не было ни-

каких сомнений.

В субботу утром мы обе в окружении моей армии от-

правились в гостиницу, где должны были готовиться к

церемонии. Сидя в парикмахерском кресле, я потягивала

очередную бутылку воды, которую протянул мне Иван.

У меня еще был выбор сока, чая со льдом и целый ящик

других напитков, которые везли за мной в машине. Начо

не звонил мне с тех пор, как меня разбудил его сладкий

смех. Сразу после этого мой парень напомнил мне, что

уже завтра я буду с ним. Я знала, что если бы он мог, он

бы со мной не расставался, но он хотел дать мне, несмо-

428

тря на специфическую ситуацию, хотя бы минимум про-

странства, поэтому он мучил Ивана. Бедняга отвечал на

звонок в среднем каждые пятнадцать минут, стиснув че-

люсти еще до того, как произнести первое слово. Веро-

ятно, он никогда еще не видел своего босса, охваченного

такой паранойей, но и Начо не привык к тому, чтобы он

не контролировал ситуацию лично. Канарец был перфек-

ционистом, который предпочел бы не спать два дня, чем

позволить чему-либо пойти не так.