Ещё 365 дней

Я разрыдалась.

– Я потеряла ребенка, мама.

С другой стороны наступила страшная тишина. Но я

чувствовала, что она тоже плачет.

– Дорогая моя, – прошептала она, и я знала, что боль-

ше ничего она мне сейчас сказать не может.

– Мама, я...

Никто из нас не мог говорить, поэтому мы молчали и

плакали, вдвоем. И хотя нас разделяли многие тысячи ки-

лометров, я знала, что она со мной.

– Я прилечу! – заявила она через несколько минут. – Я

позабочусь о тебе, детка.

– Мама, это бессмысленно... Мы должны справиться с

этим сами. Массимо нуждается во мне больше, чем когда-

либо. А я – в нем. Я сама прилечу, когда мне станет лучше.

31

Мне потребовалось некоторое время, чтобы убедить

ее, что я все-таки взрослая и у меня есть муж, с которым

мне предстоит пережить этот тяжелый период. Через не-

сколько минут она наконец сдалась.

Разговор с ней, с одной стороны, был похож на катар-

сис, с другой – доконал меня до такой степени, что я засну-

ла. Меня разбудил шум внизу. Увидев отблеск пламени от

камина, я встала и направилась к лестнице. Спустившись

ниже, я увидела Черного, который подбрасывал дрова в

очаг. Я ухватилась за перила и медленно направилась к

нему. Одет он был в костюмные штаны и расстегнутую

черную рубашку. Когда я стояла на последней ступеньке, он поднял на меня глаза.

– Зачем ты встала? – пробурчал он и упал на диван, уставившись бездумно в огонь. – Тебе нельзя переутом-

ляться, возвращайся в постель.

– Без тебя это бессмысленно, – объявила я, присажи-

ваясь рядом.

– Я не могу спать с тобой.

Он схватил почти пустую бутылку и налил в стакан ян-

тарной жидкости.

– Я мог бы нечаянно что-то с тобой сделать, а ты уже

достаточно натерпелась из-за меня.

Я тяжело вздохнула и подняла его руку, но он отнял ее.


32

– Что случилось на Тенерифе?

В его голосе слышалось обвинение и что-то такое, чего

я еще никогда не слышала.

– Ты что, пьян? – я повернула голову в его сторону.

Он смотрел на меня с бесстрастным выражением, и в его

глазах тлела злость.

– Ты мне не ответила! – он поднял голос.

В голове у меня пробежала тысяча мыслей в секунду, и

особенно одна: знает ли он...

Я задавалась вопросом, знает ли он, что произошло

в пляжном домике, и знает ли он каким-то образом мою

слабость к Начо.

– Ты мне тоже не ответил, – я поднялась с места слиш-

ком быстро, почувствовала боль и схватилась за диван. –

Но тебе больше не нужно ничего говорить. Ты пьян, так

что я не буду с тобой разговаривать.

– Ты! – крикнул он, срываясь с места у меня за спи-

ной. – Ты моя жена, черт возьми, и ответишь мне, когда я

спрашиваю.

Он швырнул стакан об пол, и стекло посыпалось во-

круг.

Я стояла босая, скрючившаяся, когда он так возвы-

шался надо мной. Его челюсти окаменели. Руки он сжал

в кулаки. Я молчала, испугавшись его ярости, а он подо-

33

ждал некоторое время и, не получив ответа, повернулся и

вышел.

Я боялась пораниться, поэтому села на диван и подтя-

нула ноги к мягкой подушке. Самое нежелательное воспо-

минание пролетело со скоростью света, и перед глазами

я увидела, как Начо убирает осколки тарелки, чтобы я не

поранилась. Я помню, как он схватил меня и поставил ря-

дом, чтобы иметь возможность все тщательно очистить.

– Боже мой, – прошептала я, испугавшись того, что

подсказывал мне разум.

Я свернулась калачиком на диване и схватилась за