Эльфийский подменыш

Она не осмеливалась смотреть в глаза мастеру Патрику, но Мартин ободряюще кивнул ей, и Келликейт, слабо улыбнувшись, подняла голову. Жаль, что мельник ей не поверил:

– Мы не станем менять уговор на полпути. Тебя освободят от цепей, когда закончится ученичество, и ни днём раньше. А до той поры постарайся больше не доставлять нам хлопот.

Девушка помрачнела и поджала губы. Она не стала спорить с наставником, лишь разочарованно посмотрела на Мартина, на что тот только развёл руками. Видимо, идея с цепью принадлежала ему.

– А тот наставник… как его… который по дикой магии, – он когда приедет? – Без капли стеснения Джеримэйн залез рукой под ворот рубахи, чтобы почесать спину, сплошь покрытую укусами болотной мошкары.

Элмерик уже давно понял, что этот невоспитанный тип отчего-то ставил дикую магию превыше всех прочих искусств и заводил о ней разговор при любом удобном случае. Барду стало интересно, что ответит мастер Патрик.

Тот кашлянул и очень строго посмотрел на ученика.

– Его зовут мастер Шон, и с ним тебе ещё рановато встречаться. Помнишь, я говорил, что эльфийское колдовство требует терпения? Если у тебя его и прибавилось, то самую малость. Ты по-прежнему очень невнимателен и легко можешь допустить ошибку.

– Вообще-то, я очень внимательный! – запротестовал Джеримэйн, вставая с места. Его тонкие пальцы с силой вцепились в столешницу. – Хотите, докажу?

– Не нужно. – Мельник, кряхтя, поднялся. Он помассировал затёкшее колено и взял трость. – Лучше молчи и ешь.

Прихрамывая, мастер Патрик направился к дверям. Едва наставник вышел, Джеримэйн фыркнул, сел на лавку и резким жестом отодвинул от себя тарелку с остывшей овсянкой.

– Вот же старый хрыч! Уж пожелал так пожелал – теперь кусок в горло не лезет!

– А м-можно я с-съем? – с надеждой попросил Орсон, перегибаясь через стол.

Он всегда был голоден и к тому же совсем непривередлив в еде – даром что сын лорда. Но, несмотря на то что Орсон с самого первого дня на мельнице ел за троих, он ничуть не растолстел, а, напротив, стал выглядеть более подтянутым. Наверное, от постоянных тренировок: Элмерик видел, как они с Мартином ходили на задний двор с длинными шестами в руках.

– Валяй, жри! – Джеримэйн закинул руки за голову, переплетая пальцы на затылке. – А я всё равно буду заниматься дикой магией, пусть даже без книг и наставника.

– Ну разве так можно? – мягко возмутилась Брендалин. – Тебе же ясно сказали: это может быть опасно.

– Смотрите все: леди не одобряет дикую магию! Что это: благоразумие или трусость?! – Джерри особенно удалось скопировать манеру площадных зазывал; кажется, он не врал, когда говорил, что пытался пойти в комедианты.

– Давай-ка полегче! – Элмерик ударил кулаком по столу, надеясь, что выглядит достаточно угрожающе. – Сам можешь делать что вздумается, но остальных задирать не смей! Особенно девушек.

Джеримэйн, закусив нижнюю губу, презрительно глянул на него, и бард понял: сейчас начнётся. Ох, только бы до драки не дошло, ведь не больше четверти часа назад им велели избегать ссор! Но Джерри вдруг поднялся, сплюнул на пол и стремительно вышел из залы. Элмерик так удивился, что едва не побежал за ним следом, но вовремя одумался.

– Спасибо, что вступился. – Брендалин мило улыбнулась барду одними уголками губ, но взгляд её оставался грустным и встревоженным; она со вздохом поправила и без того идеальный локон. – Знаешь, меня пугает этот человек. Совершенно невоспитанный.

Леди нуждалась в утешении, и Элмерик с радостью принялся развлекать её историями, которых знал уйму. Старания не прошли даром: вскоре девушка повеселела. А он, наконец набравшись смелости, пригласил её на прогулку до деревни. Робко улыбаясь, Брендалин осчастливила его согласием, поэтому на занятия с мастером Дэрреком Элмерик после завтрака не шёл – летел.

Правда, сперва пришлось спуститься к себе за писчими принадлежностями. Одним махом перескочив через три последние ступеньки, он едва не растянулся на свежевымытом дощатом полу, но вовремя ухватился за перила, чуть не сбив с ног тихую, как тень, Розмари.

– Ой, прости! – Элмерик отступил на шаг, и девушка, очнувшись от ступора, тоже отпрянула. – Как ты себя чувствуешь?

Признаться, Розмари выглядела не очень. Обе её руки были перебинтованы, трещина на губе щедро намазана какой-то мазью, ссадины на лице припухли и посинели. Волосы она убрала в косу, даже не прикрыв платком.

– Мне уже лучше-то. – Девушка на мгновение потеряла равновесие и прислонилась спиной к стене. – Вот, возьми. Это тебе, за спасение-то…

Розмари поспешно сунула ему в руку какой-то мешочек и, не говоря больше ни слова, скрылась в девчачьей комнате, громко захлопнув за собой дверь. Когда же озадаченный бард раскрыл подарок, в нём оказалось несколько тонких веточек рябины, сплетённых в кольцо красными и белыми шерстяными нитями. Похожий оберег он заметил у самой Розмари ещё перед тем, как они отправились на поиски Келликейт. Сперва Элмерик хотел убрать подарок в карман, но потом передумал и надел его на шею, пряча под рубаху. Никогда ведь не знаешь, чтó тебе может пригодиться. А в окрестностях мельницы и впрямь было небезопасно – теперь у Элмерика не было в этом сомнений…

– Спасибо. Ты извини, я тороплюсь.

Он махнул девушке рукой и быстро зашагал к себе, но в комнате не задержался. Бард сунул под мышку несколько свитков, положил за ухо перо и сломя голову помчался обратно на урок. Теперь ему было до жути интересно, получил ли что-нибудь в подарок Джеримэйн. Но спрашивать у него, конечно, было бы плохой идеей.



Классом для занятий служила одна из спален рядом с залой. Судя по толстому слою пыли на подоконнике, там уже давно никто не жил. Ненужная мебель – кровать с выцветшим покрывалом, пуфик для ног и туалетный столик с треснутым зеркалом – стояла прямо в коридоре. Вместо них в комнату притащили деревянные столы и лавки, наспех протёрли полы, открыли окна, впустив немного света и воздуха – вот и все приготовления.

Элмерик устроился на лавке по соседству с Брендалин, считая, что теперь имеет на это право. Возможно, он немного опережал события, но девушка, похоже, не возражала.

– Интересно, а кто здесь жил раньше? – Элмерик придирчиво оглядел комнату.

На самом деле его это мало волновало. Однако любой предлог мог подойти, чтобы начать беседу, а мастера Дэррека всё равно пока не было.

– А ты разве не слышал? – Брендалин широко распахнула глаза и словно похорошела ещё больше.

Дневной свет падал на её волосы так, что казалось, будто их окутывает слабое сияние.

– Нет. – Элмерик готов был слушать её голос вечно. – Расскажешь, пока наставник ещё не пришёл?

Брендалин, оглядевшись, придвинулась к нему и зашептала на ухо:

– Говорят, на этот Бельтайн случилось что-то очень страшное: несколько человек из отряда погибли. Думаю, комната принадлежала кому-то из них. Представляешь, а вдруг здесь до сих пор обитает призрак?..

Она ахнула. Элмерик поспешил её успокоить и даже осмелился взять за руку. Пальцы девушки были тёплыми, а кожа – нежной, как шёлк.


– Не бойся. Я защищу тебя, если будет нужно. К тому же, если это призрак кого-то из Соколов, то он вряд ли желает нам зла. Мы тут вроде как не совсем чужие.

– Ну мало ли… – Брендалин поджала губы, но руки не отняла. – Вдруг ему не понравится, что мы заняли его место? Но так и быть: когда ты рядом, я не буду бояться.

Элмерик просиял и собрался было рассказать, как однажды (очень давно) своими глазами видел в залах гильдии призрака, которого все называли Одиноким Музыкантом, но в этот момент в комнату вошёл мастер Дэррек. С их последней встречи он совсем не изменился, может быть, только стал выглядеть более уставшим. Увидев его, Брендалин, словно опомнившись, отдёрнула ладонь, и Элмерик с сожалением вздохнул. Мастер Дэррек запоздало кашлянул, чтобы привлечь внимание, и, улыбаясь, заговорил:

– Доброго дня! Кое с кем из вас мы встречались раньше, а со всеми остальными очень рад познакомиться. Вы можете звать меня «мастер Дэррек». Я предпочитаю, чтобы ко мне обращались по имени, безо всяких там регалий, но Патрик настаивает. Поэтому постарайтесь выучиться побыстрее, ладно? Тогда и вы сможете называть меня просто Дэррек. – Он пригладил вьющиеся седые волосы. – Надеюсь, мы станем друзьями. Знайте, я всегда готов выслушать вас и дать дельный совет.

– Смотрите-ка, а этот у них добренький… – пробурчал себе под нос Джеримэйн, сидевший как раз за спиной у Элмерика.

К счастью, мастер Дэррек его не услышал. Ну, или не подал виду.

– Позже у каждого будет свой наставник. – Он прошёлся по комнате, с интересом вглядываясь в лица учеников, будто пытаясь рассмотреть в них будущих чародеев. – У всех разные способности, поэтому каждый из старших Соколов возьмёт себе в ученики одного из вас. А может, даже нескольких. Пока же Патрик попросил меня рассказать о том, как теперь изменится ваша жизнь. Признаться, я понятия не имею, с чего начать… Ну, к примеру, кому служат Соколы?

– Знамо-то дело кому: королю, конечно! – уверенно заявила Розмари.

Она стояла в дверях, держась рукой за косяк и слегка пошатываясь. Вообще-то, девушка могла бы с чистой совестью не появляться – никто бы ей и слова не сказал, – но Розмари решила всё-таки прийти на занятия. Мастер Дэррек взял её под локоть, чтобы проводить до скамьи. Он помог девушке сесть, предложил подушку и только потом вернулся к своим странным вопросам:

– Хорошо. А кому служит Его Величество?

Розмари вытаращилась на наставника:

– Что вы такое говорите-то? Король-то никому не служит, а правит! На то он и король.

– А вот и нет, – невозмутимо отвечал Дэррек. – Кто-нибудь ещё может сказать мне, кому служит король?

Он присел на стул, взял одну из карт, которые принёс с собой, и принялся ею обмахиваться. Элмерик же поскорее поднял руку, пока его не опередили другие: ему очень хотелось блеснуть знаниями перед Брендалин!

– Наш государь Артур Девятый, как и все его славные предки, служит своему народу и родной земле. Он должен блюсти «Правду короля», править мудро и справедливо. Тогда пашни будут плодородны, в реках и озёрах будет довольно рыбы, и все напасти минуют Объединённые Королевства. А коли нарушит «Правду короля» – тогда всем не миновать беды.

Эту простую истину Элмерик узнал от отца. Тот не раз говорил, что королевская власть даётся богами лишь тому, кто способен вынести это тяжкое бремя. И все девять королей из ныне правящей династии Пендрагонов оказались достойны этой чести. Даже нынешний. Артур Девятый взошёл на трон, когда был лишь немногим постарше Элмерика. Многие тогда беспокоились, что молодому королю не хватит опыта, но опасения оказались напрасными: тот счастливо правил вот уже пять лет.

– Молодец Рик, всё верно сказал, – похвалил его мастер Дэррек. – Тогда вот тебе другой вопрос: а что такое «Правда короля»?

Бард улыбнулся. Ответ на этот вопрос он тоже знал.

– Это свод правил, которые правитель не должен нарушать. Например, не искать личной выгоды, вершить справедливый суд, не наказывать невинных, не искать войн, защищать свои земли, почитать богов и соблюдать древние обычаи. Такой обет даёт каждый король перед тем, как взойти на трон.

– Всё так. Правитель, нарушивший «Правду короля», обречёт страну на войны, неурожай и прочие беды, а себя – на верную погибель. Так что Его Величеству приходится очень нелегко. Денно и нощно он должен заботиться о своей земле и своём народе, правя достойно и мудро. А мы, Соколы, призваны помочь королю в этом деле. Первый Соколиный отряд был создан ещё при Артуре Первом. Говорят, сам волшебник Мерлин завёл традицию набирать на службу достойных чародеев. Потом эта традиция прервалась и была продолжена уже лишь в начале правления Артура Пятого, прапрадеда нынешнего короля.

– А это правда, что в древние времена эльфы не давали людям житья и дикая магия творилась повсюду? – Джеримэйн словно нарочно дождался, пока наставник решит перевести дух, чтобы перевести разговор на любимую тему.

Элмерик закатил глаза: вот о чём бы ни говорили, а этот умник всё сведёт к дикой магии! Будто никакой другой в мире вообще не существует…

– Это всё легенды… – Мастер Дэррек, улыбаясь, стряхнул несуществующую пыль со своего серого колета. – Говорят, будто тогда нельзя было выйти из дому, чтобы не встретить какого-нибудь эльфа – из старшего народа или из младших фейри. Болотные бесы бушевали в лесах, феи ручьёв и рек еженощно соревновались, кто утопит больше путников, драконы сжигали поля, уничтожая весь урожай на корню, и похищали скот. В те дни людям жилось несладко, и только с появлением великого Артура Первого всё изменилось. Он вместе с рыцарями Круглого стола собрал разрозненные земли воедино и приструнил волшебный народ. Так появились Объединённые Королевства.

– Отец говорил, что м-мы с н-ним в родстве, – похвастался Орсон и на всякий случай тут же пояснил: – С к-королём Артуром, я имею в в-виду.

– Славные были времена, славные подвиги, – мечтательно протянул мастер Дэррек, откидываясь на спинку стула и переплетая пальцы на животе, – а у тебя славная родословная, мой друг. Родерик Глендауэр, лорд Трёх Долин, был верным соратником Артура. Говорят, ему было позволено сидеть за одним столом с королём и рыцарями, хотя вассальную клятву Родерик так и не принёс, считая, что дружеской будет достаточно. А после он, если я не ошибаюсь, женился на дочери короля Артура, принцессе Дженибелле, и стал вместе с лордами Соляных островов и Одинокой Башни одним из трёх землевладельцев, которые, войдя в новое королевство, сохранили суверенные привилегии.

– Да ну? А как же холмогорцы? – скучающим тоном уточнил Джеримэйн. – У них тоже должны быть эти… привилегии.

История земель, похоже, интересовала его намного меньше, чем магия, что, впрочем, простительно для низкорождённого.

– Ты что, дурачок? – Розмари обернулась к нему. – Все, небось, знают, что это другая страна!

– Другая, да не совсем. – Мастер Дэррек погладил свои пышные бакенбарды и развернул карту. – Вот, посмотрите сюда. Укрепляя позиции на севере, Артур Первый смог присоединить Холмогорье к Объединённым Королевствам на тех же правах, что и Три Долины, Соляные острова и Одинокую Башню. Но после смерти короля выяснилось, что верховный тан Холмогорья, по прозвищу Дайрэ Хитрый Лис, принёс личную присягу королю, но никак не его потомкам. Поэтому, когда умер Артур, Холмогорье сразу же вышло из состава Объединённых Королевств. Следующие три короля тщетно пытались вернуть его, несмотря на протесты совета танов, однако это удалось сделать лишь при Артуре Четвёртом. Но восстания с тех пор вспыхивали, как лесные пожары, потому что Холмогорье так и не признало себя частью Объединённых Королевств.

– У нас уже почти четыре десятка лет не видели войн, – обиженно возразил Элмерик. – Мелкие столкновения между кланами не в счёт. Просто некоторые таны считают, что если не посылать своих тэнов с рядовыми воинами на битву с соседями, то собственная армия разучится сражаться. Но это всё в горной части, далеко от столицы – Тригорицы.

Как и все холмогорцы, он привык считать, что его родные земли были вольными с незапамятных времён, и готов был поспорить с любым, кто станет утверждать обратное.

– О междоусобных войнах можете поспрашивать Патрика. – Наставник закинул ногу на ногу. – Он как раз из горцев и многое помнит. А я скажу вам так: мира в Объединённых Королевствах не было никогда: ни ныне, ни прежде. У короля много вассалов, между ними случаются ссоры. И я уж молчу о войне Благого и Неблагого дворов: эльфийские распри влияют на мир смертных намного сильнее, чем нам того хотелось бы.

Про бесконечную эльфийскую войну Элмерик был наслышан: менестрели сложили о ней множество песен и легенд, которые до сих пор с удовольствием слушали в придорожных тавернах. Его самого частенько просили спеть то о споре королевы Медб и короля Браннана на мосту, то о поединке двух братьев-близнецов за обладание троном Неблагого двора (в балладе говорилось, что один брат обернулся соколом и взмыл в небеса, а другой превратился в гигантского ворона с тысячей глаз и только так сумел победить).

– А в чём причина распрей между эльфами? – из угла неожиданно подала голос Келликейт.

Девушка всё время мёрзла – с тех самых пор, как вернулась на мельницу. Даже в доме она не снимала капюшон с пелериной из тёмно-синего сукна, а вокруг израненных рук оборачивала пуховый платок. Элмерик подумал, что, возможно, прежде девушка носила муфту: среди благородных девиц севера была распространена такая мода. Правда, теперь носить муфту ей мешала цепь смертницы…

В ответ мастер Дэррек развёл руками:

– Есть множество домыслов, а правда известна, наверное, лишь самим эльфам. С древних времён они столько раз ссорились, мирились, а потом снова ссорились, что настоящие причины затерялись в веках. Но началось всё, как говорят, со спора двух королев за право считаться единственной…