Экстремальная археология

– Ну-ну… думай-думай… Тебя как звать-то?

– Вы что, не знаете имя того, кого ищете?

– Сложно все. Поди пойми, как тебя звать на самом деле. Только не говори, что ты Гед.

Чуть подумав, я снова не удержался от улыбки и ответил:

– Джонни. Меня зовут Джонни.

– Что это за имя? – поморщился карлик. – Первый раз такое слышу. Язык сломать можно. Небось врешь? Да?

Не переставая усмехаться, я добавил:

– Если тебе сложно такое выговорить, можешь называть меня вождем краснокожих[1].

– И что тут такого смешного? – насторожившись, уточнил коротышка.

– Да так… Ты не поймешь.

– Ну-ну… улыбайся дальше. Радуйся. Это тебе вместо ужина.

Гига направился к лошадям, где Ранак уже принялся шумно точить нож.

А я одними губами беззвучно бросил в удаляющуюся спину:

– Не вижу смысла с такими дураками договариваться.





Глава 5

Ночные ужасы




Аборигены, намертво связывая некромантов по рукам и ногам, возможно, дурью не страдают. Дело в том, что обитатели Рока в силу своей исторической отсталости подвержены предрассудкам в самых разных областях. Например, те же маги, необязательно темные, могут размахивать руками, используя сильные умения. И размахивают не просто так, а особым образом. Навык как бы завязан на такие вот пассы.

Но суть в том, что все эти телодвижения необязательны. Без них можно спокойно обойтись. Есть способы.

Местным мешает избыток консерватизма.

Но ко мне это не относится. Я, когда начал всерьез разбираться с ПОРЯДКОМ, настроил все так, что в большинстве случаев пальцем не приходится шевелить. Все действия производятся на уровне мыслей. Разумеется, за исключением особых навыков, где необходимы определенные движения или положения тела.

Например, смертельное удержание, некогда взятое с побежденного тсурра, требует производить атаку, синхронную с активацией навыка. Поначалу, на низкой степени прокачки, это работало только с пустой рукой, но и тогда требовалось движение.

Для призыва сокрытого умертвия шевелиться не надо. Можно даже глаза прикрыть и не моргать – это не помешает. И знаков ци в сокрытом хранилище порядочно. Всегда держу запас для всяких непредвиденных случаев.

Увы, этот случай, скорее всего, не подходит. Или работать придется с оглядкой, дожидаясь соблюдения некоторых требований. Несмотря на некоторую несерьезность троицы, я на их счет не обманывался. Эти люди столь скромным составом блестяще провели спецоперацию в тяжелейших условиях. И пребывают в шаге от ее успешного завершения. Всего-то и нужно – вывезти меня на юг. Пары оставшихся гудхов вполне хватит.

Это действительно отличные лошадки, стоящие своих денег.

Я не верю, что люди, сумевшие внедрить агента в факторию, скрытно проникнуть в ее окрестности и весьма вовремя подоспеть к месту схватки со снежным пауком, пренебрегут охраной лагеря. И то, что ночью все они улеглись под навесом, отнюдь не указывает на их беспечность.

Как минимум у одного есть какой-то навык. Вроде сигнализации. Ранак в сумерках несколько раз обошел лагерь по расширяющейся спирали. То и дело останавливался, теребил в ладонях веточку-другую и шагал дальше, проламываясь через кусты и сугробы. Плюс подержал ладонь на моих путах.

Я не совсем тупой, понимаю, что, если пересечь один из описанных вокруг лагеря кругов, поднимется тревога. То же самое получится в случае развязавшихся или разрезанных веревок.

Призыв отозванного умертвия – операция затяжная и, к сожалению, далеко не бесшумная. Погода безветренная, а снегопад несильный, нечего и мечтать, что душераздирающий треск костей уши похитителей проигнорируют.

Проснутся они или нет? Гадать я не любитель, а это тот случай, когда даже любителю не очень-то захочется делать ставку на вероятность опасного для замысла события. Если эта троица узнает, что темные делишки пленник способен творить и в связанном состоянии, я рискую лишиться зрения и прочего, а также оказаться спеленутым, как мумия. Похитители, не разбираясь в таких делах, постараются предпринять все, что, по их мнению, способно помешать некроманту порождать зло.

Если мое умертвие подловят в процессе материализации – это попусту слитые знаки ци. В таком состоянии мои помощники вообще ни на что не способны.

Тогда что остается?

Даже не знаю, что бы я делал, не помоги сами похитители определиться с выбором. Смешные люди. Опасаясь всего, что намекает на темные дела, они, несмотря на мою беспомощность, отделили от лошади голову и конечности, закопав их в снег на другой стороне лагеря. С тушей поступили так же, но постарались получше. То есть набросали на нее снега побольше. И занялись печенью и мясом, нарезанным с разных частей туши.

Как говорят некроманты, похороны самый расточительный обычай человечества. Столько ценностей закапывается без пользы.

Но только не в тех случаях, когда останки закапывают в снег. Он, в отличие от земли, не создает помех для связи некроманта с так называемой заготовкой.


Да уж, прокололись похитители. По-крупному облажались.

Какие наивные люди. Мне ведь не надо ноги и руки развязывать. Я и без них способен добраться туда, куда надо.

До скромного снежного кургана над тушей лошади.

И при этом не придется пересекать линии сигнализации. Опасаясь того, что кровь и мясо привлечет хищников, останки лошадки закапывали неподалеку. В свете почти прогоревшего костерка прекрасно видно, куда надо ползти.

Оставалось одно – дождаться, когда троица уснет покрепче. Но тут возникла загвоздка. Эти люди оказались бывалыми любителями походов в экстремальных условиях. Не найдя поблизости подходящих деревьев, они обошлись хворостом, а он долго в костре не живет. То один, то другой приподнимались и подкидывали несколько веток из кучи, приготовленной под эти нужды. Стоит прогореть, и тут же кто-то шевелиться начинает. Непостоянное пламя у них вроде будильника.

Наблюдая за похитителями, я понял, что в моем распоряжении не больше пятнадцати минут в самом лучшем случае. К тому же действовать придется при свете костра, полностью прогорать ему не позволяют.

Карауля удобный момент, я напрягал руки и ноги, иногда слегка ими шевелил. Делал все возможное, чтобы не насторожить похитителей, но и не давать застояться крови. Когда придет время, конечности должны повиноваться мне безупречно.

Только что-то это время не торопилось…

К счастью, после полуночи погода сжалилась, снег начал валить заметно сильнее, крупными хлопьями. Сухие, ни на что не налипающие, они накрыли округу ковром приличной толщины. Свет костра все равно пробивался на порядочное расстояние, но очертания предметов казались смазанными, плюс все выкрасило в одинаково белый цвет. Если не вглядываться в сторону сложенных седел, можно не заметить, что пленника там нет.

И я пополз. Осторожно перемещался спиной вниз, дабы не показать похитителям не запорошенную снегом спину. Я не должен выделяться чем-то темным на сплошном белом фоне.

Полз я не к лошади. В этом нет нужды, мне даже необязательно знать, где именно закопана туша. Нет, можно, конечно, поработать именно с ней. Так даже чуть быстрей получится. Но я не уверен, что между мной и кучей мяса нет сигнальной линии. Не знаю, каким образом можно определить, где она протягивается, но Ранак именно там прошелся разок.

Гига, несмотря на скромные габариты, пожрать не дурак. Ухватил себе самую здоровенную кость и почти весь вечер ее грыз. Выбросил, когда она зеркально заблестела и перестала пахнуть мясом. Если ее найдет крысоволк, тут же завоет от тоски.

Но кость нашел я. Причем не сразу. Прекрасно запомнил, куда она улетела после того, как карлик с ней разделался, двигался к ней целенаправленно. Но к этому времени навалило пару-тройку сантиметров снега, и этот несерьезный полог сделал местность неузнаваемой. Все те рытвины и бугры, что я приметил как ориентиры, работали скверно. Плюс костер едва мерцал, а ночное зрение в такую погоду работает специфически, искажения частенько выдает.

Однако я справился. Потерял пару лишних минут, но таки отыскал проклятый мосол.

Ну а дальше дело техники. Некроманту не требуется контакт с полным костяком. Это абсурд, фантазии далеких от темы аборигенов. Он ведь не трогает каждую косточку, перед тем как начинать сливать в останки навык.

Достаточно мимолетного прикосновения к одной детали заготовки. А при сильном навыке и высоких атрибутах Смерти есть варианты даже дистанционно сработать (при соблюдении некоторых условий).

Увы, я не настолько силен. Однако есть и плюсы, позволяющие сработать как надо: лошадь пала насильственной смертью, перед этим мучаясь из-за паразита, вгрызающегося в мозг; к тому же она свежая и у меня в руках одна из ее костей.

Условия не идеальные, но близки к таковым.

Забравшись в ПОРЯДОК, я занялся тем, что не одобряется большинством аборигенов.

Да-да, темными делами.

Этот лагерь вот-вот столкнется с ужасающими событиями, которые сильно не понравятся почти всем присутствующим.



Все едва не накрылось медной посудой в последний момент. Ранак, проснувшись, завозился, начал шарить руками по куче дров. Я и без того не шевелился, а тут даже дышать перестал, молясь всем силам Рока, чтобы смилостивились.

Не повезло. Ранак, подкинув дровишек, почему-то уставился в сторону сложенных седел. То есть туда, где должен находиться я. И начал шарить уже куда бодрее, причем обеими руками. Ухватил несколько веточек лапника, отправил в костер. Те, попав на кучу недогоревших углей, тут же занялись с треском, ярко осветив ближайшие окрестности.

Снегопад не помешал Ранаку разглядеть, что в лагере не все так хорошо, как хотелось бы. Пленник лежит не на отведенном для него месте, а метрах в шести, наивно притворяясь неровно присыпанным свежим снежком сугробом. Ну а белый курган над захороненной тушей лошади шевелится столь нехорошо, что даже закоренелый материалист, категорически отрицающий существование некромантии и прочих мистически темных делишек, при виде такого зрелища моментально уверует в силу Смерти.

Маловероятно, что Ранак после увиденного перевернется на другой бочок и продолжит досматривать прерванный сон. Поэтому, упреждая его действия, я скомандовал:

– Конь! Убить всех!

Умертвие сформировалось не полностью. Кости еще хрустели, деформируясь, обретая иные очертания, слагая новые структуры. Не так, как это делают сокрытые помощники при призыве, но тоже достаточно шумно. Потрескивание углей в костре, осыпаемых хлопьями снега, заглушить мрачную деятельность не смогло. Возможно, именно нехорошие звуки и насторожили похитителя.

Ждать, когда процесс завершится, некогда. Хорошо, что это «свежатина», в отличие от сокрытых, способна послужить даже в таком виде. Надо лишь остановить трансформацию, не доводя до идеала. Сильно потеряю при этом в качестве, но мне оно не требуется, мне нужно одно: чтобы это создание сумело вступить в бой.

То, что я почти успел сотворить, подняло облако снега, разметало курган и метнулось к навесу. Выглядело умертвие, скажем прямо, куда необычнее самых странных моих экспериментов. Так как голова и ноги в процесс вовлечены не были, пришлось выкручиваться при помощи того, что имелось в наличии.

В итоге на похитителей бросился огромный хребет с длинной костяной пикой вместо головы. Ребра и прочие кости, разделившись на множество фрагментов, сформировали пару десятков торчащих в обе стороны паучьих лапок, каждая из которых увенчивалась тонким острием.

Эдакая топорная пародия на многоножку. Причем пародия недоделанная. Задние лапы не сформировались, волочатся без дела, и что-то вроде клешней впереди только-только начало принимать форму, болтается абсолютно бесполезными отростками.

Ранак завопил так, что чуть снег с кустов не посыпался. Приподнялся, судорожно нашарил топор, но замахнуться уже не успел. Умертвие промчалось через костер, устроив фейерверк из разлетающихся углей и, не снижая скорости, врезалось крикуну в грудь. Длинная уплощенная пика, заменявшая наскоро созданному помощнику голову, вошла в тело почти на всю длину.

Прекрасный удар. После такого подняться трудно. Ранак в тот же миг орать перестал, да и топором уже не пытался отработать.

На этом хорошие новости заканчивались. Нескладное умертвие банально застряло. Пика чересчур глубоко ушла в тело жертвы, увязла в костях и мягкой плоти. Соображения у недоделанного кошмара не хватало, вместо того чтобы попытаться отойти, вжался в человека, стараясь разорвать тело тонкими лапами, заточенными на концах.

Гига и Тсол, пробудившись от шума, узрели рядом с собой сложное переплетение из их товарища и костяного нечто. Это оказалось серьезнейшим ударом для психики похитителей, ведь спросонья она у нас уязвимее чем когда-либо.

Замешательство парочки злодеев подарило мне несколько мгновений. Скрытое хранилище доступно и со связанными руками, я забрался в него в тот же миг, когда понял, что Ранак заподозрил неладное. Перехватил выпавший Жнец, зажал рукоятку между ногами, провел веревками по лезвию, стараясь не задеть кожу. Одна капля крови на клинок, и оружие превратится в подобие плазменного резака, которым можно невзначай отхватить себе лишку.