Эхо смерти

– Полагаю, вы встречали жену Невилла, Розу.

– Никогда ее не видел. И главного босса тоже.

– А Лори и Айру Бринкманов?

– Хм… – Райт задумчиво втянул напиток из банки. – Нет, не думаю.

– Мико и Ксавьера Карверов?

Он покачал головой.

– Никогда не слышал о таких. Господи, они подозреваемые?

– Тою Элпейдж и Грея Берроуза?

– Я не… Погодите. – Райт зажмурился, сдвинул брови, потом пожал плечами и открыл глаза. – Нет.

– Где вы были прошлой ночью, Энсон?

– Дома, где же еще? Еле дошел, пришлось топать пять кварталов в чертову метель.

– Вы не пошли к друзьям, никого не пригласили к себе?

– Парочка моих приятелей устраивала вечеринку в честь метели, но я не смог пойти. Хотел пригласить девушку, с которой, типа, встречаюсь, но она тоже застряла дома из-за бурана.

– Вы разговаривали с кем-то из них или вообще с кем-нибудь после полуночи?

– Я лег спать около десяти. Надеюсь, скоро со мной свяжется мой агент. К концу недели точно узнаю, получил ли я роль. Они сказали, в конце недели будет известно. Так долго ждать!

– А где вы были двадцать второго июля прошлого года?

Бармен коротко хохотнул, потом озадаченно улыбнулся.

– Вы шутите?

– По мне похоже, что я шучу?

– Нет, и я точно скопирую ваш подход, если мне доведется играть копа. Но у меня нет ответа.

– У вас нет ежедневника? Чтобы записывать рабочие смены, встречи, прослушивания?

– Есть, конечно. Но это было в прошлом. В начале каждого года надо начинать с нуля, сосредоточиться на настоящем.

– Как насчет двадцать восьмого ноября?

– Кто ж отслеживает? Я играл в пробной постановке три недели подряд в сентябре, потом финансирование прикрыли. Это я помню. Господи, еще бы чуть-чуть и… У меня была вторая главная роль.

Он погрузился в печальные раздумья.

– Вы сами гримируетесь, Энсон?

– Для театра – да. – Бармен вздохнул, скорее всего, пожалел, что чуть не попал в обойму, но не срослось, потом вернулся в настоящее. – Это тоже часть погружения в образ. В кино все по-другому. Ты просто отдаешь себя в руки гримеров.

– Готова поспорить, вы отлично гримируетесь.

– Посетил несколько курсов, чтобы отточить навыки. Ну и, конечно, много практики, экспериментов.

– И грим помогает вам войти в образ, так?

– Совершенно верно! – Энсон говорил увлеченно, даже подался вперед от волнения. – Я ведь уже погрузился, да? А стоит мне надеть костюм и загримироваться, я становлюсь своим персонажем. Этот герой теперь я. Мы неотделимы. Выматывает, конечно, сильно, но иначе никак.

– Вы когда-нибудь играли злодеев?

– О, в этом весь прикол! Ты высвобождаешь своих внутренних демонов. Когда Джо Бойд постепенно сходит с ума, он убивает одного из коммунаров, думает, что тот заражает посевы. Убивает случайно, а затем совсем съезжает с катушек. Поджигает амбар, причем обвиняет в поджоге того парня, которого убил. Потом…

– Я поняла. А как вы погружаетесь в образ злодея?

– Нужно поверить. На сцене каждый шаг расписан, опять же подсказки режиссера, слова роли, но, главное, ты должен искренне верить, что сейчас спихнешь этого типа со скалы, чтобы он разбился насмерть.

– И обратиться к своим внутренним демонам.

– Они есть у каждого, верно?


– А как насчет ужастиков? Когда-нибудь играли вампиров, вурдалаков или настоящих демонов?

– Я играл зомби, был статистом в «Зачумленной планете», после этого меня пригласили на пробы в «Тройную угрозу». Черт, да я бы убил за постоянную роль в «Зачумленной планете»! – Райт осекся. – Не в буквальном смысле, разумеется.

– Понимаю. – Ева попробовала зайти с другой стороны. – Наверное, когда вы работаете барменом, то много разговариваете с людьми.

– Такая работа. Приходится разговаривать, но чаще слушать.

– А кто-нибудь спрашивает о вашей работе в шикарных домах, на частных вечеринках?

Энсон нахмурился.

– Клиенты? А им-то откуда знать, где я подрабатываю?

– Ну, может, в театре или на съемочной площадке вы рассказывали о приемах, куда вас приглашали поработать? Называли парочку известных имен, говорили о том, что там видели?

– Вполне возможно.

– А может, вы упоминали предстоящую вечеринку?

– Может быть.

– С кем вы могли это обсуждать?

– Даже не знаю. Для меня это просто рутинная работа.

Ева допрашивала его еще полчаса, затем отпустила. Сама осталась в допросной и погрузилась в размышления.

Пибоди просунула голову в дверь.

– Как прошло?

– Либо Райт забывчивый болван, либо потрясающий актер.

– О нем хорошо отзываются.

– Неужели?

– Я собирала информацию и не раз слышала, что он был отрадой для глаз в какой-нибудь дерьмовой пьесе. Самобытный актер, так его называют.

– У него нет алиби ни на одну дату. Утверждает, что ничего не помнит, у него нет записей о том, где он был во время первых двух нападений, а когда происходили последние два, он, по его словам, находился дома в одиночестве.

Ева встала, хмуро посмотрела на полупрозрачное зеркальное стекло.

– Он белый, а Тоя Элпейдж уверена, что на гала-вечере к ней пристал именно белый. У Райта подходящий рост. Но, черт возьми, я не чувствую в нем преступника. Он не убийца и не передавал никому информацию, разве что случайно проболтался. У него есть связь с супругами Патрик через компании «Он скрин продакшнз», и он работал в доме Страццы. Однако на преступника не тянет. Пока.

– Только что приехали Бакстер и Трухарт. Ольсен и Тредуэй уже на полпути.

– Нам нужна комната для переговоров.

Что-то непременно сдвинется с места, подумала Ева. Пока же у нее было ощущение, что она бьется головой в огромное неподвижное дерево.

– Я так и подумала и потому заняла комнату «В».

– Отлично. Надо подготовиться.

Возможно, когда она будет работать над новой доской для расследований, раскладывать фотографии, улики и отчеты, ее осенит какая-нибудь стоящая мысль, которая и поможет раскачать чертово дерево.





Глава 17




Пока Ева заканчивала работу над доской, Пибоди вышла из комнаты и вернулась с двумя лепешками-питами с начинкой, которые пахли как минимум подозрительно.

– Я скоро растаю, – призналась Пибоди. – Мне нужно съесть еще что-нибудь, кроме половинки энергетического батончика. И тебе, кстати, тоже.

Ева с сомнением взглянула на предложенное угощение.

– Что там внутри?