Эхо смерти

Она отправилась в душ, а когда вернулась, обнаружила, что завтрак готов: яичница-болтунья, бекон, тосты с джемом и ягоды, которые Ева любила почти так же сильно, как конфеты.

– Я думала заехать к Дафне, но решила поехать прямиком в Управление, – сообщила она Рорку за едой. – И не только для того, чтобы решить, кого приглашать для беседы. Кое-кто считает, что в метель самое время орудовать дубинкой, ножом или удавкой. Плюс еще смерти в результате несчастных случаев. Денек обещает быть нелегким.

– Возьми внедорожник.

– Спасибо.

Ева запихала в рот остатки яичницы и пошла одеваться, думая, что ей, конечно, далеко до компьютера или Рорка, однако с выбором одежды она справится. Что-нибудь абсолютно черное и теплое. Она схватила брюки, свитер, жакет и сапоги до колен – наверняка придется бродить по снегу.

Когда она вышла из гардеробной, Рорк поднял бровь.

– Даже Черная Вдова не выглядела бы более опасной и соблазнительной.

– Да, она могла постоять за себя.

– Давай, вздуй любого злодея, кто подойдет к моему копу.

– Всех сокрушу!

Довольная, что рассмешила Рорка, Ева наклонилась, чтобы его поцеловать.

– Все было классно. После такого вечера даже снег не злит.

Рорк притянул ее к себе для еще одного поцелуя.

– Езжай осторожно. На дорогах кромешный ужас.

– Ты тоже. Увидимся.

Она вприпрыжку сбежала вниз, влезла в пальто, намотала на шею шарф, натянула шапочку со снежинкой, запихала в карманы перчатки. Потом, когда вышла на лютый мороз, снова вытащила перчатки и надела.

Массивный внедорожник серого цвета, заранее прогретый, ждал у входа. Если уж эта махина не доедет до центра – или куда угодно, – то нужно искать танк, не иначе, подумала Ева.

Она выехала по идеально очищенной дорожке из ворот и очутилась на погребенной под снегом улице. Ева не винила дорожные службы (почти), ведь вчера еще мело, когда Мстители задавали жару Локи и его команде. Радовало, что улицы были почти пусты. Она заметила несколько бригад коммунальщиков, парочку спецмашин. Подумав, Ева связалась с Пибоди по ручному коммуникатору.

– Можешь добраться до Управления?

– Да. Метро должно работать. Господи, как классно на улице!

– Давай побыстрее. Если нужен транспорт, я на внедорожнике.

– Я уточню, ходят ли поезда, если нет, позвоню тебе. До девяти утра разрешено выезжать только служебному транспорту и спецслужбам. Так что нет ни автобусов, ни такси.

Ева отключила связь и направилась в центр, легко проезжая пустые перекрестки с мигающими светофорами. Вероятно, ей скоро бы наскучила подобная пустота, но для одной утренней поездки нормально. На полпути Ева вдруг поняла, что в небе нет ни одного дирижабля, навязчиво рекламирующего распродажи и прочую ерунду.

Нет, определенно здо́рово, решила Ева.

Добравшись до работы, она увидела, что в гараже стоит всего несколько машин. И в лифте ехала лишь горстка копов, кое у кого на ботинках таял снег. Странно и непривычно.

Зайдя в отдел, Ева увидела Бакстера в элегантном костюме. Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку стула и задрав ноги на стол. Развязанный галстук был намотан на шее. Ева подошла, ткнула коллегу кулаком в плечо.

– Не спи в рабочее время.

– Господи! Который час? – Бакстер туманным взглядом обвел комнату. – Где все?

– Для них будет лучше, если они уже в пути.

– Хорошо. – Он потер руками лицо. – Мы с Трухартом закрыли вчера одно дело. Парочка парней решила, что будет весело, если набухаться, накуриться и врубить музыку с такой силой, чтобы люди с двух этажей под их квартирой с ума сошли. Сосед напротив, который тоже неслабо выпил, решил разобраться – и после нескольких безуспешных попыток решить вопрос миром разнес к чертовой матери их проигрыватель бейсбольной битой. К радости многих обитателей дома, но, увы, не всех. Последовала драка, в результате – множество телесных повреждений и один труп.

– Снегопад сильно влияет на психику. У многих начинается обострение.

– И не говори! К тому времени, как мы закончили, было уже поздно идти домой, да и погода не радовала. Поэтому заночевали прямо здесь. Не намного лучше, чем на улице, – пожаловался он, разминая затекшие плечи и шею. – Напарник в душе.

– Так вы там разобрались?

– Конечно, все в ажуре. Рапорт у тебя в ящике.

– Хорошо. Я привлекаю вас с Трухартом к своему делу. Будете проводить опросы.

В сонных глазах Бакстера сверкнул интерес.

– Убийство Страццы? Серийный насильник, которым занимается Никки?


Ева бросила взгляд на Трухарта, который выходил из раздевалки. Волосы молодого полицейского были еще мокрыми после душа, юное, серьезное лицо покрыто каплями влаги.

– Лейтенант привлекает нас к работе, дружище, – сообщил напарнику Бакстер. – Иди сюда и послушай.

– Я пришлю вам все материалы по делу, – начала Ева. – В двух словах: подозреваемый предположительно выбирает богатых бездетных супругов, которые живут в отдельных резиденциях. Способен взломать охранную систему и проникнуть внутрь. В первых двух случаях он ждал, пока пара вернется домой. В последнем – на глазах обслуживающего персонала вошел через главный вход и поднялся в спальню. Потом оглушил мужа и связал.

Она сообщила детали расследования, рассказала о возможных связях и версиях.

– Мы проработали список гостей благотворительного вечера, на котором присутствовали все известные пострадавшие, и вычислили наиболее вероятных будущих жертв. Возможно, преступник посещал и другие мероприятия и торжества, выбирал там жертв. Я дам вам пять пар. Договоритесь о встречах, выясните, обращались ли они в фирму по обслуживанию банкетов или прокатную контору, знакомы или пересекались с пострадавшими.

– Сделаем, босс.

– Да, лейтенант! – Трухарт поднял руку. – Наше транспортное средство вряд ли справится с сегодняшней ситуацией на дорогах.

– Попросите внедорожник.

Ева обвела взглядом комнату, и тут вошел Дженкинсон, что-то злобно ворча под нос. Ослепительно-белые снежинки выделялись на огненно-красном галстуке.

– Они что, не знали, какая будет погода? – требовательно спросил Дженкинсон своего напарника Рейнеке, который, ухмыляясь, зашел вместе с ним. – Да неужели?

– Проблемы, Дженкинсон?

– Еще какие! Черт возьми, серьезные проблемы с основной инфраструктурой и управлением города, которому мы служим и который защищаем!

Рейнеке шлепнул Дженкинсона по руке.

– Пойду, принесу нам кофе, напарник.

С этими словами он направился в комнату отдыха, по пути посмотрел на Еву и закатил глаза.

– Все синоптики твердили, что идет буран. Готовьтесь, ребята, будет несладко. И что? – вопросил Дженкинсон, похожий на проповедника, поучающего паству. – Мы не готовы!

Топая ботинками, запорошенными снегом, он дошел до своего стола и бросил пальто на стул.

– Я-то подготовился. Позвонил детям, велел им пойти к крошечному гаражу, за который я каждый месяц плачу бешеные деньги, и убрать снег, чтобы я смог припарковаться. И мои ребята все сделали, я приехал домой, загнал машину в гараж. И как вы думаете, что произошло? Я вам скажу!

Он рявкнул, не успела Ева ответить.

– Я вышел сегодня утром, еле-еле пробрался по тротуарам, которые никто не удосужился почистить, по кое-как почищенным улицам, подхожу и вижу, что мерзавцы-коммунальщики свалили кучу гребаного снега прямо перед дверью моего гаража! Что за хрень, лейтенант?

– Ублюдки.

– Вот именно! Кончилось тем, что я остановил патрульную машину, попросил меня подбросить, по дороге захватил Рейнеке. Мои дети теперь ругаются – и я их не виню! – что им снова придется откапывать гребаный гараж!

– Попроси внедорожник.

Дженкинсон открыл было рот, готовый выдать новую порцию ругательств, но сдержался и склонил голову набок.

– Да?

– Да. Попроси еще один, пусть стоит наготове, на всякий случай, и сделай это поскорее, пока остальные не спохватились. Мы уезжаем, вы с Рейнеке остаетесь в отделе.

Рейнеке вышел с кофе, сунул один стаканчик Дженкинсону.

– Даллас, скажи ему, что не стоит клясть и обзывать мэра.

– Не стоит клясть и обзывать мэра.

Дженкинсон капризно надулся.

– Это дело принципа.

– Это политика, – поправила Ева. – Мне нужно, чтобы ты стоял у руля, если сегодня я не вернусь с поля. Запомнил? – Она махнула рукой в сторону девиза на двери в комнату отдыха. – Это остается в силе в любую погоду и при паршивой работе коммунальщиков.

Дженкинсон вздохнул, отхлебнул кофе.

– Хорошо… Держу пари, что машину мэра никто не заблокировал!

– Десять баксов против твоих пяти, что сегодня мэр погребен под сердитыми звонками, имейлами, голосовыми сообщениями и эсэмэсками.

Лицо Дженкинсона просветлело от этой мысли.

– Точно. Так ему и надо!

– Если придет Пибоди, пусть не снимает пальто. Мы выдвигаемся в десять.