Его студентка

Мое горло дергается, безуспешно пытаясь проглотить застывший комок волнения. Я повинуюсь ему и громко вскрикиваю, когда кружевная ткань натягивается, обжигая давлением напряженный клитор.

— Ник.. — бессвязно мычу я, упираясь головой в подлокотник дивана. — Я… это…

Давление ослабевает, но через секунду становится еще более суровым, царапая наслаждением чувствительную кожу. Ник повторяет это снова и снова, заставляя меня извиваться на прохладной кожаной обивке и исступленно стонать.

— Хочешь, чтобы я коснулся тебя, Ева?

— Хочу, — облизываю пересохшие губы и раздвигаю ноги сильнее, подаваясь бедрами вверх.

— Кошка, — шепчет Ник, отодвигая промокшее кружево в сторону. Я больно вонзаюсь зубами в губу, когда его палец пробегается по моей влажности, мучительно медленно растирая ее между лепестков. — Такая отзывчивая.

Эти легкие прикосновения сводят меня с ума, заставляя выгибать спину и громко стонать, умоляя его не останавливаться. Тело трясет так словно через меня пропускают многовольтные разряды, и я ловлю воздух ртом, пытаясь в с крупицами кислорода задержать стремительно покидающий меня рассудок.

Ник безошибочно угадывает приближающуюся кульминацию, и когда натянутая пружина у меня в животе начинает стремительно раскручиваться, длинным рывком загоняет в меня пальцы.

— Блядь, Ева, я мечтаю быть в тебе. — доносится грубое рычание, пока он жестко толкается в меня, с каждым движением вознося на вершину экстаза. — Кончай… Кончай, чтобы мы могли продолжить.

Мой мир рассыпается в яркие звенящие стекла под звуки имени Ника и крики наслаждения. Оргазм накрывает меня все множественными волнами, пока наконец, самая последняя не покидает тело, и я не растекаюсь по обшивке дивана.

Хриплый шепот задевает мои губы, мягко перетекая во влажное вторжение:

— Это было охренеть как сногсшибательно, златовласка. У меня член сейчас лопнет.

Я еще не успеваю прийти в себя, когда ладони Ника скользят мне за спину и освобождают набухшую грудь от бюстгальтера, который в одночасье стал мне мал. Прикосновения шершавой кожи к соскам и твердые руки, массирующие грудь обжигают промежность огнем.

— Каждая часть тебя достойна того, чтобы ее трахнуть. — Его пальцы сжимают затвердевшую вершину, вырывая из меня гортанный стон. Прикосновение почти болезненно, но нежность теплого языка мгновенно смывает ожог, трансформируя его в острое наслаждение.

— Я хочу тебя, — хнычу, сжимая ладонью его густые пряди. — Быстрее.

— Повтори. — распоряжается Ник, заглядывая мне в глаза.

— Хочу тебя.

Ник отрывается от моей груди и, резко выпрямившись, тянет резинку штанов вниз. Его член выпрыгивает из-под ткани, вызывая очередной прилив крови к щекам.

— Ты…большой, — шепчу я, невольно втягивая пальцы ног в ступни. Джейк не обделен природой, но Ника она сделала своим лучшим детищем, любовно вылепив каждую деталь.

— Ты справишься, — без тени обычной улыбки произносит он, устремляя взгляд мне между ног. — Трусики, пожалуй, стоит оставить.

Небрежным движением отшвыривает трико в сторону и берет себя в руку. Я никогда не видела как трогает себя мужчина и тем более не предполагала, что это зрелище может быть таким возбуждающим.

— Нравится смотреть, Ева? — хрипит Ник, медленно водя кулаком по своей внушительной длине.

Я молча киваю и фокусирую взгляд на его движениях.

— Хочу трахнуть твой розовый рот. И твою шикарную задницу. — сообщает Ник, жадно обрисовывая глазами каждый мой изгиб. — И твою охрененную грудь. Поласкай ее, златовласка. Это было первое, что я представил, когда тебя увидел.

Очевидно, мое чувство смущение смыло оргазмом, потому что я, не раздумывая, кладу ладони на соски и пробегаюсь по ним пальцами.

— Так? — заглядываю ему в глаза в поисках одобрения.

— Ты идеальная шлюха, Ева, — шипит Ник, нетерпеливо наваливаясь на меня меня тяжестью своего тела.

Джейк никогда не позволял себе грубостей в сексе, и я не даже не предполагала, что это способно так заводить. Наверное, я испорченная до мозга костей, но сейчас мне на это наплевать, потому что каменный член упирается мне между ног, а горячее дыхание жалит кожу. Обхватываю шею Ника, с громким стоном принимая глубокий толчок бедрами внутрь себя.

— Господи… — вырывается из меня… — Боже….

Ник замирает во мне и, тяжело дыша, заглядывает в глаза:

— У тебя вообще был мужчина?Я прямо сейчас готов кончить от твоей тесноты.

— Я…

— Не отвечай, златовласка. Я все равно планирую это исправить.

Он выходит из меня и одним мощным ударом таранит мою влажность, от чего перед глазами рассыпается золотое свечение.

— Еще, — умоляю, вонзая пальцы в его мускулистые ягодицы.

— Побереги связки, Ева. — предупреждает Ник и начинает ритмично вколачивать меня в диван, выбивая воздух из легких.

Мои крики иссякают на третьем оргазме, и все что я могу - это смыкать и размыкать губы, повторяя затверженное «Боже». В самых своих смелых фантазиях я не думала, что бывает так. До простыней мокрых от пота, до сорванного горла и льющихся из глаз слез.


Ник резко выходит из меня и стягивает презерватив, вдавливая член мне между грудей.

— Это была моя вторая мысль, когда я увидел тебя, Ева. Сжимай.

Я послушно обхватываю груди ладонями, завороженно наблюдая как твердый орган скользит между ними. Ник сдавленно шипит сквозь зубы, и через пару толчков кожу обжигает горячая влага.

Мое сердце колотится быстрее гоночного мотора, когда Ник наклоняется ко мне и мягко касается губ:

— Твой муж просто идиот, златовласка.





12




Ник

Жду, пока дыхание придет в норму и икры снова отвердеют, чтобы я вновь смог стоять на ногах. Охренеть. Секс уже давно перестал меня удивлять: когда-то лучше, когда-то хуже, иногда сочно и качественно, как бывает с Дани, но это… Я не знаю, в чем причина, возможно, в искренности Евы, такой трогательной в своей податливости, без фальшивого придыхания и наигранных стонов, что у меня напрочь срывает голову. Она уникальный музыкальный инструмент, на котором хочется играть часами, сочиняя все новую и новую музыку.

— Ты как, златовласка? — смотрю ей в глаза, пытаясь уберечь себя от того, чтобы снова спуститься к пышной груди, украшенной моим удовольствием. Это зрелище позабористее самой извращенного порнофильма, а что-то подсказывает мне, что со следующим раундом лучше повременить.

— Все хорошо… — отзывается Ева и отводит взгляд. Словно напуганная ракушка, она закрывается от меня с каждой секундой.

— Хочешь в душ?

Златовласка кивает и, закусив губу, медленно садится, не забыв при этом целомудренно свести облаченные в чулки ноги. Ее глаза бегают по стенам, пока она пытается не смотреть на меня, и особенно на мой член. Я не в обиде. Если я все правильно понял, она впервые изменила мужу. И я, черт возьми, у Евы второй. Это от чего-то охренеть как льстит мою самолюбию. Словно мне доверили большой вселенский секрет, который по чистой случайности знает только один олух. Эта девушка вообще вызывает во мне странные эмоции.

Ева обхватывает теплой ладошкой мою руку и робко бредет за мной в ванную, держась чуть позади. Придерживаю для дверь и жестом указываю на прозрачную кабину душевой:

— Прошу, златовласка.

Ева кивает, но остается стоять на месте, пытаясь незаметно прикрыть ладонью низ живота:

— Ты останешься здесь? — поднимает на меня свою мультяшные голубые озера. — Я имею в виду…

— Буду здесь на случай, если тебе потребуется потереть спину, — подмигиваю ей, с извращенным наслаждением вбирая порцию румянца с ее щек. Просто удивительно, что после всего она еще способна так смущаться.

Златовласка что-то бормочет себе под нос и шагает внутрь душевой, плотно закрывая за собой тяжелую перегородку.

Я слушаю звук включившийся воды, прослеживая глазами соблазнительные очертания ее тела через стекло. Представляю, как вода струится по ее шее, стекая к высокой груди, и член моментально твердеет.

К черту.

С грохотом отодвигаю стекло и встаю под льющиеся из-под потолка струи. Ева испуганно разворачивается, пытаясь ненадежным крестом ладоней прикрыть грудь. Мокрая, с распахнутым глянцевым ртом и блестящей от влаги кожей, она выглядит еще желаннее. Ее грудь тяжело вздымается, когда я молча отвожу прижатые кисти и толкаю ее к себе. С утробным стоном Ева обвивает руками мою шею, утыкаясь носом в ключицу. Тугие соски, упирающиеся мне в грудь, отзывается в теле новой волной возбуждения, и чтобы его облегчить, сильнее впаиваю член ей в живот.

— Не мог удержаться от соблазна самому намылить тебя, златовласка.

Еще один сдавленный стон, когда я кладу руки на упругие влажные ягодицы и сжимаю. Мне приходится себя сдерживать, потому что желание оставить отметины синяков очень велик. Отрываю ладонь лишь на секунду, чтобы щелкнуть дозатором мыла, и вновь возвращаюсь к округлым полушариям, распределяя пену по их гладкой коже.

В грудь ударяется тихое «боже», и член обжигает новый прилив крови, когда Ева прогибает прогибает спину и разводит ноги, открывая себя для проникновения. Сексуальная кошка.

— Хочешь еще? — хриплю ей в ухо, неглубоко скользя мыльными пальцами между складок.

Ева тихо мычит и вместо ответа вонзается зубами мне в кожу. Я толкаюсь в нее глубже, и она, наконец, отпускает стыдливость: развратно стонет и сама насаживается на мои пальцы, купая их в своей влажности. На ощупь она как горячая карамель — тугая и мягкая одновременно, и в проекторе сознания моментально начинают мелькать кадров того, в каких позах я хочу ее поиметь. Как я буду срывать ее невинность слой за слоем, чтобы узнать сколько еще порочных желаний и фантазий Ева таит в себе.

— Поворачивайся, — не удерживаюсь от того, чтобы опустить звонкий шлепок на белоснежную ягодицу. — Лицом к стене.

Ева устремляет на меня глаза с поволокой и послушно упирается руками в стену. У меня перехватывает дыхание от вида ее роскошной задницы, так контрастирующей с узкой талией. Виолончель, на которой я собираюсь сыграть.

Я не готов ждать ни секунды, поэтому одним рывком загоняю член в раскрытую влажность. Златовласка с жарким всхлипом вжимается в стену, от чего в голове проносится шальная мысль одновременно быть по ту сторону, чтобы увидеть, как ее соски трутся о плитку. Новый толчок — новый протяжный стон. На спине у Евы шесть родинок, разбросанных в причудливое созвездие. Именно на них я фокусируюсь, чтобы не кончить сразу же. Обычно я не занимаюсь сексом без защиты, но где-то на задворках сознания маячит мысль, что со златовлаской так правильно. Хочу кожей ощущать ее тугое скольжение, чувствовать каждый сжимающий спазм, когда она будет кончать.

Ее крики оргазма эйфорией падают в сознание, что член едва не лопается от собравшейся в нем крови. Мое имя, выстраданное ее губами — наркотик для одуревшего либидо, и я успеваю выйти из нее лишь в последний момент, чтобы продолжительно кончить на мозаику душевой.

Охренительно в превосходной степени.

— Мне нужно ехать, — негромко говорит Ева, не поворачиваясь ко мне лицом.

Я могу в очередной раз наплевать на свои принципы и предложить ей остаться, но знаю, что у нас не та ситуация. Дома ее ждет муж, да и мне не нужны отношения, поэтому просто разворачиваю ее себе и целую влажный лоб:

— Я тебя отвезу.