Два полцарства

Но приятель его не сдавался, тоже впадая в веселый азарт:

– Например, поспорим, кто узнает ее имя первым. Как тебе?

Я чуть воздухом не подавилась, но Дима опередил мое возмущение вопросом:

– То есть ты его уже выяснил?

– Не съезжай с темы, Дим. Ты же любишь такую развлекуху. Или просто отступись.

– Не делай вид, что третий лишний я, дружище. Нет, спорить не стану. Хотя бы потому, что мне не подходит ни одна из двух причин. Царевна вызывает во мне легкий всплеск уважения. Но не до тестостероновой истерики. Потому я в трезвом уме и твердой памяти продолжу ей напоминать о том, что было сегодня утром. И если тебе это не нравится – отступись.

– Я столько лет тебя знаю, но не устаю удивляться твоему цинизму, – сдался Егор.

Я же выразилась более конкретно:

– Сволочь хладнокровная! – повернулась к Егору и добавила: – Кстати, ты не намного лучше.

Егор цокнул языком и вспомнил о тарелке с изумительным бифштексом. Сказал через пару минут уже намного спокойнее:

– Вот в этом и есть секрет, Саш. Пока ты сама не выберешь, второй не отойдет. Я – потому что уже погряз в симпатии по уши. Дима – потому что это вызов ему, он такое не спускает. Вообще самый упертый тип из всех, кого я знаю. Притом эмоции у него ни в чем не задействованы. Дим, ну хоть про свое отношение к ней намекни, сейчас я в душе не ебу, о чем ты думаешь!

Дима промолчал. А Егор меня буквально толкал к выбору. «Скажи, что я! Скажи, что я тебя хотя бы не так пугаю, как он!» Но произнеся это, я будто выдам лицензию на дальнейшие действия. А последний разговор нужные точки над «i» расставил. Потому я и ответила, тоже принимаясь за обед:

– Я поняла тебя, Егор. Зато пока я не выбираю, вы будете мешать друг другу. Кажется, я вижу свет в конце тоннеля. Передай салат, Дим.

Тот со смехом выполнил мою просьбу, а Егор покачал головой, тоже не сдержал улыбки и выдал едва слышно:

– Ты тоже довольно хладнокровная.

Не знаю уж почему, но совместная трапеза перестала быть такой ужасной. Блюда, по крайней мере, оказались выше всяких похвал – здесь работал профессиональный повар. Даже десерт предусмотрен: небольшие пирожные с лимонным кремом. Я, такими вещами не избалованная, решила получать хоть от этого удовольствие.

– Значит, Саша, – подал голос Дима через долгое время. – Александра. Просто класс. Ничего, если я буду иногда путаться и называть тебя «царевной»?

Я пожала плечами.

– Можешь вообще никак не называть.

– Как можно? – он нарочито вздохнул. – Мне придется. У меня же это… не спускаю вызовы и самый упертый тип.

– И это еще самые лучшие твои качества, – добавил Егор с другой стороны.

Дима, который уже закончил с едой, встал, изобразил какой-то шутливый поклон другу, обошел стол, взял меня за руку и дернул на себя, поднимая на ноги.

– Мадам, я к вам с нулем эмоций, как верно заметил мой заклятый друг. Вынужден вас оставить, дела-дела. Но вам не придется скучать в обществе этого эмоционального наркомана, уверяю.

И в довесок притянул меня к себе и коснулся губ легким поцелуем. Я даже оттолкнуть не успела, когда он отступил сам и направился из столовой, помахав нам рукой.

– Не обращай внимания на этого придурка. Он с детства был не слишком приятным типом, а служба сделала из него совсем монстра, – «утешил» Егор.

Я не могла не обращать внимания на все их заскоки. Делала вид, что меня ничего не волнует, но на самом деле уже была эмоционально выпотрошена от череды непрерывных встрясок.





Глава 17




Решили, что чем меньше я скажу Камелину, тем меньше дам ему шансов поймать меня на фальши. Потому в подвале, когда Егор после короткой репризы о том, что Виктору стоит поторопиться, навел на меня камеру телефона, я просто выпалила:

– Мне очень страшно, пап! Я больше не выдерживаю! Когда ты уже за мной приедешь?! Я больше не могу тут находиться, слышишь?!

Сегодня «отец» выглядел намного спокойнее, чем в первый раз, когда явно не мог до конца справиться с эмоциями:

– Потерпи, дочка. Я просто прошу тебя – потерпи! Такие активы за пару дней не переписываются, зато обещаю, что очень скоро ты забудешь обо всех перипетиях. По-тер-пи! – последнее слово он произнес с нажимом на каждом слоге.

После этого Дмитрий демонстративно оттащил меня в сторону. Смысл этого спектакля был в том, чтобы обозначить начало моей истерики – после подобного выступления он наверняка должен заподозрить, что скоро я тайну хранить перестану. То есть если он и собирался на какие-то решительные меры, а не просто перевести деньги на какой-нибудь Кипр, то пора действовать. Я же расслышала другое – нажим в его тоне и обещание. Если не солью его раньше нужного времени – он сможет за это отблагодарить. А вот если я нарушу его планы… Так хотелось надеяться, что я ошибаюсь, но теперь я начала бояться провала операции Егора и Димы так же, как и они сами. Не засадят Камелина – я тоже огребу. С ними за компанию. В этом, кстати говоря, тоже был смысл спектакля. Они втягивали меня осознанно, тем самым застраховываясь от любых неприятностей с моей стороны.

Вот только сразу после представления меня удивили. Егор появился в моей комнате, из которой только что вышел Дмитрий, и бросил спортивную сумку на кровать.

– Саш, собери свои вещи.


Я вскочила на ноги и, исполняя распоряжение, с удивлением поинтересовалась:

– Куда? Зачем?

Стыдно признать, но меня снова одолел липкий страх. А разве не может быть такого, что все это время он мне пудрил мозги, а после того, как я выполнила свою часть сделки – и отыграла-то максимально для своих актерских способностей – так сразу надобность во мне пропала. Вызывала надежду только его улыбка и взгляд, с которым он наблюдал за моими действиями. Вряд ли с такой искрой в глазах смотрят на того, кого собираются в ближайшее время прирезать.

– Исполняю свое обещание, – мягкий голос Егора тоже опровергал плохие предположения. – Мы не знаем, заявится ли Камелин, но на всякий случай перебдим. Поживем пока с тобой в другом месте.

Теперь я удивилась еще сильнее:

– И ты? А как же ваши разборки?

– Я бизнесмен, Саш, – он улыбнулся. – Я лучше любого другого умею давить конкурентов и просчитывать сценарии продвижения любой маркетинговой стратегии, но если начнется перестрелка, то мне желательно не путаться под ногами. Дима ни черта не понимает в бизнес-планах, зато умеет организовать ребят и выпутаться из любой заварухи. У нас самый продуктивный из всех возможных симбиозов: один умный, другой – без совести и тормозов.

– Так легко признаешься в своей слабости? – я даже остановилась, чтобы он успел разглядеть издевку в моих глазах.

– Разумеется. Сила не в том, чтобы уметь всё. А в том, чтобы знать свои сильные и слабые стороны. Все же поспеши, мы понятия не имеем, когда Камелин начнет реагировать.

Ну, если сюда нагрянет армия, я бы тоже предпочла оказаться подальше. Потому совету Егора последовала, и к машине его меня не пришлось тащить силком. Егор задержался возле Дмитрия, стоявшего во дворе и будто бы рассеянно оглядывающегося по сторонам. Я тоже остановилась – мне было интересно послушать их разговор.

– Мы поехали, Дим, – сообщил Егор. – Ты будешь в порядке?

– Да. Не волнуйся, – неожиданно серьезно, без грамма привычной насмешки ответил ему друг. – Честно говоря, я почти уверен, что он не объявится. С таким козырем, – он не глядя махнул головой в мою сторону, – мы с самого начала не ухватили его за яйца, ему просто незачем рисковать сейчас, раз он до сих пор этого не сделал.

Егор сразу подхватил эту мысль, словно на самом деле покидать особняк не хотел:

– Тогда зачем мы уезжаем, если он здесь не объявится?

– Потому что на границе тучи ходят хмуро, – неопределенно ответил Дмитрий. – Честное слово, я уже все объяснил. Я все подготовил, пусть он только повод даст, но гражданских на территории быть не должно. Уезжай, Егор, мы все обсудили.

– Хорошо, я понял. Береги себя, Дим.

– И ты себя береги, – тот вдруг ожил и подмигнул. – Потом приду и проверю – если девственности нашей царевны не окажется на месте, то кому-то будет очень больно.

Егор не рассмеялся и крепко пожал ему руку. Он двинулся в мою сторону, ухватил по дороге за запястье, вынуждая передвигаться быстрее.

– Гражданских на территории? – я начала задавать вопросы сразу, когда оказалась в салоне авто. – Он сказал как военный.

– Два года в спецназе, – объяснил Егор. – Иногда забывается. Уверен, что если бы жизнь сложилась иначе, то Димка по военной карьере и пошел бы. Но видишь как, пришлось вернуться. Я не могу тянуть и бизнес за нас обоих, и на его уровне заниматься безопасностью… и не только безопасностью.

Последнему я уже бывала свидетельницей, потому поспешила сменить тему, пока настроение не испортилось:

– Ладно. А куда именно мы едем?

Егор вдруг начал улыбаться, хотя взгляда от дороги не отрывал.

– Я думаю, можем навестить сестру. У них большой дом, выделят нам комнату.

Я нахмурилась.

– Комнату в единственном числе? И речь идет о той самой сестре, которая считает, что мы встречаемся? Ого! Представляю, что я там буду обязана не только спать с тобой в одной постели, но и постоянно тереться рядом – так, чтобы легенда не развалилась.

– Ну да. Нравится план?

– Вообще нет. А ты не боишься, что на этот раз я уж Лизе все выложу? Теперь-то я не боюсь раскрыть свою личность. Интересно, как твоя сестра отреагирует, что ты держишь в заложницах невиновную – и это после того, что с ней случилось?

– Плохо отреагирует, – вопреки сказанному, улыбка с его лица не пропала. – Что же делать, что же делать? К Лизе ехать нельзя.

– Ты издеваешься?

– Нет! До того, как ты начала мне угрожать, я действительно хотел заглянуть к сестре. Хотя бы на ужин. Но теперь хочу предложить номер в отеле.

– И снова «номер» в единственном числе?

Эта перепалка веселила его в той же степени, в которой меня нервировала.

– Саш, ты просто вьешь из меня веревки! Ладно, тогда поехали к тебе.

– Ко мне? – я поначалу растерялась, но быстро собралась. – А действительно, поехали. Цветок там уже наверняка погиб, но если меня потеряла хозяйка, то проблем не оберешься…

– То есть ты жила не у Камелиных? – он уточнил, уже поняв ответ. – Говори адрес, едем проводить реанимацию твоему цветку.

Я уже его не слушала, отыскав новый повод для нервозности: