Два полцарства
Часть 12 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А я на это сразу согласился! Я не соглашался на доберманов! – весело возмущался Егор, будто бы вообще не обращая на меня внимания.
– Люблю собак, – Дима развел руками. – Царевна, ты как к собакам?
Ему ответили вместо меня:
– Доберманы – это не собаки, а исчадия ада.
Вторая провалившаяся попытка и особенно этот беззаботный обмен шуточками был выше психических сил любого человека. Я готова была броситься с дороги во впадину с зарослями и переломать себе все кости, но энергии не хватило даже на шаг. Оставалось лишь глотать воздух и переводить взгляд с одного на другого. Сейчас я разрыдаюсь. Это не входило ни в какие планы, но почти неизбежно. Так к кому шагать, чтобы со слезами умолять о новом прощении? До кого я достучусь быстрее? Того, кто вообще постоянно пугает своей отстраненной холодностью, или того, кто довольно эмоционально мне намекнул, как именно хочет наказывать меня и даже сводил на экскурсию в секс-шоп?
Мужчины будто поняли мои метания и остановились. Егор смотрел на меня с легкой улыбкой, и мне с расстояния показалось, что в его взгляде горит предвкушение. В подтверждение этой мысли он бездумно облизал пересохшие губы. Затем выжидательно склонил голову и сказал на грани слышимости, словно обращался сам к себе:
– Интересно, а мы не подеремся за право тебя наказать? Иди ко мне, Ангелина, я из нас двоих намного ласковее.
После такой фразы я мгновенно выбрала – и бросилась к Дмитрию. Разумеется, не потому, что он казался мне более безобидным, просто в той стороне маячила свобода. Я в любом случае уже проиграла, потому последняя отчаянная попытка уже не играла роли даже в случае провала. Я поднырнула под его руку и не позволила себя схватить, несясь дальше. Но уже через несколько секунд он ловко подхватил меня сзади и рванул вверх, отрывая от земли. Я брыкалась и дергалась, Дима зашипел, а потом перехватил меня удобнее, каким-то невероятным образом зафиксировав руки за спиной.
– Еще движение – и я перекину тебя через плечо. Это не очень приятно.
Вот в этот момент его спокойный тон раздражал невыносимо. Хуже его спокойствия сейчас ничего не было, потому я извернулась и умудрилась цапнуть его в плечо через ткань футболки. Он цыкнул и снова перевернул меня – прижал спиной к себе, зажимая ладонью рот и легко толкая вперед, хотя я едва успевала коснуться ногами земли.
Я перепугалась до такой степени, что и про рыдания забыла. У меня от ужаса конечности немели. Я даже не сразу сообразила, что они снова по-приятельски болтают, уже волоча меня по первому этажу дома.
– Почему это к тебе? – удивился чему-то Дмитрий. – Я у нас начальник службы безопасности, на мне и грязная работа. Палач и инквизитор в одном лице. Наконец-то я понял, в чем мое призвание.
– Призвание ему! – хохотал Егор. – Давай ко мне – у меня кровать удобнее. И там где-то бандажные ремни есть…
– А у меня есть наручники.
– А у меня какой-то совершенно дикий вибратор. Он со вчерашнего вечера ждала своего часа!
– Ты победил. Ищи эту штуковину и начинай меня удивлять. Прости, царевна, нас обоих удивлять.
Егор вошел в комнату первым и со смехом удалился в смежное помещение, служащее гардеробом. Поскольку Дима перестал зажимать мне рот ладонью и вообще немного расслабился, я развернулась в его руках, преданно заглянула в глаза и истерично зашептала:
– Я не Ангелина! Ты был прав в своих догадках! Я боялась об этом сказать… и вас боялась, и Камелина, который зачем-то заставил вас так думать, а он явно…
Я осеклась, поскольку увидела непривычную эмоцию на обычно отстраненном лице – бровь его приподнялась, а в глазах просто взорвались искры. Предположив, что он доволен собственной же правотой, я, захлебываясь, продолжила:
– Отпустите, пожалуйста, отпустите, ведь это просто бесчеловечно – мучить меня за побег, хотя я даже не она… Дима, Дим, ты же веришь мне? Я не вру, ты ведь все время это подозревал, а я от страха отрицала! Все время врала, но не сейчас, поверь…
И вдруг его рука снова легла на мои губы, заглушая. Дима прижал меня к себе, наклонился к уху и прошептал:
– Верю, конечно. Всё давно об этом говорило. Но на таком этапе игру не заканчивают. Обещаю, больно не будет, – он выпрямился и крикнул другу. – Егор, а у тебя тут кляпа нет? Очень нужен.
– Да без проблем!
Егор появился в стороне, демонстрируя сначала одной рукой небольшой шарик с ремешками, а затем другой коробку с величественной надписью «Твое право на оргазм». Упругий шарик отправился мне в рот, пока я с настоящей ненавистью смотрела в смеющиеся голубые глаза Дмитрия.
Глава 14
Ситуацию с признанием я рисовала в уме тысячи раз, но такого поворота определенно не ожидала. Дмитрий знает, но осознанно заткнул мне рот, чтобы эта информация «не помешала игре». И по общему настроению несложно было догадаться, к чему все идет, мужчины этого и не скрывали. Кажется, силы меня совсем оставили. Особенно когда Егор с уже потемневшими от растущего желания глазами склонился к шее и начал целовать кожу, прижимая к себе все теснее. Вспомнился вчерашний поцелуй, и то тягучее ощущения связанности, когда он продолжает свои действия, несмотря на слабое сопротивление. А теперь он и вовсе схватил за края футболки и потянул вверх. В этот момент я очнулась от наваждения и уставилась на него испепеляющим взглядом. Он уловил – закусил нижнюю губу и коснулся пальцем упругого шарика, в который я вцепилась зубами.
– А идея с кляпом была не самая плохая, – констатировал он непонятно для кого. – Иначе сейчас бы я сильно расширил свой матерный лексикон, а он у меня и без того нехилый. Ну же, Ангелина, ты знала, что будешь наказана. А может, ты специально эту ситуацию и провоцировала?
Я со всей дури заорала, как могла: «Я не Ангелина!», хотя в пространство раздалось другое, но такое же гневное:
– М-м-м-м-м!
Егор, так и не выпуская меня из рук, заметил с издевательской иронией:
– Не понял, о чем ты там ругаешься, если сама напросилась?
Дима беззаботно разглядывал коробку, которую минуту назад ему всучил Егор, чтобы освободить собственные руки для меня. Не отвлекаясь от изучения, он перевел:
– Она говорит: «Это изнасилование!». Но это не точно.
Эту сволочь я ненавидела искренне и попыталась его пнуть, но он как-то не глядя приподнял ногу, пропуская удар мимо. Хотя, немного подумав, я решила, что и такой «перевод» подойдет – потому округлила глаза и многозначительно промычала снова:
– М-м-м-м-м, – что означало: «вообще-то, он прав, это изнасилование».
Руки Егора продолжали скользить по моему телу туда и обратно, пока через одежду, но со всё усиливающимся нажимом. И ему явно хотелось продолжать эту шутку:
– Дим, а теперь переведи.
Хитрый ублюдок скосил на меня взгляд, уловил в них испепеляющие искры в свой адрес и продолжил добавлять масла в огонь:
– Царевна говорит, что ты, Егор, на насильника не похож. Потому или выйди из комнаты, оставив ее с настоящим негодяем, или бери свечку, держи и не мешай работать настоящему маньяку.
– Так и сказала? – Егор со смехом наклонился, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Брось ты, Ангелин, не будет никакого изнасилования. Только немного разденем, совсем чуть-чуть накажем, чтоб неповадно было, и пойдем завтракать.
– Эй, – почти возмутился Дима. – Ты за всех-то не говори, слабак!
Егор уже снова тянул мою футболку вверх. Мягко и настойчиво. В какой-то момент я сдалась и перестала сопротивляться, не видя в этом смысла.
– Хватит тебе уже дурачиться, Дим. Ты разве не видишь, что она вся перепуганная?
– А разве не в этом смысл?
– Немного в этом…
Егор осекся, когда обнажил мою грудь. У меня от его взгляда тоже перехватило дыхание. Он откинул футболку на пол, сразу накрыл грудь горячей ладонью и начал массировать, другой рукой удерживая меня за талию. Я в очередной раз безрезультатно помычала и попыталась его отпихнуть. Но Егор посмотрел мне в глаза, уже напряженно.
– Совсем чуть-чуть накажем… – зачем-то повторил бездумно, подхватил меня, приподнял и переместил на кровать. Его настроение изменилось так быстро, что я не могла этого не отметить, тоже ощущая растущее напряжение.
Длинные ремни через перекладину перебросил Дима, присутствие которого смущало сильнее всей ситуации: в этом полуироничном принуждении было что-то темное и жгучее, в этом ощущении можно было бы забыться, если бы нас здесь было двое. Но у меня не было ни единого шанса отвлечься, особенно когда Егор перехватил ремни и, почти не глядя, застегнул их на моих запястьях, а Дима притом наблюдал за моим лицом прищуренными до узких щелок глазами. Едва закончив, Егор тут же упал рядом, вновь возвращая ладонь на грудь. Он с таким наслаждением наблюдал за тем, как набухает от его движений сосок, будто видел подобное впервые. Дима некоторое время хмурился, а потом лег с другой стороны, подперев голову рукой.
Если Егор не сорвал, то их задача просто немного меня напугать и наказать. Потому я обязана забыть о смущении и перетерпеть без истерик, раз уж все равно не могу изменить. Вот только когда и Дима потянулся рукой к моей груди и мягко сжал сосок, я не выдержала. Если двое мужчин сразу, не мешая друг другу, трогают одну и ту же девушку, то это абсолютно ненормально. Это до такой степени ненормально, что я взвилась в воздух, окончательно забыв о том, что выбора мне все равно не дадут.
– Извращенцы! – с полным осознанием дела я мычала в шарик. – Вы два больных извращенца!
– Что она говорит? – из голоса Егора давно пропала ирония и появилась хрипотца.
– «Снимите с меня джинсы, извращенцы, и дайте мне уже мое право на оргазм», – ответил ему бессердечный гад, каким-то образом назначенный моим переводчиком. И тут же добавил: – Но мы этого делать не станем, потому что наказание должно быть максимально жестоким. Кто же оргазмами наказывает? Отложим это до следующего раза.
Угадал он только с извращенцами и обрадовал тем, что банкет не зайдет дальше, чем моя психика способна выдержать. Однако тотчас сбил меня с мысли, когда наклонился и коснулся соска кончиком языка: секундное, почти незаметное прикосновение, от которого меня пробрало до самых костей.
– Ты что творишь? – Егор толкнул его в плечо. – Ангелина с ума сойдет, если мы будем наказывать ее одновременно.
Дима посмотрел на него и выдавил кривую ухмылку.
– Твоя половина правая, моя левая. И хватит уже гундосить, девушка ждет действий, а не выяснения отношений.
На самом деле, девушка ничего не ждала – она рисковала спятить от ситуации, в которой оказалась. От каждого прикосновения мне становилось все хуже. Дима касался невесомо то кончиками пальцев, то языком, а потом перестал сдерживаться и вобрал сосок в рот. Егор активно сжимал грудь в ладони, переместившись поцелуями на мою шею. Растущее возбуждение обоих мне было заметно – по усиливающейся интенсивности движений и срывающемуся дыханию. Первым не выдержал Егор, скользнув рукой по голому животу вниз и натолкнувшись на застегнутую пуговицу джинсов. Застонал с каким-то отчаяньем мне в висок:
– Ничего, если я признаюсь, что у меня стояк? Да насрать, это уже всем присутствующим очевидно. Я забыл, мы кого наказываем?
Дима тоже нехотя оторвался от моей груди, провел языком выше, скользя по шее, прикусил скулу и остановился. После паузы наконец-то ответил:
– Глупый вопрос, Егор. Тебя, конечно. Ты плохо работал в прошлом месяце, мы все видели рост кредиторки. Теперь страдай.
Егор нашел в себе силы усмехнуться:
– Давно ты научился отличать кредиторку от дебиторки? И оставь уже нас наедине.
– Не могу. Ты сам меня нанял следить за безопасностью.
– Чьей безопасностью?!
– Моих нервов, конечно.
– Дим, а у тебя есть нервы?
Все их препирательства носили шутливый характер, они не раздражались всерьез. А может, даже наоборот, заводились от того, что ласкали меня оба. Заводилась и я. Непроизвольно и не так чтобы уж слишком сильно, но очень этого смущалась и надеялась, что этого не видно. Единственное, за что я цеплялась мысленно, – джинсы они так и не расстегнули. А иначе неизвестно, чем бы это закончилось. Сейчас же нужно просто перетерпеть позорную ситуацию с двумя отмороженными извращенцами, которые возбуждаются то ли от того, что вынуждены делить меня, то ли от того, что сами обозначили границу, через которую нельзя переступать.
Егор резко подался вперед и вынул шарик из моего рта. Не позволив даже сделать вдох, накрыл губами мои, проталкивая язык внутрь. На поцелуй я не ответить не могла, не нашлось столько силы воли после общего фона возбуждения. Притом по мне скользили руки, разогревая еще сильнее и заставляя почти выгибаться от удовольствия. Да, я целовала его тоже и старалась не думать о том, что в данный момент делаю. Стеснялась этого невыносимого желания отвечать на его поцелуй, но остановиться не могла. Мы с ним целовались уже не в первый раз, тело все быстрее реагировало на привычную ласку. Я сопротивлялась почти минуту – не ему даже, а самой себе, а потом окончательно сдалась.
Чутко уловив этот момент, Егор вдруг отстранился, и ко мне склонился Дима. Застыл на секунду в десяти сантиметрах от моего лица – будто давал время возразить. У меня попросту сердце затихло и сжалось, даже после предыдущего я такого разврата не ожидала. Но я отчего-то не остановила. Так и наблюдала заторможенно, как он медленно приближается, ненависть и раздражение перемешались с желанием узнать ощущения от его жестких губ. Я, не прерывая зрительного контакта с глазами, из которых пропало вечное равнодушие, приоткрыла рот и невольно застонала, когда почувствовала, как наши языки соприкоснулись. Ужасающе по́шло, но извращенцы здесь не только они, раз я сама так остро реагирую. Дима целовал медленнее, протяжнее, а мне хотелось, наоборот, напора. И я сходила с ума от того, что он не ведется, когда я пытаюсь перехватить инициативу.
Вот только когда я почувствовала, как на мои джинсы снова покушаются, взвилась. Дима нехотя отстранился от моих губ и посмотрел вниз:
– Не надо, Егор. У нее ж никого не было, да и вообще, это уже перебор.
Но Егор вновь передвинулся к моему лицу и судорожно зашептал, сминая меня горячей рукой:
– Люблю собак, – Дима развел руками. – Царевна, ты как к собакам?
Ему ответили вместо меня:
– Доберманы – это не собаки, а исчадия ада.
Вторая провалившаяся попытка и особенно этот беззаботный обмен шуточками был выше психических сил любого человека. Я готова была броситься с дороги во впадину с зарослями и переломать себе все кости, но энергии не хватило даже на шаг. Оставалось лишь глотать воздух и переводить взгляд с одного на другого. Сейчас я разрыдаюсь. Это не входило ни в какие планы, но почти неизбежно. Так к кому шагать, чтобы со слезами умолять о новом прощении? До кого я достучусь быстрее? Того, кто вообще постоянно пугает своей отстраненной холодностью, или того, кто довольно эмоционально мне намекнул, как именно хочет наказывать меня и даже сводил на экскурсию в секс-шоп?
Мужчины будто поняли мои метания и остановились. Егор смотрел на меня с легкой улыбкой, и мне с расстояния показалось, что в его взгляде горит предвкушение. В подтверждение этой мысли он бездумно облизал пересохшие губы. Затем выжидательно склонил голову и сказал на грани слышимости, словно обращался сам к себе:
– Интересно, а мы не подеремся за право тебя наказать? Иди ко мне, Ангелина, я из нас двоих намного ласковее.
После такой фразы я мгновенно выбрала – и бросилась к Дмитрию. Разумеется, не потому, что он казался мне более безобидным, просто в той стороне маячила свобода. Я в любом случае уже проиграла, потому последняя отчаянная попытка уже не играла роли даже в случае провала. Я поднырнула под его руку и не позволила себя схватить, несясь дальше. Но уже через несколько секунд он ловко подхватил меня сзади и рванул вверх, отрывая от земли. Я брыкалась и дергалась, Дима зашипел, а потом перехватил меня удобнее, каким-то невероятным образом зафиксировав руки за спиной.
– Еще движение – и я перекину тебя через плечо. Это не очень приятно.
Вот в этот момент его спокойный тон раздражал невыносимо. Хуже его спокойствия сейчас ничего не было, потому я извернулась и умудрилась цапнуть его в плечо через ткань футболки. Он цыкнул и снова перевернул меня – прижал спиной к себе, зажимая ладонью рот и легко толкая вперед, хотя я едва успевала коснуться ногами земли.
Я перепугалась до такой степени, что и про рыдания забыла. У меня от ужаса конечности немели. Я даже не сразу сообразила, что они снова по-приятельски болтают, уже волоча меня по первому этажу дома.
– Почему это к тебе? – удивился чему-то Дмитрий. – Я у нас начальник службы безопасности, на мне и грязная работа. Палач и инквизитор в одном лице. Наконец-то я понял, в чем мое призвание.
– Призвание ему! – хохотал Егор. – Давай ко мне – у меня кровать удобнее. И там где-то бандажные ремни есть…
– А у меня есть наручники.
– А у меня какой-то совершенно дикий вибратор. Он со вчерашнего вечера ждала своего часа!
– Ты победил. Ищи эту штуковину и начинай меня удивлять. Прости, царевна, нас обоих удивлять.
Егор вошел в комнату первым и со смехом удалился в смежное помещение, служащее гардеробом. Поскольку Дима перестал зажимать мне рот ладонью и вообще немного расслабился, я развернулась в его руках, преданно заглянула в глаза и истерично зашептала:
– Я не Ангелина! Ты был прав в своих догадках! Я боялась об этом сказать… и вас боялась, и Камелина, который зачем-то заставил вас так думать, а он явно…
Я осеклась, поскольку увидела непривычную эмоцию на обычно отстраненном лице – бровь его приподнялась, а в глазах просто взорвались искры. Предположив, что он доволен собственной же правотой, я, захлебываясь, продолжила:
– Отпустите, пожалуйста, отпустите, ведь это просто бесчеловечно – мучить меня за побег, хотя я даже не она… Дима, Дим, ты же веришь мне? Я не вру, ты ведь все время это подозревал, а я от страха отрицала! Все время врала, но не сейчас, поверь…
И вдруг его рука снова легла на мои губы, заглушая. Дима прижал меня к себе, наклонился к уху и прошептал:
– Верю, конечно. Всё давно об этом говорило. Но на таком этапе игру не заканчивают. Обещаю, больно не будет, – он выпрямился и крикнул другу. – Егор, а у тебя тут кляпа нет? Очень нужен.
– Да без проблем!
Егор появился в стороне, демонстрируя сначала одной рукой небольшой шарик с ремешками, а затем другой коробку с величественной надписью «Твое право на оргазм». Упругий шарик отправился мне в рот, пока я с настоящей ненавистью смотрела в смеющиеся голубые глаза Дмитрия.
Глава 14
Ситуацию с признанием я рисовала в уме тысячи раз, но такого поворота определенно не ожидала. Дмитрий знает, но осознанно заткнул мне рот, чтобы эта информация «не помешала игре». И по общему настроению несложно было догадаться, к чему все идет, мужчины этого и не скрывали. Кажется, силы меня совсем оставили. Особенно когда Егор с уже потемневшими от растущего желания глазами склонился к шее и начал целовать кожу, прижимая к себе все теснее. Вспомнился вчерашний поцелуй, и то тягучее ощущения связанности, когда он продолжает свои действия, несмотря на слабое сопротивление. А теперь он и вовсе схватил за края футболки и потянул вверх. В этот момент я очнулась от наваждения и уставилась на него испепеляющим взглядом. Он уловил – закусил нижнюю губу и коснулся пальцем упругого шарика, в который я вцепилась зубами.
– А идея с кляпом была не самая плохая, – констатировал он непонятно для кого. – Иначе сейчас бы я сильно расширил свой матерный лексикон, а он у меня и без того нехилый. Ну же, Ангелина, ты знала, что будешь наказана. А может, ты специально эту ситуацию и провоцировала?
Я со всей дури заорала, как могла: «Я не Ангелина!», хотя в пространство раздалось другое, но такое же гневное:
– М-м-м-м-м!
Егор, так и не выпуская меня из рук, заметил с издевательской иронией:
– Не понял, о чем ты там ругаешься, если сама напросилась?
Дима беззаботно разглядывал коробку, которую минуту назад ему всучил Егор, чтобы освободить собственные руки для меня. Не отвлекаясь от изучения, он перевел:
– Она говорит: «Это изнасилование!». Но это не точно.
Эту сволочь я ненавидела искренне и попыталась его пнуть, но он как-то не глядя приподнял ногу, пропуская удар мимо. Хотя, немного подумав, я решила, что и такой «перевод» подойдет – потому округлила глаза и многозначительно промычала снова:
– М-м-м-м-м, – что означало: «вообще-то, он прав, это изнасилование».
Руки Егора продолжали скользить по моему телу туда и обратно, пока через одежду, но со всё усиливающимся нажимом. И ему явно хотелось продолжать эту шутку:
– Дим, а теперь переведи.
Хитрый ублюдок скосил на меня взгляд, уловил в них испепеляющие искры в свой адрес и продолжил добавлять масла в огонь:
– Царевна говорит, что ты, Егор, на насильника не похож. Потому или выйди из комнаты, оставив ее с настоящим негодяем, или бери свечку, держи и не мешай работать настоящему маньяку.
– Так и сказала? – Егор со смехом наклонился, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Брось ты, Ангелин, не будет никакого изнасилования. Только немного разденем, совсем чуть-чуть накажем, чтоб неповадно было, и пойдем завтракать.
– Эй, – почти возмутился Дима. – Ты за всех-то не говори, слабак!
Егор уже снова тянул мою футболку вверх. Мягко и настойчиво. В какой-то момент я сдалась и перестала сопротивляться, не видя в этом смысла.
– Хватит тебе уже дурачиться, Дим. Ты разве не видишь, что она вся перепуганная?
– А разве не в этом смысл?
– Немного в этом…
Егор осекся, когда обнажил мою грудь. У меня от его взгляда тоже перехватило дыхание. Он откинул футболку на пол, сразу накрыл грудь горячей ладонью и начал массировать, другой рукой удерживая меня за талию. Я в очередной раз безрезультатно помычала и попыталась его отпихнуть. Но Егор посмотрел мне в глаза, уже напряженно.
– Совсем чуть-чуть накажем… – зачем-то повторил бездумно, подхватил меня, приподнял и переместил на кровать. Его настроение изменилось так быстро, что я не могла этого не отметить, тоже ощущая растущее напряжение.
Длинные ремни через перекладину перебросил Дима, присутствие которого смущало сильнее всей ситуации: в этом полуироничном принуждении было что-то темное и жгучее, в этом ощущении можно было бы забыться, если бы нас здесь было двое. Но у меня не было ни единого шанса отвлечься, особенно когда Егор перехватил ремни и, почти не глядя, застегнул их на моих запястьях, а Дима притом наблюдал за моим лицом прищуренными до узких щелок глазами. Едва закончив, Егор тут же упал рядом, вновь возвращая ладонь на грудь. Он с таким наслаждением наблюдал за тем, как набухает от его движений сосок, будто видел подобное впервые. Дима некоторое время хмурился, а потом лег с другой стороны, подперев голову рукой.
Если Егор не сорвал, то их задача просто немного меня напугать и наказать. Потому я обязана забыть о смущении и перетерпеть без истерик, раз уж все равно не могу изменить. Вот только когда и Дима потянулся рукой к моей груди и мягко сжал сосок, я не выдержала. Если двое мужчин сразу, не мешая друг другу, трогают одну и ту же девушку, то это абсолютно ненормально. Это до такой степени ненормально, что я взвилась в воздух, окончательно забыв о том, что выбора мне все равно не дадут.
– Извращенцы! – с полным осознанием дела я мычала в шарик. – Вы два больных извращенца!
– Что она говорит? – из голоса Егора давно пропала ирония и появилась хрипотца.
– «Снимите с меня джинсы, извращенцы, и дайте мне уже мое право на оргазм», – ответил ему бессердечный гад, каким-то образом назначенный моим переводчиком. И тут же добавил: – Но мы этого делать не станем, потому что наказание должно быть максимально жестоким. Кто же оргазмами наказывает? Отложим это до следующего раза.
Угадал он только с извращенцами и обрадовал тем, что банкет не зайдет дальше, чем моя психика способна выдержать. Однако тотчас сбил меня с мысли, когда наклонился и коснулся соска кончиком языка: секундное, почти незаметное прикосновение, от которого меня пробрало до самых костей.
– Ты что творишь? – Егор толкнул его в плечо. – Ангелина с ума сойдет, если мы будем наказывать ее одновременно.
Дима посмотрел на него и выдавил кривую ухмылку.
– Твоя половина правая, моя левая. И хватит уже гундосить, девушка ждет действий, а не выяснения отношений.
На самом деле, девушка ничего не ждала – она рисковала спятить от ситуации, в которой оказалась. От каждого прикосновения мне становилось все хуже. Дима касался невесомо то кончиками пальцев, то языком, а потом перестал сдерживаться и вобрал сосок в рот. Егор активно сжимал грудь в ладони, переместившись поцелуями на мою шею. Растущее возбуждение обоих мне было заметно – по усиливающейся интенсивности движений и срывающемуся дыханию. Первым не выдержал Егор, скользнув рукой по голому животу вниз и натолкнувшись на застегнутую пуговицу джинсов. Застонал с каким-то отчаяньем мне в висок:
– Ничего, если я признаюсь, что у меня стояк? Да насрать, это уже всем присутствующим очевидно. Я забыл, мы кого наказываем?
Дима тоже нехотя оторвался от моей груди, провел языком выше, скользя по шее, прикусил скулу и остановился. После паузы наконец-то ответил:
– Глупый вопрос, Егор. Тебя, конечно. Ты плохо работал в прошлом месяце, мы все видели рост кредиторки. Теперь страдай.
Егор нашел в себе силы усмехнуться:
– Давно ты научился отличать кредиторку от дебиторки? И оставь уже нас наедине.
– Не могу. Ты сам меня нанял следить за безопасностью.
– Чьей безопасностью?!
– Моих нервов, конечно.
– Дим, а у тебя есть нервы?
Все их препирательства носили шутливый характер, они не раздражались всерьез. А может, даже наоборот, заводились от того, что ласкали меня оба. Заводилась и я. Непроизвольно и не так чтобы уж слишком сильно, но очень этого смущалась и надеялась, что этого не видно. Единственное, за что я цеплялась мысленно, – джинсы они так и не расстегнули. А иначе неизвестно, чем бы это закончилось. Сейчас же нужно просто перетерпеть позорную ситуацию с двумя отмороженными извращенцами, которые возбуждаются то ли от того, что вынуждены делить меня, то ли от того, что сами обозначили границу, через которую нельзя переступать.
Егор резко подался вперед и вынул шарик из моего рта. Не позволив даже сделать вдох, накрыл губами мои, проталкивая язык внутрь. На поцелуй я не ответить не могла, не нашлось столько силы воли после общего фона возбуждения. Притом по мне скользили руки, разогревая еще сильнее и заставляя почти выгибаться от удовольствия. Да, я целовала его тоже и старалась не думать о том, что в данный момент делаю. Стеснялась этого невыносимого желания отвечать на его поцелуй, но остановиться не могла. Мы с ним целовались уже не в первый раз, тело все быстрее реагировало на привычную ласку. Я сопротивлялась почти минуту – не ему даже, а самой себе, а потом окончательно сдалась.
Чутко уловив этот момент, Егор вдруг отстранился, и ко мне склонился Дима. Застыл на секунду в десяти сантиметрах от моего лица – будто давал время возразить. У меня попросту сердце затихло и сжалось, даже после предыдущего я такого разврата не ожидала. Но я отчего-то не остановила. Так и наблюдала заторможенно, как он медленно приближается, ненависть и раздражение перемешались с желанием узнать ощущения от его жестких губ. Я, не прерывая зрительного контакта с глазами, из которых пропало вечное равнодушие, приоткрыла рот и невольно застонала, когда почувствовала, как наши языки соприкоснулись. Ужасающе по́шло, но извращенцы здесь не только они, раз я сама так остро реагирую. Дима целовал медленнее, протяжнее, а мне хотелось, наоборот, напора. И я сходила с ума от того, что он не ведется, когда я пытаюсь перехватить инициативу.
Вот только когда я почувствовала, как на мои джинсы снова покушаются, взвилась. Дима нехотя отстранился от моих губ и посмотрел вниз:
– Не надо, Егор. У нее ж никого не было, да и вообще, это уже перебор.
Но Егор вновь передвинулся к моему лицу и судорожно зашептал, сминая меня горячей рукой: