Дурман для зверя
Часть 44 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Я… Разве что разумом и когда его рядом не было. В голове мутилось, я как не я, себе не принадлежала.
— Вот и с ним так же, и помножь это на то, что Уваров — мужчина, самец, а их по мозгам этим бьет куда как сильнее нас.
— Все равно, — насупилась я. — Он старше и опытнее, оборотень опять же, должен был понимать… или вот такое отношение — норма? Типа, если ты истинная, то схватил и помыкаешь? Обращайся как хочешь?
— И понимает он, но уже сейчас, опосля, и разве не об этом поговорка у людей есть? И сожалеет.
— Да откуда вам это знать, Серафима?
— Есть у меня свои источники и способы получать информацию. Скажу тебе больше: о том, как у вас все пошло-поехало, он сожалел, еще когда нанимал меня, да только в таких вещах как со скалы сигануть — понеслось и не остановить. Уверена, что побудь вы подольше вместе, все у вас образовалось бы само собой. Обижать и заставлять страдать истинных — против самой нашей природы. Не всегда только нынешние представители нашего племени способны голос ее уловить.
— Уварову точно какой-нибудь медведь на оба уха наступил, — еще больше надулась я, потому что… ну, блин, не нравилось мне, что весь фундамент моей обиды и решимости ускользает сквозь пальцы, и мне же, зараза, от этого легче на душе становится. Вот как так-то?!
— Еще как наступил, за то теперь и мучается. Но сейчас мы о тебе говорим. Спрошу еще раз: что ты выбираешь, Аяна? Так и страдать вдали от этого гадкого, грубого, с головы до пят виноватого Уварова или рискнешь дать себе шанс простить его и начать отношения на своих условиях и, если повезет, никогда больше не знать этой душевной боли.
Я села, нахохлившись и ковыряясь в своем сознании. Простить? И быть потом как мать? А если не исправится он и все по новой? На кой мне эти издевательства над собой по своей же дурости? А если откажусь и не решусь, то все одно опять — живи и терпи-терпи-терпи эту пытку каждодневную и еженощную? Оно мне надо? Я себе сама не палач. Но как знать, что хоть что-то выйдет, срастется у нас с моим зверюгой? К нему — боязно, без него — хоть вешайся. С другой стороны, с тем же Маратом его не сравнить, да и представить, что Уваров меня мог бы ударить, я не могла. Мне знакомы личины жестокости. Но опять же не от физического насилия, по сути, я с ним страдала.
Так что? Попробовать?
— Я… — В горле пересохло, и сама не верила, что собираюсь сказать такое. — Я хочу попробовать заново с Захаром, но…
— Но ты хочешь гарантий, что он при встрече тут же не подомнет тебя, став прежним? — продолжила за меня мудрая змея. Змея, елки-палки! И откуда она все только знает?
— Ну да, хотя понимаю, что им неоткуда взяться. К отцу с таким не сунусь, не для того сбегала, чтобы клянчить приходить, да и ему одна фамилия Уваровых поперек горла.
— А вот тут ты ошибаешься. Я твой гарант.
— В смысле?
— Ты просто мне доверься, я же твоим другом уже назвалась и слова своего не поменяю. Если увижу или почувствую, что Захар для тебя больше мучение, чем счастье, то прямо скажу и помогу сделать так, что ему тебя будет вовек не найти.
— Серьезно? Как?
— Не отвлекайся на это сейчас. Это древние секреты моего вида.
— О… ну круто. — Я закусила до боли губу. — Когда тогда начнем? То есть… пойдем… поедем… встретимся?
Господи, Аяна, заткнись! Со стыда сгореть можно! Такое чувство, что раз выбрала попробовать, то теперь фитиль в заднице запылал и бежать к нему готова, позорище слабовольное!
— А давай-ка сначала из тебя опять красавицу сделаем, а тем временем все остальное и образуется?
— Э-э-эм, я не против, но только никаких чертовых клизм!
Глава 45
— Чтобы я еще эту киношную херню про тотальный контроль над всеми смотрел? — раздраженно проворчал Родька, устало помассировав переносицу. — Гребанному большому брату моя сестренка не по зубам, блин!
И теперь это совсем не хорошая новость для меня и не повод для гордости для него. Я наступил на горло всему своему айтишному отделу, принудил к прямому хакерству, заставив получить доступ куда только можно и искать мою кукляху везде и всюду, используя все камеры. Но черта с два мы нашли что-то стоящее. След обрывался на рыжем парне Николае Смирнове с его раздолбанной колымагой, что подвез замерзшую и явно травмированную Аяну после ее сумасшедшего прыжка из окна в развлекательном центре. Найду — прибью за это! Совсем чокнулась, так собой рисковать? Нельзя, сука, сидеть и ждать, когда я приду и вытащу тебя? И, кстати, теперь Коля Смирнов имеет возможность пересесть на тачку получше своего хлама.
— Тебе нужно было все объяснить ей сразу! — в который раз излил свою тревогу и злость на брата, хоть и я, и он знали, что так он и сделал бы, появись у него возможность.
Но Милютин был не идиот и следил за ним сутками, как хренов коршун. Да и что после драки кулаками махать, как говорится. Моя мультяха показала средний палец и моим планам, пусть о них и не знала, и папашиным и ушла в свободное плавание, в очередной раз продемонстрировав мне свое отношение к диктату.
— Найдем, братан, терпи, — покосился на меня Родька, нисколько не обидевшись. Правильно, чего на неадекватного обижаться. — Ты бы поел.
— Неужели она домой двинула? — пробормотал я, выслушав последний телефонный отчет Вдовина.
Девушка с приметами Аяны не селилась ни в одном из отелей или хостелов, ни в одной из частных гостиниц. Да я и не слишком надеялся. Она у меня умная и прекрасно понимает, что и я, и Федор станем искать ее в подобных местах. Кредиткой она пока тоже не пользовалась. Дверь в пустующую квартиру ее друзей я вскрыл без зазрения совести. Конечно, вещь из разряда невероятного — найти там, но я не собирался упускать ничего. Наши прочесывали вокзалы, опрашивали таксистов, то и дело натыкаясь на занимающихся тем же волчар, сеть завалили объявлениями о розыске и даже по радио крутили мое обращение к пропаже. Ничего.
Твою мать, вот где она? Раздетая, с одной дурацкой сумочкой, возможно, с серьезной травмой. Кто приютил ее? Если этот кто-то помог — озолочу и по гроб жизни буду благодарен, а если обидел…
— Тише, братан! — тронул меня за плечо Родька, заставляя осознать, что этот нарастающий грохот в помещении исходит из моей груди.
Задребезжал мой телефон, и, глянув на экран, я увидел имя личной помощницы и отклонил. Мне не до рабочих вопросов сейчас реально.
Но Людмила набирала с удивительной настойчивостью, и я сунул телефон Родьке. Не хочу сейчас говорить ни о чем, кроме Аяны.
Он стал медленно подниматься, меняясь в лице.
— Захар! — позвал брат и молча протянул трубку мне обратно.
— Здравствуйте, Захар Александрович. Я сразу к делу, если позволите.
— Людмила, если это по работе, то переключите все…
— Вам сообщение: девушка по имени Аяна готова встретиться с вами при определенных условиях, — бесцеремонно перебила меня помощница. — Вы заинтересованы?
— Что? — Бу-у-ум! На секунду у меня замкнуло в мозгу.
— Аяна. Хотите с ней…
— Где?! — взревел я, рванув из офиса айтишников бегом, не замечая ничего перед собой.
— Захар Александрович, вы хорошо меня расслышали? Где она, вы узнаете согласившись на…
— Людмила, уволю на хрен, не шучу вообще!
— И поступите очень опрометчиво, потому что на данный момент я единственная, кто может поручиться за то, что вашему слову можно верить.
— Какому, к чертям, слову?
— Что вы не позволите себе никакого рода принуждения в отношении Аяны, включая ее удержание, если она захочет уйти…
— Уйти? Да как бы не так!
— Захар Александрович… — В этот момент я влетел в собственную приемную и Людмила отключила телефон.
— Вы сейчас же скажете, где моя… Аяна! — приказал я тем самым тоном, от которого у мужиков коленки подгибались.
— Захар Александрович, боюсь, это невозможно без соблюдения условия, — невозмутимо отбила женщина.
— Да клал я на условия! Моя женщина где? — Звери подступили к самой коже.
— Братан-братан, тш-ш-ш-ш, вдох-выдох. — Обхватив меня поперек тела, Родька оттащил от Людмилы, мило ей улыбнувшись. — Мы на минуточку.
— Очнись, блин! — внезапно рявкнул он на меня в коридоре. — Ты опять лажаешь, вместо того чтобы исправлять.
— Ты хоть слышал, что она хочет? Слово, что я дам Аяне уйти!
— Не-а. Слово, что, если она захочет этого, ты не станешь ее хватать и тащить куда-нибудь, как, мать его, Кощей.
— Не вижу принципиальной разницы.
— Да не тупи снова, братан. Блин, если я таким стану — бей меня по башке до прояснения, не стесняйся! Моей сестре нужна гарантия безопасности. И ты ей ее дашь или упустишь шанс.
Безопасность. Именно ее моя девочка желает от партнера. Не денег, не улетного секса, в первую и главную очередь — безопасности. Она сама мне это сказала, пусть я тогда и едва ее услышал, еще погруженный в свою дурость. Как и сейчас. Опять.
Освободившись из захвата брата, я вернулся в приемную.
— Людмила. Простите. Я… немного не в себе. Конечно я готов гарантировать Аяне отсутствие любого принуждения с моей стороны. Она может абсолютно свободно… — Тут мне в глотку как кто гравия набил, и пришлось прокашляться. — В общем, я согласен на любые ее условия взамен на согласие встречаться… встретиться со мной и выслушать. Достаточно? Или мне договор при свидетелях подписать? Душу дьяволу продать за шанс увидеть ее?
— Простого слова достаточно, Захар Александрович. Я давно с вами и знаю ему цену. Но что касается свидетелей… Аяна все же хотела бы их присутствия. На всякий случай.
Вот что называется почувствуй себя дерьмом в полной мере, ведь твоя истинная не доверяет тебе настолько, что не спешит остаться наедине. Заработал — получи.
— Да плевать. Можем мы уже выезжать?
Меня и в начале-то дороги стало поколачивать, как если бы замерз до костей, а к тому моменту, как подъехали к какой-то дыре с дурацким названием «Мудрая змея», уже едва ли не трясло, будто внутри мощный вибродвигатель набирал обороты. Выскочив из машины, принялся хапать жадно воздух, стремясь уловить хоть отзвук запаха.
— Здравствуйте, Захар Александрович. — Я дернулся, услышав голос той самой женщины, которой поручал облагородить Аяну. Скотина. Я.
— Вы тут зачем? — почти огрызнулся, но взял себя в руки. — Здравствуйте, Серафима. Я так понимаю, что вы тоже входите в число этих свидетелей, которых затребовала Аяна?
— Нет, господин Уваров. Я здесь не свидетель. Я та, кто сделал за вас часть вашей работы, неуклюжий вы метаморф. — Погодите… что?
— Ого себе! — присвистнул за моей спиной Родька и принюхался. — Ничего не понимаю.
Вот и я. Ни раньше, ни сейчас я не ощущал от этой странной дамы и признака запаха оборотня. В любом случае мне не до нее.
— Моей работы? Какой?
— Не время это обсуждать, вряд ли вы в состоянии меня сейчас нормально воспринимать, поймете позже. Важно другое. Прежде чем я позволю вам увидится с вашей истинной…
— Вот и с ним так же, и помножь это на то, что Уваров — мужчина, самец, а их по мозгам этим бьет куда как сильнее нас.
— Все равно, — насупилась я. — Он старше и опытнее, оборотень опять же, должен был понимать… или вот такое отношение — норма? Типа, если ты истинная, то схватил и помыкаешь? Обращайся как хочешь?
— И понимает он, но уже сейчас, опосля, и разве не об этом поговорка у людей есть? И сожалеет.
— Да откуда вам это знать, Серафима?
— Есть у меня свои источники и способы получать информацию. Скажу тебе больше: о том, как у вас все пошло-поехало, он сожалел, еще когда нанимал меня, да только в таких вещах как со скалы сигануть — понеслось и не остановить. Уверена, что побудь вы подольше вместе, все у вас образовалось бы само собой. Обижать и заставлять страдать истинных — против самой нашей природы. Не всегда только нынешние представители нашего племени способны голос ее уловить.
— Уварову точно какой-нибудь медведь на оба уха наступил, — еще больше надулась я, потому что… ну, блин, не нравилось мне, что весь фундамент моей обиды и решимости ускользает сквозь пальцы, и мне же, зараза, от этого легче на душе становится. Вот как так-то?!
— Еще как наступил, за то теперь и мучается. Но сейчас мы о тебе говорим. Спрошу еще раз: что ты выбираешь, Аяна? Так и страдать вдали от этого гадкого, грубого, с головы до пят виноватого Уварова или рискнешь дать себе шанс простить его и начать отношения на своих условиях и, если повезет, никогда больше не знать этой душевной боли.
Я села, нахохлившись и ковыряясь в своем сознании. Простить? И быть потом как мать? А если не исправится он и все по новой? На кой мне эти издевательства над собой по своей же дурости? А если откажусь и не решусь, то все одно опять — живи и терпи-терпи-терпи эту пытку каждодневную и еженощную? Оно мне надо? Я себе сама не палач. Но как знать, что хоть что-то выйдет, срастется у нас с моим зверюгой? К нему — боязно, без него — хоть вешайся. С другой стороны, с тем же Маратом его не сравнить, да и представить, что Уваров меня мог бы ударить, я не могла. Мне знакомы личины жестокости. Но опять же не от физического насилия, по сути, я с ним страдала.
Так что? Попробовать?
— Я… — В горле пересохло, и сама не верила, что собираюсь сказать такое. — Я хочу попробовать заново с Захаром, но…
— Но ты хочешь гарантий, что он при встрече тут же не подомнет тебя, став прежним? — продолжила за меня мудрая змея. Змея, елки-палки! И откуда она все только знает?
— Ну да, хотя понимаю, что им неоткуда взяться. К отцу с таким не сунусь, не для того сбегала, чтобы клянчить приходить, да и ему одна фамилия Уваровых поперек горла.
— А вот тут ты ошибаешься. Я твой гарант.
— В смысле?
— Ты просто мне доверься, я же твоим другом уже назвалась и слова своего не поменяю. Если увижу или почувствую, что Захар для тебя больше мучение, чем счастье, то прямо скажу и помогу сделать так, что ему тебя будет вовек не найти.
— Серьезно? Как?
— Не отвлекайся на это сейчас. Это древние секреты моего вида.
— О… ну круто. — Я закусила до боли губу. — Когда тогда начнем? То есть… пойдем… поедем… встретимся?
Господи, Аяна, заткнись! Со стыда сгореть можно! Такое чувство, что раз выбрала попробовать, то теперь фитиль в заднице запылал и бежать к нему готова, позорище слабовольное!
— А давай-ка сначала из тебя опять красавицу сделаем, а тем временем все остальное и образуется?
— Э-э-эм, я не против, но только никаких чертовых клизм!
Глава 45
— Чтобы я еще эту киношную херню про тотальный контроль над всеми смотрел? — раздраженно проворчал Родька, устало помассировав переносицу. — Гребанному большому брату моя сестренка не по зубам, блин!
И теперь это совсем не хорошая новость для меня и не повод для гордости для него. Я наступил на горло всему своему айтишному отделу, принудил к прямому хакерству, заставив получить доступ куда только можно и искать мою кукляху везде и всюду, используя все камеры. Но черта с два мы нашли что-то стоящее. След обрывался на рыжем парне Николае Смирнове с его раздолбанной колымагой, что подвез замерзшую и явно травмированную Аяну после ее сумасшедшего прыжка из окна в развлекательном центре. Найду — прибью за это! Совсем чокнулась, так собой рисковать? Нельзя, сука, сидеть и ждать, когда я приду и вытащу тебя? И, кстати, теперь Коля Смирнов имеет возможность пересесть на тачку получше своего хлама.
— Тебе нужно было все объяснить ей сразу! — в который раз излил свою тревогу и злость на брата, хоть и я, и он знали, что так он и сделал бы, появись у него возможность.
Но Милютин был не идиот и следил за ним сутками, как хренов коршун. Да и что после драки кулаками махать, как говорится. Моя мультяха показала средний палец и моим планам, пусть о них и не знала, и папашиным и ушла в свободное плавание, в очередной раз продемонстрировав мне свое отношение к диктату.
— Найдем, братан, терпи, — покосился на меня Родька, нисколько не обидевшись. Правильно, чего на неадекватного обижаться. — Ты бы поел.
— Неужели она домой двинула? — пробормотал я, выслушав последний телефонный отчет Вдовина.
Девушка с приметами Аяны не селилась ни в одном из отелей или хостелов, ни в одной из частных гостиниц. Да я и не слишком надеялся. Она у меня умная и прекрасно понимает, что и я, и Федор станем искать ее в подобных местах. Кредиткой она пока тоже не пользовалась. Дверь в пустующую квартиру ее друзей я вскрыл без зазрения совести. Конечно, вещь из разряда невероятного — найти там, но я не собирался упускать ничего. Наши прочесывали вокзалы, опрашивали таксистов, то и дело натыкаясь на занимающихся тем же волчар, сеть завалили объявлениями о розыске и даже по радио крутили мое обращение к пропаже. Ничего.
Твою мать, вот где она? Раздетая, с одной дурацкой сумочкой, возможно, с серьезной травмой. Кто приютил ее? Если этот кто-то помог — озолочу и по гроб жизни буду благодарен, а если обидел…
— Тише, братан! — тронул меня за плечо Родька, заставляя осознать, что этот нарастающий грохот в помещении исходит из моей груди.
Задребезжал мой телефон, и, глянув на экран, я увидел имя личной помощницы и отклонил. Мне не до рабочих вопросов сейчас реально.
Но Людмила набирала с удивительной настойчивостью, и я сунул телефон Родьке. Не хочу сейчас говорить ни о чем, кроме Аяны.
Он стал медленно подниматься, меняясь в лице.
— Захар! — позвал брат и молча протянул трубку мне обратно.
— Здравствуйте, Захар Александрович. Я сразу к делу, если позволите.
— Людмила, если это по работе, то переключите все…
— Вам сообщение: девушка по имени Аяна готова встретиться с вами при определенных условиях, — бесцеремонно перебила меня помощница. — Вы заинтересованы?
— Что? — Бу-у-ум! На секунду у меня замкнуло в мозгу.
— Аяна. Хотите с ней…
— Где?! — взревел я, рванув из офиса айтишников бегом, не замечая ничего перед собой.
— Захар Александрович, вы хорошо меня расслышали? Где она, вы узнаете согласившись на…
— Людмила, уволю на хрен, не шучу вообще!
— И поступите очень опрометчиво, потому что на данный момент я единственная, кто может поручиться за то, что вашему слову можно верить.
— Какому, к чертям, слову?
— Что вы не позволите себе никакого рода принуждения в отношении Аяны, включая ее удержание, если она захочет уйти…
— Уйти? Да как бы не так!
— Захар Александрович… — В этот момент я влетел в собственную приемную и Людмила отключила телефон.
— Вы сейчас же скажете, где моя… Аяна! — приказал я тем самым тоном, от которого у мужиков коленки подгибались.
— Захар Александрович, боюсь, это невозможно без соблюдения условия, — невозмутимо отбила женщина.
— Да клал я на условия! Моя женщина где? — Звери подступили к самой коже.
— Братан-братан, тш-ш-ш-ш, вдох-выдох. — Обхватив меня поперек тела, Родька оттащил от Людмилы, мило ей улыбнувшись. — Мы на минуточку.
— Очнись, блин! — внезапно рявкнул он на меня в коридоре. — Ты опять лажаешь, вместо того чтобы исправлять.
— Ты хоть слышал, что она хочет? Слово, что я дам Аяне уйти!
— Не-а. Слово, что, если она захочет этого, ты не станешь ее хватать и тащить куда-нибудь, как, мать его, Кощей.
— Не вижу принципиальной разницы.
— Да не тупи снова, братан. Блин, если я таким стану — бей меня по башке до прояснения, не стесняйся! Моей сестре нужна гарантия безопасности. И ты ей ее дашь или упустишь шанс.
Безопасность. Именно ее моя девочка желает от партнера. Не денег, не улетного секса, в первую и главную очередь — безопасности. Она сама мне это сказала, пусть я тогда и едва ее услышал, еще погруженный в свою дурость. Как и сейчас. Опять.
Освободившись из захвата брата, я вернулся в приемную.
— Людмила. Простите. Я… немного не в себе. Конечно я готов гарантировать Аяне отсутствие любого принуждения с моей стороны. Она может абсолютно свободно… — Тут мне в глотку как кто гравия набил, и пришлось прокашляться. — В общем, я согласен на любые ее условия взамен на согласие встречаться… встретиться со мной и выслушать. Достаточно? Или мне договор при свидетелях подписать? Душу дьяволу продать за шанс увидеть ее?
— Простого слова достаточно, Захар Александрович. Я давно с вами и знаю ему цену. Но что касается свидетелей… Аяна все же хотела бы их присутствия. На всякий случай.
Вот что называется почувствуй себя дерьмом в полной мере, ведь твоя истинная не доверяет тебе настолько, что не спешит остаться наедине. Заработал — получи.
— Да плевать. Можем мы уже выезжать?
Меня и в начале-то дороги стало поколачивать, как если бы замерз до костей, а к тому моменту, как подъехали к какой-то дыре с дурацким названием «Мудрая змея», уже едва ли не трясло, будто внутри мощный вибродвигатель набирал обороты. Выскочив из машины, принялся хапать жадно воздух, стремясь уловить хоть отзвук запаха.
— Здравствуйте, Захар Александрович. — Я дернулся, услышав голос той самой женщины, которой поручал облагородить Аяну. Скотина. Я.
— Вы тут зачем? — почти огрызнулся, но взял себя в руки. — Здравствуйте, Серафима. Я так понимаю, что вы тоже входите в число этих свидетелей, которых затребовала Аяна?
— Нет, господин Уваров. Я здесь не свидетель. Я та, кто сделал за вас часть вашей работы, неуклюжий вы метаморф. — Погодите… что?
— Ого себе! — присвистнул за моей спиной Родька и принюхался. — Ничего не понимаю.
Вот и я. Ни раньше, ни сейчас я не ощущал от этой странной дамы и признака запаха оборотня. В любом случае мне не до нее.
— Моей работы? Какой?
— Не время это обсуждать, вряд ли вы в состоянии меня сейчас нормально воспринимать, поймете позже. Важно другое. Прежде чем я позволю вам увидится с вашей истинной…