Духи Рождества на Трэдд-стрит

– Марк Лонго. Он украл их из архива. А потом, вместо того чтобы вернуть, он просто их выбросил. К счастью, его брат их нашел и отдал Джеку и мне посмотреть.

Софи прищурилась.

– Для таких монстров есть особый уголок ада. В них есть что-нибудь важное?

– Я не знаю. Джейн написала мне, пока я делала рождественские покупки, чтобы сообщить, что Энтони их привез. Я попросила ее оставить их на столе Джека, чтобы он сначала просмотрел их – в качестве своего рода извинения.

– За что ты извинялась? – Она выставила ладонь вперед, не давая мне ответить на свой вопрос. – Дай угадаю. Ты снова промаркировала все его ящики цветными этикетками. – Она подняла взгляд, ожидая, что я скажу в ответ. А когда я ничего не ответила, продолжала: – Значит, ты организовала его стол так, как ты бы организовала свой собственный, не задумываясь о том, хочет он этого или нет?

Я промолчала. Софи испуганно вытаращила глаза.

– О нет, Мелани. Ты снова пыталась что-то от него скрыть?

Я отвернулась от нее и наконец поддалась желанию взять один из апельсинов и довести его до ума.

– Я действительно все испортила. Как жена я чувствую себя полной неудачницей.

Софи пару секунд помолчала, и я почувствовала на себе ее взгляд.

– Мелани, – мягко сказала она. Тон ее голоса заставил меня поднять глаза. – Не смей называть себя неудачницей, договорились? Не без странностей? Есть такое. Неуверенная в себе? Да, большую часть времени. Но в целом ты замечательный человек. Ты отличная мать и потрясающая подруга. Вспомни, как ты взяла на себя заботу о Блю Скай, когда мы с Чедом слегли с гриппом, хотя у тебя было полно своих забот? Но ты ни секунды не сомневалась. И, что бы ты о себе ни думала, ты замечательная жена. Вы с Джеком просто созданы друг для друга, как и мы с Чедом. Как горошины в стручке. – Софи улыбнулась. – Органические, конечно.

Я невольно улыбнулась в ответ. Она между тем продолжила:

– Но ты должна помнить, что брак – это не то, к чему вы приходите, зная, что делать. Это процесс обучения. Итак, верно, ты допустила ошибку. Просто извинись и скажи, что ты приложишь больше усилий, и двигайся дальше.

– Ты считаешь, я должна извиниться?

Она смерила меня взглядом, который не нуждался в словах.

– Хорошо. Я поняла. Спасибо. – Я в упор посмотрела на нее. – Хотя мне трудно слушать тебя, когда ты так одета.

– Забудь, что я сказала о том, какая ты потрясающая подруга. Итак, – продолжала она. – Что именно ты ему не сказала?

Я положила на место апельсин, подышала на руки, чтобы их согреть, и вытряхнула содержимое ящика с гранатами.

– Лишь то, что я видела в комнате Нолы привидение. И что я ощущала некое темное присутствие в коридоре наверху, которое то ли связано, то ли нет со странным человеком без глаз, которого я видела у цистерны.

Софи, прищурившись, посмотрела на меня.

– Что за странный человек?

– Я не спросила, как его зовут, но он был в старомодном костюме и держал в руках ювелирное украшение. Браслет или что-то подобное с разноцветными камнями.

– Что за старомодный костюм?

Я пожала плечами.

– Я не знаю… просто старомодный.

Софи глубоко вздохнула.

– На нем были брюки или бриджи до колен?

Я задумалась, стараясь вспомнить образ, который до этого отчаянно пыталась забыть.

– Бриджи. Определенно бриджи.

– Хорошо, – медленно сказала она. – А какая рубашка?

Я закрыла глаза.

– Рубашка с высоким воротником со множеством оборок и с бантом.

Софи кивнула.

– Воротник стоял прямо?

– Он был отложной, – ответила я, даже не задумываясь. На его рубашке было большое темное пятно, и мой взгляд задержался на нем. Но я заметила бант.

– Хм, – пробормотала она, кивая.

– Хм… что? – спросила я.

– Ты лишь сказала мне, что кирпичи для цистерны были привезены со старой плантации Вандерхорстов, верно?


– Да, – я кивнула.

– До того, как плантацию превратили в винодельню, мы использовали стоящий там мавзолей для обучения студентов различным методам консервации кладбищ. Работы включали укрепление ветхих гробниц и чистку надгробий. Было чертовки трудно заставить студентов вернуться туда. Многие утверждали, что там нехорошая аура. А некоторые так вообще заявляли, что действительно что-то видели. – Софи поморщилась. – Ты знаешь, как это бывает. Кому-то что-то померещилось, и он раздувает это до гигантских размеров. Другие пугаются и говорят, что тоже что-то видели. Мы со студентами бываем во многих старых зданиях и на кладбищах, и я давно научилась воспринимать все эти рассказы с недоверием.

– И ты никогда не говорила мне об этом?

Софи посмотрела на меня так, как наверняка смотрела на Блю Скай, когда ее малышка сталкивала тарелку органической киноа на пол.

– Ты серьезно, Мелани? С каких это пор тебе хочется говорить о привидениях? Раньше за тобой этого не водилось.

– Какая разница, – сказала я, имитируя Нолу. – И что они видели?

– Очевидно, привидение в одежде конца восемнадцатого века. Никто из них не задержался там долго, чтобы рассмотреть детали, однако они успели заметить, что он был без глаз. Впрочем, такое сложно не заметить. И на его рубашке было что-то странное. Как будто большое пятно.

У основания моей шеи выступили капельки холодного пота.

– Он что-то держал в руках?

Софи на миг задумалась.

– Я не помню, чтобы они что-то такое говорили – возможно, я просто забыла. Или они убежали слишком быстро и потому не успели заметить. Меган Блэк – в числе тех студентов, которые утверждают, что они что-то видели. Она работает в цистерне, так что спроси ее. Только не говори ей, что это я тебе сказала. Я не хочу доверять подобным рассказам.

Я нахмурилась.

– Почему? Потому что ты не веришь в призраков?

– Нет. Потому что я верю. Я слишком долго была твоей подругой, чтобы сомневаться в их существовании. Видишь, Мелани? Некоторые люди действительно учатся, меняются и растут по мере того, как они узнают что-то новое.

На моих часах запищал будильник. Это были новомодные умные часы, которые умели все, за исключением приготовления ужина и мытья посуды, но единственное, что я освоила с тех пор, как Джек подарил их мне на день рождения – это устанавливать будильник.

– Извини, мне пора. У меня времени в обрез, если я хочу успеть до встречи в архиве забрать в доме письма. – Я оглянулась на портреты мамаш из «Эшли-Холл», висящие на вечнозеленых ветвях вместе со знаками, обозначающими различные стадии мастер-класса по плетению рождественских венков. – Похоже, у тебя много добровольцев, так что тебе не придется скучать по мне.

– Подожди. – Софи подтолкнула в мою сторону несколько пластиковых стеблей. – Возьми это с собой. Я попрошу аспирантов подготовить настоящие обрезки самшита, чтобы мы могли использовать их во время семинара. – Она взяла пластиковый стебель и осторожно зажала его двумя пальцами, как будто он мог быть заразным. – Право, Мелани. Даже для тебя это довольно жалкий поступок. Тебе следует поработать с моими студентами и подготовить стебли. Для них было бы хорошим уроком. Пусть знают, что происходит, когда мы пытаемся обойтись малой кровью.

Она выглядела так, будто это все действительно было крайне серьезно. Заметив Веронику, шагавшую к нам через двор, я нетерпеливо помахала ей рукой.

– Вы как раз вовремя – думаю, вы нужны Софи. – Я пошарила под столом и вытащила сумку с покупками. – Я попозже пришлю Джека с минивэном, чтобы он забрал искусственный самшит – я на всякий случай сохранила квитанцию.

– На тот случай, если я замечу?

– Я бы никогда не поступила так, как ты.

Софи не ответила на мою улыбку.

– Напомни мне когда-нибудь причину, по которой мы до сих пор дружим.

– Определенно не потому, что мы восхищаемся стилем друг друга, – сказала я, указывая на ее штаны, и тотчас поспешила отступить на безопасное расстояние, на тот случай, если она вдруг решит швырнуть в меня гранатом, затем повернулась и ушла.

Вернувшись домой, я спрятала сумку с покупками в столовой, чтобы она не бросалась в глаза, пока я не смогу безопасно забрать ее и спрятать новые туфли в шкафу. Не то чтобы я рассчитывала обмануть Джека, он замечал во мне все. Я не могла по-другому сделать пробор или покрасить ногти в новый цвет, чтобы он этого не заметил и не сказал по этому поводу что-то хорошее. Некоторые женщины, с которыми я работала, жаловались, что они могли бы раскрасить тело в синий цвет и бродить по дому голыми, но их мужья даже не подняли бы глаз. Думаю, я должна быть благодарна, тем более что каждый комплимент сопровождается поцелуем – или двумя, – но я всегда опасалась, что однажды это закончится. И тогда я вновь стану прежней, неуверенной в себе Мелани, которая отказывалась поверить, что ее выбрал Джек Тренхольм.

Я подошла к двери кабинета Джека и, пару секунд помешкав, тихо постучала.

– Джек?

– Заходи.

Я толкнула дверь. К моему удивлению, Джек сидел на полу, а вокруг были разбросаны бумаги. У него на коленях высилась стопка каких-то листов, и он, очевидно, их разбирал. Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней.

– Ты все еще со мной не разговариваешь?

После инцидента с фото мы делили кровать, но не более того. Все наши разговоры были мучительно вежливы. Окружавшая его аура разочарования была такой же густой, как влажный воздух перед ураганом.

Джек вздохнул и посмотрел на меня.

– Мне очень жаль, Мелли. Я не пытаюсь отгородиться от тебя. Просто пытаюсь понять, что еще я могу сделать, чтобы ты мне поверила. Чтобы ты делилась со мной всем. Даже если ты не считаешь, что сейчас самое лучшее время для этого.

– Просто сейчас тебе нельзя отвлекаться…

Джек поднес палец к губам.

– Прекрати. Не хочу повторять одно и то же. Это ни к чему не приведет.

Снаружи раздался визг тормозов, а следом рев быстрого ускорения. Мы оба тотчас же повернули головы к окну. Джек подошел и встал рядом со мной у окна. Как оказалось, это, словно подвергаемый пыткам, по улице мчит старый джип «Чероки» моего отца. При виде этого душераздирающего зрелища мы оба поморщились. Джек отвернулся от окна.