Другая сторона прощания

— В кодицилле говорится, что прямой потомок имеет право на часть состояния, но не указано, на какую именно. Наверное, Вэнс с адвокатом внесли эту поправку для галочки, не особенно рассчитывая найти наследника.

— Иной раз галочку проставляют именно там, где нужно.

— Если суд примет это завещание, мы предъявим Вибиану. Тут-то и начнется заваруха — настоящее побоище, поскольку никто не знает, сколько денег ей положено. Мы, конечно, с козырей зайдем — потребуем все без остатка. А там будет видно.

— Угу. Я сегодня звонил Вибиане. Рассказал что и как. Она говорит, что до сих пор не знает, надо ли ей все это.

— Ничего, передумает. Чувак, это же как в лотерею выиграть. Деньги свалились с неба, причем даже больше, чем нужно до гробовой доски.

— В том-то и дело. Больше, чем нужно. Читал, как люди выигрывают в лотерею и вся их жизнь идет под откос? Они не могут перестроиться. И что бы они ни делали, повсюду их окружают побирушки. Вибиана — человек искусства. Не зря же говорят, что художник должен быть голодным.

— Чушь! Этот миф придумали, чтобы держать художников в узде. Искусство и без того мощная штука. Добавь к нему деньги, и художник станет опасен. В любом случае это неуместный разговор. Вибиана — наш клиент, и ей решать, что будет дальше. Наша задача — обеспечить ей наиболее выгодное положение.

— И то верно, — кивнул Босх. — Ну что, действуем по плану?

— Я готов, — заявил Холлер. — Погнали.

Босх достал телефон, позвонил в полицию Пасадены и спросил детектива Пойдраса. Прежде чем их соединили, прошла целая минута.

— Это Босх.

— Только что про вас вспоминал.

— Да ну? С чего бы?

— С того, что я знаю: вы что-то недоговариваете. Вчера у нас был неравноценный обмен. Вы взяли больше, чем отдали. Впредь такого не повторится.

— Я и не собираюсь такое повторять. Как у вас утро, напряженное?

— Для вас всегда минутка найдется. А что?

— Через полчаса встречаемся дома у Иды Форсайт. Будет вам компенсация за вчерашнее.

С этими словами Босх взглянул на Холлера. Тот крутил пальцем по часовой стрелке, показывая, что ему нужно больше времени.

— Давайте лучше через час, — сказал в телефон Босх.

— Через час, — подтвердил Пойдрас. — Вы, случаем, не надумали надо мной подшутить?

— Нет, не надумал. Просто приезжайте. И захватите с собой напарника.

Босх завершил звонок, снова посмотрел на Холлера и кивнул: Пойдрас будет через час.

— Ненавижу помогать копам, — поморщился Холлер. — Религия не позволяет. — Поймав на себе удивленный взгляд Босха, он добавил: — За исключением здесь присутствующих.

— Хватит балагурить. Если все пройдет нормально, получишь нового клиента и громкое дело, — сказал Босх. — Так что вперед.

Они одновременно вышли из «форда» — у Босха в руке была папка с напечатанным вчера заявлением, — перешли дорогу и направились к дому Форсайт. На подходе Босх заметил, как в одном из окон колыхнулась занавеска.

Ида Форсайт открыла дверь, прежде чем в нее постучали.

— Вы так рано, джентльмены, — сказала она. — Не ожидала.

— Мы не вовремя, мисс Форсайт? — спросил Босх.

— Нет-нет, ничего подобного, — ответила она. — Прошу, входите.

На этот раз Форсайт проводила их в главную гостиную. Босх познакомил Иду с Холлером и сказал, что он представляет прямого наследника Уитни Вэнса.

— Вы принесли заявление? — спросила Форсайт.

Босх предъявил ей папку.

— Да, мэм, — сказал Холлер. — Присядьте, ознакомьтесь. Прежде чем подписывать, убедитесь, что все верно. Это минутное дело.

Форсайт отнесла папку к дивану, села и погрузилась в чтение. Не сводя с нее глаз, Босх с Холлером расположились напротив, у журнального столика. Босх услышал какой-то дребезжащий звук. Холлер полез в карман за телефоном. Прочел эсэмэску и передал телефон Босху. Сообщение пришло от некой Лорны.

Звонили из «Калифорния-кодинг». Нужны новые образцы. Вчера ночью в лаборатории был пожар.



Босх оторопел. Он не сомневался, что за Холлером следили. Значит, лабораторию подожгли, чтобы помешать анализу ДНК предполагаемого наследника. Он вернул телефон Холлеру. Тот хищно улыбнулся — наверное, был того же мнения, что и Босх.


— По-моему, все правильно, — произнесла наконец Форсайт, и оба вновь посмотрели на нее. — Но вчера вы говорили, что приедете с нотариусом. Вообще-то, я сама нотариус, но я не могу заверять собственную подпись.

— Ничего страшного, — сообщил Холлер. — Я судебный исполнитель, а вторым свидетелем будет детектив Босх.

— И у меня есть ручка, — сказал Босх.

Из внутреннего кармана пиджака он достал золотую ручку, когда-то принадлежавшую Уитни Вэнсу. Протянул ее Форсайт, взглянул на ее лицо и понял, что она узнала эту вещицу.

Оба молча смотрели, как она ставит витиеватый росчерк, тем самым показывая, что умеет управляться со старомодной перьевой ручкой. Надев на нее колпачок, Форсайт убрала документ в папку и протянула ее Босху — вместе с ручкой.

— Странно было держать ее в руках, — проговорила она.

— Неужели? — спросил Босх. — Я думал, вы к ней привыкли.

— Нет, вовсе нет. — Она покачала головой. — Этой ручкой пользовался только мистер Вэнс.

Открыв папку, Босх проверил документ и подпись. Холлер уставился на Форсайт. Повисла неловкая пауза. Наконец Форсайт преодолела звуковой барьер.

— Как скоро вы сдадите новое завещание в суд? — спросила она.

— То есть как скоро вы получите свои десять миллионов? — спросил в ответ Холлер.

— Я не об этом, — притворно оскорбилась она. — Просто любопытствую, когда начнется процесс. Когда нанимать адвоката, чтобы тот представлял мои интересы.

Не спеша с ответом, Холлер взглянул на Босха.

— Мы не будем сдавать завещание, — сказал Босх. — Что касается адвоката, он понадобится вам прямо сейчас. Но не для того, о чем вы думаете.

На мгновение Форсайт оцепенела.

— Что вы хотите сказать? — спросила она. — Вы же нашли наследника?

В голосе ее бушевали эмоции. Босх же, наоборот, был совершенно спокоен.

— Дело не в наследнике, — ответил он. — У наследника все будет хорошо. Мы не будем сдавать завещание, потому что Уитни Вэнс его не писал. Его написали вы.

— Это какой-то абсурд! — выдохнула Форсайт.

— Позвольте разложить все по полочкам, — продолжил Босх. — Вэнс уже много лет ничего не писал. Он был правша — я видел фото, где он подписывает книгу для Ларри Кинга, — но правая рука у него отнялась. Больше он не обменивался ни с кем рукопожатием. И пульт управления креслом был на левом подлокотнике.

Он помолчал, чтобы Форсайт могла возразить, но она не произнесла ни слова.

— Ему важно было сохранить это в секрете. Его немощь могла вызвать переполох в совете директоров. Небольшая группа управленцев беспрестанно искала повод отстранить его от руководства корпорацией. Поэтому вместо него писали вы. Научились подделывать его почерк и приходили по воскресеньям — когда в поместье не так много народу, — чтобы записывать под диктовку письма и ставить росчерки на документах. Вот почему вы с легкой душой написали завещание. Да, его могли бы сравнить с другими документами, написанными от руки. Но их тоже писали вы.

— Славная выдумка… — пробормотала Форсайт. — Но вы не сумеете ничего доказать.

— Может быть. Но вся проблема в золотой ручке, Ида. Именно из-за ручки вы сядете в тюрьму на много-много лет.

— Вы сами не соображаете, что несете! По-моему, вам обоим пора уходить.

— Я знаю, что настоящая ручка — та, которой вы только что поставили свою подпись, — была у меня в почтовом ящике, когда вы предположительно обнаружили тело Вэнса. Но на посмертных фотографиях кабинета видно, что на столе стоит другая ручка. Думаю, вы поняли, что из-за нее могут возникнуть проблемы. И решили от нее избавиться. Когда полицейские вернулись в кабинет для повторного осмотра, ручки там уже не было.

Как и планировалось, в этот момент Холлер начал исполнять серого волка.

— Речь идет о предварительном умысле, — сказал он. — Нужно было изготовить дубликат ручки, а это дело небыстрое. Его нужно спланировать. Предварительный умысел налицо. А это пожизненное без права на досрочное освобождение. Вы умрете в тюремной камере.

— Это неправда! — крикнула Форсайт. — Это все неправда, и я хочу, чтобы вы ушли. Сейчас же!

Вскочив, она указала на коридор, ведущий к выходу. Ни Босх, ни Холлер не двинулись с места.

— Расскажите, как все было, Ида, — сказал Босх. — Возможно, мы сумеем вам помочь.

— Поймите одно, — добавил Холлер, — вы не увидите ни цента из этих десяти миллионов. Таков закон. Убийца не имеет права наследовать имущество жертвы.

— Я не убийца! — заявила Форсайт. — И если вы не собираетесь уходить, то я уйду сама.

Обогнув журнальный столик, она прошла мимо кресел и направилась к коридору — видимо, и впрямь собралась уйти.

— Вы задушили его диванной подушкой, — сказал Босх.

Форсайт встала как вкопанная, но не обернулась. Она ждала, что будет дальше, и Босх не стал ее разочаровывать.

— Полицейским все известно, — продолжил он. — Они поджидают вас у порога.

Форсайт по-прежнему не двигалась. К разговору подключился Холлер.