Драконья кровь
Часть 77 из 82 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Гордон Эшби пришел к выводу, что драконья кровь изменяет женщин. Он пробовал ее на своих людях, но существенных изменений не обнаружил, хотя отметил, что мужчины айоха не едят драконьего мяса даже в очень голодные годы. Гордон же велел кормить мясом невольников. И весьма скоро получил вспышку странной болезни, которую гордо нарек драконьим безумием. Она проявлялась в мелких судорогах, те перерастали в полноценный тремор. Появлялась лихорадка. Речь становилась бессвязной, а сознание туманилось. Будучи человеком своего времени, он сделал закономерный вывод, что болезни драконьей крови подвержены низшие расы, тогда как белые люди защищены, что, несомненно, вновь доказывает их превосходство.
Ага. И угу. И еще что?
– Полагаю, некоторые страницы дневника были уничтожены еще до меня, – Ник подошел к окну. Лед, его затянувший, начал таять, и то тут, то там сквозь серую пелену проступали капли. – Род Эшби не может быть связан с запретной магией… во всяком случае, доказательно. Но обряд проводили.
– Знаю. Я… их слышала.
– Даже так?
Я кивнула.
Эта песня порой возвращается во сне, тяжелая, тягучая, сковывающая по рукам и ногам, и тогда мне начинает казаться, что это я пою, там, в камне.
И останусь в нем.
Я просыпаюсь от ужаса, пусть и без крика, но все же. Я лежу, хватаю воздух открытым ртом и уговариваю себя, что сон – это всего-навсего сон.
– Значит, он не обманулся.
– Кто?
– Отец. Он сказал, что твоя мать из одаренных, из тех, кого когда-то отправляли в горы. А они могут многое. К примеру, слышать вещи. Или смотреть в прошлое.
Не хочу я слышать вещи. А в прошлое смотреть тем паче, мне бы с настоящим понять, что делать. Я бы вообще оглохнуть не отказалась. И я обхватила себя руками. А Ник кивнул:
– Ты привыкнешь.
– Легко говорить.
– Нет. Я ведь привык. Но тогда… не знаю, что и как пришло в голову Гордону Эшби, но он умудрился сплести воедино магию айоха и белых людей, направил ее на источник, в котором видел спасение для себя и своей крови. И связал все огромным накопителем.
– Он убил чужого дракона.
– Сперва он заразил своих жен. Обеих. Хотел сравнить, как они перенесут драконью кровь. И когда у Патриции открылся дар, куда более сильный, чем у айоха, Эшби обрадовался.
Мне снова было холодно. И горло драло.
– Он решил, что сумеет вывести новую породу людей.
– Из своих детей?
– Времени у него было не так много, чтобы ждать результатов эксперимента. Он считал, что у него получится связать силу и выносливость айоха с умом высшей расы. И да, он заставил сына взять в жены дочь, чтобы закрепить изменения. Правда, мой отец не уточнил, что из четырех сыновей Гордона Эшби лишь одного можно было назвать в полной мере человеком. Остальных он уничтожил сам, как негодный материал.
– Смотрю… традиция.
Не стоило этого говорить, потому как Ник потемнел лицом и отвернулся к окну. Прочертил на стылом стекле линию, которая, как показалось, разделила нас.
– Традиция. Ты хорошо сказала… он… у него отчасти получилось. Дети Эшби почти не болели. В мире, где выживал едва ли один из десяти, им не страшны были ни простуды, ни пневмонии, ни корь с краснухой. Они рождались одаренными. И умными. Сильными. Именно такими, как и хотел Гордон Эшби. Правда, оказалось, что для подпитки силы нужны источник и драконья кровь. Полагаю, именно благодаря ей я вообще воспринимаю силу источника. Вот и получается, что стоит уехать подальше, и начинается… нехорошее.
Линий становилось больше.
Ровные. Длинные. От края до края. Будто нарисованная решетка.
– А еще выяснилось, что от обычной женщины и дети рождаются тоже обычными. Они вполне себе живут, но и только. А вот инициацию переживает один из десяти. Да и сама инициация почти ничего не дает.
Решетка расползалась. А меня начало потряхивать. И кажется, к вечеру все-таки слягу. Вот же… у меня салфетка недовязанная. И книга под кроватью прячется. Хозяйство опять же.
– Другое дело, если женщину… подготовить. Гордон Эшби подробно описывает ритуал. То есть он полагал, что дело именно в эманациях, которые передаются с драконьей кровью и изменяют организм, делая его восприимчивым к силе. Правда, после рождения ребенка женщина… заболевала. Иногда отказывало тело, но чаще – разум. Зато ребенок во многом отличался от прочих сверстников.
Договорим – и в кровать вернусь.
Лягу. Зароюсь под одеяло и выброшу из головы всех – что драконов, что Эшби с их секретами.
– Правда, и женщина в жены годилась не любая.
– Зои…
– Совершенно не подходила. В ней не было ни капли старой крови, как и дара. Но тем лучше.
Линии горизонтальные сменились вертикальными, и сходство с решеткой стало полным.
– Сперва я вообще не собирался жениться. Это следовало прекратить. Тайны, сила… вот какой толк от силы, которую не используешь? Или долголетие… сотня лет на цепи? Мало радости. Но когда я встретил Зои, я решил, почему бы и нет? Пусть наш ребенок будет самым обыкновенным, но…
Ник убрал руку.
И замолчал. А я поняла, о чем он думает. Этот ребенок просто был бы. И был бы любим. И Ник позволил бы ему уехать, если бы он захотел. И не стал бы поить драконьей кровью. Вот только ребенок был не его. И Зои тоже. И получилось… дерьмо драконье.
– Отец возлагал на меня немалые надежды, но я, если помнишь, был сплошным разочарованием. Ленивый. Толстый. И еще простужался.
– И тогда он решил поискать другого наследника?
– Именно. Я не знал. Никто не знал, как понимаешь. Это сейчас выплыло, что у меня имелась дюжина братьев, но купание в источнике пережили не все. А те, кто пережил… Клайв ведь не всегда был таким. Я помню, как мы играли, когда его мать еще не сдвинулась умом.
Он вытер пальцы об одежду.
– Он учил меня ловить рыбу. А я его – читать. Мы строили шалаш из веток в саду. И смотрели на звезды. А потом однажды он не понял, о чем я говорю. Он сделался диким. Первое время прятался ото всех, выходя лишь к отцу. Она поэтому и ударилась в веру, решила, что ее Господь наказал. А дело не в Боге, дело в крови и источнике. Клайв пережил купание, но…
Сдвинулся умом.
– Все ритуалы рекомендовали проводить инициацию в период полового созревания, говоря современным языком. Однако или кровь ослабла, или что-то изменилось, а оно изменилось, поскольку спрятанный источник не мог поддерживать должный энергетический фон. Я и Джонни получили повторную дозу во взрослом возрасте, как и Томас. И все выжили.
Ага, только Джон повредился умом, а Томас… я не хочу и думать.
– И я, – мрачно сказала я, забираясь на стул с ногами. Неудобная поза, но так теплее. – Или ты решил пошутить тогда?
– Нет, – покачал головой Ник. – Извини, стоило бы предупредить, но… я действительно собирался умереть. Найти убийцу и…
Он провел пальцем по горлу.
– А бросить тут все… драконам нужна защита.
– И от Эшби.
– Это тоже. Хотя мой предок брал камни. Ему нужны были деньги, а драконов тогда водилось не в пример больше. На равнинах по ту сторону гор хватало дичи, да и море было куда богаче нынешнего. И сами драконы не отличались добрым нравом, потому и охотились на них, пусть способ охоты был несколько необычным. Дети Эшби уже могли влиять на драконов, а те ослабли. И с каждым годом слабели все больше, что облегчало добычу камней. Впрочем, Эшби не особо усердствовали, деньги у семьи были, а лишнего внимания привлекать не хотелось. Внуки… постепенно все приходило к тому, что имеем сейчас.
– И айоха не против?
– Было время, когда они попытались расторгнуть договор, но Эшби и вправду способны поднять драконов. А у айоха почти не осталось тех, кто может спеть колыбельную для зверя. Что, как по мне, закономерно.
Ник отступил от окна и подошел ко мне. Положил ладонь на лоб. Хмыкнул:
– У тебя жар.
– Нет.
– Да, и не спорь. Тебе в кровать надо.
– Не надо. – Я попыталась удержать дрожь. – Пройдет.
– Конечно. Чаю попьешь. Аспирин примешь. Полежишь пару деньков. И пройдет. Томас к границе направился, что-то там на тропах неспокойно, поэтому я за тобой присмотрю. Он упрямый. Но еще не понимает, что выбора у него нет. Я пока жениться не собираюсь, а наследники нужны…
– Иди в…
– Пойду. Потом. Так вот, айоха очень быстро осознали, что в новом мире лучше дружить. И получать свою часть прибыли. У них есть и трастовые фонды, и компании, и многое иное, пусть не все об этом знают.
Я вот не знала.
Как-то оно не вяжется одно с другим. Традиции и фонды.
– Далеко не все айоха сидят в долине. Сама пойдешь или на руках отнести? – поинтересовался Ник между прочим.
– Пойду. – Я сползла со стула. – Но ты все равно сволочь.
– Еще какая. – Он согласился легко. – Я далеко не сразу понял, в чем дело. Разбирался. Это сложно – копаться в бумагах, сопоставлять, продираться через страницы рассуждений о превосходстве белой расы над примитивными народами. Искать в них то, что действительно важно. Отец, видя такую увлеченность, радовался. И подкидывал новые бумаги. Не я один такой был, любопытный. А он дошел до того, что и Джонни. Мы имеем дело с некой болезнью, которая передается через драконью кровь и влияет на человека.
Синий ковер не пропускал холод.
А за разобранную постель стало неудобно, хотя Ник просто откинул одеяло и велел:
– Лезь.
Я и залезла.
– Он сказал, что ищет способ. Уже не для себя, но для меня, чтобы я не страдал от невозможности связать жизнь с любимой женщиной, от страха за нее…
Ник одеяло подоткнул и сел рядом. Спиной.
– Он принес мне записи. В них не было имен, только номера. Читать было интересно, пока я не задался вопросом, а на ком, собственно, он ставит эксперименты? Я спросил, что за животное, а он взял меня в лабораторию… в другую лабораторию.
Ага. И угу. И еще что?
– Полагаю, некоторые страницы дневника были уничтожены еще до меня, – Ник подошел к окну. Лед, его затянувший, начал таять, и то тут, то там сквозь серую пелену проступали капли. – Род Эшби не может быть связан с запретной магией… во всяком случае, доказательно. Но обряд проводили.
– Знаю. Я… их слышала.
– Даже так?
Я кивнула.
Эта песня порой возвращается во сне, тяжелая, тягучая, сковывающая по рукам и ногам, и тогда мне начинает казаться, что это я пою, там, в камне.
И останусь в нем.
Я просыпаюсь от ужаса, пусть и без крика, но все же. Я лежу, хватаю воздух открытым ртом и уговариваю себя, что сон – это всего-навсего сон.
– Значит, он не обманулся.
– Кто?
– Отец. Он сказал, что твоя мать из одаренных, из тех, кого когда-то отправляли в горы. А они могут многое. К примеру, слышать вещи. Или смотреть в прошлое.
Не хочу я слышать вещи. А в прошлое смотреть тем паче, мне бы с настоящим понять, что делать. Я бы вообще оглохнуть не отказалась. И я обхватила себя руками. А Ник кивнул:
– Ты привыкнешь.
– Легко говорить.
– Нет. Я ведь привык. Но тогда… не знаю, что и как пришло в голову Гордону Эшби, но он умудрился сплести воедино магию айоха и белых людей, направил ее на источник, в котором видел спасение для себя и своей крови. И связал все огромным накопителем.
– Он убил чужого дракона.
– Сперва он заразил своих жен. Обеих. Хотел сравнить, как они перенесут драконью кровь. И когда у Патриции открылся дар, куда более сильный, чем у айоха, Эшби обрадовался.
Мне снова было холодно. И горло драло.
– Он решил, что сумеет вывести новую породу людей.
– Из своих детей?
– Времени у него было не так много, чтобы ждать результатов эксперимента. Он считал, что у него получится связать силу и выносливость айоха с умом высшей расы. И да, он заставил сына взять в жены дочь, чтобы закрепить изменения. Правда, мой отец не уточнил, что из четырех сыновей Гордона Эшби лишь одного можно было назвать в полной мере человеком. Остальных он уничтожил сам, как негодный материал.
– Смотрю… традиция.
Не стоило этого говорить, потому как Ник потемнел лицом и отвернулся к окну. Прочертил на стылом стекле линию, которая, как показалось, разделила нас.
– Традиция. Ты хорошо сказала… он… у него отчасти получилось. Дети Эшби почти не болели. В мире, где выживал едва ли один из десяти, им не страшны были ни простуды, ни пневмонии, ни корь с краснухой. Они рождались одаренными. И умными. Сильными. Именно такими, как и хотел Гордон Эшби. Правда, оказалось, что для подпитки силы нужны источник и драконья кровь. Полагаю, именно благодаря ей я вообще воспринимаю силу источника. Вот и получается, что стоит уехать подальше, и начинается… нехорошее.
Линий становилось больше.
Ровные. Длинные. От края до края. Будто нарисованная решетка.
– А еще выяснилось, что от обычной женщины и дети рождаются тоже обычными. Они вполне себе живут, но и только. А вот инициацию переживает один из десяти. Да и сама инициация почти ничего не дает.
Решетка расползалась. А меня начало потряхивать. И кажется, к вечеру все-таки слягу. Вот же… у меня салфетка недовязанная. И книга под кроватью прячется. Хозяйство опять же.
– Другое дело, если женщину… подготовить. Гордон Эшби подробно описывает ритуал. То есть он полагал, что дело именно в эманациях, которые передаются с драконьей кровью и изменяют организм, делая его восприимчивым к силе. Правда, после рождения ребенка женщина… заболевала. Иногда отказывало тело, но чаще – разум. Зато ребенок во многом отличался от прочих сверстников.
Договорим – и в кровать вернусь.
Лягу. Зароюсь под одеяло и выброшу из головы всех – что драконов, что Эшби с их секретами.
– Правда, и женщина в жены годилась не любая.
– Зои…
– Совершенно не подходила. В ней не было ни капли старой крови, как и дара. Но тем лучше.
Линии горизонтальные сменились вертикальными, и сходство с решеткой стало полным.
– Сперва я вообще не собирался жениться. Это следовало прекратить. Тайны, сила… вот какой толк от силы, которую не используешь? Или долголетие… сотня лет на цепи? Мало радости. Но когда я встретил Зои, я решил, почему бы и нет? Пусть наш ребенок будет самым обыкновенным, но…
Ник убрал руку.
И замолчал. А я поняла, о чем он думает. Этот ребенок просто был бы. И был бы любим. И Ник позволил бы ему уехать, если бы он захотел. И не стал бы поить драконьей кровью. Вот только ребенок был не его. И Зои тоже. И получилось… дерьмо драконье.
– Отец возлагал на меня немалые надежды, но я, если помнишь, был сплошным разочарованием. Ленивый. Толстый. И еще простужался.
– И тогда он решил поискать другого наследника?
– Именно. Я не знал. Никто не знал, как понимаешь. Это сейчас выплыло, что у меня имелась дюжина братьев, но купание в источнике пережили не все. А те, кто пережил… Клайв ведь не всегда был таким. Я помню, как мы играли, когда его мать еще не сдвинулась умом.
Он вытер пальцы об одежду.
– Он учил меня ловить рыбу. А я его – читать. Мы строили шалаш из веток в саду. И смотрели на звезды. А потом однажды он не понял, о чем я говорю. Он сделался диким. Первое время прятался ото всех, выходя лишь к отцу. Она поэтому и ударилась в веру, решила, что ее Господь наказал. А дело не в Боге, дело в крови и источнике. Клайв пережил купание, но…
Сдвинулся умом.
– Все ритуалы рекомендовали проводить инициацию в период полового созревания, говоря современным языком. Однако или кровь ослабла, или что-то изменилось, а оно изменилось, поскольку спрятанный источник не мог поддерживать должный энергетический фон. Я и Джонни получили повторную дозу во взрослом возрасте, как и Томас. И все выжили.
Ага, только Джон повредился умом, а Томас… я не хочу и думать.
– И я, – мрачно сказала я, забираясь на стул с ногами. Неудобная поза, но так теплее. – Или ты решил пошутить тогда?
– Нет, – покачал головой Ник. – Извини, стоило бы предупредить, но… я действительно собирался умереть. Найти убийцу и…
Он провел пальцем по горлу.
– А бросить тут все… драконам нужна защита.
– И от Эшби.
– Это тоже. Хотя мой предок брал камни. Ему нужны были деньги, а драконов тогда водилось не в пример больше. На равнинах по ту сторону гор хватало дичи, да и море было куда богаче нынешнего. И сами драконы не отличались добрым нравом, потому и охотились на них, пусть способ охоты был несколько необычным. Дети Эшби уже могли влиять на драконов, а те ослабли. И с каждым годом слабели все больше, что облегчало добычу камней. Впрочем, Эшби не особо усердствовали, деньги у семьи были, а лишнего внимания привлекать не хотелось. Внуки… постепенно все приходило к тому, что имеем сейчас.
– И айоха не против?
– Было время, когда они попытались расторгнуть договор, но Эшби и вправду способны поднять драконов. А у айоха почти не осталось тех, кто может спеть колыбельную для зверя. Что, как по мне, закономерно.
Ник отступил от окна и подошел ко мне. Положил ладонь на лоб. Хмыкнул:
– У тебя жар.
– Нет.
– Да, и не спорь. Тебе в кровать надо.
– Не надо. – Я попыталась удержать дрожь. – Пройдет.
– Конечно. Чаю попьешь. Аспирин примешь. Полежишь пару деньков. И пройдет. Томас к границе направился, что-то там на тропах неспокойно, поэтому я за тобой присмотрю. Он упрямый. Но еще не понимает, что выбора у него нет. Я пока жениться не собираюсь, а наследники нужны…
– Иди в…
– Пойду. Потом. Так вот, айоха очень быстро осознали, что в новом мире лучше дружить. И получать свою часть прибыли. У них есть и трастовые фонды, и компании, и многое иное, пусть не все об этом знают.
Я вот не знала.
Как-то оно не вяжется одно с другим. Традиции и фонды.
– Далеко не все айоха сидят в долине. Сама пойдешь или на руках отнести? – поинтересовался Ник между прочим.
– Пойду. – Я сползла со стула. – Но ты все равно сволочь.
– Еще какая. – Он согласился легко. – Я далеко не сразу понял, в чем дело. Разбирался. Это сложно – копаться в бумагах, сопоставлять, продираться через страницы рассуждений о превосходстве белой расы над примитивными народами. Искать в них то, что действительно важно. Отец, видя такую увлеченность, радовался. И подкидывал новые бумаги. Не я один такой был, любопытный. А он дошел до того, что и Джонни. Мы имеем дело с некой болезнью, которая передается через драконью кровь и влияет на человека.
Синий ковер не пропускал холод.
А за разобранную постель стало неудобно, хотя Ник просто откинул одеяло и велел:
– Лезь.
Я и залезла.
– Он сказал, что ищет способ. Уже не для себя, но для меня, чтобы я не страдал от невозможности связать жизнь с любимой женщиной, от страха за нее…
Ник одеяло подоткнул и сел рядом. Спиной.
– Он принес мне записи. В них не было имен, только номера. Читать было интересно, пока я не задался вопросом, а на ком, собственно, он ставит эксперименты? Я спросил, что за животное, а он взял меня в лабораторию… в другую лабораторию.