Дороги наёмника

– Трофей?

– Нет, ваша милость. Все честь по чести, герб моей тагмы. Свой старый отдал, – ответил отец.

– Умеет обращаться?

– Как мог так учил, фер Вран.

– А писать, читать и считать случайно не умеешь? – Перевел я взгляд на самого пацана.

– Конечно, ваша милость! – Немного обиделся тот.

– Хорошо или отдельные буквы узнаешь?

– Хорошо, фер. Даже перед купцами стыдно не будет. Я учила, – уточнила мать моего нового человека.

– Это еще лучше. – Кивнул я. – Такие умения, мне думаю, больше пригодятся. Шена, отдельно благодарю.

Почтенная мать семейства, несмотря на весь эмоциональный раздрай, немножечко засмущалась.

– Уж ладно, прощайтесь, отвлекать вас не буду. Парень мне пока не нужен, позже отправлю сюда своего человека, он подскажет, что ему делать и куда вещи кинуть.

– Сердечно благодарим, фер Вран! – Подскочил и низко мне поклонился глава семейства. С секундным интервалом семья последовала его примеру.

– Пока не за что, – усмехнулся я, кивнув им в ответ.

Но выйти во двор я уже не успевал, в дверях меня перехватил всклокоченный и опухший ото сна, однако кошмар как озабоченный владелец постоялого двора.

– Фер лейтенант! От соседей гонец прискакал! Нападение! На мысу замок фера ан Альта горит! Ворота изнутри закрыты и живых нигде никого не видно!





* * *


С колдунами в Хейене за многие века сложилась интересная ситуация. Очень занимавший меня когда-то вопрос, как политическая власть держит их в узде при такой власти над людьми, как продление жизни и тому подобное, раскрылся достаточно банально. Обладатели сверхспособностей, годных на что-то большее, чем фокусы, составляли ничтожный процент от населения, и что еще более важно в контексте «колдунократии», у абсолютного большинства из них отвечающие за это гены не были доминантными. То есть способности не наследовались. В результате, данные факторы как позволяли наделенному соответствующими талантами лицу без особого труда проникнуть в правящие слои общества, так и заставляли аристократию выстраивать систему общественных отношений и государственного управления без опоры на волшебство. Колдовство являлось не более чем приятным бонусом некоторых винтиков системы. Длина жизни «патриархов», позволяющая увидеть далеких правнуков, и господствующая в итоге клановая система отношений, правящая бал в обществе, только закрепляли итог.

Однако те самые, по слухам, ходящие среди людей боги не были бы богами, если бы не подбросили пачку дрожжей в этот умиляющий взор сортир действующих социальных лифтов и патриархальности. Благородные рода обозримого мира делились на две четкие категории: благословенные богами и нет. В первом случае, кстати сказать, это было даже вполне официальным титулованием в определенных ситуациях, а не фигурой речи.

В силу упомянутых причин на силу рода и политический вес «божественный ихор в жилах» или якобы состоявшееся благословление предка кем-либо из Пантеона особого влияния не имели, но нестабильности в обществе нагоняли изрядно. Допустим, тот же род живших в моем балке братьев ан Конн «благословлённым» не считался, хотя графский титул носил и хотел его за собой сохранить. Притом что имел своим основателем сына рыбака, которому в эпоху «крестовых походов» на территорию будущей Ночной империи повезло уродиться с крайне мощным талантом к волшебству, который его потомки не унаследовали. «Благословенность» определяли только стабильно наследуемые в роду сверхъестественные способности, пусть даже определяющим фактором чего было само их наличие, а не сила.

Монстры типа того колдуна, что чуть не поджарил меня на катере, были такой редкостью, что их наличие абсолютно ничего не решало, девяносто девять процентов одаренных Хейена ни на что подобное даже близко были не способны. Что же касается оставшегося процента, то значительная часть людей, потенциально способных швыряться такими огненными шарами и нередко творить чего похуже, этому банально не была научена. Самого по себе таланта в данной области было мало – его еще нужно было суметь развить и получить накопленный предшественниками багаж знаний по применению.

На последнем в Аэроне императорская власть с вполне резонно опасавшейся колдунишек неодаренной аристократией и играли.

Во-первых, император, сам один из самых мощных волшебников обитаемого мира, что, собственно, ему престол после падения предыдущей династии и подарило, подмял всех хоть сколько-то значимых одаренных Империи в личный вассалитет. Лично он их с ближайшими учениками в дворянство, возможно, и не посвящал, однако прокрустово ложе в системе государственной власти и общественных отношений выделил четко, в буквальном смысле слова вырубив все, что в это ложе не помещалось.

Вторым шагом, естественно, стало взятие под контроль программ их обучения. До открытия и содержания под патронажем самого императора и якобы даже на его личные средства соответствующей Академии Вечный император додумался быстро – получившая права университета Каллеройская Академия выпускала волшебно – колдовскую шатию и неодаренных будущих государственных чиновников уже примерно шестьсот лет как.

Ну а потом, понятно, прижали права благородных родов. «Благословенных» по минимуму, обычных – по максимуму. Несистемное обучение «Искусству» в Империи стало именоваться коронным преступлением со смертной казнью за совершение. Не интересных государственной власти деревенских знахарей за их учеников понятно никто не гонял, более того, для основной массы народных самородков это был первый этап дороги в Академию, а вот одаренным представителям благородных родов крайне жестко воспретили обучать кого-либо кроме родственников. Одаренный ребенок не только из простонародья, но и вассального дворянства и слуг аристократии для реализации способностей имел ровно две дороги: первую в Каллерой и вторую в личные ученики какого-то колдуна, имеющего выданную императором привилегию. И в том, и в другом случае переходя в прямой вассалитет императору по окончанию обучения. Собственно, по второму варианту, с личным ученичеством, уже ученическая клятва законом приравнивалась к оммажу и обрезала все старые обязательства.

Понятно, что в законах имелись дыры, однако возможности собрать под своей властью значимое число колдунов аристократия лишилась. Тем не менее сохранив за собой достаточную силу чтобы остаться на весах системы сдержек и противовесов данной сферы.

Ну а вне сверхъестественного направления император плеснул керосина в огонь противостояния адептов волшебства и традиционной аристократии ещё и автоматической выдачей неблагородным колдунам герба по достижению определенного уровня изучения «Искусства». Так сказать, вместе с дипломом и как первым в роду с рыцарским достоинством в придачу. Как я понял из рассказов Рэйна ан Конна, примерно в таком же ключе, как ее величество королева Елизавета II взяла моду посвящать в рыцари талантливых музыкантов нетрадиционной ориентации.

Так как по законам империи возводить во дворянство и рыцарское достоинство мог довольно ограниченный круг лиц даже в императорской семье, и что еще более важно, это сопровождалось выдачей фамильного куска земли новому роду, колдунишки автоматически обзаводились толпами поклонников и среди мелкого дворянства. В первую очередь безземельного, тех самых младших сыновей, вынужденных искать службой свое место в жизни, поскольку фьефа им не досталось. Отчего ловили в своей жизни проблем как бы ни больше, чем в противостоянии с высшей аристократией – ибо дворянство это не только права, но и личные обязанности. Объединения колдунов в имеющие цели самозащиты сообщества с разными названиями только выводили данное противостояние на новый виток. А потом у колдунов появлялись дети – практически всегда неодаренные, но обладающие всеми правами благородного сословия и желающие найти в жизни достойный себя кусок хлеба с маслом.

Короче говоря, упомянутый фер ан Альт был именно таким провинциальным колдуном из мещан, которого после скольких-то лет службы государственным чиновником и совершенствования в «Искусстве» император одарил гербом, рыцарским мечом и выморочными землями пресекшегося благородного рода. Причем фьеф по вполне понятным причинам доходностью не блистал, а между тем положенные благородному рыцарю обязанности на хозяине висели. И для решения данной проблемы тот удачно нашел себя в артефакторике.

Наш юный капитан, еще только услышав имя, сразу же сделал стойку.

– Знаю его, известный артефактор. В городе лавку держит. – Ан Феллем задумчиво почесал затылок и закончил фразу: – Дорогую. Очень.

– Врагов много?

Кэп кивнул:

– Врагов у любого благородного человека немало, а этот еще и со своими тухлыми привычками расставаться не поспешил. Ан Альта многие не любят, очень он уж, как ты говоришь, хитрожопый…

Я улыбнулся.

– Что делать будем?


Капитан улыбнулся, сразу же став очень похожим на котенка, подбирающегося к куску колбасы на столе:

– В нашем положении долг любого благородного человека немедленно спешить на помощь!

– Да неужели? – немного так не поверил я.

– Безусловно, – подтвердил Лойх. – Пока там вся окрестная чернь с телегами не собралась.

Ухмылку подавил не только я, но и хозяин постоялого двора.

– Гонец где? – Ан Феллем переключил внимание на него. – Гони его сюда.

– Обозников, я думаю, стоит оставить здесь. Если это настоящее нападение, с ними мы сами там впухнуть можем. Если же в замке кто-то просто свечку уронил, хозяева нас могут неправильно понять, – уловив направление мыслей капитана, я начал предлагать конструктив. – Ну а если что-то полезное чисто случайно на дороге найдется и во вьюки не влезет, телеги до Локры найдем.

– Согласен, – кивнул тот. – Распоряжайся, выезжаем как можно быстрее.

– Принято.





* * *


Гонец, парень лет двадцати из единственной имеющейся во фьефе деревеньки на полста дворов, ничего нам особенно полезного не сказал. Что Альт пылает, пейзане обнаружили ближе к рассвету. Мост не опускался, встревоженным пожаром крестьянам ворота никто не открыл, и даже людей на стенах не нашлось, Староста деревни резонно предположил, что замок взяли внезапным ночным нападением и сотворившие такой беспредел лица находятся поблизости – вполне возможно, что даже и на корабле, то есть нападение может быть не последним. Результатом чего стало вооружение боеспособных мужчин и рассылка по окрестностям гонцов, предупредить. Что интересно, вариант, что у владельца что-то пошло не так с его сверхъестественными исследованиями, никем не рассматривался.

Короче говоря, пока озабоченные окрестности вооружались и готовились принять смертный бой с неизвестными налетчиками, группа мимо проезжавших мародеров устремилась на помощь благородному феру в надежде прибрать к рукам из его уцелевшего имущества хоть какой-то полезный ликвид. Наиболее продуманные местные жители, положив детородный орган на интересы общества, следовали за ними, весьма небезосновательно считая нас чем-то вроде ледокола мародерки, прямо созданного, чтобы убедить местных крестьян по-соседски поделиться бесхозным барахлишком.

В общем-то, примерно так и получилось. Когда мы появились у замка Альт, толпа там собралась уже немалая, и все как один, включая баб и молодняк, гадали, как можно проникнуть внутрь. Чтобы спасти господина, ясен пень. Непрофессиональные попытки инфильтрации пока успехом не увенчались, ремонтируя свое обиталище, колдун уделил очень много времени и денег вопросам фортификации, так что замок крестьянам не поддавался даже без обороняющихся поверх стен. Самого наглого неудачника уже откачивали, чувак то ли понадеялся на вервие с трехпалой кошкой, то ли отчего-то решил, что он мастер Free solo[22], и в результате чего навернулся в ров, к счастью для него, частично заполненный водой.

Ров был до четырех метров ширины и соединялся с морем специальным каналом. Было очень приятно увидеть работу профессионала, убивавшего двух зайцев одним решением – помимо защитной функции этим отчасти решалась проблема антисанитарии, каменные курятники настенных сортиров крепости по потёкам на стенах смотрелись посещаемыми достаточно часто. Сами стены, с учетом каменной облицовки рва, тот был водой не полон, достигали примерно так пятнадцати метров высоты или чуть меньше. Судя по цвету и укладке камня, владелец замка, получив от императора родовое гнездышко и решив проблемы с деньгами, не стал ограничиваться ремонтом, но укрупнил замок, превратив его из донжона с охватывающими двор стенами в полноценную крепость о четырех башнях, надстроив существовавшие ранее стены и донжон самое меньшее на треть. Да и в наличии призамкового рва ранее можно было сомневаться.

Как было видно по качеству фортификации, у человека имелось немало врагов, и кто-то из них до него добрался. Укрепления не спасли.

– Тебе не кажется, что это внушающее уважение стремление спасти господина непременно нужно использовать? – поинтересовался я у капитана, оценив обстановку.

Тот, цинично усмехнувшись, согласно махнул рукой.

– Старосту мне, быстро! – рыкнул я в сторону ближайшей компании местных жителей, с кисло-мрачными рожами нас рассматривающих.

Появившийся из толпы староста как никто другой напоминал элитного хряка килограммов так триста массой, вследствие какой-то мутации начавшего ходить на двух ногах. Даже нос над двумя подбородками на пятачок походил.

– Дяденька, а ты нас случайно не сожрешь? – Почти даже искренне испугался я.

Все окружающие, включая подслушивающее крестьянство, загоготали, один только староста кинул на меня злобный взгляд, нервно оглянулся по сторонам, но не рискнул ничего сказать в ответ. Что в принципе и правильно.

– Столь ярко выраженное беспокойство о судьбе фера ан Альта прямо бальзамом пролилось на наши сердца. В наши проклятые времена нечасто можно наблюдать такую верность.

Рейтары за спиной снова взорвались смехом, капитан, тоже улыбаясь, с интересом смотрел за развитием разговора.

Староста снова не рискнул ничего ответить.

– Но просто больно смотреть на ваши усилия. Гони сюда все, что есть в деревне: гвозди, инструменты, веревки и материалы на лестницы. Покажу вам, как замки штурмуют, и даже денег за это всё не возьму.

– Ваша милость…

– Моя милость на самом деле очень зла и собирается проникнуть внутрь Альта. Либо самостоятельно, либо с твоей помощью. Во втором случае моя милость будет очень добра, милостива и щедра к своим помощникам, а в первом – я тебя прямо здесь зарублю. Или повешу. Или во рву утоплю, если веревка не выдержит. И никакое оружие у твоих мужиков тебя не спасет. Вопросы?

Тут хряк мне даже понравился, при всей серьезности угрозы в штаны он не навалил. А между тем, против не имеющих устойчивых навыков боя в строю и обращения с оружием деревенских мужиков и наши недоделанные рейтары могли показаться терминаторами. Пусть даже снятых с производства моделей.

– Что вы хотите от нашего господина, ваша милость?

– Узнать, жив он или нет, тебе недостаточно? Вражды между нами нет.

Брать местных в подельники ограбления замка господина заранее было политически неправильным поступком. Слишком разный уровень, никто не поймет, включая их самих. А вот после того, как мы снимем сливки, пусть делают что хотят, заодно и отвечая за разграбление образовавшейся выморочки, если найдется перед кем. Впрочем, первичным слоем шло все же сохранение лица, причем обеих сторон.

– Надеюсь, что жив, но боюсь, что никто не выжил, – вежливо сдался староста, кинув взгляд на уже только дымившийся, частично обвалившись внутрь, донжон. К обычному запаху дыма, витавшему вокруг замка, подмешивались прекрасно ощутимые нотки горелого мяса.

Да ты просто староста «Очевидность»! При банальном пожаре примерно так из сорока – пятидесяти жителей замка число выживших измерялось бы десятками. Что же до быстрой моральной сдачи, она была понятна, после гибели владетеля фьефа и его вооруженных сил способов защититься от моего произвола силой закона у местных крестьян было примерно так ноль. Максимум, что мне грозило за убийство старосты согласно высказанным угрозам, это жалоба императорскому наместнику и теоретически следовавший за этим суд. Возможностей затащить на который дворянина у родственников покойного просто не было. Физически. В принципе, суд, конечно, мог выписать и заочный приговор, но для этого мне следовало по-настоящему прославиться в миру своим беспределом. Сейчас одиночное убийство с безусловно имеющими большой личный интерес неблагородными свидетелями, предоставленными только одной стороной, не то что на заочный приговор благородному рыцарю, но и на само судебное заседание не тянуло.

– Смотри сюда, староста! – Я ткнул пальцем в сторону ворот, прикрытых подвесным мостом. Представляться на нашем месте было лишним, имя старосты меня в свою очередь не интересовало. – Что видишь?

– Ворота, Ваша милость! – осторожно ответил тот.