Дорогая Венди

Питер бросается вперёд. Мама делает выпад и едва не достаёт до Питера, но тот с хохотом уворачивается. Артур и третий мальчик вопят и машут мечами. Они выглядят глупо, всего лишь мальчишки с игрушками – но эти игрушки заточены. Достаточно острые, чтобы убить, освежевать и разделать кабана. Джейн чувствует себя сжатой пружиной. Её внимание привлекает движение: Тигровая Лилия, по кругу обходящая мальчишек, – и Джейн подавляет радостный вскрик.

Сабля Тигровой Лилии касается горла того мальчишки, который не Артур. Он сдавленно вскрикивает, когда женщина хватает его за рубашку и тянет назад. За спиной Джейн Тимоти едва не вопит от восторга, и Джейн широко улыбается ему.

– Питер! С ними индейцы! – кричит Артур.

– Это нечестно! – сердится Питер. – Ты жульничаешь!

Мальчик, который не Артур, извивается в руках Тигровой Лилии. Прижимая саблю к его горлу, та вытягивает его рубашку из штанов, забирает меч и ногой отбрасывает его подальше, а потом, крепко схватив, уводит мальчишку к одной из каменных колонн.

Питер хаотично машет мечом, поворачивается туда и сюда, пытается стоять лицом сразу к обеим. Когда он поворачивается в сторону Джейн, та машинально отодвигается глубже в тень. Лицо у него резкое, разъярённое, но ещё кажется, что он вот-вот разревётся от обиды.

– Ты неправильно играешь! – Под капризным, избалованным тоном скрывается угроза.

Джейн смотрит, как мама подходит ближе, пока Питер отвлёкся. Но прежде чем она добирается до Питера, в неё врезается Артур. Джейн не может сдержаться. Она с криком скатывается со склона и целится в Артура. Тимоти съезжает вслед за ней, и некогда велеть ему вернуться назад.

– Отстань от моей мамы! – Джейн несётся по полу пещеры и, как только подбегает достаточно близко, стреляет.

Наконечник стрелы бьёт Артура в плечо. Он разворачивается, хватаясь за плечо, будто его укусило насекомое. Он отвлекается, и маме этого хватает, чтобы развернуться и оттолкнуть его.

– Джейн! – Глаза мамы светятся от страха. Она протягивает руку, и Джейн бежит к ней. Она хотела спасти маму, стать героиней, но только всё испортила.

– Я хотела быть смелой, – шепчет Джейн, крепко обнимая маму.

– Я знаю. – Мама прижимается лицом к волосам Джейн. – Ты поступила очень смело.

– Ага! – Артур, вскочив на ноги, бежит.

Сначала Джейн не видно, куда именно, но потом она вспоминает: Тимоти.

– Джейн, помоги! – Тимоти пытается убежать, но у Артура ноги длиннее.

Джейн отрывается от мамы, не обращая внимания на руки, что пытаются её удержать. Нужно добраться до Тимоти; она обещала спасти его.

– Отстань от него! – Жаль, нет ещё одной стрелы.

Всё, что осталось в её рукаве, – крошечный камешек из супа Питера, и этого не хватит, чтобы сделать больно такому, как Артур. Она всё равно бы попыталась. Но уже слишком поздно.

Артур делает выпад мечом. Воздух выходит из лёгких, и Джейн резко останавливается. В лице Тимоти ни кровинки. Он стоит, не шелохнувшись, с круглыми глазами.

– Ура! Отлично, Артур, ты достал его! – Питер хлопает в ладоши, качаясь на носках.

Джейн не обращает внимания ни на Питера, ни на Артура, ни на кого, кроме Тимоти, она несётся к нему и хватает за плечи. Он прижимает ладони к груди, но Джейн не видит крови. Артур с ухмылкой возвышается над ним. Джейн стремительно разворачивается и бьёт его изо всех сил. Он теряет равновесие, пошатывается, спотыкается и падает на землю со сдавленным хрюканьем. На подбородке у него кровь, руки взлетают к носу. Джейн поворачивается обратно к Тимоти.

– Дай посмотреть. Что такое?

– Я убитый. – Тимоти едва шепчет, а лицо такое бледное, что он похож на привидение.

Руки Джейн дрожат, но она заставляет себя опуститься на колени и со всей возможной мягкостью убрать руки Тимоти от груди. Крови нет. Рубашка целая, хоть Джейн может поклясться – она видела, как меч Артура проткнул мальчика. Облегчение заполняет её, и Джейн смеётся – смех булькает, как вода, что вырывается из-под земли.

– Ничего нет! Ты в порядке! – Джейн обнимает Тимоти, сжимая изо всех сил.

Тимоти не шевелится, не обнимает её в ответ. Когда она отстраняется, лицо у него скорбное.

– Артур победил. Я теперь убитый. Не могу шевелиться. Такие правила. – В глазах Тимоти стоят слёзы.

Джейн непонимающе смотрит на него.

– Но это же совершенно не так. Ты не ранен. Видишь? – Она тянет его за рубашку, показывая, что дыры нет.

– Такие правила, – говорит за её спиной Артур. Голос у него смешной, гнусавый.

Он всё держится за нос. Когда он убирает руку, нос весь в крови, и Джейн испытывает гаденькое удовлетворение.

Джейн больше не держит Тимоти, и тот опускается на землю, подтягивает колени к груди и обнимает их.

– Вставай! – Джейн не в силах избавиться от обиды в голосе. – С тобой всё нормально!

Тимоти сжимает губы с совершенно несчастным видом. Джейн хочется встряхнуть его. Просто дурацкая игра! Почему мальчишки так бесят?

– Ты! Это всё ты! – Джейн набрасывается на Артура, неумело замахиваясь – она готова ударить его, сломать ему нос по-настоящему. Пусть оружие всё ещё при нём, он отшатывается.

– Джейн!

Она резко оборачивается на мамин крик. Мама делает шаг к ней, замирает – Джейн чувствует, как её тянут назад, и земля уходит из-под ног. Питер! Она забыла про него. Она пинается, пытается найти опору, но хватка Питера не ослабевает.


– Опусти её, – резко говорит мама, но Джейн слышит, как голос дрожит.

– Стой где стоишь. – Питер ставит Джейн на ноги, взмахивает мечом; в голосе веселье.

Джейн прикидывает, не наступить ли Питеру на ногу, но боится, что тогда он навредит маме.

– Отпусти её, Питер. – Мама теперь говорит мягче. Джейн чувствует, как напряжён Питер.

– Отпусти её, и получишь меня, – говорит мама.

– Не нужна ты мне больше, ты… старая! – Питер выплёвывает слово, будто это самая худшая вещь в мире, но тон неуверенный.

– Я – единственная Венди. – Мама делает ещё один шаг. Джейн старается не шевелиться, но сердце предательски колотится.

– Мама, не надо. – Она едва шепчет. Мама же не всерьёз предлагает себя Питеру, нет? Джейн судорожно вздыхает, слёзы текут по лицу: страх и усталость одолевают её. Это она во всём виновата. Если бы её не украли, мама бы не оказалась здесь, никто бы не подвергался опасности.

– Питер, – тон мамы снова меняется.

Джейн замирает, прекратив жалеть себя. Она знает этот тон, с которым нельзя спорить или не слушаться. Она видела, как это срабатывает с папой, даже с дядями, и уж точно не раз она ощущала его воздействие на себе.

Взгляд мамы под стать голосу, но даже ещё хуже. Такого взгляда Джейн у мамы раньше никогда не видела. Горящий, опасный – от него дыхание перехватывает. Напоминает взгляд, которым Питер загипнотизировал кабана, да и её саму, чтобы она съела мясо.

– Отпусти. Её. – Мама произносит каждое слово отдельно, и они падают камнями. У Джейн дрожат ноги.

Хватка Питера ослабевает, и девочка едва не падает, когда он отходит. Колени подламываются, но мама ловит её. Вместо того чтобы обхватить её, она берёт дочь за плечи и смотрит в глаза. Напоминает тот день в парке, когда девочка ударила Джейн.

– Нужно, чтобы ты присмотрела за Тимоти, – говорит мама. – Побудь смелой ещё немножко.

Джейн хочет покачать головой, но мама снова смотрит на неё тем взглядом, и Джейн проглатывает слова. Всё происходит слишком быстро. Она едва нашла маму, а теперь снова её теряет. Джейн сжимает в пальцах пустую пяту рогатки – ей нужно за что-то ухватиться. Она вот-вот развалится на части, по телу проходит дрожь, пусть она и заставляет себя стоять ровно.

Мама бросает на неё последний оценивающий взгляд. Джейн вдруг задумывается: она сама тоже выглядит в Неверленде иначе? Не такой яростной, как мама, но другой. Мамины руки соскальзывают с её плеч, и она делает шаг в сторону. Тигровая Лилия подходит и становится рядом с мамой, волоча за собой мальчика, который не Артур.

– Что теперь? – спрашивает женщина.

Мама не отвечает. Хочется закричать, потребовать, чтобы та осталась, потому что если она исполнит своё намерение (чего бы она ни хотела), то случится что-то ужасное. Но она обещала маме быть смелой и хорошей, и ещё обещала Тимоти, что защитит его, и теперь собирается сдержать обещания, как бы ни было больно. Она держит язык за зубами, в глазах жжёт, но она смотрит, как мама выпрямляется и протягивает руку.

Удивительно, но Питер подходит. Он опускает голову и очень похож на пса, который знает, что вёл себя плохо. Она не видит, хитрое ли у него лицо, но думает, что нет. Хотя бы в этот миг он просто маленький мальчик. В груди переворачивается что-то большое и сложное. Её мама – это её мама; она не может быть мамой и Питеру.

Питер выпускает из пальцев меч. Звук, с которым тот падает на камень, – самое громкое, что слышала Джейн. Питер тянется рукой к руке мамы. Кончики пальцев соприкасаются. У мамы уверенное, спокойное лицо, но под этим всем прячется печаль, такая глубокая, что Джейн не может этого осознать. Всхлип рвётся изнутри, но потом мама хватает Питера за ухо и сильно выкручивает – так быстро, что Джейн едва успевает заметить.

– Ай! Ты соврала! Так нечестно! – Питер вертится и царапается, но мама не обращает внимания.

Она подтягивает его поближе и говорит почти незнакомым голосом, тихим и неприятным:

– Жизнь несправедлива. Ты поймёшь, когда вырастешь.

Щёки Питера вспыхивают, он будто вот-вот заплачет. Мама Джейн поворачивается к Артуру, который стоит с отпавшей челюстью и пялится на происходящее. Мама указывает ему на мальчишку, которого держит Тигровая Лилия.

– Бери его и убирайтесь отсюда. – Артур не шевелится, и она подаётся вперёд, оскалившись. – Немедленно!

Артур, вынужденный подчиниться, хватает второго мальчика за руку, когда Тигровая Лилия отпускает его. Они убегают и даже не оглядываются на Питера. Они трусы, думает Джейн. Она знает, что Питер чудовищно обращался с ними, но Артур и другой мальчик должны были быть его друзьями. Разве не следовало им хотя бы оставаться на его стороне? Или, может быть, в этом и беда. У Питера нет друзей, а есть только люди, которым он приказывает.

Тимоти говорил, что Артур и остальные не помнят ужасные вещи, которые вытворяет Питер. Если бы они помнили, были бы они здесь счастливы? Может, какая-то их часть помнит, поэтому они и убежали.

– Джейн, – мама зовёт её по имени и привлекает внимание, – собери их мечи. Я хочу, чтобы ты охраняла вход.

– Хорошо, мам. – Джейн наклоняется, чтобы подобрать обронённый Артуром меч.

С мечом Питера что-то не так, и она не хочет его касаться. Куда Тигровая Лилия закинула меч третьего мальчика, она не видит, но это и не важно. Если даже вручить один из мечей Тимоти, он его не возьмёт, уперевшись, что он «убитый» Артуром – и всё из-за Питера и его дурацких правил.

Хочется спросить маму, что она собирается делать, сказать, что всё как-то неправильно, но мама, конечно, и так это знает. Уж конечно, забравшись в такую даль, чтобы разыскать её, мама не сделает ничего такого, что подвергло бы их ещё большей опасности. Шагая на непослушных ногах, Джейн подходит и становится рядом с Тимоти. Меч непривычно лежит в ладони – он легче, чем ожидалось, но всё равно она чувствует себя глупо. Что, если Артур вернётся и приведёт остальных? Что, если придётся пустить клинок в дело?

– Что бы ты ни услышала, не ходи за нами. Тебе понятно? – На лице мамы то же выражение, с которым она заставила Питера подойти. Питер, которого она всё ещё держит, выглядит пришибленно и жалко.

Она кивает, не решаясь заговорить; мама смотрит так, что ей страшно. Что там, дальше в пещере? Что мама собирается сделать? Питер распахивает глаза шире и мелко дрожит. Он бросает на Джейн взгляд – на миг он почти умоляет, будто она способна встать на его сторону против своей мамы. Джейн торопливо отворачивается.

– Пойдём. – Тигровая Лилия кивает головой в сторону оранжевого света.

По лицу мамы стремительно пробегает волна страха, затем она кивает Тигровой Лилии. Джейн охватывает злость. Почему эта незнакомка идёт с мамой, а она должна ждать тут? Джейн оглядывается на Тимоти. Он – маленькая бледная тень в темноте. Мама о себе может позаботиться, а Тимоти – нет. Она не бросает маму, и наоборот тоже. Джейн поднимает голову, расправляет плечи. Это её выбор. Она останется здесь, с Тимоти.

Она садится, обнимает его одной рукой. Тимоти с благодарностью смотрит на неё, но сердце ухает вниз, когда Джейн видит, как мама и Тигровая Лилия уводят Питера дальше в пещеру.

– Как ты думаешь, что случится? – Тимоти говорит тихо, но Джейн всё равно пугается. Он прижимается к ней, но и так она чуть про него не забыла, так сильно она занята переживаниями за маму.