Дополнительные обязанности секретаря

– Ты встречаешься с кем-то, Данила? Не отвечай, если не хочешь, меня это не касается.

– Тебя это касается в первую очередь, – он тоже сделался недовольным и зачем-то решил доказать, вынимая сотовый снова: – Это мое кредо, зеленоглазка. Сначала я разбиваю сердце предыдущей, а уже потом иду искать следующую. Меня не было бы здесь, не будь я заинтересован в тебе больше всех остальных вместе взятых!

Теперь еще и неловкость добавилась – я как будто щипцами из него признание вытащила. Но на список сообщений все-таки от любопытства глянула. «Данила, я сделаю все, что ты хочешь…», – начиналось самое верхнее. О-о, даже интересно, чего же он от нее потребовал в сексе, что девушка решила это написать? Но смысл потерялся, когда я прочитала имя абонента.

– «Дура ландшафтная»? – возмутилась я. – Данила, твое уничижительное отношение к девушкам пугает!

– Ландшафтная? – заинтересовался и Артур, для которого этот корень был будто на эксклюзивной лицензии.

– Одна из моих ландшафтниц, – пояснил Данила. – Принял еще полгода назад, но признаков интеллекта не подает. Зато красивая. Думал, что у нас с ней что-то получится, но, как видишь, ее ценность в моем телефоне понижена до нуля. Успокоилась, принцесса?

– Я и не напрягалась! Но теперь вижу, насколько ты ценишь собственных же любовниц. Мы для тебя просто источник удовольствия, так? Приятно знать!

– Так! – он тоже взвинтился. А потом перелистнул на список вызовов и показал последний, который был от меня. – Сравни, ревнивица! И может, примешь уже как факт, что я оставляю за собой право разделять девушек по степени отношения, чтобы самому не запутаться.

– «Моя»? – я окончательно растерялась, прочитав.

– «Моя»? – эхом за мной удивился Артур. – Ты Лику своей считаешь, серьезно? Мамонтов, ты, кажется, банально охренел в своей переклинившей самооценке.

Теперь Данила еще больше рассердился:

– Я к тому, чтобы ты не делала выводов о себе на основании выводов о других! Да, я свои похождения от тебя и не скрывал – я такой. Я люблю красивых женщин, но дур называю дурами, а отстой называю отстоем. – Он наклонился вперед, чтобы посмотреть на Артура: – Мое – уж простите, местный царек – называю моим. И это не имеет никакого отношения к машине или недвижимости. Меня можно за многое осудить, я многим вру, но перед собой я честен. Вот бы всем такими быть! А в твоем телефоне Лика как записана?

Артур нас ничем не удивил – в его телефоне мой контакт значился по имени и фамилии, никаких ласковых или интимных дописок, ничего сверх того, что вообще существовало в его телефоне. В этом весь он, на самом деле. Все понятно и по полочкам.

– Предсказуемый как пень, – припечатал Данила. – Самому от себя не скучно?

Я не вмешивалась, но становилось забавно. Слово «Моя» в справочнике человека, который мне очень и очень нравится, сделало внутри тепло. Но и эту черту Артура, у которого всегда и во всем порядок, тоже любила. Именно она делала его немного роботоподобным, но отличным от других людей, который тот же уровень перфекционизма потянуть физически неспособны. Но вдруг Артур смягчил голос и произнес задумчиво:

– Знаешь, а ты в чем-то прав. Фамилия лишняя, она как будто подчеркивает, что Лика для меня все еще секретарь и ничего больше. Хватит и имени.

– Ого! Вот это прогрессивное решение, почти революция! – расхохотался Данила.

– Смейся, смейся, – монотонно отозвался Артур, удаляя мою фамилию. – А как отсмеешься, расскажешь девушке, которую называешь «моя», зачем ты три часа назад сам звонил другой девушке, которую называешь «дурой ландшафтной». Видимо, коротать время в ожидании важного можно и весело?

Я ойкнула, внутри снова стало холодеть. А внимательности Царева я уже давно перестала удивляться.

– Заметил, сукин сынок, – выругался Данила. – Все, закрыли тему! Я в жизни ни разу столько предложений подряд не оправдывался! Зеленоглазка, еще мороженое будешь? Добавим в эту скучную компанию немного созерцания твоего язычка! А уж если будешь столь милосердна, чтобы целиком испачкаться…

Разговор в прежнее благодушное русло мне вернуть так и не удалось. Теперь уже Артур отвлекся на какое-то сообщение в своем телефоне и примерно так же недовольно скривился. Но ему писала не девушка, о чем он сразу и оповестил:

– Черт, документы прислали. Мне срочно надо распечатать и подписать, чтобы строителей не тормозить… Черт!

– Какой участок? – Данила издевался, твердо зная, что ему не ответят.

– Ты за своими делами не успеваешь, куда уж тебе за моими? – Артур осмотрелся и придумал: – Слушайте, поехали до меня. Я буквально на десять минут, просто подождете, а потом вернемся сюда или куда угодно. Нет-нет, Лика, это не план по заманиванию тебя ближе к спальне!

Я так и не подумала – видела, как в первую секунду он расстроился, вынужденный прервать этот вечер. И Данила это видел, хотя и подкалывал со смехом:

– Я бы так же сказал! И почему мне такие хитрые маневры в голову не пришли? Лика! Твоему боссу нужно срочно поработать – в его спальне, да. Типа я сначала в документы загляну, а потом в тебя. Но нет, уважаемый Артур Андреевич, мы с моей девочкой не такие и на примитивные уловки не клюнем. А вы у нас человек серьезный, так что шиздуйте туда и обратно, а мы тут за ручки подержимся. Я все еще не теряю надежды вернуть Лику в фонтан… – Он глянул в сторону поднимающейся подсвеченной волны и закончил отчего-то серьезнее: – К тому же вы видитесь каждый рабочий день, а мы не видимся вообще. Не будь эгоистом.

Артур посмотрел на меня, затем на него и неожиданно кивнул. Наверное, принял во внимание мое сегодняшнее желание именно гулять. Или спокоен, поскольку городская площадь – вряд ли то место, где мы с Данилой смогли бы потерять всяческий контроль. Или все-таки решил не быть эгоистом – я остановилась на таком объяснении, ведь оно мне нравилось больше всего.

Когда он ушел, мы купили по хот-догу, уже не опасаясь кое-чьей критики, и все-таки переместились к фонтану. После захода солнца жара спадала, а детей вокруг становилось все меньше. Мы удобно уместились на бордюре и, скинув обувь, вытянули ноги вниз, позволяя воде их ласкать. И почему-то надолго замолчали, словно вовсе не ждали с нетерпением сегодняшней встречи. А у меня все вопросы, которые я так стремилась задать, покинули голову. Начал разговор Данила после долгой тишины:

– Я понимаю, что все мои слова звучат как шутка или стёб, но кое в чем я не соврал.

– Уверена, ты очень часто говоришь чистую правду, Данила, иногда даже слишком прямолинеен. Просто не всегда понятно, скрываешь ли ты за шутками настоящее или за настоящим шутливое.

– Тоже верно, – согласился он, не глядя на меня, а рассеяв взгляд по мерцающим бликам впереди. – Но сейчас я имею в виду, что меня реально тревожит твоя работа в его офисе. В смысле, не сама работа, а что вы с ним встречаетесь ежедневно, а я тебя видел в последний раз почти две недели назад. Разговоры по телефону не считаются. Не подумай, я не собираюсь держать тебя на поводке или изображать ноющего в конце очереди неудачника, но…

Он замолчал, но я и так поняла:

– Мне нужна была эта передышка. И если бы я не работала в «Ландшафте» или Артур дал мне отпуск, то я и его бы некоторое время держала на расстоянии. Дело в том, что мне надо было понять до конца, дочувствовать. Например, насколько я соскучусь. Или по кому из вас я соскучусь быстрее. Вышло, что соскучилась я только по тебе, но как раз потому, что с Артуром это проверить не получилось.

– Понимаю. – Данила выглядел таким же задумчивым. – И все равно не могу не думать о том, что вы делаете вместе, пока ты по мне скучаешь. Кстати, а что вы делаете вместе?

– Да ничего такого не делали, если честно! Если поцелуи не считаются.

– Как же не считаются? Очень даже считаются! – он наконец-то направил на меня ироничный взгляд. – Но сложно представить, что дальше поцелуев не зашли. Он, конечно, умишком слаб, но вроде пока не потенцией.

Я припомнила, как все было, и громко рассмеялась. А потом решила рассказать о своем позоре – кому еще рассказывать обо всем на свете, если не Даниле Мамонтову?


– Вообще-то, кое-что было… После твоих цветов Артур, конечно же, захотел отыграться. Затащил меня к себе в кабинет и там в шутку ляпнул, что минет давно стоит вписать в дополнительные обязанности секретаря.

– То есть снова врубил доминанта? – понял Данила. – Я думал, тебя это заводит.

– Немного, – признала я. – Но не с этим словосочетанием! У меня с некоторых пор на него аллергия. Я как услышала про «дополнительные обязанности», так оттолкнула. Но не остыла, а решила отомстить как следует – чтобы доминировал в другой раз как-нибудь иначе. Вот и думаю: если босс хочет минет, то он его и получит. Во время совещания. У нас как раз в коференц-зале стол такой, что меня под ним никто не заметит, а Артур сидит довольно далеко от остальных…

– Не-ет! – восхищенно протянул Данила. – Ты этого не сделала! То есть это слишком круто даже для моего воображения! Обезвредить Царева во время совещания?! Ты мой герой, Лика!

– Да подожди ты, дослушай! – я вытерла слезы, накатившие от смеха. – Я залезла под стол заранее, и меня там действительно никто не увидел. Он начал кого-то отчитывать, когда я подалась к нему и потянулась к ширинке. Потом все-таки струсила – это ж Артур! Не убил бы потом дорогого секретаря за слишком большое рвение. Но раз уж залезла, думаю, хоть немножко отомщу. В общем, я его просто погладила. Там.

– Капе-ец. Лика, напомни потом, никогда с тобой не ссориться! И что он? Не удивлюсь, если даже с речи не сбился!

– Не сбился, – вздохнула я со смехом. – Закончил предложение и этим своим леденящим душу тоном выдал: «Хватит болтать – всем за работу». Всех через десять секунд из зала вымело, после чего он с грохотом отодвинул стул. Ну я и вылезла, готовая к расправе. А потом выдала: «А чего же совещание прервали, Артур Андреевич? Вы же даже отчет бухгалтера не послушали!» И он мне на полном серьезе: «Хотел убедиться, что это именно ты».

Серые глаза Данилы оставались такими же круглыми:

– Ну разумеется! Не всем же есть доступ к царскому телу! А потом что?

– Потом он неожиданно начал смеяться. Данила, клянусь, я в жизни не видела, чтобы он так смеялся! Думала, его там просто порвет. И что-то притом сказать пытался – что мне палец в рот не клади и что лучше бы я в «Острове» работала нейтрализатором конкурентов, но притом он меня, такую, теперь точно никому не отдаст, и жаль, что рабство отменили… Что-то такое, но в тот момент звучало весело от его реакции и немного стыдно за свою смелость. И не могу понять, он всегда таким был или стал недавно?

– Уверен, ответ ты знаешь, – Данила подмигнул. – В общем, тебе мой респект, когда-нибудь тебе хватит духу довести такое мощное дело до конца. Но это не отменяет факта, что я вижу тебя реже, чем он. Слушай, а может, заведем общее хобби? Отомстим Арту вместе.

– Например? – я заинтересовалась.

– Например, почему бы тебе не ходить со мной в спортзал. Сейчас ты хороша – но это генетика, а в сорок-пятдесят лет мне спасибо скажешь, что все еще будешь способна щелчком пальцев уничтожать мужиков сразу по двое.

Я хмыкнула:

– Я думала об этом, но не представляю себя на силовых тренажерах.

– Там посмотрим. А растяжечка никому не помешает. Особенно с личным тренером.

Сразу стало понятно, кто именно будет моим личным тренером. И как интимно можно делать «растяжечки» с таким тренером. Данила бы озолотился, если бы решил сменить сферу деятельности – люди только от вида его тела бросались бы в спорт с головой, чтобы хотя бы попытаться приблизиться к такой форме.

Я удивила быстрым ответом нас обоих:

– Согласна! Видеть тебя два-три раза в неделю, да еще и с пользой – это хороший план!

Кажется, я этим согласием во всем ему и призналась – я хочу с ним встречаться и не придумывать поводы для встречи, не изобретать объяснения этому желанию. Ведь мы оба понимаем, что это просто повод. Вместо тренажерки он мог с тем же успехом предложить книжный клуб или катание на трамвае. Но Данила не стал заострять на этом внимание, а я немного смутилась. Тут же стряхнула с себя это чувство – хватить уже стесняться всего подряд. Была бы такой зажатой, уже давно определилась бы, кому из двоих морочить голову! В итоге мы оба снова надолго замолчали.

И снова паузу разрушил тихий голос Данилы:

– Лика, а как ты думаешь, что будет дальше?

Вот он – тот самый главный вопрос, к которому я подводила десятками других, когда задавала их себе. Так открыто спросить не осмелилась бы, зато Данила смог, и теперь мне придется ответить – впервые и для самой себя:

– Честно? Думаю, что ты рано или поздно наиграешься. Нет-нет, – я прервала возможные возражения, – я не обесцениваю твои эмоции. Наоборот, я абсолютно уверена, что сейчас ты эмоционально вовлечен больше меня или Артура. Ведь это благодаря тебе мы втроем столкнулись лбами, даже не отрицай. Почему Артур? Это я его выбрала? Или если бы тебя не устраивала его кандидатура, то Артура бы и рядом не оказалось? И ты это устроил – испытал вашу ненависть на прочность, сосредоточив ее на страсти ко мне. А ты во все чувства погружаешься с головой, не умеешь наполовину. Именно поэтому твою симпатию я ощущаю отчетливо, она для меня с первого дня очевидна.

Он воскликнул:

– Кошмар, зеленоглазка! Ты только что отняла у меня роль главного знатока человеческих душ! Ладно, негодяйка, продолжай нас препарировать.

Я кивнула и уставилась снова вперед, чтобы не сбиться с той мысли, которая все последние дни выстраивалась и только теперь обретала форму:

– Скорее всего секс втроем у тебя раньше был – да что там, если бы на это делали ставки, то я бы выиграла миллион. – Данила усмехнулся, но перебивать не стал, и я продолжила: – А может, и гораздо многолюднее, чем втроем. Ты слишком запросто все воспринял и как будто знал, что делать, чтобы никому не сбить настрой. Но с тобой ни разу не было такого, чтобы это были какие-то долгосрочные отношения. И тебя это чрезвычайно затягивает. Все, что смущает меня или ломает Артура, к тебе не имеет никакого отношения – ты наслаждаешься всем здесь и сейчас, а париться будет кто-то другой. Но рано или поздно новизна пройдет, ведь она исчерпаема. И тогда тебе постепенно станет скучно. Ты уйдешь – без претензий и обид, без слезных расставаний и драм. Просто уйдешь искать другое. А мы с Артуром останемся.

Я замолчала. Кажется, это была самая понятная часть, до которой уже все так или иначе дошли.

– И что будет дальше? – подтолкнул он. – Не останавливайся, Лика, я хочу услышать твои мысли и на этот счет.

– А дальше, – я вздохнула, соображая, – дальше спрогнозировать сложнее. Мы с ним очень подходим друг другу – и в какой-нибудь другой реальности уже давно были бы женаты. Но когда мы останемся после тебя, то будем помнить, что именно ты нас и столкнул. Нет, это не станет проблемой. Проблемой будет другое – Артур обратил на меня внимание только из-за того, что ты его спровоцировал на это. С ревностью он осознал, что я могу ему нравиться. Но именно ты хлопнул его о выбор: ему оставалось или быть собой, или быть счастливым. Он выбрал то, чему мы свидетели. И сейчас он совсем другой – я слышала этот смех человека, для которого весь мир стал меньше одного эмоционального момента. Вот я и не знаю, останется ли он таким же или вернется в свое статичное состояние.

– Уже не вернется, – серьезно заметил Данила. – Бывших наркоманов не бывает.

– Ты о чем?

– Артур из-за тебя постепенно сдает все позиции. Через неделю он будет сидеть вон с той стороны от тебя и жрать хот-дог, не вымочив его сначала в санитайзере. Нет, сукой он быть не перестанет, но будет уже не такой смешной сукой, какой был раньше. Лишь бы ты улыбалась. Мы сделали из маньяка наркомана, считай – вылечили.

Я от формулировки засмеялась:

– Ну, может быть… – Посмотрела на Данилу и удивилась серьезности взгляда. Мне-то казалось, что он веселится. – Что?

– Ничего, Лика. Просто подумал: если мы настолько пропащего человека сделали похожим на человека, то, может, и меня вылечим? Вдруг когда-нибудь мне захочется остановиться? Но остановлюсь я определенно на самом интересном месте, которое со мной случалось.

Я не стала спорить – особенно это неуместно, если Данила в это верит или хочет верить. Но на самом деле этот намек есть лишь следствие его полной вовлеченности. Он – игрок, но играет всегда с полной отдачей, не отделяет себя от ситуации и не выныривает из нее. Данила умеет ко всем быть объективным, но не к самому себе – бич, преследующий даже самых мудрых из мудрецов.