Доминион

— Вот дерьмо, — произнес Маркус, и Матео посмотрел в его сторону как раз в тот момент, когда струя мочи сочилась по ноге пленника, образуя лужу под ним.



— Помните, мы работаем в команде, так что у нас есть шанс, — приободрил парней Джером, крепче сжимая рукоять меча.



У Матео пересохло во рту, когда Харака занес свой меч над ним, а шум толпы достиг очередного апогея. Действуя инстинктивно, он блокировал первый удар гладиатора. Харака отступил назад, но затем сделал выпад, ударив Матео в бок, поскольку тот оказался недостаточно быстр, чтобы увернуться.



Матео вскрикнул, когда из раны ручьем хлынула кровь. Харака снова взмахнул мечом, но он уклонился от удара и ушел в сторону, схватившись за раненый бок. Остальные пленники атаковали Хараку, размахивая мечами, изо всех сил пытаясь убить гладиатора, чтобы сохранить себе жизнь.



Матео изумленно посмотрел на кровоточащую рану в своем животе. Таким был его конец? Истекать кровью под крики ликующей толпы? Они снова аплодировали. Он поднял глаза и увидел, как Харака пнул Джерома ногой, отправив на песок, и рубанул по Маркусу, отрубив тому руку. Кровь хлестала из его раны, пока тот с ужасом смотрел на свою отрубленную конечность. Харака ухмыльнулся, отскочил назад и замахнулся, рассекая шею Маркуса и снося голову с его плеч.



На песок лилось все больше крови, когда обезглавленное тело рухнуло на землю, к всеобщему ликованию ненасытной толпы. Матео в ужасе осмотрелся по сторонам, наблюдая за тысячами людей, жаждающих его смерти, и он собрался духом, не желая допустить этого. Он должен был выжить, пережить это испытание, выпавшее на его долю в эту секунду.



Джером снова поднялся на ноги, занимая самую выгодную оборонительную позицию, когда Харака приближался к нему с мечом, омытым кровью. Матео понимал, что не может продолжать лежать в ожидании смерти. Он не умрет в угоду толпе. Черт бы их всех побрал! Будь они прокляты! Он зарычал, пытаясь встать с земли. Спотыкаясь, он направился в сторону Хараки, заключая гладиатора между собой и Джеромом. Он взмахнул мечом, но Харака заблокировал его удар, а меч Джерома встретился с бронзовым щитом.



Они не сдавались. Оба мужчины продолжали атаковать, размахивать мечами и наносить удары Хараке, веря в то, что один из них достигнет цели. С каждой порезом, нанесенным лезвиями их мечей на тело Хараки, Матео становился все более уверенным в том, что он сможет выжить. Возбуждение толпы неумолимо возрастало, так как схватка длилась дольше, чем кто-либо мог ожидать. Но смогут ли эти двое несчастных на самом деле выжить?



Глава 6

Элой подался немного вперед, наблюдая за продолжающейся схваткой. Поначалу трое мужчин, вышедшие на арену, не произвели на него особого впечатления, хотя один из них привлек его внимание. Он был самым симпатичным из всех, но Элой не сомневался, что парень погибнет, как только на арене появится действующий гладиатор. Для него стало полной неожиданностью увидеть такое рвение в молодом человеке, который продолжал сражаться с полной самоотдачей, даже несмотря на полученные ранения. Им управляло желание жить, и наблюдение за тем, как он сражается на арене со своим товарищем, приводило Элоя в восторг.



— Тебя что-то привлекает в этом зрелище, Элой? — поинтересовался у него Одесса.



— Возможно, — коротко ответил Элой, не сводя глаз с привлекательного юноши, чье тело, казалось, было готово сдаться, но сердце и разум хотели сражаться до конца.



— Им обоим стоит сдаться и позволить гладиатору их прикончить. Это самая милосердная смерть для них, — отметил Симеон.



— Сдаваться — это не про этого юношу, — возразил Элой. — К тому же, что в этом интересного?



— Он все равно падет — это только вопрос времени, — пробормотал Киджани. Он хмурился, наблюдая за происходящим на арене. Затем посмотрел в сторону Элоя, и его взгляд посуровел, когда он увидел, с каким благоговением смотрит его бог-собрат на парня, лежащего на песке. Теперь Киджани жаждал смерти этого юнца, хотя бы ради того чтобы усмирить азарт Элоя.



Тот вцепился в подлокотник своего трона, когда меч Хараки полоснул Матео по груди. Из его раны заструилась кровь, как только он опустился на колено. Элой прикусил нижнюю губу, когда Матео отпрянул в сторону, как раз в тот момент когда Харака обрушил на него свой меч. Второй пленник бросился в сторону гладиатора, подняв оружие высоко над головой.



Элой понимал, что такая тактика атаки была ошибочной, и результат не заставил себя ждать, когда Харака блокировал удар щитом и пронзил грудь соперника мечом. Толпа взорвалась криками и аплодисментами, когда второй из мужчин был убит, и на арене остался только один.



Харака извлек лезвие из тела Джерома и сосредоточил все внимание на Матео. Несмотря на то что за ним было явное преимущество в бою, он не остался невредимым, так как трое рабов сумели оставить раны на его руках, ногах и груди. Среди них как неглубокие, так и те, что требовали наложения швов. Он наступал на Матео, который поспешно пятился назад, пытаясь собраться c духом. С меча гладиатора стекала кровь павших, а из-под шлема виднелась ухмылка, с которой он готовился расправиться с последним из пленников.



Сердце Элоя бешено забилось, когда он увидел отчаянное желание выжить в глазах Матео. Этот взгляд ему не раз приходилось видеть, но в борьбе этого юноши за жизнь было что-то такое, что взывало к нему. Песок на арене уже был залит кровью четырех мужчин, но толпа продолжала неистовствовать, требуя большего. Воодушевление людей подпитывало жажду крови и в Элое, вот только он хотел, чтобы победителем вышел юноша.



Невзирая на то, что тело Матео ослабло от потери крови и недостатка пищи, он все же сумел подняться на ноги. Пусть это станет его последним боем, но он не умрет, лежа на земле. Харака блокировал его меч щитом и сделал выпад вперед, который заставил Матео рухнуть на спину, сильно ударившись о землю. Он застонал от боли и откатился в сторону, уворачиваясь от угрозы, нависшей над его жизнью. Харака продолжал атаковать, не давая ему возможности сориентироваться, прежде чем вновь обрушить свой меч на него.




Матео смог блокировать атаку, но затем получил удар ногой по кровоточащей ране, который заставил его согнуться пополам от пронзающей боли. Стоя над ним, Харака вознес меч над головой, чтобы нанести последний удар. Глаза Матео расширились, сердце отчаянно забилось, а дыхание перехватило, когда он взглянул в лицо неминуемой гибели.



— Стойте! — скомандовал Элой, провозгласив это так громко, что заставил толпу утихнуть, а лезвие меча в руках Хараки остановиться всего в нескольких сантиметрах от горла Матео.



Одесса усмехнулся.



— Похоже, что Элой положил глаз на этого парня, — поддразнил он.



— К чему это? Он недостоин этого, так пусть умрет, — возмутился Киджани, нахмурившись ещё сильнее.



— Ты даруешь ему свое благословение? — поинтересовался Симеон у Элоя. Тот факт, что его собрат вступился за юношу, сильно взволновал его, так как подобное случилось впервые.



Элой проигнорировал фразы, брошенные другими богами, и поднял руку, официально останавливая поединок. Харака опустил оружие и склонил голову, отступая на несколько шагов в сторону от Матео, который в недоумении оглядывался по сторонам.



— Этот человек продержался дольше остальных, менее достойных, чем он, и был отважен в бою. Я хочу снова увидеть его на арене в качестве настоящего гладиатора, — заявил Элой, подбадривая толпу, и опустил руку.



— Вау, бог Элой дарует этому человеку свое благословение. И это не удивительно. Почему? Потому что он даже не скрывает похоти в своих глазах, когда смотрит на этого недобитого юношу, — протяжно произнес Одесса, ехидно улыбаясь.



— Просто он заслужил право выйти на арену ещё раз, вот и все, — ответил Элой, усаживаясь обратно на свой трон. Он не сводил глаз с Матео, пока юноша при помощи Хараки пытался подняться на ноги. Они вдвоем удалились с арены под возгласы восторженной толпы.



— Надо было позволить ему умереть, — проворчал Киджани. — Этот ублюдок даже не поблагодарил тебя за то, что ты сохранил ему жизнь. Уже только за это он заслуживает смерти.



— Крайне важно для нас проявлять милосердие, — возразил Симеон.



— Да что ты! — усмехнулся Киджани и пренебрежительно отмахнулся от Симеона, но тот лишь ухмыльнулся, не ожидая ничего другого.



— Кроме того, он был слишком слаб. Когда восстановится, если, конечно, не скончается от полученных ран, уверен, он ещё в полной мере покажет, насколько благодарен, — добавил Симеон.



Киджани перевел взгляд с Симеона на Элоя и поморщился, когда подумал о реальной причине, по которой тот пощадил этого юношу. Его воротило от неконтролируемого желания Элоя познать плотские удовольствия с этими смертными, хотя, по его мнению, ни один из них не был достоин получить доступ к телу бога.



— Я с нетерпением жду следующего поединка, — оповестил Элой и жестом приказал оратору продолжать мероприятие. Он рассчитывал, что гладиаторские бои будут многообещающими.



Колотые и резаные раны на теле Матео горели огнем. Он едва мог передвигать ногами, опираясь практически всем весом на Хараку, который что-то говорил ему, пока они оба, хромая, возвращались к Сервантесу.



— Тебе несказанно повезло, что ты получил благословение бога. Даже не понимаю, чем ты это заслужил, — сказал Харака. — Не уверен, что тебе будут по силам все испытания, которые необходимо пройти для того, чтобы стать гладиатором. Просто запомни этот день.