Дом в лазурном море

Линус услышал шум возни в гостиной и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Теодор вылезает из-под дивана, путаясь в крыльях.

– Не спеши, – ласково сказал мистер Парнас. – Без тебя не начнем.

Теодор вздохнул, чирикая, поднялся на задние лапы, тщательно сложил за спиной каждое крыло по очереди и сделал неуверенный шаг вперед, скользнув когтями по деревянному полу.

– Он предпочитает летать, – прошептал мистер Парнас. – Но к столу я прошу его приходить пешком.

– Почему?

– Пусть учится ходить. Нельзя все время полагаться на крылья. Если Теодор когда-нибудь окажется в опасности, он должен уметь пользоваться и ногами, и крыльями.

Линус удивился:

– В опасности? Какая для него…

– Сколько виверн осталось в мире, мистер Бейкер?

Линус смущенно умолк.

Мистер Парнас кивнул:

– Вот именно.

Раскачиваясь из стороны в сторону, Теодор наконец подошел к ноге мистера Парнаса, чирикнул и расправил крылья.

– Да, да, – сказал мистер Парнас, наклоняясь, чтобы погладить его пальцем вдоль морды. – Молодец. Я горжусь тобой, Теодор.

Тот снова сложил крылья, затем посмотрел на Линуса, опустил голову и слегка покусал кончик его ботинка.

– Он говорит вам спасибо за пуговицу.

Линус предпочел бы, чтобы его не грызли в знак благодарности, но сообщать об этом было уже поздно.

– О… Не за что!

Теодор снова чирикнул и вошел в дверь, которую мистер Парнас придержал для него.

– Идем? – спросил он Линуса.

Линус кивнул и проследовал через дверь на кухню.



На кухне стоял еще один обеденный стол; им пользовались явно чаще, чем тем, который находился в большой столовой.

Стол был накрыт слегка потертой скатертью. С одной его стороны, на индивидуальных салфетках, стояли три тарелки с тремя наборами столового серебра. На другой стороне – четыре тарелки, но одна из них была без приборов. Еще по месту было предусмотрено на обоих концах стола. В канделябрах мерцали горящие свечи.

Центр стола занимали запеченная в сливках картошка, хлеб и какое-то незнакомое блюдо из мяса. На отдельных тарелках лежали зелень и листовой салат. Помидоры, нарезанные Люси, в свете свечей напоминали красных жуков.

Линусу сказали, что пир в честь гостя.

Гость надеялся, что его не отравят.

Большинство детей уже сидели за столом. Чонси сидел в центре, Фи и Талия – по обеим сторонам от него. Напротив них – Теодор (на высоком стуле перед тарелкой без вилок и ложек) и мисс Чапелуайт. Рядом с ней был пустой стул, а следующий занимал Сэл.

Мистер Парнас сел в конце стола. Это оставило Линусу другой конец как единственное свободное место, учитывая, что ему, скорее всего, лучше не сидеть рядом с Сэлом. Бедный мальчик от смущения не сможет проглотить ни кусочка.

Линус выдвинул стул и сел, сожалея, что больше не слышно Бобби – музыка сгладила бы неловкость. Развернул льняную салфетку, лежавшую рядом с тарелкой, и расстелил ее у себя на коленях.

Присутствующие не сводили с него глаз.

Неожиданно рядом возник Люси.

– Мистер Бейкер, что вам налить? Сок? Чай? – Люси пригнулся ближе и тихо прибавил: – Кровь младенца, родившегося на кладбище под полной луной?

– Люси, – многозначительно сказал мистер Парнас.

– Могу дать вам все, что попросите, – прошептал Люси.

Линус закашлялся:

– Воды. Воды, пожалуйста.


– Одна вода на подходе!

Люси схватил пустой стакан, стоявший рядом с прибором Линуса. Подбежал к раковине и забрался на табурет. Сосредоточенно высунув язык (в щель, где не хватало двух передних зубов), он открыл кран. Когда стакан наполнился, Люси спрыгнул, поспешил обратно и, не пролив ни капли, передал его Линусу.

– Держите. И добро пожаловать! У меня и в мыслях нет подвергать вашу душу вечному проклятию!

– Благодарю, – сумел выговорить Линус. – Очень мило с твоей стороны.

Люси рассмеялся, и Линус подумал, что этот звук будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.

Люси прошел к оставшемуся пустому месту. На стуле лежала высокая подушка. Когда Люси уселся, Сэл, не поднимая глаз, снова придвинул стул к столу.

Мистер Парнас улыбнулся детям:

– Замечательно. Как вы уже знаете – хотя кое-кто и хотел скрыть от меня новость, – к нам прибыл гость.

Люси чуть-чуть склонил голову.

– Мистер Бейкер приехал к нам, желая убедиться, что вы все здоровы и счастливы, – продолжал мистер Парнас. – Я прошу вас относиться к нему так же, как ко мне и мисс Чапелуайт. То есть с уважением. Если узнаю, что кто-нибудь ему… досаждал, накажу лишением поощрений. Ясно?

Дети, включая Теодора, покивали.

– Хорошо. Теперь, прежде чем мы примемся за еду, расскажите, чему вы сегодня научились. Фи?

– Я научилась выращивать более густую листву, – сказала Фи. – Это было трудно, но я справилась.

– Замечательно. Я в тебе не сомневался. Чонси?

Глаза Чонси качнулись на стебельках:

– Я сам распаковал чемодан! И получил чаевые!

– Молодец! Вряд ли чемодан когда-либо был распакован так хорошо, как это сделал ты. Талия, пожалуйста.

Талия погладила бороду:

– Я выяснила, что если я замру неподвижно, то некоторые люди будут принимать меня за статую.

Линус закашлялся.

– Полезный опыт, – сказал мистер Парнас с едва заметной улыбкой. – Теодор?

Виверна, опустив морду на стол, чирикнула и прорычала. Все засмеялись. Кроме Линуса, который не понял, о чем говорил Теодор.

– Он узнал, что в мире нет ничего лучше пуговиц, – перевела мисс Чапелуайт, с нежностью глядя на Теодора. – А я узнала, что до сих пор сужу людей по внешнему виду, хотя давно уже следовало поумнеть.

Линус понял, кому это предназначалось, и подумал, что лучшего извинения от нее он вряд ли получит.

– Случается, – произнес мистер Парнас, – предрассудки мешают нам ясно мыслить. Если мы научимся замечать это за собой и извлекать уроки, то мы можем стать лучше. Люси?

Почувствовав, что в горле пересохло, Линус сделал глоток из стакана с водой.

Люси посмотрел в потолок и монотонно проговорил:

– Я узнал, что я сеятель смерти и разрушитель миров.

Линус поперхнулся и брызнул водой.

Все повернули головы к нему.

– Извините.

– Бывает, – сказал мистер Парнас. – Люси? Может, попробуем еще разок?

Люси вздохнул:

– Я еще раз убедился, что умею себя сдерживать.

– Конечно, умеешь. Сэл?

Сэл скосил глаза на Линуса и опустил взгляд. Губы беззвучно зашевелились.

– Громче, пожалуйста, – попросил мистер Парнас. – Мы тебя не слышим.

Плечи Сэла поникли.