Дом алфавита
Часть 49 из 81 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Герхарт Пойкерт, также известный как Эрих Блуменфельд, всегда принимал таблетки. В больницах, во время прогулок и в гостях. Где бы он ни находился, ему давали таблетки. Медсестры, санитары, эти трое мужчин или члены их семей.
Везде были маленькие шкафчики с таблетками.
Лишь однажды его привели туда, где были чужие люди. Петра пришла к ним и обняла его. На авиавыставке они оказались среди тысяч зрителей. Его напугали крики и шум огромной толпы, но выступление околдовало. На протяжении нескольких часов он не показывал пальцем и не шевелил головой, но в глазах читалось огромное удивление — зрелище затронуло нечто в глубине его души. Именно тогда он впервые за пятнадцать лет сказал хоть что-то. Когда наблюдал за истребителями, с ревом разрезавшими небосвод. Эту фразу он повторял, пока он не лег спать.
— So schnell[24], — звучали одни и те же слова.
Глава 45
День у Лорин выдался странный. Постепенно в ней крепло смутное ощущение, что она вот-вот доберется до того, что на протяжении долгих лет в их с Брайаном совместной жизни оставалось недосказанным. Пока Брайан беседовал с хрупкой женщиной в Штадтпарке, она убедилась, что ее собственная судьба была с ней каким-то образом связана.
И тем не менее это еще не все.
На посторонний взгляд казалось, что он встретился с той женщиной случайно и эта встреча непонятным образом переросла в конфликт и ссору. Но когда они прощались, оба так сильно волновались и их охватило столько эмоций, что Лорин не сомневалась: вскоре они увидятся снова. Она сцепила руки. Произойдет это при других обстоятельствах, подумала она.
Брайан расположился в отеле «Розенек» на Урахштрассе. Для Лорин он был отправной точкой, и там же она сможет с ним поговорить, когда придет время. С этой женщиной связано что-то еще. Нравится это Лорин или нет, но ей ужасно захотелось разузнать о ней побольше. Не за ее ли квартирой Брайан так долго наблюдал этим утром? Кто она? Как могло получиться, что женщина из отдаленного немецкого города — надо заметить, не очень молодая — так заинтересовала ее мужа? Где они познакомились? И насколько близко знакомы? Все это Лорин решилась выяснить. Здесь и сейчас.
Поэтому в следующие часы Лорин следила за той женщиной, а не за мужем.
Остановок было много. Два раза женщина заходила в телефонную будку. Время от времени она скрывалась в подъездах — Лорин оставалась на улице. Сбитая с толку, с ноющими ногами. Дел у женщины было много. Когда она наконец вошла в бар на Мюнстерплац и какое-то время просидела там у двери, безучастно глядя в окно, Лорин села неподалеку от нее и разулась, чуть ли не вслух выразив свою радость. Лишь теперь она смогла как следует рассмотреть объект наблюдения.
Женщина, сидящая в паре столиков от нее, привлекательной не выглядела.
Через некоторое время за ее столик сел Брайан, с виду очень напряженный. То, что он вообще пришел, Лорин не удивило — ее мучили их доверительные отношения. Говорила женщина тихо и смотрела в стол. Затем положила ладонь на руку Брайана и осторожно погладила. Брайан пробыл в заведении всего несколько минут. Таким встревоженным Лорин его никогда не видела. Он быстро растворился за пеленой витрины. Двигался он резко и неуклюже, как пьяный.
Тем самым дилемма Лорин — за кем следить вторую половину дня — разрешилась сама. Женщина у двери посидела еще немного, глядя в одну точку. С виду смущенная и потерянная. Лорин закурила сигарету и повернулась к центру бара. Сидя в уголке, она оставалась незамеченной. Когда женщина наконец уйдет, Лорин последует за ней.
Глава 46
Петру мучили сомнения. Пока она обходила пациентов по городу, многие спрашивали, не заболела ли она. «Вы такая бледная, сестра Вагнер», — говорили они.
И по правде говоря, ей было нехорошо.
Она уже очень давно наблюдала за тремя симулянтами из госпиталя СС — они поступают так, как им угодно. Хоть людьми они были очень разными, Петра точно знала: все трое не станут церемониться ни с кем, кто встанет у них на пути.
Петра поняла это не сразу. Без своей подруги Гизелы Деверс — она до сих пор проклинала себя за то, что познакомила ее с Крёнером, который стал ее мужем, — она вряд ли когда-нибудь осознала бы истинное положение вещей.
Не будь Герхарта Пойкерта, она бы ни за что на свете не связалась с этими тремя негодяями.
Только ради Герхарта.
Она всегда любила этого красавца. Неслыханное дело. Окружающие осуждали ее — постепенно она лишилась обычного человеческого общения. Она годами питала надежду, что его болезнь начнет отступать, а в итоге и вовсе испарится. Жила мечтой о более спокойной жизни с ним.
Порой ей казалось, что она исполнится совсем скоро. В счастливые краткие мгновения. Пока не приходило осознание: жизнь Герхарта Пойкерта зависит от трех человек.
Этот факт ей всегда был известен — и вызывал отвращение.
Из-за этого знания и извечной надежды сегодня она предала другого человека.
Ее сильно потрясла встреча с пациентом, лежавшим тогда в госпитале. Подобного не случалось с тех пор, как вновь появились те трое. Целая вечность прошла.
Человек с лицом Арно фон дер Лейена казался чужаком. Ее напугали его речь и внешний вид. Когда он спросил про Герхарта Пойкерта, ее охватил страх — абсолютно объяснимый, если учесть, каково ей приходилось.
Никто точно не знал, что у Герхарта Пойкерта в голове. Врачи уже давно считали, что лучше всего его разум описывает слово «выжидающий». Его сознание впало в спячку. Гизела раскрыла Петре тайну: Крёнер уверен, что однажды Герхарт Пойкерт очнется от спячки нормальным человеком. И Крёнер ждал, что Герхарт в ту же секунду воткнет им всем нож в спину. Гизела и Крёнер могли из-за этого поссориться.
— Оставь его в покое, — уговаривала Гизела мужа.
Но банда симулянтов не могла позволить себе просто взять и отпустить Герхарта Пойкерта. Все идет гладко, пока он остается под их постоянным наблюдением, но вот отпустить его насовсем они не могли и не хотели: Герхарт слишком много знал.
Лишь потому, что Герхарт был серьезно болен, а его психическое состояние оставалось стабильным, трое мужчин решили позволить ему мирно существовать. Если верить Гизеле, так они выражались.
Они позволяли ему существовать.
Петра тревожилась. Так все и должно было продолжаться. И вот появляется чужак. Он заговорил об их общем прошлом и задал вопрос о единственном человеке в этом мире, кого она готова была защищать даже ценой собственной жизни. На угрозу она среагировала быстро. Кивнув лежавшему пациенту, смотревшему на нее, она выглянула в окно.
В тот день Шлоссберг купался в солнечных лучах. Незначительная возвышенность как будто хотела утвердиться. Она не знала, что произойдет с Арно фон дер Лейеном на ее вершине. Но могла догадаться. Ей бы очень не хотелось поссориться с Германом Мюллером, когда тот открывал свое истинное лицо — Петера Штиха. Его глубинную сущность рискует вновь пробудить любой, кто захочет увидеть Герхарта Пойкерта.
Сейчас ей становилось дурно от одних только мыслей. Если подумать о возможных последствиях ее поступка, она сама уже не сильно отличается от этих троих мужчин.
Дот Вандерлеен жила на Зальцштрассе с тех пор, как продала дело своего покойного мужа в Лейдене. Она-то и обратила внимание Петры на женщину, которая за ней следила.
— Смотрите-ка. — Она показала в окно, на противоположную сторону улицы.
На лице стройной женщины читалось облегчение. Стоя на одной ноге, она терла стопу другой.
— Вот бедняга, — посочувствовала ей Дот Вандерлеен. — Наверное, у нее обувь новая.
Хоть Петра Вагнер роста была невысокого, легкая как пушинка фрау Вандерлеен едва доставала ей до подмышек. Стоя на цыпочках, она завороженно рассматривала женщину из-за листьев комнатных растений.
— Новая обувь — штука неприятная, — произнесла она и подвинулась, чтобы Петра обработала раны у нее на голени. — Хорошо, когда не надо с новой обувью мучиться, — заключила она.
Во время обхода Петра видела ту женщину еще несколько раз. Когда бы она ни выглянула в окно, на другой стороне улицы неизменно стояла женщина, мучившаяся из-за ног.
Обычно во время субботней смены Петра на пару часов делала перерыв и навещала Герхарта. Днем в субботу они становились ближе всего друг к другу. Если можно так выразиться, каждую субботу они на протяжении нескольких секунд любили друг друга глазами. Ради этих секунд она и жила.
В три часа Петра была у герра Франка, старого торговца, страдавшего пролежнями. По расписанию он был у нее последним пациентом до перерыва.
Но вместо того чтобы, как всегда, поехать на трамвае в больницу, она пересекла Картоффельмаркт в противоположном направлении. Перед самой группой уличных артистов, собравших вокруг себя нескольких зрителей — те терпеливо сидели на мостовой и смотрели их слаженный танец, — Петра ускорила шаг. Проходя мимо, она задела одного из артистов — тот запнулся.
— Да чтоб тебя! — выругался он, поправляя бирюзовое трико.
Но от преследовательницы Петра оторвалась.
Вассерштрассе и Веберштрассе идут параллельно друг другу. Там, где они заканчиваются, Петра села в пустое такси на парковке.
— Одну минутку подождите, — сказал водитель из машины позади. — Фриц пошел отлить, он сейчас придет.
С Вассерштрассе выбежала стройная женщина, следившая за Петрой. Лицо у нее было измученное. Откинувшись на спинку сиденья, Петра спрятала лицо. Очевидно, женщина не могла решить, как теперь поступить. Сделав несколько шагов по тротуару и оглядев Веберштрассе, она снова обернулась. Растрепанная прическа уже не соответствовала ее элегантному внешнему виду. Оперевшись на фасад здания, она наклонилась вперед и обхватила руками колени.
Подобные ощущения и порыв Петре были знакомы, но она знала: измученным ногам это не поможет.
Стоящая напротив нее женщина явно за ней следила, но вела себя как дилетантка. Оглядевшись по сторонам несколько раз, она наконец поставила пакет на землю и тяжело вздохнула — ее чуть ли не в такси было слышно.
— Он идет! — крикнул тот самый водитель и постучал кулаком в боковое стекло.
В это мгновение женщина увидела Петру. Ее взгляд скользнул с Петры на такси, в котором она сидела, на стоявшую сзади машину — и обратно. Очевидно, она понимала, что ее заметили.
— Да, фрау. Вижу, вы сели. Куда едем?
Положив руку на спинку соседнего сиденья, полноватый мужчина бросил взгляд на сидевшую сзади женщину. Петра едва обратила на него внимание. Затем открыла сумку и схватила узкую металлическую рукоятку — как всегда, она находилась в среднем кармашке. У скальпеля недавно заменили лезвие — она знала, что это серьезное оружие. Держа его в руке, она приготовилась идти навстречу возникшей перед ней загадке.
Когда Петра вышла из машины и стала переходить улицу, вид у женщины был расстроенный.
— Ну в туалет-то сходить можно! — послышалось из машины, откуда она только что вышла. — Даже таксистам иногда перерыв делать надо! Вы сами-то когда-нибудь пробовали в такой позе целый день просидеть?
Высунув голову в боковое окно, он выехал со стоянки и крикнул еще громче:
— Всего две минуты! Могли бы подождать!
Когда в рукаве Петры блеснул скальпель, женщина потеряла дар речи. Склонив голову, она долго на него смотрела, но сбежать не пыталась.
Петра опустила оружие.
Уже во второй раз за день она оказалась лицом к лицу с человеком, который за ней следил, и уже во второй раз с ней заговорили по-английски. У нее не было сомнений, что Арно фон дер Лейен и эта женщина даже говорят как-то похоже.
— Что я сделала? — только и спросила женщина.
— Давно вы за мной следите?
Везде были маленькие шкафчики с таблетками.
Лишь однажды его привели туда, где были чужие люди. Петра пришла к ним и обняла его. На авиавыставке они оказались среди тысяч зрителей. Его напугали крики и шум огромной толпы, но выступление околдовало. На протяжении нескольких часов он не показывал пальцем и не шевелил головой, но в глазах читалось огромное удивление — зрелище затронуло нечто в глубине его души. Именно тогда он впервые за пятнадцать лет сказал хоть что-то. Когда наблюдал за истребителями, с ревом разрезавшими небосвод. Эту фразу он повторял, пока он не лег спать.
— So schnell[24], — звучали одни и те же слова.
Глава 45
День у Лорин выдался странный. Постепенно в ней крепло смутное ощущение, что она вот-вот доберется до того, что на протяжении долгих лет в их с Брайаном совместной жизни оставалось недосказанным. Пока Брайан беседовал с хрупкой женщиной в Штадтпарке, она убедилась, что ее собственная судьба была с ней каким-то образом связана.
И тем не менее это еще не все.
На посторонний взгляд казалось, что он встретился с той женщиной случайно и эта встреча непонятным образом переросла в конфликт и ссору. Но когда они прощались, оба так сильно волновались и их охватило столько эмоций, что Лорин не сомневалась: вскоре они увидятся снова. Она сцепила руки. Произойдет это при других обстоятельствах, подумала она.
Брайан расположился в отеле «Розенек» на Урахштрассе. Для Лорин он был отправной точкой, и там же она сможет с ним поговорить, когда придет время. С этой женщиной связано что-то еще. Нравится это Лорин или нет, но ей ужасно захотелось разузнать о ней побольше. Не за ее ли квартирой Брайан так долго наблюдал этим утром? Кто она? Как могло получиться, что женщина из отдаленного немецкого города — надо заметить, не очень молодая — так заинтересовала ее мужа? Где они познакомились? И насколько близко знакомы? Все это Лорин решилась выяснить. Здесь и сейчас.
Поэтому в следующие часы Лорин следила за той женщиной, а не за мужем.
Остановок было много. Два раза женщина заходила в телефонную будку. Время от времени она скрывалась в подъездах — Лорин оставалась на улице. Сбитая с толку, с ноющими ногами. Дел у женщины было много. Когда она наконец вошла в бар на Мюнстерплац и какое-то время просидела там у двери, безучастно глядя в окно, Лорин села неподалеку от нее и разулась, чуть ли не вслух выразив свою радость. Лишь теперь она смогла как следует рассмотреть объект наблюдения.
Женщина, сидящая в паре столиков от нее, привлекательной не выглядела.
Через некоторое время за ее столик сел Брайан, с виду очень напряженный. То, что он вообще пришел, Лорин не удивило — ее мучили их доверительные отношения. Говорила женщина тихо и смотрела в стол. Затем положила ладонь на руку Брайана и осторожно погладила. Брайан пробыл в заведении всего несколько минут. Таким встревоженным Лорин его никогда не видела. Он быстро растворился за пеленой витрины. Двигался он резко и неуклюже, как пьяный.
Тем самым дилемма Лорин — за кем следить вторую половину дня — разрешилась сама. Женщина у двери посидела еще немного, глядя в одну точку. С виду смущенная и потерянная. Лорин закурила сигарету и повернулась к центру бара. Сидя в уголке, она оставалась незамеченной. Когда женщина наконец уйдет, Лорин последует за ней.
Глава 46
Петру мучили сомнения. Пока она обходила пациентов по городу, многие спрашивали, не заболела ли она. «Вы такая бледная, сестра Вагнер», — говорили они.
И по правде говоря, ей было нехорошо.
Она уже очень давно наблюдала за тремя симулянтами из госпиталя СС — они поступают так, как им угодно. Хоть людьми они были очень разными, Петра точно знала: все трое не станут церемониться ни с кем, кто встанет у них на пути.
Петра поняла это не сразу. Без своей подруги Гизелы Деверс — она до сих пор проклинала себя за то, что познакомила ее с Крёнером, который стал ее мужем, — она вряд ли когда-нибудь осознала бы истинное положение вещей.
Не будь Герхарта Пойкерта, она бы ни за что на свете не связалась с этими тремя негодяями.
Только ради Герхарта.
Она всегда любила этого красавца. Неслыханное дело. Окружающие осуждали ее — постепенно она лишилась обычного человеческого общения. Она годами питала надежду, что его болезнь начнет отступать, а в итоге и вовсе испарится. Жила мечтой о более спокойной жизни с ним.
Порой ей казалось, что она исполнится совсем скоро. В счастливые краткие мгновения. Пока не приходило осознание: жизнь Герхарта Пойкерта зависит от трех человек.
Этот факт ей всегда был известен — и вызывал отвращение.
Из-за этого знания и извечной надежды сегодня она предала другого человека.
Ее сильно потрясла встреча с пациентом, лежавшим тогда в госпитале. Подобного не случалось с тех пор, как вновь появились те трое. Целая вечность прошла.
Человек с лицом Арно фон дер Лейена казался чужаком. Ее напугали его речь и внешний вид. Когда он спросил про Герхарта Пойкерта, ее охватил страх — абсолютно объяснимый, если учесть, каково ей приходилось.
Никто точно не знал, что у Герхарта Пойкерта в голове. Врачи уже давно считали, что лучше всего его разум описывает слово «выжидающий». Его сознание впало в спячку. Гизела раскрыла Петре тайну: Крёнер уверен, что однажды Герхарт Пойкерт очнется от спячки нормальным человеком. И Крёнер ждал, что Герхарт в ту же секунду воткнет им всем нож в спину. Гизела и Крёнер могли из-за этого поссориться.
— Оставь его в покое, — уговаривала Гизела мужа.
Но банда симулянтов не могла позволить себе просто взять и отпустить Герхарта Пойкерта. Все идет гладко, пока он остается под их постоянным наблюдением, но вот отпустить его насовсем они не могли и не хотели: Герхарт слишком много знал.
Лишь потому, что Герхарт был серьезно болен, а его психическое состояние оставалось стабильным, трое мужчин решили позволить ему мирно существовать. Если верить Гизеле, так они выражались.
Они позволяли ему существовать.
Петра тревожилась. Так все и должно было продолжаться. И вот появляется чужак. Он заговорил об их общем прошлом и задал вопрос о единственном человеке в этом мире, кого она готова была защищать даже ценой собственной жизни. На угрозу она среагировала быстро. Кивнув лежавшему пациенту, смотревшему на нее, она выглянула в окно.
В тот день Шлоссберг купался в солнечных лучах. Незначительная возвышенность как будто хотела утвердиться. Она не знала, что произойдет с Арно фон дер Лейеном на ее вершине. Но могла догадаться. Ей бы очень не хотелось поссориться с Германом Мюллером, когда тот открывал свое истинное лицо — Петера Штиха. Его глубинную сущность рискует вновь пробудить любой, кто захочет увидеть Герхарта Пойкерта.
Сейчас ей становилось дурно от одних только мыслей. Если подумать о возможных последствиях ее поступка, она сама уже не сильно отличается от этих троих мужчин.
Дот Вандерлеен жила на Зальцштрассе с тех пор, как продала дело своего покойного мужа в Лейдене. Она-то и обратила внимание Петры на женщину, которая за ней следила.
— Смотрите-ка. — Она показала в окно, на противоположную сторону улицы.
На лице стройной женщины читалось облегчение. Стоя на одной ноге, она терла стопу другой.
— Вот бедняга, — посочувствовала ей Дот Вандерлеен. — Наверное, у нее обувь новая.
Хоть Петра Вагнер роста была невысокого, легкая как пушинка фрау Вандерлеен едва доставала ей до подмышек. Стоя на цыпочках, она завороженно рассматривала женщину из-за листьев комнатных растений.
— Новая обувь — штука неприятная, — произнесла она и подвинулась, чтобы Петра обработала раны у нее на голени. — Хорошо, когда не надо с новой обувью мучиться, — заключила она.
Во время обхода Петра видела ту женщину еще несколько раз. Когда бы она ни выглянула в окно, на другой стороне улицы неизменно стояла женщина, мучившаяся из-за ног.
Обычно во время субботней смены Петра на пару часов делала перерыв и навещала Герхарта. Днем в субботу они становились ближе всего друг к другу. Если можно так выразиться, каждую субботу они на протяжении нескольких секунд любили друг друга глазами. Ради этих секунд она и жила.
В три часа Петра была у герра Франка, старого торговца, страдавшего пролежнями. По расписанию он был у нее последним пациентом до перерыва.
Но вместо того чтобы, как всегда, поехать на трамвае в больницу, она пересекла Картоффельмаркт в противоположном направлении. Перед самой группой уличных артистов, собравших вокруг себя нескольких зрителей — те терпеливо сидели на мостовой и смотрели их слаженный танец, — Петра ускорила шаг. Проходя мимо, она задела одного из артистов — тот запнулся.
— Да чтоб тебя! — выругался он, поправляя бирюзовое трико.
Но от преследовательницы Петра оторвалась.
Вассерштрассе и Веберштрассе идут параллельно друг другу. Там, где они заканчиваются, Петра села в пустое такси на парковке.
— Одну минутку подождите, — сказал водитель из машины позади. — Фриц пошел отлить, он сейчас придет.
С Вассерштрассе выбежала стройная женщина, следившая за Петрой. Лицо у нее было измученное. Откинувшись на спинку сиденья, Петра спрятала лицо. Очевидно, женщина не могла решить, как теперь поступить. Сделав несколько шагов по тротуару и оглядев Веберштрассе, она снова обернулась. Растрепанная прическа уже не соответствовала ее элегантному внешнему виду. Оперевшись на фасад здания, она наклонилась вперед и обхватила руками колени.
Подобные ощущения и порыв Петре были знакомы, но она знала: измученным ногам это не поможет.
Стоящая напротив нее женщина явно за ней следила, но вела себя как дилетантка. Оглядевшись по сторонам несколько раз, она наконец поставила пакет на землю и тяжело вздохнула — ее чуть ли не в такси было слышно.
— Он идет! — крикнул тот самый водитель и постучал кулаком в боковое стекло.
В это мгновение женщина увидела Петру. Ее взгляд скользнул с Петры на такси, в котором она сидела, на стоявшую сзади машину — и обратно. Очевидно, она понимала, что ее заметили.
— Да, фрау. Вижу, вы сели. Куда едем?
Положив руку на спинку соседнего сиденья, полноватый мужчина бросил взгляд на сидевшую сзади женщину. Петра едва обратила на него внимание. Затем открыла сумку и схватила узкую металлическую рукоятку — как всегда, она находилась в среднем кармашке. У скальпеля недавно заменили лезвие — она знала, что это серьезное оружие. Держа его в руке, она приготовилась идти навстречу возникшей перед ней загадке.
Когда Петра вышла из машины и стала переходить улицу, вид у женщины был расстроенный.
— Ну в туалет-то сходить можно! — послышалось из машины, откуда она только что вышла. — Даже таксистам иногда перерыв делать надо! Вы сами-то когда-нибудь пробовали в такой позе целый день просидеть?
Высунув голову в боковое окно, он выехал со стоянки и крикнул еще громче:
— Всего две минуты! Могли бы подождать!
Когда в рукаве Петры блеснул скальпель, женщина потеряла дар речи. Склонив голову, она долго на него смотрела, но сбежать не пыталась.
Петра опустила оружие.
Уже во второй раз за день она оказалась лицом к лицу с человеком, который за ней следил, и уже во второй раз с ней заговорили по-английски. У нее не было сомнений, что Арно фон дер Лейен и эта женщина даже говорят как-то похоже.
— Что я сделала? — только и спросила женщина.
— Давно вы за мной следите?