Дом

Морганвилльские вампиры — 15,5




Информация о переводе:




Перевод выполнила Woman

для morganvillevamp.ucoz.ru и vk.com/morganville_vampires



Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Все права принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.





***




— О, черт, нет, — сказал Шейн Коллинз. — Скажи мне, что это не кафе напротив?

В окне только что всплыла вывеска: стандартное изображение кофейной чашки с исходящим от нее паром. Ненормальным было то, что пар образовывал череп и скрещенные кости. Неплохой логотип для магазина в Морганвилле, но пока Шейн фотографировал его на телефон, он знал, что это настоящая проблема.

— Да, это определенно кафе, — подтвердила его жена Клэр, потягивая свой мокко из Common Grounds.

Они сидели возле окна. Снаружи над тротуаром тянулся навес, закрывая от полуденного солнечного света; жар исходил от дороги между двумя заведениями, придавая черепу и скрещенным костям эффект анимации. Странно и не хорошо. Все плохо, подумал Шейн.

— Ты не знаешь, кто владельцы? — спросила Клэр.

— Нет, — ответил он. — Но лучше выяснить это быстро. Выбрать это место — все равно что объявить войну. Я думаю, моя следующая остановка — мэрия. Кто-то же должен что-нибудь знать, верно?

— Я спрошу у Оливера, если хочешь.

— Спросишь о чем? — поинтересовались со старомодным английским акцентом, и внезапно Оливер уже стоял прямо около их столика, глядя в окно и вытирая недавно вымытую кружку полотенцем для рук.

Он сломал кружку, сжав ее слишком сильно. Со своего места Шейн не мог видеть, стали ли глаза вампира кроваво-красными, но он не сомневался в этом. Оливер был стар для вампира, как по годам, так и по внешности; он был заморожен в конце среднего возраста, с острыми чертами лица и седыми волосами, и терпеть не может дураков. На самом деле он ничего терпеть не может. Он просто сваливает это на кого-то другого, обычно на человека, находящегося рядом с ним.

Но он знал, что не стоит так делать с Шейном и Клэр. Хоть какое-то утешение.

— Впустую тратишь пожертвования крови, — сказал Шейн и кивнул на порезы, открывшиеся на руке Оливера. Густая темно-красная кровь капала с ладони: темнее, чем обычная человеческая кровь, и стекала медленнее. Оливер ругнулся себе под нос и обернул полотенце вокруг руки, затем снова принялся смотреть на конкурента. Конкурент не загорелся и не убежал в ужасе. Кажется, он и не обратил внимания. Оливер не привык к этому.

За стойкой Ева Россер (она оставила свою девичью фамилию, и Клэр была обеими руками за) сказала:

— Босс, я не буду вытирать эту кровь. Просто чтобы ты знал. — Она была высокой, великолепной женщиной, в последнее время она тренировалась и качала мышцы на руках; смотрелось здорово. — Что, черт возьми, происходит? Проблемы?

Оливер издал тихий звук в горле, похожий на мурлыканье, переходящее в рык. Этот звук сбивал с толку. Клэр встретилась взглядом с Шейном и подняла брови. Сделала еще один глоток.

Характер Оливера не был необычным. Но этот звук определенно был странным.

Ева подошла и протянула Оливеру другую кружку. Полную крови.

— Выпей, — сказала она. — Ты, похоже, проголодался.

— Я, похоже, зол, — выплюнул он, но взял кружку и опустошил ее в два глотка. Вернул ей. — Мне нужно идти.

— Куда идти? Сейчас середина дня, — сказала Ева. Вампиры как Оливер — даже такие старые как Оливер — обычно не выходили на полуденные прогулки… но этот вопрос уже был спорным, потому что Оливер дернул дверь Common Grounds и шагал через улицу под палящим солнцем даже без шляпы. — Господи. Кому-нибудь лучше пойти за ним. Но не мне, потому что я не хочу потерять эту работу.

Кожа Оливера начала трескаться и дымиться на середине улицы, но он не ускорялся и не замедлялся. В его темпе было что-то неумолимое. Шейн вздохнул и встал.

— Хорошо, — сказал он. — Думаю, теперь это моя проблема.

Он надел свою белую шляпу Стетсон (прим. пер.: Stetson — самая легендарная фирма мужских головных уборов в мире, основанная в 1865 г. в Америке). Она хорошо сидела, но золотая полицейская эмблема на ней делала ее тяжелее, чем ему хотелось.


Клэр тоже встала, наблюдая за Оливером, и быстро поцеловала Шейна.

— Будь осторожен.

— Всегда.

Он наклонился, чтобы поцеловать их маленькую девочку — спящую в переноске — в ее пухлую маленькую щечку, ощутив чистый сладкий запах ее кожи и забрав его с собой как талисман, когда шел за Оливером через улицу. Было адское пекло, типичное для лета в этой части Техаса; влажность близка к нулю, но температура угрожает расплавить вас в течение нескольких минут. Теплый климат, сказал он себе с должной степенью сарказма.

Быть начальником полиции в этом изолированном городе было достаточно плохо без вампиров; для людей это все еще бесперспективный город, хотя сейчас все стало намного лучше. Вампиры по большей части жили в собственных анклавах, и хотя некоторые из городских предприятий были переданы в собственность людей, они, конечно же, не уступили все. Двести вампиров, двенадцать сотен человеческих душ, и большая часть богатства все еще сосредоточена среди нежити.

Одна из этих человеческих душ принадлежала его драгоценной дочери, и это несколько изменило взгляд Шейна. Он никогда не был поклонником вампиров; он только недавно научился жить с ними. Теперь все было иначе. У него была семья, которую нужно защищать не только от случайных приступов голода у какой-то ночной охотницы, но и от вещей, которых боялись даже вампиры.

Новая кофейня напротив Common Grounds? Это был явный, очевидный вызов властям этого города. Основателю, Амелии. И особенно Оливеру, ее правой руке и исполнителю. Наличие смелости, чтобы сделать это, означало, что в город приехал кто-то крайне глупый… или нешуточно сильный. Ничто из этого ему не нравилось.

Оливер уже открыл дверь в магазин на противоположной стороне улицы. Шейн удлинил свой шаг — хвала длинным ногам — и оказался всего на несколько шагов позади.

Зайти внутрь с яростного солнца было все равно что уткнуться лицом в черную бархатную занавесу, и он часто заморгал, пытаясь приспособить глаза. Затем его поразил запах. Что это? Печенье? Его рот наполнился слюной. В кафе Оливера никогда не пахло так хорошо.

— Привет, мои самые первые клиенты, — сказал веселый голос. Не техасский акцент, даже не с восточного Техаса; больше похож на глубокий юг. Джорджия, может быть, мятный джулеп (прим. пер.: Мятный джулеп — алкогольный коктейль на основе бурбона, воды, дроблёного льда и свежей мяты. В качестве коктейля на основе бурбона он ассоциируется с Югом США и кухней южных штатов) и сладкий чай с сиропом. — Добро пожаловать в «Темное варево». Извините за свет. Могу я вам что-нибудь приготовить, парни?

Ее голос был сильным. Женщина же была даже меньше, чем Клэр, хотя пышная в изгибах. Первой мыслью Шейна было, что ей около тридцати, но затем солнечный свет из окна упал на нее по-другому, и он пересмотрел оценку до пятидесяти. Длинные прямые светлые волосы. Ясные голубые глаза. Кожа цвета золотого песка, которого она явно добилась благодаря довольно дорогому солярию.

Оливер остановился на полпути к стойке. Женщина стояла по другую сторону от нее. Это ее не защищало, но она, казалось, даже не замечала его неподвижности или угрозы, которую он источал. Она улыбнулась и разложила на тарелках печенье размером с Техас, и, если она поняла, кто такой Оливер, она, черт возьми, не подала виду.

— Я не хочу те помои, что ты думаешь тут подавать, — сказал Оливер. — Я хочу, чтобы ты ушла, Джейн.

Джейн? Шейн глубоко вдохнул, затем выдохнул, не говоря ни слова. Надежда на то, что все это было простодушной ошибкой, умерла. Джейн, кем бы она ни была, собиралась быть здесь, напротив кафе Оливера. И она здесь не для того, чтобы печь печеньки.

— О, перестань, — сказала Джейн и улыбнулась. Это была очаровательная и почти кокетливая улыбка с ямочками. Она ему подмигнула? Шейн не был уверен. — Ты старый милый болтун. Садись. Какую отраву предпочитаешь, Оливер? Четвертую группу? Или ты слез с красной иглы?

— Джейн. — Тон Оливера был каменной стеной, запертыми воротами и кольцом огня. — Тебе здесь не рады. Покинь Морганвилль. Немедленно.

— Ну, я не могу этого сделать. Я только что открыла это место! Я еще даже не выполнила первый заказ. Хочешь быть первым? — Она стояла, положив руки на бедра. Она выглядела совершенно неопасной, открытой и дружелюбной. Она повернулась к Шейну. — Как насчет тебя, милый? Ты можешь выпить чашку хорошего кофе, а не ту мерзкую старую дрянь, которую подают через улицу, и взять с собой печенье. За счет заведения.

Он не был уверен, что здесь происходит, и ему определенно не нравилось застрять в центре событий.

— Извините?

— Он не быстро соображает, не так ли? — спросила Джейн Оливера.

— Оставь его. Он не мясо для твоего стола.

Она перестала улыбаться, и все изменилось. О, она все еще была маленькой и фигуристой, одетая в ярко-розовый цвет и оборки; у нее все еще были большие голубые глаза и та же кожа. Но она выглядела старой. И невероятно опасной.

Шейн положил руку на рукоять пистолета.

— Если достанешь эту дурацкую штуку, я буду вынуждена отказать в обслуживании, — сказала Джейн. — И приготовить эту руку на ужин. О, кого я обманываю, я скормлю ее кошке.

— Кто она, черт побери? — спросил Шейн у Оливера. — Что за Джейн?

— Ты не узнаешь ее, — ответил Оливер. — Она ничто. Никто.

— В отличие от тебя, — сказала Джейн и скрестила руки. — Ты продолжаешь быть кем-то, не так ли, старик? Ты всегда встаешь на ноги, а не на колени.

— Ты вампир, — произнес Шейн. Это было единственное, что имело для него смысл.

— О боже, нет. Не переношу вида крови. — Она медленно кивнула Оливеру. — Продолжай. Скажи ему, кто я.

— Что ты от меня хочешь, Джейн?

Ее акцент с легкостью переместился с медового южно-американского на что-то более грубое, старое и… английское. Как и у Оливера.

— Что я всегда хотела. Справедливость.

— Джейн. Прекрати.

— Теперь ты меня вспомнил? Я удивлена. Я была столь незначительна, что ты даже не записал мое имя, когда приказал меня убить.

Оливер снова замолчал. Шейн заставил себя пройти до стойки. Он опирался на дерево и смотрел на очень маленькую женщину с очень старыми глазами. Она не моргала.

— Слушайте, я понял, — сказал он. — Оливер тот еще сукин сын. Но дело в том, что он наш сукин сын. Я не знаю вас, леди. Так почему бы вам не сказать мне, зачем вы здесь?

— Месть, — ответила она. — Работа. Беда. Страшные и убийственные вещи. И научить этот город готовить действительно хороший кофе. — Она снова улыбнулась, и ее годы улетучились. — Вот, сладкий. Ты пьешь черный, я полагаю? Большинство полицейских пьют черный кофе.

Шейн опустил взгляд и увидел огромную кружку, стоящую на прилавке между ними, наполненную чем-то, что выглядело и пахло свежим кофе. У этого кофе был лучший запах, что он когда-либо ощущал, если честно. И рядом лежало печенье.