Долг платежом красен
Часть 21 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А давайте поедем в «Пещеру Али-Бабы»!
Надо было и ему подобрать спутницу, чтобы дурь не перла в самый неподходящий момент.
– Одну секундочку, дамы и господа, – с напрочь фальшивой улыбкой попросил я и уволок Барабаша в сторону.
– Ты куда нас тащишь, ущербный.
– Да ничего такого, – и не думал смущаться Саня. – Нормальный ночной клуб.
– Ты чем слушал, когда я рассказывал, как сходил в ресторан? А сейчас с нами женщины.
– Спокойно, шеф, – посерьезнел артефактор. – Сам же говорил, что в норе сидеть глупо. А «Пещера» как раз подходящее место для тех, у кого терки с ушкуйниками.
– И чем оно подходящее, позволь спросить?
– А тем, что держит ее Али Мовахед, наследник иранского рода, сбежавшего в Россию из Персии еще при Екатерине.
– К чему весь этот экскурс в историю? – начал потихоньку закипать я.
– А к тому, что этот дядя – очень серьезная птица. В завязке со всеми «иванами» Подола. Рассказывать, кто это такие?
– Нет, – мотнул я головой, понимая, что речь идет об уголовных авторитетах. – И что это даст лично нам?
– Клуб Али является нейтральной территорией. Там вообще запрещено носить артефакты.
– Даже защитные?
– Защитные можно. С серьгой тебя пропустят, вот остальное нужно будет снять. Но главное, что, получив статус гостя, попадаешь под полную защиту хозяина заведения. Поверь, ни один наемник в городе не возьмет заказ в «Пещере». Сам Мурза туда не полезет, потому что снять с ушкуйника его боевые арты можно только с кожей и головой. Так что если у тебя и есть возможность где-нибудь расслабиться, то только там. В общем, решай сам.
Здравое зерно в доводах Сани было. Если Мурза решит взяться за меня всерьез, то явится и на Бесшабашку. К тому же я все равно не смогу просидеть в доме все два месяца зимовки.
Вернувшись к уже заскучавшей компании, я решил поставить вопрос на общее голосование:
– Итак, дамы и господа, поступило предложение завалиться в ночной клуб. Но есть один нюанс. Там запрещены артефакты, кроме защитных.
В принципе, все отреагировали нормально, потому что носителей активных конструктов в нашей компании было всего лишь трое. Удивила позитивная реакция Эльвиры. Похоже, ее немного напрягали мои ментальные возможности.
Ладно, с этим разберемся позже.
Судя по реакции, посещение «Пещеры» для большинства гостей было неменьшим приключением, чем приезд на Бесшабашку.
Домой зашли, только чтобы оставить там обруч и гривну с основной связкой ментальных конструктов.
Не самое приятное, скажу я вам, ощущение, словно остался в одних трусах перед толпой. Серьга в ухе без остального едва откликалась, но предупредить об угрозе ментальной атаки и кое-как закрыть меня этот недоартефакт вполне мог. А вот ощущать чужие эмоции уже не получалось.
Ну и фиг с ним. Все равно в перегруженной ментальными всплесками толпе это слабое подспорье.
Свой главный артефакт я не собирался отдавать в чужие руки даже на гарантированное хранение. А для моральной компенсации взяли кое-какие боевые цацки. Ведь еще нужно добраться до клуба, да и вернуться оттуда обратно.
Дальше двинулись на такси, чтобы не нервировать внешнюю охрану клуба видом броневика.
Едва я увидел торчащую за крышами пятиэтажек скалу, сразу возникла мысль, что Али содрал идею у паучих. Не знаю, как он этого добился, но доработанный мастерами восьмиэтажный дом смотрелся именно как дикая скала, обтесанная только у входа в пещеру. Обрамлявшая вход арка была украшена арабской вязью.
Охранники тоже соответствовали антуражу и вырядились как мамелюки. В наличии имелись даже сабли, небольшие щиты и пики.
Когда выбрались из двух машин, а сзади подкатил мотоцикл с Аней на пассажирском сиденье, Барабаш подошел ко мне и начал пояснять:
– Арка и коридор за ней напичканы менгирами, почти такими же, как на проходных в Стене. Поэтому когда дойдем до депозитной стойки, они сразу скажут, что нужно сдавать. Не качай права, а то выпихнут грубо и с позором. Пока не пройдем вторую арку, мы здесь никто, а уже за ней превращаемся в почетных гостей.
– А если сюда сунется истинный? – озвучил я внезапно пришедшую в голову мысль.
– Сразу пойдет обратно, – тут же пояснил Саня. – Истинных сюда не пускают. И тайно он тоже не проскользнет. Менгиры устроят такой вой, что услышит весь клуб.
Все произошло точно так, как говорил Барабаш. За первой аркой обнаружился коридор, тоже стилизованный под вырубленный в скале проход. В грубо отесанных стенах просматривались жилы светящихся драгоценных камней, они и освещали наш путь.
Стойка депозитного отделения выглядела как провал в стене с нижним краем на уровне пояса.
– Мы рады вас видеть в сокровищнице мудрого Али, уважаемый дар, – ослепительно улыбнулась нам красивая девушка. Затем она еще раз улыбнулась персонально для Эльвиры. – Почтенная дара.
После этого попросила меня сдать боевые артефакты, причем перечислила все, что было на мне, кроме серьги. В ответ я лишь хмыкнул и начал разгружаться. Моя спутница ничего не сдавала, значит, не носит с собой ничего убойного, и это не очень хорошо. Как бы ни сложились в дальнейшем наши отношения, но простейший «молниевик» в виде изящного браслета я ей точно подарю и научу пользоваться.
Дольше всех разгружался Гена, который кроме неслабого набора артефактов притащил пистолет и два ножа. Каждую сданную хранительнице депозитария вещь он провожал выразительным взглядом. Но девчонка была тертая и отвечала неизменно ослепительными улыбками.
Интересно, но, лишившись на время львиной доли своих возможностей, я испытал странное облегчение. Мир закрылся для меня, но стал при этом более интригующим. Да и Эльвира начала вести себя немного свободнее.
После второй арки со светящейся арабской вязью нас встретил метрдотель, словно в пику другому персоналу напяливший дорогой фрак.
– Мы рады приветствовать вас, – чуть поклонился он.
Рядом тут же появилась настоящая гурия в полупрозрачных одеждах и с мало что скрывающей вуалью на лице. В руках она держала искусно сделанный, стилизованный под старину поднос.
Саня меня предупредил, поэтому я без задержек уронил на поднос семь монет достоинством в двести червонцев каждая.
– Уважаемые гости, – еще раз поклонился метрдотель, выделяя наш новый статус, и это явно не просто так, – следуйте за этой прекрасной пери, и она приведет вас в чудесное место.
Девушка с подносом исчезла, но на ее место тут же впорхнула почти такая же.
Двигаться за красавицей в прозрачных шароварах было, скажем так, нескучно.
Главный зал заведения, стилизованный под естественную пещеру без следов обработки, действительно впечатлял. Казавшаяся неровной поверхность стен делила пространство на сектора, а центром зала являлся танцпол. Он был выполнен в виде неглубокого подземного озера, на дне которого грудами лежали золотые украшения и разноцветные каменья. Люди танцевали на ровной поверхности голубой водной тверди. Не удивлюсь, если это действительно как-то магически усиленная вода, а не особый вид пластика.
Другие декоративные сокровища, как насыпанные грудами, так и в раскрытых сундуках, были главной деталью интерьера, и взгляд за них цеплялся, куда ни посмотри.
Пройдя между каменными наплывами, очень эргономично отделяющими небольшие пространства для компаний, мы получили возможность расположиться на специальных ложах вокруг невысокого столика. И все же, кто хотел, тот мог сдвинуть специальную панель в полу и сесть так, как удобно европейцам.
Я уселся в привычную позу для медитаций. Благо костюм смешанного стиля, купленный на Подоле, позволял подобные упражнения.
Как и в любом ночном клубе, общаться компанией было трудновато. Поэтому мы быстро разбились на пары, и, что удивительно, Анна взялась за Саню. Ее спутник реагировал на это вяло и больше внимания уделял танцполу. Впрочем, интерес Шаталиной к подпольному артефактору был вполне понятен. И то, что она легко вычислила, кем именно является Барабаш, тоже не вызывало сомнения. Но ей вряд ли что обломится. Пусть Аня и опытная пума, но Саня еще тот сурок, и дружить он предпочитает с такими ленивыми и неагрессивными котами, как я. Именно потому, что ленивых котов, кроме мелких мышей и сметаны, почти ничего не интересует. А вот с госпожой Шаталиной вполне можно вляпаться в такие проблемы, что моя вражда с ушкуйником покажется разборкой на заднем дворе школы.
– О чем задумался? – проследив мой взгляд, спросила Эльвира.
– Да вот переживаю за Саню.
– Кто она тебе? – все же задала мне чародейка давно назревший вопрос.
– Друг, который слишком ценен, чтобы с ним спать, – прямо глядя в глаза Эльвиры, честно сказал я.
– Ну, тогда пошли танцевать, – резко сменила тему девушка, и мы действительно пошли на танцпол.
Именно там во время минорного сета я и поцеловал ее в первый раз. Пробежавшая между нашими телами крохотная молния, которую на Земле посчитали бы признаком воссоединения истинных половинок, здесь была всего лишь следствием возбуждения двух магов.
Аня все-таки допекла Барабаша, и, когда мы вернулись за столик, он предложил сменить обстановку и повел нас в пещеру с казино. Там за столом игры в крэпс возбудившаяся после особо удачного броска Эля сама поцеловала меня.
Все эти пещеры с фальшивыми драгоценностями стали вдруг неинтересными, и я засобирался домой. Грета попробовала взбрыкнуть, но Гена так глянул на свою спутницу, что она тут же заткнулась.
Правильно, девочка, привыкай. Это дома и на отдыхе Баламут милый, заботливый и даже плюшевый, а сейчас он чувствует себя на боевом посту по защите друга и командира.
Неудивительно, что, вернув себе все свои убойные цацки, Гена выдал через браслет такой всплеск облегчения, что заставил меня улыбнуться.
Поездка обратно на Бесшабашку показалась для нас с Элей крайне утомительной, поэтому по приезде мы не стали затягивать и приступили к делу, как два перевозбудившихся подростка.
Это, конечно, не то чувственное безумие с мощными разрядами, что было у меня с Коломбиной, но все равно намного лучше, чем секс с обычной женщиной.
Уже когда все закончилось и мы, просто обнявшись, лежали, я спросил:
– Эля, скажи, что ты вообще нашла во мне? Не сейчас, когда я превратился в красавца со славой успешного строптивца, да еще и с крутым прозвищем, а когда на меня без жалости и глянуть-то было невозможно. Загнанный, запуганный и далеко не красавец.
– Ты и сейчас не красавец. – Эля засмеялась, похлопав меня по животу, где кубики намечались лишь в очень далекой перспективе. – А когда увидела тебя в первый раз, все действительно было еще печальнее. Просто ты кое-чего не понимаешь, Никита. Этот город забит эгоистами. Здесь все думают только о себе, и ни о ком другом. Я столько раз обжигалась на подонках и просто самовлюбленных тупицах. А когда поняла, что ты ради ребенка, который тебе даже не дальний родственник, шагнул в абсолютную неизвестность, то тут же влюбилась. Сразу начала планировать, как сделаю из тебя Аполлона, к тому же доброго, заботливого и храброго.
– Ох, милая, – криво улыбнулся я, – боюсь, что ты в пролете почти по всем пунктам, кроме заботливого. Да и забота моя порой выходит какой-то странной. Так что думай, а пока давай вернемся к теме эгоизма.
Сказав это, я потянулся к тумбочке, где лежала гривна, которую Эля стянула с меня чуть ли не раньше рубашки. Она тут же напряглась, но я не собирался уступать. Раньше в постели с женщиной я не использовал ментальный артефакт, вот и захотелось попробовать.
– Надеюсь, ты знаешь, что прочитать чужие мысли невозможно, – пояснил я свои намерения. – А вот распознавание эмоций ведет к пониманию желаний.
В глазах Эли отразилась верная догадка, и она не ошиблась. В следующие два часа именно понимание желаний партнерши дало потрясающий эффект.
Глава 8
Беловодская зима навалилась на славный Нью-Китеж-град всей своей тяжестью. Выпавший в воскресенье слабый снежок уже ночью превратился в настоящий снегопад, а утром понедельника разразилась первая магическая буря.
Приходу бури обрадовались все, как и густому снегу, упавшему на город. Дело в том, что буря повысила в городе магический фон и все, кому не хватало подпитки тонизирующих амулетов, взбодрились. Если в уделах внешки приходилось запускать стабилизирующие вышки, то в Китеже обитало столько людей, в той или иной степени поглощающих энергию, что действие бурь сглаживалось и никому не приносило ни малейших проблем. Что же касается снега, то коммунальные службы к нему были полностью готовы. Еще затемно по улицам с тихим рокотом покатились снегоуборочные машины.
Надо было и ему подобрать спутницу, чтобы дурь не перла в самый неподходящий момент.
– Одну секундочку, дамы и господа, – с напрочь фальшивой улыбкой попросил я и уволок Барабаша в сторону.
– Ты куда нас тащишь, ущербный.
– Да ничего такого, – и не думал смущаться Саня. – Нормальный ночной клуб.
– Ты чем слушал, когда я рассказывал, как сходил в ресторан? А сейчас с нами женщины.
– Спокойно, шеф, – посерьезнел артефактор. – Сам же говорил, что в норе сидеть глупо. А «Пещера» как раз подходящее место для тех, у кого терки с ушкуйниками.
– И чем оно подходящее, позволь спросить?
– А тем, что держит ее Али Мовахед, наследник иранского рода, сбежавшего в Россию из Персии еще при Екатерине.
– К чему весь этот экскурс в историю? – начал потихоньку закипать я.
– А к тому, что этот дядя – очень серьезная птица. В завязке со всеми «иванами» Подола. Рассказывать, кто это такие?
– Нет, – мотнул я головой, понимая, что речь идет об уголовных авторитетах. – И что это даст лично нам?
– Клуб Али является нейтральной территорией. Там вообще запрещено носить артефакты.
– Даже защитные?
– Защитные можно. С серьгой тебя пропустят, вот остальное нужно будет снять. Но главное, что, получив статус гостя, попадаешь под полную защиту хозяина заведения. Поверь, ни один наемник в городе не возьмет заказ в «Пещере». Сам Мурза туда не полезет, потому что снять с ушкуйника его боевые арты можно только с кожей и головой. Так что если у тебя и есть возможность где-нибудь расслабиться, то только там. В общем, решай сам.
Здравое зерно в доводах Сани было. Если Мурза решит взяться за меня всерьез, то явится и на Бесшабашку. К тому же я все равно не смогу просидеть в доме все два месяца зимовки.
Вернувшись к уже заскучавшей компании, я решил поставить вопрос на общее голосование:
– Итак, дамы и господа, поступило предложение завалиться в ночной клуб. Но есть один нюанс. Там запрещены артефакты, кроме защитных.
В принципе, все отреагировали нормально, потому что носителей активных конструктов в нашей компании было всего лишь трое. Удивила позитивная реакция Эльвиры. Похоже, ее немного напрягали мои ментальные возможности.
Ладно, с этим разберемся позже.
Судя по реакции, посещение «Пещеры» для большинства гостей было неменьшим приключением, чем приезд на Бесшабашку.
Домой зашли, только чтобы оставить там обруч и гривну с основной связкой ментальных конструктов.
Не самое приятное, скажу я вам, ощущение, словно остался в одних трусах перед толпой. Серьга в ухе без остального едва откликалась, но предупредить об угрозе ментальной атаки и кое-как закрыть меня этот недоартефакт вполне мог. А вот ощущать чужие эмоции уже не получалось.
Ну и фиг с ним. Все равно в перегруженной ментальными всплесками толпе это слабое подспорье.
Свой главный артефакт я не собирался отдавать в чужие руки даже на гарантированное хранение. А для моральной компенсации взяли кое-какие боевые цацки. Ведь еще нужно добраться до клуба, да и вернуться оттуда обратно.
Дальше двинулись на такси, чтобы не нервировать внешнюю охрану клуба видом броневика.
Едва я увидел торчащую за крышами пятиэтажек скалу, сразу возникла мысль, что Али содрал идею у паучих. Не знаю, как он этого добился, но доработанный мастерами восьмиэтажный дом смотрелся именно как дикая скала, обтесанная только у входа в пещеру. Обрамлявшая вход арка была украшена арабской вязью.
Охранники тоже соответствовали антуражу и вырядились как мамелюки. В наличии имелись даже сабли, небольшие щиты и пики.
Когда выбрались из двух машин, а сзади подкатил мотоцикл с Аней на пассажирском сиденье, Барабаш подошел ко мне и начал пояснять:
– Арка и коридор за ней напичканы менгирами, почти такими же, как на проходных в Стене. Поэтому когда дойдем до депозитной стойки, они сразу скажут, что нужно сдавать. Не качай права, а то выпихнут грубо и с позором. Пока не пройдем вторую арку, мы здесь никто, а уже за ней превращаемся в почетных гостей.
– А если сюда сунется истинный? – озвучил я внезапно пришедшую в голову мысль.
– Сразу пойдет обратно, – тут же пояснил Саня. – Истинных сюда не пускают. И тайно он тоже не проскользнет. Менгиры устроят такой вой, что услышит весь клуб.
Все произошло точно так, как говорил Барабаш. За первой аркой обнаружился коридор, тоже стилизованный под вырубленный в скале проход. В грубо отесанных стенах просматривались жилы светящихся драгоценных камней, они и освещали наш путь.
Стойка депозитного отделения выглядела как провал в стене с нижним краем на уровне пояса.
– Мы рады вас видеть в сокровищнице мудрого Али, уважаемый дар, – ослепительно улыбнулась нам красивая девушка. Затем она еще раз улыбнулась персонально для Эльвиры. – Почтенная дара.
После этого попросила меня сдать боевые артефакты, причем перечислила все, что было на мне, кроме серьги. В ответ я лишь хмыкнул и начал разгружаться. Моя спутница ничего не сдавала, значит, не носит с собой ничего убойного, и это не очень хорошо. Как бы ни сложились в дальнейшем наши отношения, но простейший «молниевик» в виде изящного браслета я ей точно подарю и научу пользоваться.
Дольше всех разгружался Гена, который кроме неслабого набора артефактов притащил пистолет и два ножа. Каждую сданную хранительнице депозитария вещь он провожал выразительным взглядом. Но девчонка была тертая и отвечала неизменно ослепительными улыбками.
Интересно, но, лишившись на время львиной доли своих возможностей, я испытал странное облегчение. Мир закрылся для меня, но стал при этом более интригующим. Да и Эльвира начала вести себя немного свободнее.
После второй арки со светящейся арабской вязью нас встретил метрдотель, словно в пику другому персоналу напяливший дорогой фрак.
– Мы рады приветствовать вас, – чуть поклонился он.
Рядом тут же появилась настоящая гурия в полупрозрачных одеждах и с мало что скрывающей вуалью на лице. В руках она держала искусно сделанный, стилизованный под старину поднос.
Саня меня предупредил, поэтому я без задержек уронил на поднос семь монет достоинством в двести червонцев каждая.
– Уважаемые гости, – еще раз поклонился метрдотель, выделяя наш новый статус, и это явно не просто так, – следуйте за этой прекрасной пери, и она приведет вас в чудесное место.
Девушка с подносом исчезла, но на ее место тут же впорхнула почти такая же.
Двигаться за красавицей в прозрачных шароварах было, скажем так, нескучно.
Главный зал заведения, стилизованный под естественную пещеру без следов обработки, действительно впечатлял. Казавшаяся неровной поверхность стен делила пространство на сектора, а центром зала являлся танцпол. Он был выполнен в виде неглубокого подземного озера, на дне которого грудами лежали золотые украшения и разноцветные каменья. Люди танцевали на ровной поверхности голубой водной тверди. Не удивлюсь, если это действительно как-то магически усиленная вода, а не особый вид пластика.
Другие декоративные сокровища, как насыпанные грудами, так и в раскрытых сундуках, были главной деталью интерьера, и взгляд за них цеплялся, куда ни посмотри.
Пройдя между каменными наплывами, очень эргономично отделяющими небольшие пространства для компаний, мы получили возможность расположиться на специальных ложах вокруг невысокого столика. И все же, кто хотел, тот мог сдвинуть специальную панель в полу и сесть так, как удобно европейцам.
Я уселся в привычную позу для медитаций. Благо костюм смешанного стиля, купленный на Подоле, позволял подобные упражнения.
Как и в любом ночном клубе, общаться компанией было трудновато. Поэтому мы быстро разбились на пары, и, что удивительно, Анна взялась за Саню. Ее спутник реагировал на это вяло и больше внимания уделял танцполу. Впрочем, интерес Шаталиной к подпольному артефактору был вполне понятен. И то, что она легко вычислила, кем именно является Барабаш, тоже не вызывало сомнения. Но ей вряд ли что обломится. Пусть Аня и опытная пума, но Саня еще тот сурок, и дружить он предпочитает с такими ленивыми и неагрессивными котами, как я. Именно потому, что ленивых котов, кроме мелких мышей и сметаны, почти ничего не интересует. А вот с госпожой Шаталиной вполне можно вляпаться в такие проблемы, что моя вражда с ушкуйником покажется разборкой на заднем дворе школы.
– О чем задумался? – проследив мой взгляд, спросила Эльвира.
– Да вот переживаю за Саню.
– Кто она тебе? – все же задала мне чародейка давно назревший вопрос.
– Друг, который слишком ценен, чтобы с ним спать, – прямо глядя в глаза Эльвиры, честно сказал я.
– Ну, тогда пошли танцевать, – резко сменила тему девушка, и мы действительно пошли на танцпол.
Именно там во время минорного сета я и поцеловал ее в первый раз. Пробежавшая между нашими телами крохотная молния, которую на Земле посчитали бы признаком воссоединения истинных половинок, здесь была всего лишь следствием возбуждения двух магов.
Аня все-таки допекла Барабаша, и, когда мы вернулись за столик, он предложил сменить обстановку и повел нас в пещеру с казино. Там за столом игры в крэпс возбудившаяся после особо удачного броска Эля сама поцеловала меня.
Все эти пещеры с фальшивыми драгоценностями стали вдруг неинтересными, и я засобирался домой. Грета попробовала взбрыкнуть, но Гена так глянул на свою спутницу, что она тут же заткнулась.
Правильно, девочка, привыкай. Это дома и на отдыхе Баламут милый, заботливый и даже плюшевый, а сейчас он чувствует себя на боевом посту по защите друга и командира.
Неудивительно, что, вернув себе все свои убойные цацки, Гена выдал через браслет такой всплеск облегчения, что заставил меня улыбнуться.
Поездка обратно на Бесшабашку показалась для нас с Элей крайне утомительной, поэтому по приезде мы не стали затягивать и приступили к делу, как два перевозбудившихся подростка.
Это, конечно, не то чувственное безумие с мощными разрядами, что было у меня с Коломбиной, но все равно намного лучше, чем секс с обычной женщиной.
Уже когда все закончилось и мы, просто обнявшись, лежали, я спросил:
– Эля, скажи, что ты вообще нашла во мне? Не сейчас, когда я превратился в красавца со славой успешного строптивца, да еще и с крутым прозвищем, а когда на меня без жалости и глянуть-то было невозможно. Загнанный, запуганный и далеко не красавец.
– Ты и сейчас не красавец. – Эля засмеялась, похлопав меня по животу, где кубики намечались лишь в очень далекой перспективе. – А когда увидела тебя в первый раз, все действительно было еще печальнее. Просто ты кое-чего не понимаешь, Никита. Этот город забит эгоистами. Здесь все думают только о себе, и ни о ком другом. Я столько раз обжигалась на подонках и просто самовлюбленных тупицах. А когда поняла, что ты ради ребенка, который тебе даже не дальний родственник, шагнул в абсолютную неизвестность, то тут же влюбилась. Сразу начала планировать, как сделаю из тебя Аполлона, к тому же доброго, заботливого и храброго.
– Ох, милая, – криво улыбнулся я, – боюсь, что ты в пролете почти по всем пунктам, кроме заботливого. Да и забота моя порой выходит какой-то странной. Так что думай, а пока давай вернемся к теме эгоизма.
Сказав это, я потянулся к тумбочке, где лежала гривна, которую Эля стянула с меня чуть ли не раньше рубашки. Она тут же напряглась, но я не собирался уступать. Раньше в постели с женщиной я не использовал ментальный артефакт, вот и захотелось попробовать.
– Надеюсь, ты знаешь, что прочитать чужие мысли невозможно, – пояснил я свои намерения. – А вот распознавание эмоций ведет к пониманию желаний.
В глазах Эли отразилась верная догадка, и она не ошиблась. В следующие два часа именно понимание желаний партнерши дало потрясающий эффект.
Глава 8
Беловодская зима навалилась на славный Нью-Китеж-град всей своей тяжестью. Выпавший в воскресенье слабый снежок уже ночью превратился в настоящий снегопад, а утром понедельника разразилась первая магическая буря.
Приходу бури обрадовались все, как и густому снегу, упавшему на город. Дело в том, что буря повысила в городе магический фон и все, кому не хватало подпитки тонизирующих амулетов, взбодрились. Если в уделах внешки приходилось запускать стабилизирующие вышки, то в Китеже обитало столько людей, в той или иной степени поглощающих энергию, что действие бурь сглаживалось и никому не приносило ни малейших проблем. Что же касается снега, то коммунальные службы к нему были полностью готовы. Еще затемно по улицам с тихим рокотом покатились снегоуборочные машины.