Дочь торговца шелком
Часть 45 из 67 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не будь столь старомодной. Разве ты не рада за меня?
– С каких пор старомодно, чтобы у ребенка был отец? Ты беременна от Чана?
– Нет, мы были вместе лишь раз, задолго до того, как отправились на север.
– От Марка?
– Да.
– Разве ты не понимаешь, что не сможешь воспитывать ребенка здесь, ведь он не будет похож на вьетнамца. А сейчас…
Воздух вдруг стал свинцовым.
– Прошу, не говори никому.
– Конечно не скажу, но если французы снова придут, мне придется подумать о матери.
Николь кивнула.
– Нужно вывезти тебя отсюда, возможно во Францию, где твой ребенок не будет выделяться.
У Лан говорила приглушенным голосом, потом молча встала, распахнула шторы и выглянула в открытое окно.
– Что случилось?
У Лан повернулась и посмотрела на Николь:
– Когда Вьетминь одержит победу, твоему ребенку здесь будет небезопасно.
Николь задумалась, не лучше ли уехать в Хюэ. Она вспомнила старый дом и сияние Ароматной реки, как каталась вдоль берега на велосипеде под сенью деревьев, а цветки опадали в воду. Ее ребенка могло ждать счастливое детство.
– Я подумывала поехать в Хюэ.
У Лан покачала головой:
– Если победит Вьетминь – не получится. Ты даже о своей безопасности не сможешь позаботиться.
– Когда они победят?
– Ты и сама знаешь, что скоро это произойдет. – У Лан кивнула. – Все изменится.
Николь отмахнулась от мошек, которые летали над головой.
– Ты что-то слышала?
– Пришло письмо от Чана, – прошептала У Лан, придвинувшись к ней. – Вьетминь набирает силу. Попросил приглядывать за тобой, пока не вернется.
– Он возвращается?
– Да, но не скоро. Не беспокойся. Однако ты должна уехать. У тебя есть деньги?
– Немного. Только то, что накопилось на счету магазина. И стоимость товара. Но Марк мне поможет.
Они поговорили еще немного, и У Лан ушла. В это время суток стих шум и гам с улицы, а мир будто замедлил ход, прежде чем погрузиться в ночь. Николь вновь спустилась вниз и, чтобы скоротать время, растолкла рис в ступке. Из муки она испекла рисовые пирожки в уличной печи, чтобы хоть чем-то занять себя.
Николь вновь подумала, что нужно взяться за вязание. Ребенку понадобится одежда. Она знала, что Лиза хранила дома их старые детские вещи в цинковом сундуке. Возможно, что-то осталось – может, стоило вернуться и поискать.
Николь переоделась в ночную сорочку и села на скамейку во дворе. Она посмотрела на темно-фиолетовое небо, розоватое на горизонте, на фоне которого выделялись крыши. Легкий ветерок принес любимые вечерние ароматы – не только розы и жасмина, но еще сигарет, а также запахи земли и листвы. Марк обещал ей вернуться тем вечером. Она не хотела думать о Жиро или Чане, не хотела нарушать свое спокойствие.
Позже она нарезала лук, чеснок и перец и все обжарила, а когда овощи чуть протушились, добавила рисовой муки, формируя пирожки. Аромат угля наполнил воздух, и она выложила их на решетке, а после убрала все в миску, дожидаясь Марка. Прошло время ужина. Вечерний воздух наполнился прохладой и сыростью, и Николь пошла наверх за шалью. Она хотела выйти на улицу, чтобы полюбоваться звездами, но спуститься не успела. Кутаясь в шаль, она услышала звук и повернулась.
– Марк! Я так рада тебя видеть, – улыбнулась Николь. – Но где ты был? Я приготовила ужин.
– Я же не твоя собственность, Николь.
Она нахмурилась.
– Я и не думала об этом, просто беспокоилась. Жиро сегодня приходил сюда.
– Правда?
Он посмотрел на нее так, будто отвесил пощечину.
– Ты не веришь мне?
Марк сощурился, но не ответил.
Она уловила идущий от него запах алкоголя и засомневалась.
– Марк, я испугалась, а когда ты задержался…
– Ты здесь в безопасности. За дверью следил человек, разве нет?
– А Жиро?
Марк вздохнул:
– Забудь о Жиро.
– Почему? Что произошло?
Вдруг на Николь обрушилась усталость, и девушка села на диван.
Марк ничего не ответил, только достал конверт из кармана рубашки, пододвинул стул и сел напротив нее, расставив ноги.
Николь слышала крики с улицы, но все звуки стали далекими. Не о чем беспокоиться. Пошел дождь, мягко барабаня по черепице на крыше. Не сумев ничего прочитать во взгляде Марка, она заметила в нем нечто новое. Обычно он не сидел вот так на стуле, внимательно изучая ее.
– Наши отношения были честными, да, Николь?
Во рту у нее пересохло, и она облизнулась.
– Ты не хочешь узнать, от кого письмо?
– Конечно хочу. – Николь уставилась на Марка.
Он достал из пачки сигарету, закурил, потом бросил спичку в металлическое ведро.
– Марк!
– Она сгорит.
Он откинулся на стуле.
Николь следила за каждым его движением. Этот Марк был совсем другим, и он ей не нравился.
Он откашлялся.
– Зачем ты соврала насчет Сильвии?
Николь провела рукой по горячему лбу.
– Ты слишком много выпил!
Марк не сводил с нее глаз, и она увидела на его лице растерянность.
– У меня две новости. Во-первых, теперь у меня есть точный адрес сестры твоей кухарки. Если случится худшее, ты сможешь уехать туда.
– Это чудесно, я…
Марк резко перебил ее.
– А это письмо от твоей сестры!
Николь свела брови на переносице:
– Но я думала, что почта приостановила работу.
– Приостановила, да. Но не до конца. – Николь видела, как он подбирает слова. Марк заговорил тихим голосом: – Возможно, тебе стоило об этом подумать.
Его слова задели Николь за живое. Она взяла в руки красивую шелковую подушку в красную и серебряную полоску и прижала к груди.
– Не знаю, о чем ты, – сказала она, хотя голос подводил ее.
На его шее пульсировала жилка. Марк сощурился, но взгляда не отвел.
– Знаю, что у тебя всегда были проблемы с сестрой. Сильвия рассказала мне об этом.
– Все совсем не так, – ахнула Николь. – Это у нее были со мной проблемы.
– С каких пор старомодно, чтобы у ребенка был отец? Ты беременна от Чана?
– Нет, мы были вместе лишь раз, задолго до того, как отправились на север.
– От Марка?
– Да.
– Разве ты не понимаешь, что не сможешь воспитывать ребенка здесь, ведь он не будет похож на вьетнамца. А сейчас…
Воздух вдруг стал свинцовым.
– Прошу, не говори никому.
– Конечно не скажу, но если французы снова придут, мне придется подумать о матери.
Николь кивнула.
– Нужно вывезти тебя отсюда, возможно во Францию, где твой ребенок не будет выделяться.
У Лан говорила приглушенным голосом, потом молча встала, распахнула шторы и выглянула в открытое окно.
– Что случилось?
У Лан повернулась и посмотрела на Николь:
– Когда Вьетминь одержит победу, твоему ребенку здесь будет небезопасно.
Николь задумалась, не лучше ли уехать в Хюэ. Она вспомнила старый дом и сияние Ароматной реки, как каталась вдоль берега на велосипеде под сенью деревьев, а цветки опадали в воду. Ее ребенка могло ждать счастливое детство.
– Я подумывала поехать в Хюэ.
У Лан покачала головой:
– Если победит Вьетминь – не получится. Ты даже о своей безопасности не сможешь позаботиться.
– Когда они победят?
– Ты и сама знаешь, что скоро это произойдет. – У Лан кивнула. – Все изменится.
Николь отмахнулась от мошек, которые летали над головой.
– Ты что-то слышала?
– Пришло письмо от Чана, – прошептала У Лан, придвинувшись к ней. – Вьетминь набирает силу. Попросил приглядывать за тобой, пока не вернется.
– Он возвращается?
– Да, но не скоро. Не беспокойся. Однако ты должна уехать. У тебя есть деньги?
– Немного. Только то, что накопилось на счету магазина. И стоимость товара. Но Марк мне поможет.
Они поговорили еще немного, и У Лан ушла. В это время суток стих шум и гам с улицы, а мир будто замедлил ход, прежде чем погрузиться в ночь. Николь вновь спустилась вниз и, чтобы скоротать время, растолкла рис в ступке. Из муки она испекла рисовые пирожки в уличной печи, чтобы хоть чем-то занять себя.
Николь вновь подумала, что нужно взяться за вязание. Ребенку понадобится одежда. Она знала, что Лиза хранила дома их старые детские вещи в цинковом сундуке. Возможно, что-то осталось – может, стоило вернуться и поискать.
Николь переоделась в ночную сорочку и села на скамейку во дворе. Она посмотрела на темно-фиолетовое небо, розоватое на горизонте, на фоне которого выделялись крыши. Легкий ветерок принес любимые вечерние ароматы – не только розы и жасмина, но еще сигарет, а также запахи земли и листвы. Марк обещал ей вернуться тем вечером. Она не хотела думать о Жиро или Чане, не хотела нарушать свое спокойствие.
Позже она нарезала лук, чеснок и перец и все обжарила, а когда овощи чуть протушились, добавила рисовой муки, формируя пирожки. Аромат угля наполнил воздух, и она выложила их на решетке, а после убрала все в миску, дожидаясь Марка. Прошло время ужина. Вечерний воздух наполнился прохладой и сыростью, и Николь пошла наверх за шалью. Она хотела выйти на улицу, чтобы полюбоваться звездами, но спуститься не успела. Кутаясь в шаль, она услышала звук и повернулась.
– Марк! Я так рада тебя видеть, – улыбнулась Николь. – Но где ты был? Я приготовила ужин.
– Я же не твоя собственность, Николь.
Она нахмурилась.
– Я и не думала об этом, просто беспокоилась. Жиро сегодня приходил сюда.
– Правда?
Он посмотрел на нее так, будто отвесил пощечину.
– Ты не веришь мне?
Марк сощурился, но не ответил.
Она уловила идущий от него запах алкоголя и засомневалась.
– Марк, я испугалась, а когда ты задержался…
– Ты здесь в безопасности. За дверью следил человек, разве нет?
– А Жиро?
Марк вздохнул:
– Забудь о Жиро.
– Почему? Что произошло?
Вдруг на Николь обрушилась усталость, и девушка села на диван.
Марк ничего не ответил, только достал конверт из кармана рубашки, пододвинул стул и сел напротив нее, расставив ноги.
Николь слышала крики с улицы, но все звуки стали далекими. Не о чем беспокоиться. Пошел дождь, мягко барабаня по черепице на крыше. Не сумев ничего прочитать во взгляде Марка, она заметила в нем нечто новое. Обычно он не сидел вот так на стуле, внимательно изучая ее.
– Наши отношения были честными, да, Николь?
Во рту у нее пересохло, и она облизнулась.
– Ты не хочешь узнать, от кого письмо?
– Конечно хочу. – Николь уставилась на Марка.
Он достал из пачки сигарету, закурил, потом бросил спичку в металлическое ведро.
– Марк!
– Она сгорит.
Он откинулся на стуле.
Николь следила за каждым его движением. Этот Марк был совсем другим, и он ей не нравился.
Он откашлялся.
– Зачем ты соврала насчет Сильвии?
Николь провела рукой по горячему лбу.
– Ты слишком много выпил!
Марк не сводил с нее глаз, и она увидела на его лице растерянность.
– У меня две новости. Во-первых, теперь у меня есть точный адрес сестры твоей кухарки. Если случится худшее, ты сможешь уехать туда.
– Это чудесно, я…
Марк резко перебил ее.
– А это письмо от твоей сестры!
Николь свела брови на переносице:
– Но я думала, что почта приостановила работу.
– Приостановила, да. Но не до конца. – Николь видела, как он подбирает слова. Марк заговорил тихим голосом: – Возможно, тебе стоило об этом подумать.
Его слова задели Николь за живое. Она взяла в руки красивую шелковую подушку в красную и серебряную полоску и прижала к груди.
– Не знаю, о чем ты, – сказала она, хотя голос подводил ее.
На его шее пульсировала жилка. Марк сощурился, но взгляда не отвел.
– Знаю, что у тебя всегда были проблемы с сестрой. Сильвия рассказала мне об этом.
– Все совсем не так, – ахнула Николь. – Это у нее были со мной проблемы.