Дочь королевы сирен

Он бьет меня по рукам, но не сильно, и снова пытается встать.

– Оставь свою задницу на моем полу, – приказываю я.

– Попробуй меня заставить, – огрызается он. – Сегодня ты уже нарушила одно обещание. Можешь нарушить и другое!

У меня отвисает челюсть.

– Так вот в чем дело?

Он все еще не смотрит на меня.

– Ты действительно предпочел бы, чтобы я позволила тебе утонуть?

– Перед тем как стать частью этой команды, я ясно изложил свои условия: ни при каких обстоятельствах не использовать свои способности на мне.

– Ты же мог умереть!

Он поворачивается в мою сторону, его глаза мгновенно находят мои.

– Тогда ты должна была позволить мне это сделать. Я практически убил себя, пытаясь подчиниться тебе. Я едва могу поднять руки, а про ноги вообще молчу. У меня такое чувство, будто я плавал годами без остановки. И не потому, что я боролся за свою жизнь, а потому, что пытался повиноваться приказу сирены.

– Ты ведешь себя глупо. Я не сделала ничего плохого.

Он что-то бормочет себе под нос. Я ничего не говорю, но если Райден собирается меня оскорбить, лучше бы ему набраться наглости сказать мне все прямо в лицо.

– Что ты сказал? – спрашиваю я.

– Ты была как он.

Я ничего не понимаю. Как он?

– Как кто?

– Джескор, – выдыхает он так слабо, что я почти не слышу.

Райден смотрит вдаль отсутствующим взглядом, размышляя о прошлом. Я понимаю, что задела какую-то больную мозоль.

Я слишком хорошо знаю, каково это – быть воспитанным пиратом. Но я до конца не знаю, какой была жизнь Райдена в детстве. Что сделал с ним отец?

– Что случилось? – спрашиваю я.

Его глаза снова сужаются, глядя на меня.

– Я хочу побыть один.

– Прекрасно, – рычу я и бросаю большое пуховое одеяло со своей кровати ему на голову.

Может, Райден слишком слаб, чтобы как следует укрыться, и вскоре задохнется, но, вероятно, слишком глупо надеяться на подобное.

Я ухожу, прежде чем могу представить, как душу его. Как Райден смеет пугать меня до смерти, а потом переложить вину за это на меня?! Нужно сбросить его задницу обратно в море.

– Киран, спустись вниз и скажи Мандси, что, если с Рослин все в порядке, она должна остаться с Райденом. После этого можешь отдохнуть. Я останусь у штурвала.

Он открывает рот.

– Если собираешься спорить со мной, настоятельно рекомендую этого не делать. – Что-то в моем тоне заставляет Кирана повиноваться, ни секунды не колеблясь.





* * *


Проходит два часа. Туманный рассвет наконец выглядывает из-за горизонта, отбрасывая немного света, чтобы мы могли лучше видеть. Киран снова остается у штурвала, пока я отдыхаю от битвы с морем. Корабль постоянно приходится поворачивать в волны, чтобы он не опрокинулся. Как будто буря – это проявление гнева моего отца.

Жестокий порыв ветра налетает на корабль, воздух трещит. Я предполагаю, что это всего лишь гром, пока не чувствую, что корабль начинает наклоняться. Я ничего не могу сделать, кроме как смотреть, как грот-мачта ломается прямо под вторым парусом. Она падает на борт корабля, прорезая перила и проделывая дыру в палубе. Остаются только обломки дерева и несколько веревок.

Я бегу к люку, открываю его и кричу:

– Ниридия, приведи сюда команду! Сейчас же! Пока нас не затянуло непонятно куда!

Экипаж высыпает на палубу с ножами и топорами в руках. Они разрезают веревки и рубят дерево, что делает корабль тяжелее. Радита указывает, как справиться с заданием быстрее и эффективнее.


Сломанная мачта падает в море, а корабль наклоняется в противоположную сторону. Мы раскачиваемся взад и вперед, пока судно не выравнивается.

Так же медленно, как и надвигалась, буря отступает. Море затихает, а небо проясняется. Солнце на небе поднимается все выше.

Радита дает экипажу немного передохнуть, прежде чем приказать собрать все обломки. Морские водоросли запутались в перилах. Повсюду валяются обрывки веревки. Деревянные обломки усеивают палубу. Радита говорит команде, какие части оставить, а какие выбросить за борт. Некоторые девушки принимаются за восстановление перил и палубы, что были разрушены.

Бизань-мачта и фок-мачта все еще на месте, но такелаж безвольно свисает с палубы, развеваясь на более спокойных ветрах. Грот-мачта плавает в воде неподалеку. Несколько девушек садятся в лодки, чтобы попытаться спасти паруса и «воронье гнездо».

Только тогда я осознаю, в каком затруднительном положении мы оказались.

Череда ругательств слетает с моего языка, когда я смотрю на понесенные потери. Я даже не чувствую себя виноватой, когда Рослин поворачивается к Ниридии, чтобы спросить о значении одного из услышанных слов.

Без грот-мачты корабль едва ползет. Мы не можем развернуть парус на фок-мачте, потому что такелаж нуждается в починке. Стаксель[8] на бизань-мачте едва ли прибавляет скорости. Теперь королю пиратов не составит труда нас догнать.

Кажется, я не могу перестать смотреть на пустое место, где несколько минут назад возвышалась мачта. Меня предал собственный отец, потом мать, а теперь мой собственный корабль.

Беспомощность прокрадывается внутрь моего сознания, желая заглушить все остальные чувства.

Три дня.

Мой отец, возможно, всего в трех днях пути отсюда.

Наш корабль теперь значительно медленнее, чем его.

Каллиган настигнет нас в мгновение ока.

Эта мысль почти заставляет меня задыхаться от страха. Что еще я могу сделать? У нас был план. Все шло хорошо. Я не властна над погодой. В этой неудаче нет моей вины.

Тогда почему я чувствую себя виноватой? Сделала ли я что-то не так? Я обнаружила, что мой отец – не тот, за кого я его принимала. Я думала, что безопаснее всего для меня и моей команды будет находиться как можно дальше от него. Но, приказав покинуть флот, я подвергла нас большей опасности, чем когда-либо прежде.

«Но ты дала им право выбирать, – спорит тихий, рациональный голос в моей голове. – Ты дала им возможность уйти. Они сами решили остаться».

Все равно это моя вина.

Кто-то толкает меня, и я наконец поднимаю глаза.

– Извините, капитан, – бормочет Лотия, неся доски для ремонта палубы.

Я внимательно оглядываюсь вокруг: мужчины перетаскивают тяжелые обломки, такелажники работают над починкой двух оставшихся парусов, Рослин подметает палубу. Все они – моя команда.

Они все еще живы. Король пиратов еще не настиг нас.

Слишком рано предаваться унынию. Не все еще потеряно.

Нам нужен новый план.

– Киран, Ниридия! Встретимся в моей каюте.

Киран держит на плече сломанный кусок дерева. Он швыряет его в море, прежде чем последовать за мной. Ниридия спешит по пятам.

Мы направляемся к моему столу, минуя Мандси и Райдена, что сидят на полу. Я даже не смотрю на них.

Мы здесь только из-за карты.

– Нам нужна новая мачта, – говорю я.

Мы можем сделать ее сами, но для этого нам нужно высокое дерево. Вряд ли такое найдется в открытом океане, но если где-нибудь поблизости есть суша…

– Вот здесь! – я указываю на остров.

Тот, где встретились мои родители. Он совсем недалеко.

– Мы не можем просто так остановиться, – говорит Ниридия. – Мы же понятия не имеем, что нас там ждет.

– Предпочитаешь бесцельно плавать вокруг, пока у нас не закончится еда? – спрашивает Киран. – Или еще хуже, пока король пиратов не доберется до нас?

– Мы могли бы заменить грот-мачту бизанью[9], прикрепить к ней грот, и…

– Хорошая идея, Ниридия, – перебиваю я, – но таким образом мы никогда не оторвемся от моего отца. Это нас ускорит, но недостаточно. У нас нет другого выбора, кроме как остановиться.

Ниридия всегда предельно осторожна. В первую очередь она предлагает самый безопасный и практичный способ действий, но, если я думаю иначе, она никогда не отказывается выполнять приказы. Благоразумие Ниридии уравновешивает мое безрассудство. И мне всегда нужно рассматривать разумные варианты, даже если в конечном счете я их не принимаю.

– Мы направляемся сюда, Киран, – говорю я. – И давайте помолимся звездам, чтобы мы смогли найти подходящий для мачты ствол на берегу.