Дочь Дракулы

– Я не знаю, Нина. Вот если бы вы спросили меня, как мне удаётся оставаться самым прекрасным мужчиной на свете, я бы ответил, что умываюсь лишь апельсиновым соком, и пью лишь грейпфрутовый сок, и купаюсь исключительно в шестипроцентном козьем молоке с корицей, подогретом до нужной температуры. Конечно, ведь я как две капли воды похож на актёра Брайана Краузе из фильма «Возвращение в Голубую лагуну», самого сексуального…

– Есть идеи? – спросила я у сестры, мысленно отключаясь от его однообразной болтовни.

– Никаких. Только ждать. Десяток оборотней – это слишком много, – раздражённо пожала плечами блондинка. – Конечно, мы с тобой сможем их победить, ведь мы – дочери Влада Басараба Дракулы. Но это будет долго и шумно, так что на нас обратят внимание. Кроме того, я только пару дней назад сделала крутой маникюр и не хочу сломать свои шикарные ногти о клыки какой-нибудь шавки.

Она демонстративно пошевелила длинными пальчиками с ноготками в градиентном красно-чёрном цвете с аккуратно прорисованным золотистым квадратиком и двумя тонюсенькими линиями. Наверное, это сейчас самый модный маникюр. Я в этом не разбираюсь, но моя сестра, конечно, в теме. Краузе мечтательно нюхал укроп. А я столкнулась взглядом с уже знакомым мне оборотнем, стоящим в оцеплении. Каракюрт, кажется? И неожиданно для самой себя вдруг приветливо помахала ему ручкой, без надежды, что он увидит. Но он увидел.

Озадаченно посмотрел по сторонам, подумал несколько секунд и не спеша, вразвалочку потрусил к машине.

– Привет, – сказала я, опустив стекло.

– Р-р-р, – сухо ответил он.

– Слушай, я тут подумала… Ну смысл нам тут стоять? Вашим господам и без нас проблем хватает.

Он посмотрел в сторону замка и вновь повернул морду ко мне.

– Скажи своим, чтобы выпустили нас?

– Р-р-р, – категорически отказался он.

– Почему? Нас всё равно не скоро хватятся. У них тут старые счёты, многовековые взаимные обиды и нереализованные мечты о мести.

– Р-р-р!

Вот ведь упрямая псина!

– А если ты нас не выпустишь, я скажу отцу (ну или дяде Раду, смотря кто их них уцелеет), что ты ко мне приставал. Помнишь, я говорила? И тебе отчикают фаберже!

Оборотень округлил глаза и открыл пасть от такой наглости. Ну да, приходится опускаться до низких манипуляций, а куда деваться?

– Это в лучшем случае, – безмятежно мурлыкнула моя красивая сестра.

– А в худшем? – обернувшись, уточнила я.

– Сдерут шкуру живьём и бросят в пропасть на корм летучим мышам. Хотя отец может не сбрасывать в пропасть, он предпочитает сажать на кол.

– В каком смысле?

– В отличие от дяди Раду в прямом!

Оборотень шумно втянул носом воздух, отшвырнул какого-то мелкого представителя нежити, подползшего к нашей машине, и быстрым шагом вернулся к своим. Они долго спорили, но потом все дружно встали на четвереньки и разбрелись по кустам, нюхая землю и задирая задние лапы, чтобы на всякий случай пометить территорию. Природу не обманешь.

Красавчик тут же завёл мотор, и мы уехали. Всё.

Честное слово, всё. Нас даже не хватились!

Спустилась ночь. Первую половину пути мы ехали молча, никто никого ни о чём не спрашивал, не поздравлял с победой, не лез обниматься, не рыдал от избытка чувств, не лез с комментариями произошедшего. Даже Мирослав не спешил рассказывать, что он точная копия Брайана Краузе. Хотя укроп не нюхал, держался без помощи ароматерапии.

Однако у меня было какое-то смутное ощущение, что что-то не так. Как-то легко отец и дядя перестали нас замечать, переключившись на выяснение отношений. Так же подозрительно быстро оборотни нас отпустили. Да и сама битва на мосту вряд ли могла претендовать на звание эпической, они там скорее обнимались, чем всерьёз дрались. Всё это больше походило на какой-то бесчеловечный спектакль, разыгранный специально для нас. Или специально для меня. Зачем?

Мы приехали к дому, в котором располагалась квартира моей сестры. Красавчик высадил нас у подъезда и повёл ставить машину на подземную парковку.

– В городе почти не видно звёзд, – зачем-то сказала Мария.

Я кивнула.

Ей позвонили, она извинилась и отошла в сторону, разговаривая с кем-то по сотовому. В этот момент из темноты показался человек в чёрном и медленно подошёл ко мне. Я узнала его. Это был тот самый тип из консульства, с которым мы беседовали в баре и который натравил на меня своих людей.

– Прекрасная ночь, Нина, – в качестве приветствия сообщил он, закуривая сигарету. – Вам понравилось представление?

– Нет, – ответила я, даже не желая уточнять, какое представление он имеет в виду.

– Наш господарь милосерден, как истинный христианин. Он показал вам, что может произойти с вашей матерью, если вы решитесь покинуть страну и откажетесь исполнять его волю. Не упустите возможность сохранить ей жизнь.

– Почему я должна вам верить? Какое вам до меня дело?

– Вы можете мне не верить, моя прекрасная миледи. Разве могу я заставить столь великолепную и жестокосердную даму относиться ко мне, недостойному, не так, как она того хочет?

– Что? Это ты? Ты – Сумрачный Паладин? Нет, это бред, это не может быть правдой!

– Жаль, что вы не расположены ко мне и до сих пор так и не отправили мне свои фотографии неглиже, прекрасная миледи. – Он вежливо кивнул возвращающейся Марии и быстро скрылся во тьме.

– Кто это был? – напряглась сестра.


– Тот важный человек из консульства, я тебе о нём рассказывала.

– Что он хотел?

Я промолчала, закусив нижнюю губу.

– Он что-то не то сказал тебе, сестра? Хочешь, прямо сейчас догоним его? Как у тебя с ночным видением?

– Не надо его догонять. Он лишь передал мне то, что хотел сказать отец.

– Тогда точно ничего хорошего этот смерд не сказал. Я угадала?

Вернулся Мирослав, поправил свои безупречные волосы и поёжился:

– Прохладно сегодня.

Мы с сестрой не чувствовали холода, мы были мертвы.

– Это надо запить, – решила Мария, развернулась и вошла в подъезд.

Мы пошли за ней.

– Что запить? – спросил Яковлев. – И чем?

Но ни одна из нас не ответила.



…А потом мы с сестрой сидели на кухне и пили кровь. Капризный красавчик настойчиво потребовал человеческой еды, но наотрез отказался есть калорийное пирожное – такому идеальному мужчине нельзя набирать лишний вес. Однако идею заказать здоровенную пиццу вновь радостно поддержал. Да уж, странные у него представления о здоровом питании. И этот человек рассказывает нам, что пьёт только грейпфрутовый сок…

Мария куда-то позвонила и сделала заказ.

– Да прекрати, – сказала она, когда парень ушёл в душ. – Мало ли что он там тебе наплёл. Я сейчас же всех подниму, и уже завтра к обеду у тебя будет паспорт, виза и билет на самолёт.

Я отрицательно помотала головой. Если я сейчас улечу, мою маму убьют по-настоящему. То есть, получается, это я убью её. Мне нельзя возвращаться домой…

Через полчаса совсем молодой цыганёнок, лет, наверное, пятнадцати, приволок нам горячую пиццу и свежий пучок укропа. За пиццей мы рассказали всё Мирославу.

– Это ты свёл Нину с этим смердом. Может быть, ты и примешь меры? – требовательно спросила моя сестра.

– Но что я могу, если он работает на вашего отца?! У меня и так полно проблем! И главная из них…

– Укроп, – холодно напомнила Мария, приподняв бровь.

Красавчик автоматически понюхал ароматный пучок травы.

– Я всё равно ничего не могу сделать.

– Как? Ты же спецагент какого-то тайного российского подразделения, приставленный к дипломатическому корпусу, или что ты там рассказывал моей доверчивой сестрёнке, какие сказки плёл?

– Но вы ведь в эти сказки не верите? – тихо спросил он у моей сестры.

– Разумеется, не верю. Ты не можешь быть спецагентом, ты же больной на всю голову.

Я чуть не подавилась кусочком пиццы от возмущения.

– То есть как?! Получается, ты мне врал?!

– Не совсем. Скорее выдавал желаемое за действительное.

– Что он несёт? – спросила я Марию.

– Понимаешь ли, милая сестра, вот он хочет верить, что похож на какого-то там актёришку и поэтому все женщины сходят от него с ума (чего на самом деле не происходит), и верит в это, и говорит всем, что так оно и есть. Примерно так же обстоит дело с его легендой о спецагенте.

– Нет! Вы не понимаете! – вдруг вспылил красавчик, хлопнув ладонью по столу. – Я действительно учился в Академии Генштаба. Конечно, попал туда не без помощи мамы, но старался, как мог, и некоторые высокопоставленные люди даже видели во мне потенциал. А когда мне оставался год до конца обучения, на меня напали. Я возвращался из магазина с пакетом молока и пачкой пельменей, как вдруг получил сильный удар по затылку и потерял сознание. Нападавшие забрали сто рублей из моего кармана и неновый смартфон, больше у меня при себе ничего не было. Врачи говорили, что мне повезло – череп был почти проломлен, я запросто мог умереть, но вместо этого всего лишь помутился рассудком.

– Естественно, из военной академии тебя погнали как собаку, – понимающе кивнула Мария, опуская взгляд.

– Я не смог доучиться. Благодаря связям мамы меня взяли курьером в консульство. Иногда, когда мне становится легче, мне даже разрешают на треть ставки работать помощником секретаря: перекладывать важные бумаги и разносить их по административным кабинетам. В одной такой бумажке я и прочитал про вас, Нина.

– И тебя перемкнуло?

– Как же я мог не спасти российскую гражданку, находящуюся в плену у Дракулы?