Добрая самаритянка
Часть 13 из 48 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Успокойся, Лора, – вслух произнесла я. – Держи все под контролем и думай о якоре.
Но даже Генри не мог сейчас помочь.
Некоторое время я сидела на месте, пока не убедилась, что меня никто не увидит. Я не была настолько наивной, чтобы рисковать в таком деле. Крошечная рациональная часть моего мозга цеплялась за изначальные подозрения относительно того, ради чего Стивен завлек меня сюда. И эта часть требовала, чтобы я оставалась вне дома еще некоторое время, дабы убедиться, что это не какая-то дурная шутка. Иначе Стивен может опозорить меня, обнародовав историю.
Мне очень хотелось закурить. Я принялась обдирать кожу вокруг ногтей, терзаясь вопросом, что я здесь делаю. Никто не выкручивал мне руки, заставляя войти внутрь. Если я просто включу двигатель и уеду прочь, то через считаные минуты окажусь дома, в безопасности. Именно так поступил бы разумный, осторожный человек. Так поступила бы Мэри. Но Мэри слаба, а я не как она, и никогда не буду. Слишком манило то, что должно было случиться под этой крышей, и я не могла упустить такую приманку. Должна была войти в дом.
Я натянула коричневые кожаные перчатки, чтобы не оставлять отпечатки пальцев, и осторожно пошла по усыпанной гравием дорожке мимо окон, задернутых шторами. Подняв взгляд, посмотрела на единственное освещенное окошко на втором этаже – Стивен сказал, что будет ждать там.
Дверь была не заперта; я толкнула ее, сделала глубокий вдох и переступила порог. Достав фонарик, по очереди посветила на несколько закрытых дверей. Единственной мебелью в прихожей оказался маленький столик, на котором в вазе стояли засохшие цветы, и деревянный стул. Подперев стулом открытую дверь на тот случай, если потребуется срочное отступление, я сунула руку в карман и сжала рукоять ножа.
Мы условились, что Стивен встретит меня в своей комнате. Я стала взбираться по лестнице, и каждая ступенька скрипела под ногами, словно оповещая о моем приходе. На площадке помедлила, сделала еще один вдох и направилась к единственной двери, из-под которой виднелась полоска тусклого света.
– Стивен? – прошептала я, остановившись в проеме. Окинула взглядом слабо освещенную комнату, но его нигде не было видно. По сути, комната вообще была пуста – ни кровати, ни комода, ни шкафа. Только лампа на полу и оклеенные обоями стены. Я подняла голову – под сводчатым потолком тянулись балки, как и описывал Стивен, к одной из них была подвешена веревка. Она слегка покачивалась на сквозняке, влетающем в открытую дверь. В голове завыла сирена тревоги.
«Всё не так. Где он? Мы не так условились! Нужно убираться!»
Страх пополз от копчика к лопаткам и обвился вокруг шеи, будто змея, сдавившая глотку. Я отчаянно хотела удрать, но была слишком напугана, чтобы пошевелиться. Неожиданно что-то привлекло мой взгляд. Я прищурилась, чтобы получше разглядеть это, – и желудок стянулся в узел.
– О господи, – прошептала я и сжала нож еще крепче. Вместо того чтобы найти человека, которому обещала помочь в последние моменты его жизни, я столкнулась с шокирующими изображениями на обоях. Точнее, это были вовсе не обои. Сотни фотографий, на которых была я – моя повседневная жизнь.
Я поднимаюсь по лестнице в офис. Я на своей улице. За рулем. На велотренажере в зале. Качу тележку в супермаркете. Я в окне кухни. Сижу в кофейне в городе. Вхожу на парковку отеля «Хартли». Судя по тому, что я видела, каждый снимок был сделан в новом месте; Стивен, должно быть, преследовал меня неделями.
Хуже того, в объектив попала не только я. Тони был сфотографирован на тренировке по боксу и возле своего офиса. И еще на фото были мои дети, идущие в школу. Я, наблюдающая, как Элис играет с друзьями на площадке у школы. Эффи, сидящая на пассажирском месте в машине какого-то парня. Генри на лоджии пансионата и я, причесывающая его волосы. Чтобы сделать некоторые из этих фотографий, Стивен должен был стоять в паре футов позади меня – а я этого не заметила.
Инстинкт и страх вынудили меня рвануться к этим фото, схватить их столько, сколько смогу, сунуть в карманы или бросить на пол – как будто этого было достаточно, чтобы избавиться от кошмара. Но их было слишком много, унести все я никак не смогла бы. И если Стивен пошел на такие хлопоты, чтобы напугать меня, на что еще он был способен?
– Не нравится, когда тебя фотографируют?
Я резко развернулась в сторону голоса – хотя казалось, что он прозвучал ниоткуда. В дверях виднелся силуэт, лицо скрывала темнота. Он сделал два шага вперед, чтобы я могла получше рассмотреть. Я отступила назад. Его руки были уперты в бока, и я видела, какой у него напряженный взгляд.
– Я приложил немало усилий, – продолжил Стивен, и тон его был куда более твердым и уверенным, чем во время наших бесед по телефону. – Несколько недель следил за тобой и твоей семьей. Ты могла бы по крайней мере оценить это.
Я сделала еще шаг назад, в глубину комнаты, но осознала, что тем самым он загоняет меня в угол.
Было трудно дышать, как будто что-то сдавливало мне горло.
– Что… что вам нужно от меня? – выдавила я наконец.
– Мне нужно, чтобы ты сказала, зачем манипулируешь уязвимыми людьми и что имеешь с этого, – ответил Стивен. – И никакого вранья в духе «я просто хочу помочь тем, кто не вынес тягот пути».
Он двинулся ко мне, поэтому я выхватила из кармана нож и выставила перед собой. Лезвие отбрасывало серебристые отблески в тусклом свете лампы – рука неудержимо дрожала. Теперь я отчетливее видела лицо Стивена. Оно было не таким угрожающим, как тон, но язык тела внушал ужас.
Он насмешливо хмыкнул, глядя на нож.
– Ты на многое способна, Лора Моррис, но тебе не хватит духу убить кого-то собственноручно. Ты делаешь это посредством телефона или клавиатуры. А вот я… что ж, я неизвестная величина, верно? Ты не знаешь, на что я способен.
– Не подходи, – сказала я. В паху вдруг стало тепло, и я осознала, что обмочилась, но ничего не могла с этим поделать. – Отпусти меня. Пожалуйста.
– Думаешь, «пожалуйста» поможет выкрутиться? Ты никуда не уйдешь отсюда, Лора.
Я еще сильнее вытянула руку вперед и махнула ножом в его сторону. Но он лишь шагнул ближе и теперь находился в паре футов. Я снова отступила назад и уперлась спиной в стену.
– Давай, Лора, делай что можешь. Мне нечего терять, потому что ты уже отобрала все, что у меня было.
Казалось, в этот момент кто-то нажал кнопку «пауза». Никто из нас не двинулся с места, не шевельнул рукой. Потом Стивен неожиданно рванулся и схватил меня за запястье; его пальцы вдавились в мою плоть с такой силой, что показалось, будто кости вот-вот хрустнут. Я закричала, а он развернул меня, заломил вторую руку за спину и толкнул туда, где с балки свисала веревка. Я пыталась освободиться, но он держал меня крепко; мои пальцы разжались, и нож упал на пол.
– Не бойся, Лора, это будет недолго. Петля завязана именно так, как ты мне говорила, на правильной высоте, чтобы смерть была быстрой.
– Пожалуйста, Стивен, – умоляла я. – Что бы я тебе ни сделала, прошу прощения.
– Слишком поздно раскаиваться.
– У меня дети… я мать…
– И им будет лучше без тебя.
Он ухватил веревку другой рукой и начал натягивать петлю мне через голову. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы ударить его локтем в живот и с силой пнуть в голень. Шок заставил его ослабить хватку, и этого хватило, чтобы высвободиться. Я наклонилась, схватила нож, повернулась к Стивену и вслепую нанесла удар куда-то прямо перед собой. Тут я ощутила, как его рука снова сжимается у меня на запястье, и что нож дальше не идет. Но когда уже собиралась ударить свободной рукой, он вдруг рухнул на колени. Поднял взгляд на меня, потом посмотрел на живот, из которого торчал нож.
Я замерла. Только что я пырнула человека, на чью смерть пришла посмотреть. Но все пошло не так, как должно было, и не было ни малейшего желания оставаться здесь дольше или даже слышать его последний вздох. А что, если он здесь не один? Что, если в доме притаился кто-то еще? Нужно защитить себя.
Стивен так и стоял на коленях, издавая стоны боли. Я наклонилась и, прежде чем он успел меня остановить, выдернула нож из живота. Стивен закричал и повалился на бок, что-то шипя в мой адрес, но я не могла расслышать ни слова.
Собрав все оставшиеся силы, я выскочила из комнаты на площадку. Но без фонаря, в темноте, в панике оступилась на верхней ступеньке и споткнулась о вторую, затем упала лицом вниз, ударившись скулой о балясину. Потом кувырком полетела по лестничному пролету, зацепила перила лбом и рухнула к подножию лестницы, свернувшись калачиком. Некоторое время лежала неподвижно, оглушенная, с кружащейся головой, и смогла пошевельнуться только тогда, когда услышала, как Стивен наверху со стоном ползет по полу.
Кое-как я поднялась на ноги, обеими руками вцепилась в перила и заковыляла к выходу – так быстро, как только могла. Ввалившись в свою машину, заперла все двери и заставила себя повернуть ключ в зажигании. Мотор включился, и я помчалась прочь со всей скоростью, на которую был способен мой «Мини».
Райан
Глава 1
Я постукивал пальцами по рулю в такт ударным и во весь голос подпевал песне по радио. Я был доволен тем, что все еще помню все слова «SexyBack» Джастина Тимберлейка – хотя прошло больше десяти лет с тех пор, как эта песня играла в баре студенческого союза в тот вечер, когда я встретил Шарлотту.
Когда я увидел ее, она танцевала с подругами, потом затеяла пьяный разговор. В последующие годы, если она впадала в один из приступов уныния, я все равно мог заставить ее улыбнуться, танцуя голым в нашей спальне и изображая все, о чем пелось в песне, хотя, как это ни иронично, в этот момент я вовсе не думал о сексуальности и соблазнении, – совсем наоборот.
Я помнил, как на одном из наших первых свиданий Шарлотта призналась, что была влюблена в Джастина еще с тех пор, как он выступал в группе «*NSYNC». А после нескольких «Ягербомб»[8] рассказала, что в юности похищала у мамы журналы со сплетнями о знаменитостях и замазывала ручкой на всех фотографиях лицо тогдашней подруги Джастина, Бритни Спирс. Шарлотта воображала в эти моменты, что это она, а не Бритни, встречается с ним. Я надеялся, что ее юное эго не было слишком разочаровано тем, что в итоге она стала миссис Смит, а не миссис Тимберлейк.
Я остановил машину на светофоре и бросил взгляд выше по склону, где на фоне неба выделялся недавно построенный район офисных зданий и жилых высоток. Я родился и вырос здесь, в Нортхэмптоне, и помнил, как мне хотелось вырваться отсюда, когда город казался мне слишком маленьким и тесным. Понадобилась всего пара семестров в Университете Сандерленда, чтобы понять: если убрать внешний лоск, то под ним все города совершенно одинаковы.
Готовность Шарлотты посмеяться над своими недостатками была редкостью среди девушек, с кем я встречался в ту пору. Как и ее внешний вид. Тонкие черты лица, каштановые вьющиеся волосы, небесно-синие глаза, одежда в стиле унисекс – я почти сразу понял, что она особенная. Прошло одиннадцать лет, и я по-прежнему знал, что это так.
В последний год обучения в университете мы решили попытаться закрепиться в Лондоне. Были полны сил и энтузиазма, и ничто не могло удержать нас от покорения столицы. Но когда попали туда, столкнулись с реальностью: оказались всего лишь двумя безымянными рыбками в огромном грязном пруду. Снимали нелепо дорогую квартиру над китайским кафе в часе езды от всех крутых местечек, которые хотели посетить, и нам едва хватало денег на жизнь в городе, о котором так мечталось. Но мы шли к своей цели; спустя год стажировки я начал подниматься по карьерной лестнице, и мы принимали эту жизнь без жалоб.
Когда поженились и решили, что самое время завести ребенка, я твердо настоял на том, что не хочу делать этого в Лондоне. Нашел работу в родном городе даже раньше, чем это сделала Шарлотта – она была не так уж уверена, что место нам подходит. Однако все же решила попробовать и начала работать графическим дизайнером в агентстве неподалеку от купленной нами квартиры…
На светофоре зажегся зеленый свет, на город опускались ранние январские сумерки. Я проехал мимо Беккет-парка, где у пристани были пришвартованы яхты, украшенные разноцветными огнями. Миновав родильный дом «Барратт», не смог удержаться от улыбки: через два с небольшим месяца Шарлотте предстояло на несколько дней отправиться сюда. Это было нелегко: из-за сочетания поликистоза яичников у нее и низкой активности спермы у меня пришлось прибегнуть к искусственному оплодотворению за счет государства. И на втором цикле получилось! Нам предстояло стать родителями.
Я очень ждал, когда в палате роддома впервые смогу увидеть своего ребенка. И, честно говоря, даже немного завидовал тому, чего смогла добиться Шарлотта и ее тело – тогда как мое даже не смогло выполнить свою часть без помощи собственной руки и шприца специалистов по оплодотворению.
Но вскоре я стал думать иначе. Некоторые женщины во время беременности чувствуют себя в своей стихии, но месяц спустя Шарлотта начала испытывать настоящие сложности. Тошнота – утром, днем и вечером – вытягивала все физические и душевные силы, и жена постоянно чувствовала себя отвратительно. Зашло настолько далеко, что она вынуждена была взять отпуск на работе, которая ей так нравилась. Почти весь день бесцельно блуждала по квартире, не в состоянии далеко отойти от унитаза. Но когда мы достигли завершающей части третьего триместра, что-то изменилось.
Продолжая путь к дому, я посмотрел на часы: по моим расчетам, у меня оставалось полчаса на то, чтобы принять душ и привести себя в порядок, прежде чем отправиться в любимый тайский ресторан Шарлотты – отмечать четвертую годовщину свадьбы. Именно там я намеревался сделать ей сюрприз. Я похлопал себя по карману пиджака, просто чтобы убедиться, что коробочка с подарком никуда не делась. Мне не терпелось увидеть выражение лица Шарлотты, когда она откроет ее.
Когда я въехал в ворота и остановился на подъездной дорожке у дома, машины Шарлотты не было на стоянке, поэтому я набрал номер жены, чтобы узнать, где она. Меня сразу же перебросило на автоответчик. Я разговаривал с ней в обед, когда она занималась повседневными делами, и голос звучал так радостно, что внутри все затрепетало. «Люблю тебя, Рай», – сказала она до того, как повесить трубку. Впервые за много недель я услышал от нее эти слова. Это ощущалось точно самые крепкие и теплые объятия.
Я поднялся на два лестничных пролета и открыл дверь квартиры; на меня нахлынул ошеломляющий запах корицы и специй. Шарлотта всегда любила автоматические освежители воздуха, но теперь, когда была беременна, в доме круглый год пахло Рождеством. Еще она была невероятной аккуратисткой. Никаких тарелок, стоящих рядом с раковиной, кухонные полотенца аккуратно сложены, в ванной пахнет дезинфицирующим гелем, с электрических зубных щеток смыта вся паста, журналы аккуратно разложены на кофейном столике. «Обустраивает гнездо», – думал я и улыбался.
Выйдя из душа, я еще раз позвонил Шарлотте, но когда она не ответила, ощутил легкое беспокойство. Я был уверен, что если б начались преждевременные роды, меня уже известили бы. Высушив волосы и сбрив щетину, еще раз проверил телефон, потом, просто для порядка, позвонил в роддом. Еще обзвонил подруг, но когда те сказали, что не знают, где она, внутри меня что-то напряглось и скрутилось – словно кто-то выжимал мокрое полотенце.
Неожиданно в дверь позвонили.
«Слава богу!» – подумал я, бросаясь к ней.
– Забыла ключи? – начал, открыв дверь, но умолк, увидев на пороге незнакомых мужчину и женщину; их лица ничего не выражали.
– Мистер Смит? – спросил мужчина.
– Да. А вы…
– Детектив-сержант Мортимер, а это моя коллега, констебль Когхилл. Позволите войти?
Глава 2
Один день после Шарлотты
Мои опечаленные родители сидели по сторонам от меня, задавая вопросы, в которые я не вслушивался.
Они примчались вместе с братом Джонни через полчаса после появления на пороге полицейских. Мама и папа не знали, что сказать, чтобы смягчить удар. Лучшее, что могла предложить полиция, – это соболезнования и заверения в том, что уже начато следствие, призванное раскрыть случившееся с женой.
Все, что мне сказали, – тело Шарлотты нашли у подножия какого-то утеса в Восточном Сассексе. Свидетель видел ее в обществе какого-то другого человека, вместе с которым она упала с обрыва. Другое тело еще не нашли – унесло волнами. Шарлотта упала на камни.
– Зачем кому-то желать смерти моей жене? – спросил я наконец.
Но даже Генри не мог сейчас помочь.
Некоторое время я сидела на месте, пока не убедилась, что меня никто не увидит. Я не была настолько наивной, чтобы рисковать в таком деле. Крошечная рациональная часть моего мозга цеплялась за изначальные подозрения относительно того, ради чего Стивен завлек меня сюда. И эта часть требовала, чтобы я оставалась вне дома еще некоторое время, дабы убедиться, что это не какая-то дурная шутка. Иначе Стивен может опозорить меня, обнародовав историю.
Мне очень хотелось закурить. Я принялась обдирать кожу вокруг ногтей, терзаясь вопросом, что я здесь делаю. Никто не выкручивал мне руки, заставляя войти внутрь. Если я просто включу двигатель и уеду прочь, то через считаные минуты окажусь дома, в безопасности. Именно так поступил бы разумный, осторожный человек. Так поступила бы Мэри. Но Мэри слаба, а я не как она, и никогда не буду. Слишком манило то, что должно было случиться под этой крышей, и я не могла упустить такую приманку. Должна была войти в дом.
Я натянула коричневые кожаные перчатки, чтобы не оставлять отпечатки пальцев, и осторожно пошла по усыпанной гравием дорожке мимо окон, задернутых шторами. Подняв взгляд, посмотрела на единственное освещенное окошко на втором этаже – Стивен сказал, что будет ждать там.
Дверь была не заперта; я толкнула ее, сделала глубокий вдох и переступила порог. Достав фонарик, по очереди посветила на несколько закрытых дверей. Единственной мебелью в прихожей оказался маленький столик, на котором в вазе стояли засохшие цветы, и деревянный стул. Подперев стулом открытую дверь на тот случай, если потребуется срочное отступление, я сунула руку в карман и сжала рукоять ножа.
Мы условились, что Стивен встретит меня в своей комнате. Я стала взбираться по лестнице, и каждая ступенька скрипела под ногами, словно оповещая о моем приходе. На площадке помедлила, сделала еще один вдох и направилась к единственной двери, из-под которой виднелась полоска тусклого света.
– Стивен? – прошептала я, остановившись в проеме. Окинула взглядом слабо освещенную комнату, но его нигде не было видно. По сути, комната вообще была пуста – ни кровати, ни комода, ни шкафа. Только лампа на полу и оклеенные обоями стены. Я подняла голову – под сводчатым потолком тянулись балки, как и описывал Стивен, к одной из них была подвешена веревка. Она слегка покачивалась на сквозняке, влетающем в открытую дверь. В голове завыла сирена тревоги.
«Всё не так. Где он? Мы не так условились! Нужно убираться!»
Страх пополз от копчика к лопаткам и обвился вокруг шеи, будто змея, сдавившая глотку. Я отчаянно хотела удрать, но была слишком напугана, чтобы пошевелиться. Неожиданно что-то привлекло мой взгляд. Я прищурилась, чтобы получше разглядеть это, – и желудок стянулся в узел.
– О господи, – прошептала я и сжала нож еще крепче. Вместо того чтобы найти человека, которому обещала помочь в последние моменты его жизни, я столкнулась с шокирующими изображениями на обоях. Точнее, это были вовсе не обои. Сотни фотографий, на которых была я – моя повседневная жизнь.
Я поднимаюсь по лестнице в офис. Я на своей улице. За рулем. На велотренажере в зале. Качу тележку в супермаркете. Я в окне кухни. Сижу в кофейне в городе. Вхожу на парковку отеля «Хартли». Судя по тому, что я видела, каждый снимок был сделан в новом месте; Стивен, должно быть, преследовал меня неделями.
Хуже того, в объектив попала не только я. Тони был сфотографирован на тренировке по боксу и возле своего офиса. И еще на фото были мои дети, идущие в школу. Я, наблюдающая, как Элис играет с друзьями на площадке у школы. Эффи, сидящая на пассажирском месте в машине какого-то парня. Генри на лоджии пансионата и я, причесывающая его волосы. Чтобы сделать некоторые из этих фотографий, Стивен должен был стоять в паре футов позади меня – а я этого не заметила.
Инстинкт и страх вынудили меня рвануться к этим фото, схватить их столько, сколько смогу, сунуть в карманы или бросить на пол – как будто этого было достаточно, чтобы избавиться от кошмара. Но их было слишком много, унести все я никак не смогла бы. И если Стивен пошел на такие хлопоты, чтобы напугать меня, на что еще он был способен?
– Не нравится, когда тебя фотографируют?
Я резко развернулась в сторону голоса – хотя казалось, что он прозвучал ниоткуда. В дверях виднелся силуэт, лицо скрывала темнота. Он сделал два шага вперед, чтобы я могла получше рассмотреть. Я отступила назад. Его руки были уперты в бока, и я видела, какой у него напряженный взгляд.
– Я приложил немало усилий, – продолжил Стивен, и тон его был куда более твердым и уверенным, чем во время наших бесед по телефону. – Несколько недель следил за тобой и твоей семьей. Ты могла бы по крайней мере оценить это.
Я сделала еще шаг назад, в глубину комнаты, но осознала, что тем самым он загоняет меня в угол.
Было трудно дышать, как будто что-то сдавливало мне горло.
– Что… что вам нужно от меня? – выдавила я наконец.
– Мне нужно, чтобы ты сказала, зачем манипулируешь уязвимыми людьми и что имеешь с этого, – ответил Стивен. – И никакого вранья в духе «я просто хочу помочь тем, кто не вынес тягот пути».
Он двинулся ко мне, поэтому я выхватила из кармана нож и выставила перед собой. Лезвие отбрасывало серебристые отблески в тусклом свете лампы – рука неудержимо дрожала. Теперь я отчетливее видела лицо Стивена. Оно было не таким угрожающим, как тон, но язык тела внушал ужас.
Он насмешливо хмыкнул, глядя на нож.
– Ты на многое способна, Лора Моррис, но тебе не хватит духу убить кого-то собственноручно. Ты делаешь это посредством телефона или клавиатуры. А вот я… что ж, я неизвестная величина, верно? Ты не знаешь, на что я способен.
– Не подходи, – сказала я. В паху вдруг стало тепло, и я осознала, что обмочилась, но ничего не могла с этим поделать. – Отпусти меня. Пожалуйста.
– Думаешь, «пожалуйста» поможет выкрутиться? Ты никуда не уйдешь отсюда, Лора.
Я еще сильнее вытянула руку вперед и махнула ножом в его сторону. Но он лишь шагнул ближе и теперь находился в паре футов. Я снова отступила назад и уперлась спиной в стену.
– Давай, Лора, делай что можешь. Мне нечего терять, потому что ты уже отобрала все, что у меня было.
Казалось, в этот момент кто-то нажал кнопку «пауза». Никто из нас не двинулся с места, не шевельнул рукой. Потом Стивен неожиданно рванулся и схватил меня за запястье; его пальцы вдавились в мою плоть с такой силой, что показалось, будто кости вот-вот хрустнут. Я закричала, а он развернул меня, заломил вторую руку за спину и толкнул туда, где с балки свисала веревка. Я пыталась освободиться, но он держал меня крепко; мои пальцы разжались, и нож упал на пол.
– Не бойся, Лора, это будет недолго. Петля завязана именно так, как ты мне говорила, на правильной высоте, чтобы смерть была быстрой.
– Пожалуйста, Стивен, – умоляла я. – Что бы я тебе ни сделала, прошу прощения.
– Слишком поздно раскаиваться.
– У меня дети… я мать…
– И им будет лучше без тебя.
Он ухватил веревку другой рукой и начал натягивать петлю мне через голову. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы ударить его локтем в живот и с силой пнуть в голень. Шок заставил его ослабить хватку, и этого хватило, чтобы высвободиться. Я наклонилась, схватила нож, повернулась к Стивену и вслепую нанесла удар куда-то прямо перед собой. Тут я ощутила, как его рука снова сжимается у меня на запястье, и что нож дальше не идет. Но когда уже собиралась ударить свободной рукой, он вдруг рухнул на колени. Поднял взгляд на меня, потом посмотрел на живот, из которого торчал нож.
Я замерла. Только что я пырнула человека, на чью смерть пришла посмотреть. Но все пошло не так, как должно было, и не было ни малейшего желания оставаться здесь дольше или даже слышать его последний вздох. А что, если он здесь не один? Что, если в доме притаился кто-то еще? Нужно защитить себя.
Стивен так и стоял на коленях, издавая стоны боли. Я наклонилась и, прежде чем он успел меня остановить, выдернула нож из живота. Стивен закричал и повалился на бок, что-то шипя в мой адрес, но я не могла расслышать ни слова.
Собрав все оставшиеся силы, я выскочила из комнаты на площадку. Но без фонаря, в темноте, в панике оступилась на верхней ступеньке и споткнулась о вторую, затем упала лицом вниз, ударившись скулой о балясину. Потом кувырком полетела по лестничному пролету, зацепила перила лбом и рухнула к подножию лестницы, свернувшись калачиком. Некоторое время лежала неподвижно, оглушенная, с кружащейся головой, и смогла пошевельнуться только тогда, когда услышала, как Стивен наверху со стоном ползет по полу.
Кое-как я поднялась на ноги, обеими руками вцепилась в перила и заковыляла к выходу – так быстро, как только могла. Ввалившись в свою машину, заперла все двери и заставила себя повернуть ключ в зажигании. Мотор включился, и я помчалась прочь со всей скоростью, на которую был способен мой «Мини».
Райан
Глава 1
Я постукивал пальцами по рулю в такт ударным и во весь голос подпевал песне по радио. Я был доволен тем, что все еще помню все слова «SexyBack» Джастина Тимберлейка – хотя прошло больше десяти лет с тех пор, как эта песня играла в баре студенческого союза в тот вечер, когда я встретил Шарлотту.
Когда я увидел ее, она танцевала с подругами, потом затеяла пьяный разговор. В последующие годы, если она впадала в один из приступов уныния, я все равно мог заставить ее улыбнуться, танцуя голым в нашей спальне и изображая все, о чем пелось в песне, хотя, как это ни иронично, в этот момент я вовсе не думал о сексуальности и соблазнении, – совсем наоборот.
Я помнил, как на одном из наших первых свиданий Шарлотта призналась, что была влюблена в Джастина еще с тех пор, как он выступал в группе «*NSYNC». А после нескольких «Ягербомб»[8] рассказала, что в юности похищала у мамы журналы со сплетнями о знаменитостях и замазывала ручкой на всех фотографиях лицо тогдашней подруги Джастина, Бритни Спирс. Шарлотта воображала в эти моменты, что это она, а не Бритни, встречается с ним. Я надеялся, что ее юное эго не было слишком разочаровано тем, что в итоге она стала миссис Смит, а не миссис Тимберлейк.
Я остановил машину на светофоре и бросил взгляд выше по склону, где на фоне неба выделялся недавно построенный район офисных зданий и жилых высоток. Я родился и вырос здесь, в Нортхэмптоне, и помнил, как мне хотелось вырваться отсюда, когда город казался мне слишком маленьким и тесным. Понадобилась всего пара семестров в Университете Сандерленда, чтобы понять: если убрать внешний лоск, то под ним все города совершенно одинаковы.
Готовность Шарлотты посмеяться над своими недостатками была редкостью среди девушек, с кем я встречался в ту пору. Как и ее внешний вид. Тонкие черты лица, каштановые вьющиеся волосы, небесно-синие глаза, одежда в стиле унисекс – я почти сразу понял, что она особенная. Прошло одиннадцать лет, и я по-прежнему знал, что это так.
В последний год обучения в университете мы решили попытаться закрепиться в Лондоне. Были полны сил и энтузиазма, и ничто не могло удержать нас от покорения столицы. Но когда попали туда, столкнулись с реальностью: оказались всего лишь двумя безымянными рыбками в огромном грязном пруду. Снимали нелепо дорогую квартиру над китайским кафе в часе езды от всех крутых местечек, которые хотели посетить, и нам едва хватало денег на жизнь в городе, о котором так мечталось. Но мы шли к своей цели; спустя год стажировки я начал подниматься по карьерной лестнице, и мы принимали эту жизнь без жалоб.
Когда поженились и решили, что самое время завести ребенка, я твердо настоял на том, что не хочу делать этого в Лондоне. Нашел работу в родном городе даже раньше, чем это сделала Шарлотта – она была не так уж уверена, что место нам подходит. Однако все же решила попробовать и начала работать графическим дизайнером в агентстве неподалеку от купленной нами квартиры…
На светофоре зажегся зеленый свет, на город опускались ранние январские сумерки. Я проехал мимо Беккет-парка, где у пристани были пришвартованы яхты, украшенные разноцветными огнями. Миновав родильный дом «Барратт», не смог удержаться от улыбки: через два с небольшим месяца Шарлотте предстояло на несколько дней отправиться сюда. Это было нелегко: из-за сочетания поликистоза яичников у нее и низкой активности спермы у меня пришлось прибегнуть к искусственному оплодотворению за счет государства. И на втором цикле получилось! Нам предстояло стать родителями.
Я очень ждал, когда в палате роддома впервые смогу увидеть своего ребенка. И, честно говоря, даже немного завидовал тому, чего смогла добиться Шарлотта и ее тело – тогда как мое даже не смогло выполнить свою часть без помощи собственной руки и шприца специалистов по оплодотворению.
Но вскоре я стал думать иначе. Некоторые женщины во время беременности чувствуют себя в своей стихии, но месяц спустя Шарлотта начала испытывать настоящие сложности. Тошнота – утром, днем и вечером – вытягивала все физические и душевные силы, и жена постоянно чувствовала себя отвратительно. Зашло настолько далеко, что она вынуждена была взять отпуск на работе, которая ей так нравилась. Почти весь день бесцельно блуждала по квартире, не в состоянии далеко отойти от унитаза. Но когда мы достигли завершающей части третьего триместра, что-то изменилось.
Продолжая путь к дому, я посмотрел на часы: по моим расчетам, у меня оставалось полчаса на то, чтобы принять душ и привести себя в порядок, прежде чем отправиться в любимый тайский ресторан Шарлотты – отмечать четвертую годовщину свадьбы. Именно там я намеревался сделать ей сюрприз. Я похлопал себя по карману пиджака, просто чтобы убедиться, что коробочка с подарком никуда не делась. Мне не терпелось увидеть выражение лица Шарлотты, когда она откроет ее.
Когда я въехал в ворота и остановился на подъездной дорожке у дома, машины Шарлотты не было на стоянке, поэтому я набрал номер жены, чтобы узнать, где она. Меня сразу же перебросило на автоответчик. Я разговаривал с ней в обед, когда она занималась повседневными делами, и голос звучал так радостно, что внутри все затрепетало. «Люблю тебя, Рай», – сказала она до того, как повесить трубку. Впервые за много недель я услышал от нее эти слова. Это ощущалось точно самые крепкие и теплые объятия.
Я поднялся на два лестничных пролета и открыл дверь квартиры; на меня нахлынул ошеломляющий запах корицы и специй. Шарлотта всегда любила автоматические освежители воздуха, но теперь, когда была беременна, в доме круглый год пахло Рождеством. Еще она была невероятной аккуратисткой. Никаких тарелок, стоящих рядом с раковиной, кухонные полотенца аккуратно сложены, в ванной пахнет дезинфицирующим гелем, с электрических зубных щеток смыта вся паста, журналы аккуратно разложены на кофейном столике. «Обустраивает гнездо», – думал я и улыбался.
Выйдя из душа, я еще раз позвонил Шарлотте, но когда она не ответила, ощутил легкое беспокойство. Я был уверен, что если б начались преждевременные роды, меня уже известили бы. Высушив волосы и сбрив щетину, еще раз проверил телефон, потом, просто для порядка, позвонил в роддом. Еще обзвонил подруг, но когда те сказали, что не знают, где она, внутри меня что-то напряглось и скрутилось – словно кто-то выжимал мокрое полотенце.
Неожиданно в дверь позвонили.
«Слава богу!» – подумал я, бросаясь к ней.
– Забыла ключи? – начал, открыв дверь, но умолк, увидев на пороге незнакомых мужчину и женщину; их лица ничего не выражали.
– Мистер Смит? – спросил мужчина.
– Да. А вы…
– Детектив-сержант Мортимер, а это моя коллега, констебль Когхилл. Позволите войти?
Глава 2
Один день после Шарлотты
Мои опечаленные родители сидели по сторонам от меня, задавая вопросы, в которые я не вслушивался.
Они примчались вместе с братом Джонни через полчаса после появления на пороге полицейских. Мама и папа не знали, что сказать, чтобы смягчить удар. Лучшее, что могла предложить полиция, – это соболезнования и заверения в том, что уже начато следствие, призванное раскрыть случившееся с женой.
Все, что мне сказали, – тело Шарлотты нашли у подножия какого-то утеса в Восточном Сассексе. Свидетель видел ее в обществе какого-то другого человека, вместе с которым она упала с обрыва. Другое тело еще не нашли – унесло волнами. Шарлотта упала на камни.
– Зачем кому-то желать смерти моей жене? – спросил я наконец.