До упора

– Так нормально?

– М-хм-м. – Я наблюдаю, как он двигает членом у входа в мою вагину, проверяя, насколько я влажная. Все мое тело содрогается от этих прикосновений.

Все так же не сводя с меня глаз, он медленно проводит рукой по всей своей длине.

– Ты готова, дорогая?

Я киваю, выгибая спину на постели, предлагая себя ему.

– Да, Оуэн. Прошу.

Мне не нужно просить его дважды. Он медленно двигает бедра вперед и входит в меня. Я выдыхаю, позволяя теплу разлиться по всему телу.

Боже правый. Это потрясающе.

Я испускаю долгий вздох, и Оуэн двигает бедрами вперед, еще сильнее погружаясь в меня.

– Проклятье, – шепчет Оуэн, затем крепко закусывает губу, пытаясь отдышаться. – Ты в порядке?

В порядке ли я?

Вопрос бьет, словно приливная волна. Я чувствую себя так, будто годами тонула и, наконец, вынырнула, чтобы сделать первый глоток воздуха. Я более чем в порядке. Я на вершине блаженства.

Но, как я ни стараюсь, я не могу произнести и слова. Так что я отвечаю дрожащим кивком и слегка приподнимаю бедра, принимая в себя еще дюйм его плоти. Звук нашего совместного стона прокатывается по комнате.

– Боже, Бекка. Ты такая тугая. Потрясающе.

Я едва могу поверить желанию в его голосе. Это Оуэн. Мое пристанище. Моя защита от шторма, постоянно бушующего внутри. И вот он, готовый кончить… для меня. С этим ничто не сравнится.

Во мне поднимается самое сильное в мире чувство, и сердце начинает биться быстрей. Я вцепляюсь в его напряженные плечи, наслаждаясь его усилиями – ведь он держит свой вес на руках.

Ритм у него размеренный и легкий, позволяющий мне прочувствовать каждый его миллиметр, когда с каждым толчком он подается вперед, проверяя, насколько глубоко я могу принять его, прежде чем откатиться назад. Одна его рука все так же упирается в постель, поддерживая его вес, другой он проскальзывает к моему затылку, поднимая мои губы навстречу своим. Я слышу лишь стук собственного сердца и быстрое, неровное дыхание. Этот момент настолько прекрасен, что я едва не плачу, и не от грусти, а потому, что наконец-то снова взяла под контроль свою жизнь и свое тело. Я уже не думала, что это когда-нибудь случится.

– Да, Оуэн, – вздыхаю я, голос мой дрожит, когда он достает до более глубокого, чувствительного места. – Так. Там.

Соединение наших тел пробуждает нечто глубоко внутри меня. Как будто сложный узел распутался и я снова могу дышать.

– Да, ангел, – рычит он, и его ладонь скользит вниз, чтобы сжать мое бедро.

Его хватка почти болезненна. Но он держит крепко. Бескомпромиссно.

Прямо сейчас он демонстрирует мне, кто тут все контролирует. Это вызывает во мне легкий трепет. Можно было бы подумать, что все будет наоборот, что эти жесткие прикосновения запустят триггер, но они оказывают мгновенное воздействие на мою женскую суть. Мышцы непроизвольно сжимаются. Я даже не знала, что могу так. Что-то внутри меня отчаянно хочет отключить мой мозг и передать бразды правления Оуэну.

Это его сфера, область его компетенции, и мне приятно осознавать, что от меня ничего не требуется, кроме как наслаждаться процессом. Здесь нет ни лишних раздумий, ни неуверенности, ни смущения. Уверенный тон Оуэна, его требовательные прикосновения не оставляют для этого места. Подобное нравится мне гораздо больше, чем я могла себе представить.

Когда он ускоряет темп, мои бедра начинают дрожать. Он умело держит меня прямо на краю пропасти. Я так близко. Так близко. Но что-то удерживает меня, и чем сильнее я пытаюсь сосредоточиться на своих полных наслаждения ощущениях, тем сильнее мой мозг цепляется за пронизывающие меня противоречивые эмоции.

Желание пронзает каждый дюйм моего тела, наполняя меня похотью. Я хотела этого. Умоляла его об этом, но теперь, когда это происходит, я не могу кончить. От мысли о том, что, упав за край, я уже не могу стать прежней, меня охватывает ужас.

И, кажется, Оуэн это чувствует. Он бормочет мне милые слова, целует в шею, и пусть даже это наш первый раз вместе, каким-то образом Оуэн читает меня как открытую книгу – он точно знает, что нужно делать.

– У меня такое чувство, будто я сейчас сломаюсь, – бормочу я ему в шею, цепляясь за его сильные плечи.

– Я тебе не позволю. Кончи для меня. – Голос у него глубокий и напряженный, но в то же время такой искренний, что во мне внезапно раскрывается нечто новое.

Не снижая темпа, он прижимается поцелуем к моим губам и все так же ищет внутри меня то, что спало так долго. Я делаю глубокий вдох и отдаюсь наслаждению. Но именно следующие его слова окончательно освобождают меня.

– Я не могу насытиться тобой, – стонет он голодно, с животной страстью.

И вдруг он проскальзывает на всю длину и остается внутри, пока я дергаюсь, сжимаюсь и распадаюсь под ним на части. Наконец-то. Я едва не рыдаю от наслаждения.

Оргазм такой мощный и яркий, что, кажется, он длится вечно. Жар прокатывается через меня великолепными волнами, пока все внутри расслабляется, горячее и пульсирующее. Он догоняет меня с полной силой, и с его губ снова срывается стон.

– Твою мать, Бекка. – Его большое тело дрожит, когда я прижимаю колени к его бокам, притягивая его еще ближе. – Больше не могу, – бормочет он мне в шею, прежде чем кончить.

После мы лежим поперек постели жаркой, раскрасневшейся грудой, оба не в силах отдышаться. Он кладет руку мне на бедро и издает глубокий вздох – звук где-то между облегчением и удовлетворением. И, уж поверьте, я его понимаю.

После многих лет нервов, избегания близости и страха перед сексуальным контактом, как перед чумой, я чувствую, как моя сексуальная тревога медленно отступает, оставаясь позади.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, как только нам удается отдышаться. Он смотрит на меня так, будто от моего ответа зависит все.

– Идеально, – выдыхаю я, одаривая его усталой, но довольной улыбкой. – А ты?

– Идеально, – отвечает он, и тут же его живот возвещает о голоде, и мы оба разражаемся смехом. – Ну, идеально, но немного проголодался. Ты готова к тому десерту, о котором я говорил?


– Я уже думала, ты про него забыл.

После того как Оуэн бросает презерватив в мусорное ведро, он надевает спортивные штаны и черную футболку, которая плотно обтягивает его круглые бицепсы, когда он роется в ящиках. Улыбка блуждает на губах, когда он находит и протягивает мне то, что искал.

– Вот, можешь надеть это.

Это один из его старых свитеров. Сердце подскакивает к горлу.

– Ты уверен? – Я провожу большим пальцем по гладкой ткани, потом – по белым буквам его фамилии на спине. За эти годы Оуэн приводил домой немало женщин, но только не в свою спальню, и он ни за что на свете не позволит ни одной из них хотя бы примерить его свитер.

– Конечно. Ты заслуживаешь носить его, как никто больше.

Когда я накидываю его, Оуэн смеется тому, как он на мне висит. Практически как платье.

– Выглядишь очаровательно, – говорит он, подбадривая меня. – Давай. Нас ждет десерт.

На кухне Оуэн достает все для пломбира с карамелью: мороженое, вишни, рубленые орехи, взбитые сливки и сливочную помадку.

– Нам-ням, – говорю я, вскакивая на стойку, чтобы сесть рядом с ним, пока он готовит две миски.

– Хочешь еще вина? – спрашивает он, глядя на бутылку в левом углу стола.

Я качаю головой.

– Нет, спасибо. Думаю, оно сделало свое дело.

Оуэн коротко смеется.

– Я гадал, кончился ли твой обет трезвости после расставания с текилой.

Я издаю стон, хватаясь руками за живот.

– Прежде всего, не напоминай мне о текиле. Мне кажется, это была самая травмирующая ночь в моей жизни.

– Но постой, – ухмыляется Оуэн. – Посмотри, куда это нас привело. К лучшей в мире сделке. – Он вручает мне чашку с изумительно выглядящим месивом.

Я принимаю десерт и сглатываю невесть откуда взявшийся ком в горле. Я почти забыла, что все это было лишь для того, чтобы помочь мне стряхнуть с себя мое тяжелое сексуальное прошлое. У меня такое чувство, будто это стало чем-то большим. По крайней мере, для меня.

Но как насчет Оуэна? Неужели для него это – всего лишь эксперимент? Он что, просто уйдет, когда все будет кончено? Я знаю, мы договорились, но в этот момент мне кажется, словно это самое невыполнимое обещание, какое я могла дать.

Мы наслаждаемся мороженым, сидя на диване и прижавшись друг к другу. После решаем не смотреть кино, а сразу же лечь спать. Что, вероятно, к лучшему. Меня снова обуревают мысли. Сомневаюсь, что я смогла бы прочистить мозги настолько, чтобы сосредоточиться на фильме.

Когда мы забираемся в постель, он тут же обхватывает меня своими большими руками, притягивая к себе. Я чувствую себя такой маленькой и защищенной в его объятиях, будто я, наконец, дома. Но мне едва удается насладиться этим чувством – снова обуревает тревога.

Так он обнимал женщин до меня? Потому что в одном я на сто процентов уверена: мне с ними не сравниться. Я слишком стара, чтобы быть настолько неопытной, и слишком молода, чтобы стать такой искушенной. А такой сексуальный бог профессионального хоккея, как Оуэн Пэриш, заслуживает лучшего, чем сломанная женщина.

Чем дольше я лежу тут, тем четче оформляются и наполняют грудь тревогой мои худшие страхи.

– Ты в порядке? – спрашивает Оуэн, чуть приподнимаясь. – Ты напряглась.

Я киваю, прерывисто вздыхая и медленно выдыхая.

– Да. Я в порядке, – вру я. – Просто устала, вот и все.

Борясь с голосами в своей голове, повторяющими, что я ему не подхожу, я обнимаю парня и просто держу – обнимаю так же сильно, как он обнимает меня. Но есть лишь одно существенное отличие…

Он держит меня так, будто я могу в любой момент рассыпаться. А я держу его так, будто он может убежать.

В данный момент я не уверена, что хуже.

Глава 15

Совершенно новый день

Оуэн

Это новый опыт. Не могу сказать, что когда-либо просыпался с девушкой в своей постели. По крайней мере, с тех пор, как мы случайно заснули с моей школьной подружкой, когда смотрели ужастик. Знаю, вы гадаете, как можно заснуть под ужастик? Ну, возможно, в этом деле была замешана некая трава. Мне пришлось утащить свою подругу прочь до того, как проснулись родители.

К счастью, мне не придется делать этого с Беккой. Она лежит на боку, отвернувшись от меня, и я перекатываюсь ближе, притягивая ее, сонную, к себе.

– Ммм, – сонно мычит она. – Ты не спишь.

– Да, только проснулся. Как спалось?