До упора

– Мне нравится, что я так на тебя влияю, – отвечает она, перекатываясь попкой по моей растущей эрекции.

Я издаю стон.

– Проклятье. Ты такая сексуальная.

Она разворачивается в моих руках, и мы целуемся. Горячо, страстно и глубоко. Ее язык отвечает каждому движению и поглаживанию моего языка. Схватив ее за талию, я подсаживаю ее на стол, и она крепко обхватывает меня бедрами. Мои руки зарываются в ее волосы. Ее теплое естество трется о всю длину моего ствола, и она издает тихий, полный желания стон.

– Оуэн… – стонет она, откидывает голову, открывая шею для поцелуев. Я прокладываю серию горячих поцелуев вниз по ее горлу, пока ее пальцы дразнят мою грудь, хватая за футболку.

– К черту. Ужин подождет. – Я поднимаю ее на руки и несу в свою спальню.

Как только Бекка начинает ерзать в центре моей постели и все ее сексуальные изгибы трутся об меня, все советы Тедди о том, чтобы продвигаться медленно, идут к черту. С Беккой это просто невозможно. Стоит только почувствовать это, и я теряю контроль.

Она прижата ко мне, ее руки вцепились в мою футболку, а ноги обхватывают талию так, чтобы она могла тереться о твердый бугор в моих штанах.

Сообразив, что она пока одета, как и я, мне приходится заставить себя замедлиться, сделать глубокий вдох и откатиться. Широко открытыми голубыми глазами она наблюдает, как я расстегиваю пуговицу на ее джинсах.

– Я так хочу прикоснуться к тебе. Можно?

Она единожды кивает, медленно, не сводя с меня глаз. Затем приподнимает попку, помогая мне, когда я стягиваю с нее джинсы и трусики до тех пор, пока не бросаю их рядом с кроватью. Мой член нетерпеливо подергивается под молнией, когда я окидываю ее взглядом. Пробегаю ладонью по ее гладкому бедру и с удовольствием вижу, как вздрагивает ее живот.

– Это тоже можно снять? – Я игриво дергаю подол ее рубашки.

– Только если снимешь свою.

Я быстро стягиваю футболку через голову, и ее взгляд отслеживает мои движения, задержавшись на широкой груди. Я вспоминаю слова Бекки той ночью, когда укладывал ее спать после моря выпитой текилы: что ей нравятся волосы у меня на груди. Ее руки исследуют меня сейчас, блуждая по мышцам пресса и касаясь паутинки тоненьких волосков между грудными мышцами. Ее губы расходятся в улыбке.

– Можешь трогать меня сколько захочешь, ангел. Но сначала я должен тебя раздеть.

Она хихикает, а потом садится, чтобы я мог снять рубашку и расстегнуть бюстгальтер.

Никогда в жизни я не тратил столько времени на прелюдии, но с Беккой это получается само собой. Я хочу исследовать каждую чувствительную точку, каждое место, которое заставляет ее вздыхать от удовольствия. Тщательно. И я это делаю.

Я также знаю, что прелюдия очень важна для Бекки, чтобы убедиться – она в порядке и действительно хочет этого. Это даст ей время сказать нет, даст мне понять, стоит ли продолжать. И как далеко я могу зайти. Она явно всем наслаждается.

Мы целуемся и разогреваемся, прикасаясь друг к другу, пока я не теряю рассудок. И когда я чувствую, что Бекка уже не в силах выносить это, я целую ее мягкий живот и устраиваюсь меж ее бедер. Затем я замираю и смотрю ей в глаза.

– Тебе хорошо?

Она смотрит на меня, полуприкрыв глаза, и кивает.

Это поощрение, которого я ждал. Не спеша я облизываю, посасываю и покусываю, пока она не начинает задыхаться. Не знаю, как я представлял себе сегодняшний вечер, но пока что он превосходит все мои ожидания. Еще несколько секунд, и мышцы Бекки напрягаются. Она перекатывает бедрами под моими губами, с тихим стоном кончая под моим языком. Мать его, она идеальна.

– Боже, Оуэн, – говорит она со вздохом. Зарывается рукой в мои волосы, пока я поцелуями прокладываю дорожку назад, вверх по ее телу. – Это было хорошо.

– Я только начал. – Я прижимаюсь поцелуем к ее шее.

Ее вздохи переходят в тихие стоны, когда я принимаюсь целовать ее груди, сдвигая их вместе руками так, чтобы дразнить соски языком. Но затем она садится и уверенно кладет ладонь мне на грудь. Весь язык ее тела мгновенно меняется.

– Тайм-аут, – говорит она, задыхаясь.

– Ты просишь тайм-аут? – Когда она уверенно кивает, я осознаю, что все, возможно, шло не так хорошо, как мне казалось. Сев на пятки, я заправляю за ухо ее длинный локон. – Что не так?

– Иди сюда. – Она похлопывает по постели, и я ложусь рядом.

Закинув руку за голову, я глубоко вздыхаю, пытаясь остыть. Мы только что мчались на скорости под сто восемьдесят, и мне нужно время.

– О чем ты думаешь?

– Может, все зашло слишком далеко? – спрашивает она высоким голосом.

– Это вопрос… или утверждение?

Она пожимает плечами.

– Просто я знала, к чему мы идем, и вдруг, внезапно – вау, мы уже пришли. Все ощущалось настолько реальным.

– Эй. – Я прикасаюсь к ее щеке. – Мы не пойдем никуда, если ты не уверена в этом на сто процентов.

Она кивает, глядя вниз.

– Я знаю. Извини. Ужасно, что я так нервничаю. Ужасно, что не могу перестать думать об этом и просто наслаждаться.

– Не извиняйся. Все в порядке.


Она вскидывает бровь, глядя на меня, а потом ее взгляд многозначительно скользит на мой эрегированный член.

– Ты уверен? Я слышала, если не кончить, это очень болезненное состояние.

Я сдвигаюсь на постели, давая ей немного пространства.

– Как я ни ценю твое беспокойство, я это переживу. Ну и, если понадобится, моя правая рука справится с этим.

Она смотрит на меня, поджав губы.

– А ты позволишь мне посмотреть?

Сердце у меня начинает колотиться чаще.

– Как я дрочу? Думаю, да. Если захочешь. Но сперва скажи, о чем ты думаешь. Серьезно, с моими яйцами все будет в порядке.

Она сглатывает и кивает, садясь в центре постели.

– Думаю, все предыдущие разы мы были у меня… я командовала, я задавала темп. Я чувствовала себя в безопасности. Теперь мы тут, и это – немного больше, чем то, к чему я привыкла.

Мой кадык подпрыгивает, когда я сглатываю.

– Я понимаю. Извини, если был слишком настойчив.

Она качает головой.

– Нет, ничего такого.

И все же я был слишком настойчив. Сперва едва не растерзал ее на кухне, потом – меньше чем за две минуты раздел ее догола в своей постели. Твою мать. Так держать, Пэриш. Я откашливаюсь, медля, потому что у меня есть идея, что делать дальше.

– Может, нам просто потусить немного? Приготовить ужин. Поговорить. Это поможет?

Бекка кивает.

– Да, думаю, это хорошая идея.

Мы одеваемся, и я беззвучно молюсь о том, чтобы остаток ночи не стал одной сплошной неловкостью.

На кухне все так, как мы оставили: полунарезанные овощи, рис, еще даже не переложенный в кастрюлю. Мы не далеко продвинулись, прежде чем переместиться в спальню. Все это моя вина, и я пытаюсь не чувствовать себя полным засранцем.

– Ты не осудишь меня, если я предложу открыть это вино? – спрашивает Бекка, оглядывая кухонные столы.

Я смотрю на нее с любопытством, пытаясь понять, серьезно ли она. Судя по выражению ее лица – она совершенно серьезна.

– Конечно нет. Если только ты не собираешься напиться до чертиков. – В таком случае о сексе не может быть и речи, но я жду ее ответа. Ей принимать это решение. Не мне.

Она отрицательно качает головой.

– Не напиваться. Может быть, чуть-чуть расслабиться.

Я киваю.

– Давай достанем бокалы. – Я беру штопор и вытаскиваю пробку, пока Бекка находит в шкафу два бокала без ножек и ставит их на стол. Я наполняю каждый примерно наполовину, и она поднимает один, чокаясь им со мной.

– Выпьем, – говорю я.

– За что? – спрашивает она, и бокал замирает на полпути к ее губам, она пристально смотрит на меня.

– За лучших друзей и хорошее время, проведенное с ними… в брюках они или без. У меня нет предрассудков. – Я коротко смеюсь, и Бекка смеется вместе со мной, делая глоток бодрящего белого вина.

– Брюки сильно переоценены, – говорит она, все еще глядя на меня.

– Ну. Если мы доберемся до цели, хорошо. А если нет, у меня есть потрясающий десерт, который тоже того стоит.

Ее взгляд смягчается, будто она не может поверить, что это говорю я. Но она должна понимать, что я серьезен, так ведь? Я бы ни за что не стал подталкивать ее к сексу. Секс приятен только тогда, когда обе стороны полны энтузиазма.

Согласие – это очень сексуально.

Точка.

Это не значит, что я не хочу ее с той самой минуты, как она вошла в мою квартиру. Игривое покачивание ее бедер напротив моих, когда мы флиртовали на кухне; ее голодные губы двигались по моим губам, когда я целовал ее. Мое тело, может, и готово забить на все, но головой и сердцем я понимаю, что все немного сложнее. Черт, может быть, гораздо сложнее. И хотя Оуэн Пэриш действительно избегает сложностей, я большой мальчик и знаю, на что подписался.

– Ладно. Так на чем мы остановились? – спрашивает она, осматриваю кухню с бокалом в руке.