Дюна
Часть 74 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Но если...
— Хара!
Жесткость его интонации заставила ее умолкнуть.
Они прошли мимо другой освещенной комнаты, видимой через арку с левой стороны от них.
— Что там делают? — спросил он.
— Чинят машины, — сказала она. — К ночи они должны быть исправлены. -Она указала на туннель, уходящий влево. — Там и дальше занимаются приготовлением еды и починкой стилсьютов. — Она посмотрела на Пола. — Твой костюм выглядит, как новый, но если ему потребуется ремонт, то я сделаю все сама — один сезон я работала на этой фабрике.
Ответвления в стенах туннеля встречались все чаще. Группа мужчин и женщин прошла мимо них, распространяя сильный запах спайса.
— Они не получат нашей воды, — сказала Хара, — и нашего спайса тоже. Можешь не сомневаться в этом.
Пол посмотрел на отверстия в стенах туннеля. Он видел тяжелые ковры на высоких ложах. Перед ним мелькали комнаты, увешанные тканями, с рядами подушек вдоль стен. Люди, находящиеся в этих углублениях, замолкали при их приближении, провожая Пола глазами.
— Людям кажется странным, что ты одолел Джемиза, — сказала Хара. -Возможно, когда мы устроимся в новом сьетче, тебе придется это доказать.
— Я не люблю убивать, — сказал он.
— Стилгар говорил нам об этом, — сказала она.
Звуки говора внутри становились все громче. Они подошли еще к одному отверстию, которое было шире, чем все остальные. Там сидело много детей со скрещенными ногами.
У доски на дальней стене стояла женщина в желтом покрывале с ручным проектором в руках. На доске было изображено много различных фигур: круги, треугольники и волнистые линии, квадраты и дуги. Женщина указывала то на один рисунок, то на другой, так быстро, как только могла оперировать проектором, а дети пели в одном ритме с ее движениями.
Пол слушал голоса, которые становились все тише по мере того, как они с Харой удалялись.
— Дерево, — пели дети, — дерево, трава, дюна, песок, ветер, гора, холм, огонь, свет, скалы, жара, растительность, связующее вещество...
— У вас всегда так проходят занятия?
Ее лицо потемнело, и голос стал скорбным:
— Льет учил нас, что никогда не надо останавливаться. Льет мертв, но он никогда не будет забыт. Это закон чакобзы.
Она перешла на другую сторону туннеля и шагнула в углубление, частично закрытое прозрачной оранжевой материей.
— Твое яли готово принять тебя, Узул.
Пол не сразу присоединился к ней. Внезапно он почувствовал нежелание оставаться наедине с этой женщиной. Ему пришло в голову, что жизнь, которая его окружает, и ценности этих людей могут быть приняты им только с экологических позиций. Он почувствовал, что мир Свободных охотится за ним, стараясь поймать в ловушку. И он знал, к чему ведет эта ловушка, — к дикому джихаду, религиозной войне, которой, он чувствовал это, нужно избежать любой ценой.
— Это твое яли, — сказала Хара, — Почему ты колеблешься?
Пол переступил через порог. Он отвел ткань, чувствуя на ощупь, что в ней есть металлические нити, прошел за Харой в короткий коридор, а потом в комнату побольше, квадратную, метров шести шириной. На ее полу лежал толстый голубой ковер, на стенах висели голубые и зеленые ткани. Свет глоуглобов казался темным от желтой материи, драпировавшей потолок. Жилище походило на пещеру древних.
Хара стояла перед ним — левая рука на бедре — и изучала его лицо.
— Дети играют с друзьями, — сказала она. — Они придут позже.
Пол скрыл свою тревогу, сделав вид, что изучает комнату. За занавеской он разглядел комнату побольше, по стенам которой лежали подушки. Он почувствовал, как его лица коснулся мягкий ветерок, и увидел перед собой отверстие, частично скрытое хитроумно подвешенной тканью.
— Ты не хочешь, чтобы я помогла тебе снять стилсьют?
— Нет... спасибо.
— Принести тебе поесть?
— Да.
— За той комнатой есть помещение для просушки и для удовлетворения своих нужд, когда ты без костюма.
— Ты сказала, что нам придется оставить этот сьетч, — сказал Пол. -Разве не надо заниматься упаковкой и так далее?
— Все будет сделано в свое время. Убийцы еще не проникли в наш район. Она смотрела на него, не решаясь говорить.
— В чем дело? — строго спросил он.
— Твои глаза — не глаза ибада. Это непривычно, но и не совсем непривлекательно.
— Давай еду, — сказал он.
Она улыбнулась ему понимающей женской улыбкой.
— Я — твоя служанка, — сказала она и, повернувшись, нырнула за плотно навешанные ткани, которые, качнувшись, обнаружили узкий проход.
Сердясь на себя. Пол откинул занавески, прошел в большую комнату и неуверенно остановился у порога. "Интересно, — подумал он, — где же Чани... Чани, только что потерявшая отца, как и я сам...?
Со стороны внутренних коридоров послышался протяжный крик, приглушенный тканями. Он повторился, уже более отдаленный... и еще раз... Пол понял, что кто-то сообщает время. Он сосредоточился на том факте, что ни разу не видел здесь часов. Слабый запах горящего креозота, перебивающий въедливую вонь сьетча, достиг его ноздрей. Пол отметил, что к основному запаху он уже привык.
И он снова подумал о своей матери и о том, как движущиеся изображения будущего затрагивают ее... и ее нерожденную дочь. Перед ним плясали изменчивые блики времени. Он встряхнул головой и сосредоточился на тех свидетельствах, которые говорили о глубине и широте поглотившей их культуры — культуры Свободных, со всеми ее странностями.
И в пещере, и в этой комнате он видел разительные отличия от всего, с чем ему когда-либо приходилось сталкиваться.
Здесь не было видно ни малейшего указания на яд, никаких признаков того, что им когда-либо пользовались. И в то же время он чувствовал запах яда в воздухе сьетча — яда сильного и простого.
Он услышал шелест занавесей и, подумав, что это Хара несет ему еду, обернулся. Вместо нее он увидел двух мальчишек, наблюдавших за ним с жадным любопытством. На боку у каждого висел криснож, и каждый держался за его рукоять.
Пол вспомнил рассказы о том, что в поединках дети Свободных так же свирепы, как и взрослые.
Глава 15
В движениях рук, в движениях губ постоянный поток мысли. Глаза его горят! Он — остров собственного величия.
Принцесса Ирулэн.
Сведения о Муаддибе.
Фосфоресцирующие трубки в дальних верхних углах пещеры оставляли переполненное помещение в полутьме, лишь намекая на огромные размеры этого окруженного скалами помещения. «Оно больше, чем даже зала собраний в школе Бене Гессерит», — подумала Джессика. Она подсчитала, что здесь, под возвышением, на котором они стояли со Стилгаром, собралось уже более пяти тысяч человек. И люди все подходили. В воздухе стоял негромкий говор.
— Твоего сына потревожили во время отдыха, сайадина, — сказал Стилгар. — Хочешь ли ты, чтобы он разделил с тобой твое решение?
— Может ли он изменить мое решение?
— Конечно, воздух, который несет нам твои слова, выходит из твоих легких, но...
— Решение принято.
Однако она почувствовала неуверенность; может, ей воспользоваться Полом как поводом для отказа. Следовало также подумать и о неродившейся дочери. То, что опасно для плоти матери, опасно и для плоти дочери. Подошли люди со свернутыми коврами, сгибаясь под их тяжестью. Когда они сбросили свою ношу на уступ, поднялось облако пыли.
Стилгар взял ее под руку и повел в акустический отсек, границей которого являлся дальний край уступа. Он указал на каменную скамью, находящуюся внутри этого отсека.
— Здесь сидит Преподобная мать, но ты можешь здесь отдохнуть.
— Я предпочитаю стоять.
Она наблюдала за тем, как мужчины расстилали ковры и покрывали ими уступы. Потом она посмотрела на толпу. Теперь на каменном полу стояло по меньшей мере десять тысяч человек, а люди все шли и шли.
Пустыня, она это знала, была погружена в глубокую тьму, но здесь, в пещере, горел свет, тускло освещая серую массу людей, собравшихся посмотреть, как она будет рисковать жизнью.
Справа от нее толпа расступилась, открыв проход, и она увидела Пола, идущего в сопровождении двух маленьких мальчиков. Дети держались с подчеркнутой важностью. Руки их лежали на рукоятках крисножей, и они мрачно смотрели на толпу людей, стеной стоявших по обе стороны.
— Это сыновья Джемиза, которые теперь стали сыновьями Узула. Они очень серьезно относятся к своим обязанностям телохранителей, — сказал Стилгар и улыбнулся Джессике.
Джессика поняла, что он пытается поднять ей настроение, и была благодарна ему за это, но не могла отрешиться от мысли об угрожающей ей опасности.
«У меня нет выбора, я должна это сделать, — думала она. — Мы должны действовать быстро, если хотим обеспечить себе безопасность».
Пол взобрался на уступ, оставив детей внизу. Он остановился перед матерью, посмотрел на Стилгара, потом снова на Джессику.
— Что случилось? Я думал, что меня вызвали на Совет.
Стилгар поднял руку, призывая людей к тишине, и посмотрел влево, где открывался другой выход. По нему шла Чани. На ее миниатюрном личике застыла скорбь.
Она сняла свой стилсьют. Ее фигуру изящно окутывало покрывало голубого цвета. Тонкие руки оставались открытыми. На ее левом предплечье был повязан зеленый платок.
«Зеленое — цвет скорби», — подумал Пол.