Дюна и философия: путь ментата

Природа ниспровергнута: Бене Тейлаксу




Бене Тлейлаксу, также называемые Тлейлакс, составляют маргинальное общество во Вселенной Дюны. Первые романы изображают их как малоизвестных существ с религиозным подтекстом и указывают на то, что они изоляционисты. Однако читатели знают, что Тлейлаксу торгуют продуктами человеческой генетики и известны в «Дюне» тем, что создают Порочных ментатов.

В «Мессии Дюны» им также приписывают торговлю глазами для замены металла и первого гхолу Дункана Айдахо, Хейта. В «Боге-Императоре Дюны» они вовлекают Лето II в течение всего его правления, снабжая его гхолу графа Дункана Айдахо и одновременно замышляя заговор против него. Мы особо не узнаем Тлейлаксу до событий в «Еретиках Дюны», где показано, что Еретики являются генетическими гениями, которые живут в теологии, основанной на заслугах и слабо основанной на религии дзенсунитов.

Мастера Бене Тлейлаксу верят, что они готовы к восхождению и что, создав Вселенную, в которой будет уничтожена остальная человеческая сущность, они будут единственными, кто ее унаследует. В этот момент они все еще маргиналы и изоляционисты, но их власть сравнима с Главным Домом в Империи. Мастера контролируют несколько систем, но утверждают, что планета Тлейлакс является их родным миром, запрещая большинству чужаков (которых они называют «повиндах») ступать туда. Тлейлаксу имеют дело с морально сомнительными, но чрезвычайно желательными биологическими продуктами, такими как гхолы и Порочные ментаты. В конечном счете, Тлейлаксу разрабатывают технологию производства Пряности в аксолотль-чанах, нарушая монополию на Пряность. Они вызывают всеобщее недоверие и глубокую неприязнь у остальной Империи, но все еще остаются влиятельными.

В «Еретиках Дюны» Герберт показывает, что Тлейлаксу умышленно культивируют всеобщую неприязнь и отвращение. Их общество разделено на Мастеров и их слуг – Лицеделов. Мастера являются лидерами и истинным ядром Бене Тлей-лаксу. Только они посвящены в тайный язык своей веры – исламият. Они думают о своей миссии как о религиозной, где возвышение предсказано их пророком. Генетический код – это мистическая вещь, которую они называют «языком Бога». Таким образом, только Мастера имеют доступ к генетическому опыту, что культивировался и развивался на протяжении веков. После пробуждения гхолы Хейта в «Мессии Дюны», они узнают, что у них есть способность с легкостью восстанавливать свою генетическую память, которая позволяет им жить, казалось бы, вечно, используя аксолотль-чаны для создания собственных гхол.

«Еретики Дюны» ясно дают понять, что их генетические планы не являются естественными программами размножения. Их план – созданное генетически бессмертие и превосходство. Бессмертие Мастеров обеспечивается созданием их собственных гхол в аксолотль-чаны. Превосходство Мастеров достигается созданием Лицеделов – их подчиненных, меняющих формы, имитируя внешний вид любого человека и поглощая воспоминания. В целом Мастера Тлейлаксу управляют своими творениями, имплантируя в них контроль на генетическом уровне. Таким образом, Лицеделы предназначены для того, чтобы служить Мастерам.

Этическая позиция, изображенная в генетических конструкциях Тлейлаксу, может быть лучше всего описана как близорукая. Мастера видят лишь одну из возможных целей своих генетических поисков: собственное продвижение через выращивание гхол и создание Лицеделов.

Нравы и обычаи господствующей Империи считаются нерелигиозными. Женщины порабощены превращением в аксолотль-чаны, их никогда не видели и не слышали за пределами Тлейлакса. Абсолютная уверенность в правильности своей религии искажает их взгляды на Вселенную. Таким образом, они никогда не подвергают сомнению этические последствия своих генетических манипуляций.

Результат близорукости Тлейлаксу оказывается катастрофическим: в «Еретиках Дюны» мастер Вафф пытается управлять своей идеально сымитированной копией, Лицеделом Верховного Жреца Туэка с помощью напевающего языка, но терпит неудачу из-за полного перевоплощения Лицедела в новую форму. Новые Лицеделы слишком хороши в своей мимике. Поглощая все воспоминания о человеке, которого заменяют, они фактически становятся этим человеком. Создание Тлейлаксу огромного населения Лицеделов и порабощение женского населения приводят их к гибели.

Сиквелы «Охотники Дюны» и «Песчаные черви Дюны» показывают, что Лицеделы в своем коллективном сознании держат план свержения Тлейлаксу. Они также планируют свергнуть своих компьютерных мастеров, которые изобрели технологию новых Лицеделов.

В «Капитуле Дюны» Досточтимые Матроны почти уничтожили Бене Тлейлаксу. Сиквелы показывают, что Досточтимые Матроны являются потомками женщин Тлейлаксу, которые восстали против их угнетающего общества. В обоих случаях Бене Тлейлаксу создают монстров, которых они не могут контролировать, независимо от намерений. В конечном итоге, они приходят к своему собственному разрушению через генетические конструкции. Единственный, кто выживает, – это Сайтейл, который, по иронии судьбы, является гхолой настоящего Сайтейла из «Мессии Дюны». Сайтейл тоже начинал как Лицедел, после стал Мастером, и в конечном итоге – единственным Мастером. Разрушение и ирония, которые настигают Тлейлаксу, являются результатом их мономаниакальной и замкнутой повестки дня.

В то время как Герберт развивает и исследует некоторые идеи с Бене Тлейлаксу, такие как пересечение религии и политики, природа культуры «аутсайдеров» и этические последствия изменения местных форм воспроизводства, главным аспектом евгенической программы Бене Тлейлаксу является доминирование. Они не просто вмешиваются в процесс размножения, как мы видим в случае с Бене Гессерит, а создают совершенно искусственный метод создания человеческих существ. Аксолотль-чан является логическим завершением экстракорпорального оплодотворения, а практика воссоздания самих себя путем создания гхолы гораздо более точная, чем рождение биологических детей.

Создавая этот элемент Вселенной Дюны, Герберт бросает нам вызов касательно изучения нравов: почему с моральной точки зрения было бы предпочтительнее иметь ребенка, а не создавать точную копию и мысленное продолжение самого себя? Этическая система Тлейлаксу – это фанатизм, создающий комбинацию деонтологии, где есть моральные аксиомы, основанные на долге (в данном случае заповеди религии Тлейлаксу), и консеквенциализма, в котором цели, установленные религией, имеют первостепенное значение, и стремление к конечной цели, в данном случае господство и галактическое правление мастеров Бене Тлейлаксу, оправдывает любой поступок. И Герберт создает поразительно отвратительные зверства.





Единственная ошибка




Примеры евгенических программ Фрэнка Герберта в «Дюне» демонстрируют сложную этическую позицию. Они не только показывают, что генетическое планирование и инженерия человека потенциально опасны, но также и то, что они могут быть полезны и даже необходимы для выживания вида. Возможно, самый важный вклад Герберта в этическое обсуждение евгеники – это присущие опасности принятия абсолютов: Бене Гессерит терпят неудачу, потому что они искали одного человека в своей схеме размножения; Лето II стремится к единому результату выживания рода, а Бене Тлейлаксу следуют единой религиозной и этической повестке дня. Как говорится в «Детях Дюны»: Опаснейшим из творений есть жесткий моральный кодекс.

Если это точка зрения самого Герберта, мы могли бы прислушаться к нашей прикладной этике: чем жестче кодекс, тем опаснее его применение. Герберт показывает нам человека всевластного и всемогущего, способного видеть будущее (Лето II), который с кажущейся похвальной целью сохранить человечество как вид применяет евгенику и в конечном итоге терпит крах.

Драматическое использование Гербертом евгеники в саге о Дюне, по крайней мере, должно заставить нас почувствовать облегчение от того, что никому из жителей Земли еще не пришлось принимать такого решения. Даже Золотой Путь – это потенциально ошибочный и нам следует ступать по нему как можно осторожнее.



Соавтор:

Стефани Семлер





Зыбучий песок, зыбкий баланс





ПОДАРОК Лето II?

ВОЗМОЖНЫЙ АВТОР: МЕНТАТ ЛУИ МЕЛАНСОН ДАТА: 13700 ПГ



Одной из ключевых тем в «Дюне» и ее сиквелах выступает потребность человеческой расы в борьбе и конфликтах. Только пройдя через них, раса способна расти и развиваться. Муад'Диб видел, как человеческая раса пришла к застою и как галактический джихад, который начнется с того, что фримены с помощью джихада возродят Арракис, приведет к смешению генофондов и немного продвинет человеческую расу вперед.

Лето II также видел это – истинную цель Золотого пути. Это не мирная Империя, которую он создал и наблюдал в течение тысяч лет, а огромный «взрыв» человечества, так называемое Рассеяние, которое произойдет после его смерти. Тогда люди начнут искать новые места для жизни во Вселенной и новые формы, которые потребуются им для населения новых домов.


Конфликты и раздоры могут проявляться во многих формах – голод, болезни, внезапное исчезновение системы государственного управления и война. Все эти факторы играют определенную роль в «Дюне» и служат способами борьбы для продвижения человеческой расы. Но самую большую роль здесь, пожалуй, играет война.

Беглого взгляда на страницы, отведенные для описания битв и сражений, достаточно, чтобы понять: им в «Хрониках Дюны» отводится совсем немного места. Но не присутствие огромного количества батальных сцен свидетельствует о важности военных событий. Напротив, практически отсутствующее описание боевых действий и подробное описание их последствий, по-настоящему отражают роль войны в серии книг о Дюне.

Война влечет за собой нечто большее, чем просто гибель людей. Она создает отношения между ведущим войну обществом, вооруженными силами и правительством, которое этим обществом руководит. Каждая сторона играет здесь свою роль, и, поскольку конфликт усугубляется, баланс этих сил должен постоянно меняться и корректироваться. Это неизбежно, так как прямо или косвенно и общество, и правительство работают в конечном итоге на достижение политических целей, ради которых ведется война.

Существуют различные типы войн, но природа отношений остается неизменной. «Дюна» – отличный пример того, как даже при различных типах конфликтов можно поддерживать баланс между элементами войны.

«Дюна» наглядно демонстрирует нам губительную опасность непредвиденных последствий войны любого типа, когда действия сторон недостаточно продуманны, а баланс сил не соблюдается. Это применимо и к современному миру, где военная сила рассматривается как инструмент в достижении политических целей.





Создание Гхолы Клаузевица




Фрэнк Герберт не убедил меня, что его мысль о войне как человеческой потребности верна. Подобное мышление может привести к явному искушению милитаризмом, а милитаризм может быть очень опасным для общества. Однако война оказала большое влияние как на ход истории, так и на общества, которые мы, люди, создали.

В мировой истории было несколько известных личностей, которые писали о войне в аналитическом свете. Теоретики войны – Сунь-Цзы, Жомини, Мэхэн, Т. Э. Лоуренс и Лидделл-Гарт – лишь некоторые примеры. Но если говорить о праотце всех стратегов, если хотите, о ментате теории войны, то мы должны обратиться к Карлу фон Клаузевицу и его исследованию войны как составляющей человеческого опыта.

Это не единственная тема в трудах Клаузевица, на которую многие обращают внимание, однако она является основополагающей идеей, ведущей к остальным положениям. Заключается она в том, что война представляет собой социальную деятельность – не в смысле коктейльной вечеринки, если только на ваших коктейльных вечеринках не используются реальные мины, – а ту деятельность, в которой участвуют общества.

Не существует более социальной деятельности, чем политика. Формирование системы управления, независимо от того, какой может быть ее форма: представительная демократия в большей части современного западного мира или кастовая олигархия во Вселенной Дюны.

Теперь, если мы сопоставим ход наших мыслей с наиболее известной идеей Клаузевица о том, что «война – лишь еще одна форма политического дискурса и метод достижения политической цели», то сможем сказать, что война – это социальная деятельность, осуществляемая обществами в попытке достичь определенной цели. Присутствие (или отсутствие) коктейльных вечеринок в рамках данной войны будет варьироваться.





Троица Клаузевица




Развивая эту концепцию социальной активности, Клаузевиц выделяет три различных, но взаимосвязанных фактора, характеризующих войну, которые он называет «замечательной троицей». Он описывает эту «троицу» довольно витиевато: она состоит из «изначального насилия ее элементов, их вражды и злобы, которые можно рассматривать как слепой инстинкт; дела вероятности и случая, которые делают войну свободной деятельностью души; и вспомогательного характера политического инструмента, посредством которого война принадлежит исключительно разуму».

Традиционно «ненависть и вражда» указывают на поддержку и готовность народа участвовать в войне. «Игра вероятностей и случайностей» относится к способности военных сил выявлять, снижать и принимать риск на поле боя. Наконец, «вспомогательный характер политического инструмента» связывает военные усилия с политическим руководством государства и политическими целями, установленными для войны.

Для того, чтобы война была успешной, необходимо обеспечить баланс этих трех элементов. Баланс не подразумевает симметрию, но нужно обратиться к каждому из них и правильно расставить акценты, исходя из характера конфликта и ситуации, по мере развития войны. Герцог Лето, похоже, настоящий мастер такого баланса. Еще до того, как он прибывает на Арракис, Герцог осознает, что ему придется столкнуться с нетрадиционной военной ситуацией. Харконнены попытаются начать против него втайне поддерживаемый Императором конфликт, с целью саботажа и убийства.

Согласно «Словарю военных и смежных терминов» Министерства обороны США, нетрадиционная война представляет собой «широкий спектр военных и околовоенных операций, обычно длительных, преимущественно проводимых через, с или при помощи местных войск или полувоенных формирований: объединенных, подготовленных, экипированных, подкрепляемых и направляемых в той или иной мере внешним источником». Правительственный аппарат Лето находится в безопасности, будучи окруженным преданными и опытными советниками, а военный – вполне надежно защищен войсками, которые он привез с Каладана.

Однако население Арракиса, в лучшем случае неоднозначно относится к смене правящих Домов, а это значит, что герцог Лето должен сосредоточиться именно на элементе населения. Если бы он мог получить поддержку фрименов, это уравновесило бы его «замечательную троицу»: появился бы баланс между его политикой выжидания и возможностью подавления угрозы оставленных позади диверсантов Харконненов. Кроме того, это увеличило бы его возможности управлять народом, а также предоставило бы значительную военную силу для нанесения удара своему тучному кузену, одновременно позволив дать отпор действиям двуличного Императора.

Мы видим, что Герцог начинает работать над этим сразу по прилету на Арракис. Он отправляет Суфир Хавата на переговоры с Фрименами и встречается со Стилгаром, главой Совета вождей фрименов, чтобы начать действия по достижению необходимого баланса элемента населения.

К сожалению, его стратегия не может осуществиться до тех пор, пока Император и барон Харконнен не нанесут удар. После этого характер конфликта резко меняется. Так остается ли теория «троицы» в силе?





Эрнесто «Усул» Гевара




Если возникают проблемы с теорией «троицы» и появляются нюансы, связанные с характером конфликта, виной тому, пожалуй, опыт Клаузевица. Следовательно, стоит поставить его работу в нужный контекст (т. е. в контекст существующего конфликта).

Опыт Клаузевица был основан на наполеоновских войнах, хотя сам он провел не так много времени на поле боя. Эти войны включали массовые формирования солдат, лошадей и пушек, несущих друг другу хаос и разрушение. Использование непостоянных войск не было особо распространено, а если и практиковалось, как, например, у испанских партизан на Пиренейском полуострове или у тирольских горцев, то рассматривалось как стратегическое дополнение к более официальным структурам, ведущим обычную войну, поддерживая англо-португальские силы в первом случае или создавая возможности для австрийской армии – во втором. Это не было новым событием, поскольку аналогичная ситуация произошла ранее в Новом Свете во время Семилетней войны и Американской революции.

Вы заметите, что в этих примерах все конфликты разыгрывались в обстановке противостояния государств или с тесным взаимодействием между нерегулярными войсками и государством (например, тирольские горцы). Таким образом, мы видим, что Клаузевиц прежде всего, ориентирован на государство, но это и так понятно. В конце концов, политические изменения, охватившие Европу начиная Французской революции и последующего прихода к власти императора Бонапарта, были самыми значительными для развития современного государства со времени Вестфальского мира, последовавшего за окончанием Тридцатилетней войны.

В этот период истории государство было всем. Работа Клаузевица отражает два вышеупомянутых фактора, когда роль нерегулярных войск сводится к нетрадиционным методам ведения войны в поддержку регулярных войск, которые являются главным инструментом государства для достижения поставленной цели.

Но что происходит, когда государства не существует или в игре участвует негосударственный субъект? Конфликт переходит от войны в тылу противника к нестандартным боевым действиям, «насильственной борьбе против государственных и негосударственных субъектов за легитимность и влияние на население», а не той войне, которая нуждается в большем количестве клетчатки в рационе. Природа конфликта меняется по мере того, как мы переходим от столкновения двух вооруженных сил (как традиционных, так и нетрадиционных) и делаем влияние населения центром наших целей.

Клаузевиц не ссылается на нерегулярные войны, и, судя по тем историческим реалиям, в которых он писал свою работу, это неудивительно. Но отсутствие упоминания нерегулярных сил не значит, что «замечательная троица» устарела, просто те ярлыки, которые мы навешиваем на других людей, вооруженные силы и лидеров, нуждаются в некоторой корректировке. Даже будучи негосударственным объектом, следует учитывать баланс между различными демографическими группами, с которыми необходимо взаимодействовать. Кроме того, негосударственный объект должен быть способен применять насилие против своего противника и работать над достижением конечной политической цели, если он хочет добиться успеха в своей борьбе.

В конце концов, концепция государства – это способ объединения политического руководства, модель, по которой мы живем последние четыреста лет. Основы социальной деятельности остаются прежними.