Дьявол в Огайо

Мэй кивнула. Она поковыряла волокно на покрывале.

― Я просто... чувствую себя плохо, ― призналась она.

― Почему?

Сюзанна поджала ноги, обхватив колени руками, отчего выглядела почти девочкой.

― Джулс, ― растерянно ответила Мэй. ― Я знаю, что она злится на меня.

― О, милая, ― попыталась успокоить ее Сюзанна. ― Она приспосабливается к новой ситуации. Это нормально сталкиваться с преградами.

― Я не хотел причинять ей неприятности. Или тебе, или твоей семье. Я так благодарна вам за все, что вы для меня сделали.

Сюзанна покачала головой.

― Нет, Мэй, мне жаль, что Джулс ведет себя так по отношению к тебе. Ты привлекаешь к себе много внимания, и она ревнует. Это естественная динамика между братьями и сестрами. Хотя это не совсем то, кто ты есть, ― поправила Сюзанна. ― Но... ты становишься частью нашей семьи.

Мэй посмотрела на Сюзанну и улыбнулась. Она была счастлива, что ее приняли в семью, которая была добра к ней и не хотела причинить ей боль.

― Я действительно горжусь тем, как хорошо ты справляешься, ― похвалила ее Сюзанна.

Мэй удивилась.

― Правда?

― Ты вливаешься в общество, заводишь друзей в школе. У тебя даже есть парень. Я впечатлена. Не так просто делать то, что ты делаешь.

― Бьюсь об заклад, вам все давалось легко.

― На самом деле, ― начала Сюзанна, ― это не так.

Мэй выжидающе посмотрела на нее.

― Когда я поступила в среднюю школу Ремингема, ― медленно продолжала она, ― я перешла туда на первый курс.

― Тогда вы и познакомились с Питером.

― Да. Но раньше я жила в нескольких штатах отсюда. Моя семья — мама, брат и я — переехали. Так что я начала учиться в старшей школе заново, в середине года. Я никого не знала. Питер стал моим первым другом.

Сюзанна бросила взгляд на пустую тумбочку, которая стояла со стороны Питера у кровати.

― Почему вы переехали? ― спросила Мэй.

Женщина повернулась и посмотрела на Мэй сквозь темноту.

― Потому что, как и ты... я подверглась насилию.

Глава 43

Я была близка к разгрому прямо посреди моей презентации по обществознанию. Я не могла вспомнить одну вещь, которая имела отношение к холодной войне СССР, которая была темой презентации. Мой мозг был где-то в Сибири.

Слава Богу, Айзек делал ее со мной, чтобы разделить работу, но я знала, что моя индивидуальная оценка будет дерьмовой. В последнее время я была так рассеяна, что почти ни к чему не готовилась.

Затем мистер Тауэрс, школьный консультант, постучал в дверь класса.

― Извините, что прерываю. Могу я попросить Джулс Матис? – торжественно прозвучал его голос.

Я удивленно повернулась к мистеру Тауэрсу.

― Меня?

Учитель обществознания, от которого почему-то всегда пахло солеными огурцами, одобрительно кивнул мне, чтобы я вышла из класса. Мы вышли в коридор и направились в другой кабинет.

― Пойдем за твоей сестрой, ― сказал он мне.

Что происходит?

Когда мы добрались до кабинета, где занималась Хелен, Мистер Тауэрс забрал ее с французского.

― Произошел несчастный случай, ― сообщил он нам.

― Что случилось? ― спросила Хелен, прежде чем я успела ответить.


― Твоя мама.

* * *

Папа отпросился с работы, забрал меня и Хелен из школы вместе с Даниэль и отвез нас в больницу.

Мэй тоже пришла. Мистер Тауэрс вернулся в класс обществознания и рассказал ей, после того как нам.

Мама была в реанимации.

― Она попала в автомобильную аварию, ― объяснил папа. ― У нее отказали тормоза, и она врезалась в дерево.

Даниэль плакала всю дорогу до больницы, хотя папа сказал ей, что с мамой все будет хорошо.

Мой желудок сжался, когда я села на заднее сиденье рядом с Даниэль, заставив ее сесть между мной и Мэй. В последнее время я так злилась на маму, но меньше всего мне хотелось, чтобы с ней что-то произошло. Я надеялась, что она не слишком сильно пострадала.

Добравшись до больницы, мы все бросились к ней в палату.

Мама лежала на кровати с бледным лицом. На лбу у нее была повязка, а на ноге ― гипс. В руке стояла капельница.

Хелен, Дэни и я вошли, папа и Мэй последовали за ними. Увидев нас, мама расплылась в улыбке.

― Мама, ты в порядке? ― увидев нашу маму в таком состоянии, Дэни снова превратилась в маленькую девочку.

Мама потянулась к моей плачущей сестре и обняла ее своей свободной рукой.

― Да, милая, все будет хорошо, ― заверила она Дэни.

Ее слова были немного замедленными, скорее всего от болеутоляющего.

Мама посмотрела на папу, и тот натянуто улыбнулся. Он все еще жил в гараже, так что я знала, что они, должно быть, соблюдают приличия ради нас, но я с уверенностью могла сказать, что он был искренне расстроен из-за несчастного случая с мамой.

― Что случилось?

Мне нужно было это знать.

― Да, мам, как это случилось? ― вмешалась Хелен.

Стеклянные глаза мамы моргнули.

― Я ехала домой с работы и, когда выехала на шоссе, почувствовала, что машина продолжает ускоряться слишком быстро. Я не могла заставить ее замедлиться. Поняла, что тормоза работают неправильно. Поэтому я попыталась съехать на обочину, свернула, стараясь объехать другие машины. Я съехала с дороги и врезалась в дерево.

― Тебя могли убить! – поняла я, собрав воедино кусочки настолько опасной ситуации.

Мама отмахнулась.

― Это всего лишь моя лодыжка, ― объяснила она. ― Она сломана, но в остальном я в полном порядке, ― пробормотала она.

― А как же твоя голова? ― Дэни посмотрела на повязку.

― Это просто из-за того, что я ударилась.

Дэни скептически посмотрела на маму.

― Серьезно, со мной все будет в порядке. Я буду ходить на костылях в течение нескольких недель, а затем небольшая физическая терапия, я буду как новенькая!

Она широко улыбнулась нам всем.

― Я могу готовить, чтобы вам не пришлось этого делать, ― предложила Мэй.

Я совсем забыла, что она здесь.

― Спасибо, Мэй, ― проворковала мама. ― Это так мило с твоей стороны.

― Да, мы все поможем, мама, ни о чем не беспокойся, ― заверила ее Хелен.

Доктору нужно было сделать несколько анализов, поэтому мы прошли в приемную.

Хелен писала эсэмэски, Дэни и Мэй тоже разговаривали по своим телефонам. Я уверена, что Мэй переписывалась с Лариссой и остальными. Я подошла к отцу и присела рядом с ним. Мои мысли металисьиз стороны в сторону.

― Как именно у нее отказали тормоза? ― спросила я его.

Папа на мгновение задумался.

― Не знаю, ― медленно ответил он.