Дикий танец Жасмин

— Вы видели нагим постороннего мужчину? — то ли оскорбился, то ли… Не понимала, что от меня нужно этому человеку. Лучше бы Драйян был таким активным, а не отмалчивался в стороне, прожигая меня взглядом.

— Представляете, я еще и в брак вступила с младшим принцем. Ах да, а на невольничьем рынке меня раздевали догола. Приятного аппетита.

Не знала, кто больше был на грани обморока. Мужчина напротив, отец или свекромонстр. Наверное, все же я, потому что внутри все буквально клокотало от злости.

— Вы очень изменились, Ваше Высочество, — пытаясь совладать с собой, произнес незнакомец.

— Плен, знаете ли, не красит.

— Позвольте узнать, был ли ваш брак консуммирован? — приглядывалась ко мне женщина, будто могла что-то увидеть через платье.

— Вы переходите все границы, — гнев полыхал во мне неудержимым костром.

— Но мы должны знать. Или вы уже не собираетесь исполнять наш договор? — вопросил король у моего отца.

— Нет-нет, мы не отказываемся от своих слов.

— Какой договор? — обернулась я к названому родителю, который готов был провалиться сквозь землю. Виной тому было мое поведение, не входящее ни в какие рамки, но остановиться я уже не могла. — Простите, наверное, вам неизвестно, но при некоторых обстоятельствах я утратила часть памяти. Я не помню никого из вас, — обвела я взглядом присутствующих. — И не знаю ни о каком договоре. Более того, в воспитанном обществе принято представляться прежде, чем забрасывать человека вопросами, но я не требую этого, прощая вам это упущение в сложившихся обстоятельствах, — вдруг вспомнила я о правилах приличия, наслаждаясь перекосившимся лицом свекромонстра.

— Договор о браке между тобой и Его Высочеством — принцем Шагдараха.

Такого я уже стерпеть не могла.





Глава 13: Шаг влево, шаг вправо — расстрел




Жасмин

В полнейшей тишине я порывисто поднялась, а стул с диким скрипом отъехал в сторону. Взгляд мой остро оценивал противников, но застыл на Драйяне, чье лицо исказилось от гнева. Он молчаливо обещал мне все возможные и невозможные муки, а я плевать на это хотела. Еще раз использовать себя в политических играх все равно никому не позволю.

Юбки шуршали, а каждый мой шаг гулким эхом отражался от стен столовой.

— Ваше Высочество, вы куда? Мы еще не закончили, — окликнул меня властитель Шагдараха.

— Жасмин! — это уже отец.

— Я не стану участвовать в этом фарсе, — обернувшись у дверей, твердо проговорила я. — Если вам что-то нужно от меня, будьте добры играть на равных. Я хочу быть в курсе всего, что происходит вокруг. Манипулировать собой не дам.

С этими словами я вышла из столовой и твердым шагом направилась по коридору, собираясь самостоятельно отыскать выделенные мне покои. Шла спешно, да попросту сбегала. Говорила искренне и от чистого сердца, потому что мне действительно надоело то, что моей жизнью распоряжаются все кому не лень. Это угнетает, ломает, вытягивает силы.

Я побыла послушной куклой достаточное время, чтобы окружающие наигрались, но теперь хотела свободы и спокойствия. Да, я заняла чужое тело, приняв на себя и чужие обязанности, но наследной принцессой теперь являлась постольку-поскольку. Реверонг обязательно войдет в империю, и этого не изменить, тогда как я в этом случае от своих обязательств перед народом освобождалась.

Просто реально смотрела на жизнь и понимала, что это не мое. Принцы, короли, дворцы и интриги. Я не создана для этого, и такое существование для меня станет невыносимым. Ничего не понимала в управлении, хотя и осознавала, что меня к нему навряд ли подпустят.

Этим браком с принцем Шагдараха нашей семье делали одолжение. Мол, вы нам королевство, а мы вам союз, подтверждающий серьезность наших намерений. Но на самом деле этот шаг был выгоден именно императорской семье.

Я ведь не дура, понимала все нюансы. Чужой власти народ Реверонга будет доверять охотнее, если рядом будет тот, к кому доверие уже имеется. Наследная принцесса Жасмин должна была стать красивой ширмой, не имеющей прав.

— Стой, — раздалось глухое за моей спиной, но я не остановилась.

Его шаги вторили бешеному стуку моего сердца. Даже не оборачиваясь, могла бы запросто сказать, что Драйян зол. Но и я не лучилась счастьем.

Чужие пальцы сомкнулись на моей руке, вынуждая остановиться и развернуться. Смотрела на него с тихой яростью, с вызовом, а он упрямо поджимал губы, наверняка собираясь сказать какую-то гадость.

— У меня только один вопрос. Что ты творишь? — шипел он на меня, больно удерживая за плечо.

— Что я творю? Что ты творишь? Ты обещал мне ответы, обещал рассказать, что дальше, но сегодня я не получила от тебя помощи! Наоборот, ты вылил на меня бочку презрения! — тем же тоном тихо отвечала я.

— Я сказал, что мы поговорим, но это не означает, что я должен бежать к тебе по первому зову. Ты не знаешь очень многого и сейчас активно роешь себе яму, — неотрывно, даже не мигая, смотрел он мне в глаза.

Его грудь и плечи вздымались, а воздух с шумом выскальзывал из легких. Драйян походил на разъяренного быка, но я-то и рядом не стояла с тореадором.

— Мне кажется, что лопата отнюдь не в моих руках.

— Ты нарываешься, — рваным движением прижал он меня к себе.

— Я просто играю против правил.


Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние взглядов. Казалось, еще немного, и он меня поцелует, сомнет губы в болезненном касании — таком привычном, шальном, — но громкое покашливание за спиной Драйяна не только вывело нас из своеобразного транса, но и вынудило обернуться.

— Простите, что помешал вам. Хотя нет, постойте. Мне не нужно ваше прощение, потому что я не понимаю, что вы делаете здесь вместе. Вы хотите бросить тень на честь моей невесты, лорд Дебуа? — медленно, плавуче растягивал слова наследник Шагдараха, опираясь спиной о стену.

Руки мужчины были сложены на груди. Все его естество выражало недовольство увиденным. Я лишь еще раз убедилась в том, что этот человек мне неприятен. Его мимика, его движения, то, как он подавал себя. Если Драйян был жестким и не скрывал этого, то от этого человека веяло именно жестокостью.

— Я не ваша невеста! — выглянула я, желая выплеснуть свою злость хоть на кого-нибудь.

— И насколько хватит вашего бессмысленного упрямства? — насмешливо приподнял он бровь, разглядывая свои ногти.

Драйян как-то очень двусмысленно задвинул меня себе за спину. То ли хотел, чтобы я замолчала, то ли давал понять, что я его. В любом случае этот жест не понравился принцу Шагдараха.

— Дамиан, я не претендую на твою невесту. Мне показалось, что Ее Высочество была порывиста в своих суждениях, и я хотел объяснить ей, что ее позиция в корне не верна, — холодно и как-то опустошенно произнес мой бывший супруг.

Я буравила его широкую спину взглядом, пыталась прожечь в нем дыру, но не удавалось. Ах, не претендует? То есть целовал он меня исключительно просто так!

Мигом развернувшись, я вновь понеслась по коридору, оставив мальчишек и дальше делить своих солдатиков. Было видно, что принц Шагдараха не испытывает к брату теплых чувств. Скорее наоборот, он его откровенно не любит. Возможно, презирает. Незаконнорожденный, но приближенный к власти на равных, а может быть, даже больше, чем принц. Я бы опасалась такого противника. Особенно если есть вероятность, что он тоже претендует на престол.

Выделенные мне комнаты оказались уже за следующим поворотом. Думала, что мне еще долго придется блуждать по дворцу, но была рада так скоро скрыться от чужих глаз. Ворвавшись в спальню, я остановилась у зеркала, но в него не смотрела.

Сейчас сбежать или подождать? А если бежать, то куда? А если ждать, то чего?

Поведение Драйяна злило. Он запросто мог рассказать мне все еще вчера вечером, но отчего-то предпочел помучить меня. Снова вел какую-то игру, правила которой были известны только ему одному, а я от них устала.

Стук в дверь раздался ожидаемо. Только вот не знала, кто именно из мужчин осмелился посетить меня.

— Войдите, — окликнула коротко и сухо.

— Дитя мое, я не понимаю, — недоуменно проговорил отец, закрывая за собой тяжелую створку, — что с тобой случилось? То, как ты говорила… Мы гости здесь, и я запрещаю тебе вести себя таким неподобающим образом.

Он вроде бы и ругался, наверное, злился, но внешне оставался очень спокойным, да и в глазах не читалось ничего такого. Поражен моим поведением, озадачен, но не более. Казалось, что он просто не умеет ругаться. По крайней мере, у меня создалось впечатление, что передо мной человек мягкий и неконфликтный. Я бы даже сказала, что из него запросто можно вить веревки.

— Мы здесь не гости, а пленники, — тяжело вздохнув, все же ответила я. Да, этот пожилой мужчина был для меня чужим, но я для него чужой не была, а потому не могла его игнорировать. — Почему я должна участвовать в этом? Хотите войти в империю? Ваше право, но я-то тут причем?

— Но ты станешь императрицей. Мы усилим нашу мощь, получим войска и расширим территорию. Твои дети будут жить совсем в другом мире. Это вынужденное соединение. Так мы избежим войны, которую никогда не выиграем. Так мы избежим всех будущих войн, — возвышенно произносил король Реверонга. И ведь он верил в свои слова.

— Мы не получим ничего, дорогой отец, — решила я спустить его на землю. — Мы отдадим наши территории, но ни у кого нет гарантий на то, что никогда не случится междоусобных войн. Я сяду рядом с императором, да, но наш род никогда не будет править. Наше имя рода прервется на мне.

— Мне не нравятся твои мысли, — недовольно покачал он головой. — Ты ведь была согласна…

— Я была не в себе. А может быть, я и сейчас не в себе. Простите, но я не помню того, какой я была. Однако я отлично понимаю, что сейчас мной пытаются играть, будто я безмозглая кукла. Еще раз повторюсь: хотите войти в империю? Ваше право, но я в этом участвовать не буду.

— Никогда я не видел в тебе непокорности. Ты многое пережила — ужасные вещи. Возможно, стоит отложить ненадолго этот брак, а тебе, дочь моя, показаться врачевателю. Женщин часто посещают недуги… — решил мужчина увильнуть, не давая мне четкого ответа, а я улыбнулась.

Почему-то не могла на него злиться. Будто он был добрым старым медведем, а я неразумной Машенькой, которая к нему попала.

— Кстати, о недугах. Вы не знаете, что это? — спустив платье ниже по плечам, я повернулась к мужчине спиной, чтобы показать ему татуировку.

— О Всевышний! — воскликнул отец, хватаясь за сердце. — Ты действительно убила повелителя Певерхьера!

— Я же сказала, — вздохнула я, пряча рисунок.

— Как ты могла пойти против своего дара? — шептал отец, а я медленно оборачивалась, чтобы увидеть его глаза, наполненные страхом. — Как ты могла самолично подписать себе смертный приговор?





Глава 14: Наивность — самая страшная болезнь после любопытства




Жасмин

Названый отец уже ушел, оставив меня наедине с грустными мыслями. Я стребовала с него обещание. Точнее, даже нет — клятву о том, что он никому не расскажет о моей татуировке. Кто бы знал, как сильно я сейчас жалела о том, что повелитель Певерхьера пал от моей руки. Слез не было — они просто не приходили. Ни криков, ни стенаний, ничего. Я просто сожалела, но не очень-то искренне. Нет, не о смерти этого животного, а о том, что сделала это сама.

После криков, шепота, скупых мужских слез я все-таки смогла выяснить самое главное: что означал этот рисунок. Я была права в том, что его не было ранее у Жасмин. Он появился только после того, как целитель нарушил законы магии. После того, как я убила живое существо.

Еще со времен, когда магия только-только появилась в этом мире, высшие маги — те, от кого пошли все последующие ветки, — установили законы, за нарушение которых их дети расплачивались смертью. Одним из таких законов была месть для Темного.

Темные маги были горячими, порывистыми, вспыльчивыми и нередко вступали в бои и зачинали бессмысленные войны. Чтобы усмирить их пыл, один из высших магов наложил на весь свой род проклятье. Не свершивший клятву постепенно сходил с ума, а потом и вовсе умирал. Так их заставляли обдумывать свои поступки наперед.

На целителей тоже было наложено проклятье, подобное этому. Целители были созданы ради мира в равновесие Темным, чтобы нести блага, но нередко пользовались своим даром в корыстных целях. Убивали, используя магию, чтобы получить выгоду — материальную или какую-то другую — именно для себя.