Дикая женщина

Усмешка Макса стала еще более саркастичной, и Лоурен заметила ямочку на его правой щеке.

- В Западном Палм-Бич, - он явно поддразнивал Чипа, который считал жителей Западного Палм-Бич людьми второго сорта.

Чип нахмурился.

- Это заметно. - От его снобизма хотелось где-нибудь спрятаться, хотя бы внутри шлема.

Чип отвернулся от Макса, словно тот перестал для него существовать, и обратился к Лоурен:

- Я обедал с твоей мамой в Лондоне на прошлой неделе. В Рице. Она сказала мне, ты бросаешь эту затею стать свадебным консультантом…

- Я свадебный устроитель, а не консультант.

- Все равно, она мне сказала, что ты откажешься от этой ерунды сразу после свадьбы Бетси Эндикотт.

- Мама хотела бы этого.

Он опять бросил пренебрежительный взгляд на Макса:

- Она знает о твоем нынешнем… хобби?

Было бесполезно уточнять, что Макс поставщик, а не хобби, - мама не одобрила бы Макса в любом качестве. Она считала Чипа Чейсона идеальным мужчиной. На самом деле он был воплощением всех отрицательных представлений о мерзких богачах, но в девятнадцать Лоурен была слишком наивной, чтобы заметить это.

Она влюбилась в его изысканную внешность, в то, что она определяла как шарм.

Он осыпал ее комплиментам и, он всегда желал ее, и его родители, которые давно знали Лоурен, приняли ее с распростертыми объятиями.

Она мечтала о семье, о детях, и после медового месяца Чип охладел к ней и редко делил с ней ложе. Он говорил, что она все делает правильно, что он абсолютно удовлетворен их браком, но ей этого было мало. Вскоре она убедилась, что он никогда не будет хорошим мужем и отцом, и попросила развода.

То, как долго они обсуждали условия развода, поразило светское общество Палм-Бич. Он был отвратительным мужем, по она знала, что за внешностью самоуверенного красавца скрывается одинокий богатый парень. В нем не было ничего, за что его можно было бы не любить, однако он часто докучал ей.

Сейчас, например, Чип досаждал ей, и Лоурен не собиралась это терпеть.

- Было очень мило с твоей стороны остановиться и поздороваться с нами, - сказала она, - но я уверена, что у тебя была запланирована прогулка верхом или что-то еще важное.

- В самом деле, я только что купил в совместное владение жеребенка по кличке Триумф Сатаны. Его предок заработал свыше трех миллионов, и я очень надеюсь, что Триумф Сатаны скоро будет выигрывать одну ставку за другой. Я еду посмотреть на него.

- Что ж, передавай ему привет от меня, - сказала Лоурен, посылая Чипу воздушный поцелуй и надеясь, что он поспешит своей дорогой.

- Я передам. - Чип рассмеялся, посылая ответный поцелуй. - Увидимся в субботу на свадьбе Бетси, сказал он, и «ламборгини» со свистом умчался прочь.

- Славный малый.

Лоурен уловила иронию в голосе Макса.

- У него много достоинств, - заметила Лоурен, - Он очень хорошо играет в теннис, отлично танцует фокстрот и… - Усмешка на лице Макса заставила ее замолчать: -Что вас так рассмешило?

- Я всегда недоумевал, почему вы вышли за него замуж. Теперь я понимаю, что надо было найти применение его способностям хорошо играть в теннис и танцевать фокстрот.

- Я вышла за него не поэтому, она закинула ногу на мотоцикл, желая поскорее уехать. И только потом до нее дошло то, что он сказал. Она постучала его по плечу, и он обернулся. - Вы уже во в горой раз поднимаете на смех мой брак с Чипом. Вы ненавидите его?

- Я только не перестаю удивляться, почему вы вышли за него замуж, хотя вечером накануне свадьбы собирались сбежать.

Она засмеялась:

- Ничего смешнее я никогда не слышала. Я любила Чипа. Да, не надо было выходить за него, это была ошибка, глупая ошибка, - добавила она нехотя. - Но я никогда не собиралась…

- Что? - его слишком знакомые темно-карие глаза сверлили ее.

- О боже.

Ямочка у его рта углубилась, когда он шире усмехнулся:

- Вас что-то беспокоит?

Она пристально смотрела на него через щиток шлема и радовалась, что он не может видеть ее замешательства.

- Так это вы пролили шампанское мне на платье?

- Боюсь, что так. Я также ясно слышал, как вы сказали, что хотите сбежать - со мной.

- Помнится, сказала по-другому. Я сказала, что хотела бы сбежать.

- Хотела бы, хотела, - уколол Макс. - Это одно и то же.


Она удивилась, почему незначительное событие десятилетней давности заставляет ее испытывать чувство неловкости. Макс хотел, чтобы ей было стыдно за тот случай, и ему удалось это.

- Мне было девятнадцать. Я нервничала, боялась, что все время говорю не то, - объяснила она. - Желала я того на самом деле или нет, не в этом дело. Я сказала глупость и пожалела об этом позднее. Но вы. Вы были старше…

- Мне тогда только исполнилось двадцать.

- Вы были достаточно взрослым, чтобы не воспринимать это всерьез.

- Я так и сделал.

- Вы думаете, я вам поверила? Последние два часа вы бушуете в моем доме, как будто сердиты на меня. Вы зажаты, грубы и используете мотоцикл как орудие пытки. Если вы не выражаете свою досаду по поводу маленькой глупой ошибки, которую я совершила десять лет назад, если вы не мстите мне за то, что я ранила ваши чувства, тогда что вы делаете?

Его челюсти сжались, глаза потемнели. Внезапно он развернулся и завел мотоцикл.

Она постучала по его плечу опять, но он не посмотрел на нее. Неужели он обижен?

Неужели он на самом деле думал, что она бы сбежала с ним? Ее слова были просто размышлением вслух молоденькой, глупой и очень впечатлительной девочки. Вдруг она вспомнила, как он пришел на следующее утро и сказал, что увезет ее прочь. Мужчины бывают такими самонадеянными, такими самоуверенными в любой ситуации, что она не придала значения его словам.

Лоурен выходила замуж за Чипа, желая создать хорошую семью. Ее мама рассматривала развод скорее как правило, чем как исключение, отец Лоурен менял одну белокурую девку на другую. Она хотела другой жизни - и она надеялась обрести ее с Чипом.

Но Макс не знал этого. Он только услышал, как она сказала, что хотела бы сбежать с ним, он поверил ей, и она унизила его. Это ужасно задело его.

Когда она опять постучала его по плечу, он резко повернулся к ней.

Подняв щиток шлема так, чтобы он мог видеть искренность в ее глазах и не ошибиться в смысле ее слов, она мягко сказала:

- Я действительно хотела сбежать с вами тем вечером. Я сомневаюсь, что вы сможете понять это, но я боялась, что не смогу оправдать ожидания Чипа, боялась, что он не любит меня так сильно, как я его. Но… но побег меня тоже пугал.

- Вы не должны мне ничего объяснять.

- Может быть, нет, но я хочу попросить у вас прощения за то, что сделала вам больно.

Он засмеялся:

- Извинение принято. Теперь мы можем ехать? У меня есть еще одно неотложное дело.

Она чуть не зарычала от досады. Он не простил её, он хотел прояснить все до конца. Если бы у них были настоящие отношения, то она бы настаивала на том, чтобы они говорили об этом глупом инциденте до бесконечности. Но у них были только деловые отношения. Она извинилась, она говорила искренне и сейчас должна была идти дальше и быть уверенной, что он будет обслуживать свадьбу в субботу.

- Мы по-прежнему едем к вам, не так ли?

- Мы так планировали.

- Хорошо. Тогда поехали, - она опустила визор и положила руки на его талию, когда он включил мотор.

- Итак, - сказал он, оборачиваясь вновь и прожигая ее своими карими глазами, - вы собираетесь наклоняться со мной или в противоположную сторону?

- С вами, - уступила она. Сделав полный круг в споре, они не нашли никакого решения. - Но не могли бы вы сделать мне одолжение и предупреждать, когда собираетесь сделать что-нибудь безрассудное? Тогда я смогу закрыть глаза. Я знаю, что это не облегчит удара, когда мы разобьемся, но, по крайней мере, я не буду видеть землю во время падения.

Казалось, Макс получал особое удовольствие, выискивая дороги, которые вьются и поворачивают, и удары об обочину, должно быть, были одним из его любимых развлечений. Понадобилось не так много времени, чтобы Лоурен устала крепко, до слез зажмуривать глаза, и после их седьмого или восьмого смертельного номера она обнаружила, что наклон вместе с ним очень возбуждает.

Она бы никогда не призналась в этом, а Макс не слышал ее смеха, так как они мчались на бешеной скорости. Она бы никогда не призналась, что втайне желала, чтобы на ней не было шлема, потому что она хотела ощущать, как бьется в лицо ветер. Однако она была леди, а леди так не поступают.

Слишком скоро мотоцикл замедлил скорость, потому что Макс повернул на улицу с маленькими старыми домами. Внимание Лоурен привлек дом с бордовой штукатуркой и кричащей желтой отделкой, громкие звуки, издаваемые множеством мотоциклов на дороге, на обочине, на газонах. У соседнего дома были железные засовы на дверях и окнах, высокий, соединенный цепями забор огибал двор. Вдоль забора бегал взад и вперед и оглушительно лаял свирепого вида пес.

Она понимала, что находилась не в самой престижной части города.

- Извините, Макс, - прокричала она через шлем, постукивая его по плечу, - вы уверены, что здесь безопасно?

Он только усмехнулся и помахал рукой группе парней, еле тащившихся в противоположном направлении на побитом черном «кадиллаке».

«Может быть, мне следует опять закрыть глаза?» - подумала она, но тут Макс, не снижая скорости, сделал еще один поворот, и она забыла о своем беспокойстве, ощутив новый приступ головокружительного возбуждения.

Повернув за угол, они попали совсем в другой мир. Дома примостились далеко за линией пальм, лужайки были опрятно подстрижены, на них росли банановые деревья, папоротник, а райские птицы кружились над каждым домом.

Макс помахал пожилому джентльмену, который стоял во дворе и поливал свои насаждения, и, о боже, он был совершенно голый! Возможно, это было не самое хорошее соседство.

Лоурен не сводила шокированного, но любопытного пристального взгляда с голого мужчины, пока Макс не повернул и не остановился у самого большого в квартале дома. Кирпичный фасад был выкрашен белой краской, темно-зеленая лужайка была аккуратно подстрижена, и солнечные блики отражались в окнах, В отличие от других, этот двор был буйным и диким.

Лоурен показалось, что она никогда не видела таких ярких и красочных райских птиц, банановых деревьев и папоротников. Кусты роз, лаванды, желтого и белого жасмина цвели повсюду, сад был наполнен сладким ароматом гардении.

Лоурен никак не ожидала, что Макс Уайлд живет в настоящем райском саду. Она еще раз посмотрела на кольца в его ушах, на его усы и бородку и густые черные волнистые волосы, которые почти достигали воротника футболки. Трудно было представить его живущим где-нибудь, кроме девственных джунглей.

Они происходили из совершенно разных миров.