Дикая война
Часть 47 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– И что она тебе рассказала?
– Что всё дело в каких-то бумагах, которые от её мужа покойного остались. А где это всё искать, она и знать не знает.
– Вот и мне она то же самое сказала, – задумчиво протянул контрразведчик.
– Думаете, обманывает? – осторожно поинтересовался Мишка.
– Что? А, нет. Не знаю, – очнувшись от размышлений, быстро ответил офицер, что ясно показало парню его сомнения.
– Думаю, она правду говорит, – не удержавшись, вздохнул Мишка.
– С чего так решил? – насторожился офицер.
– Не в том она тогда состоянии была, чтобы так просто лгать. Плакала. Да и побили её крепко. С чего бы ей такие мучения терпеть, если можно просто отдать те бумаги и жить спокойно? Чего проще? Позвала с собой одного из этих в банк, там достала бумаги да отдала. А сама осталась. Эти ушли, потом и сама сбежала, – в нескольких словах объяснил алгоритм передачи документов Мишка.
– Верно. Так можно, – подумав, кивнул контрразведчик. – А ещё она очень просила меня за тобой присмотреть. И как я это сделать должен? – иронично усмехнулся он, явно намекая, что, пока парень не в его службе, у него руки связаны.
– Ну, это она малость погорячилась, – усмехнулся в ответ Мишка. – Это пока меня не трогают, я тихий. А если тронут, так ведь я и войну устроить могу. Сами знаете, мне кровь лить не привыкать. Озверею, все кровью умоются.
– Тихо, тихо, – осадил его контрразведчик. – Мне только отстрела всяких купцов и голов тут не хватало. В общем, так. В любой непонятной ситуации сразу ссылайся на меня. А потом при первой возможности едешь сюда и всё мне рассказываешь. Кто, чего, зачем и почему.
– И долго мне так бегать прикажете? – хмыкнул Мишка.
– Пока не разберёмся с этим делом. А дело, скажу тебе, брат Миша, очень непростое. Там такие люди замазаны, что наши с тобой головы смахнут, и не заметят.
– Ну, это если получится, – жёстко улыбнулся парень. – А вообще, давайте так. Любой посторонний, кто станет интересоваться ею или мной, должен быть мне известен. Ну, а дальше уже моё дело.
– Не так, – отрезал офицер. – В том, что ты любого пришлого в минуту уделаешь, я не сомневаюсь. Но мне они живыми нужны, чтобы через них остальной клубок разматывать.
– А вот это уж как получится, – фыркнул парень, поднимаясь.
* * *
Крещенские морозы разогнали жителей приграничья по домам, превратив всё вокруг в лубочную картинку, любоваться которой приходилось из окон. Холод стоял такой, что дыхание перехватывало. Мишка, помня, что до февраля на заимке делать нечего, с головой погрузился в работу над винтовкой. Попутно, дожидаясь, когда хоть чуть-чуть потеплеет, он решил испробовать нервы местного купечества на прочность.
Возвращаясь с заимки, он прихватил с собой десяток золотых слитков и всю наличность иностранной валюты. Кроме золотых соверенов. Всё это он решил превратить в наличные деньги и заодно понаблюдать за реакцией толстосумов. Ему вдруг захотелось выяснить, как глубоко пролегла коррупция. Ведь известие о том, что нищий таёжник за раз сдал десять кило золота и кучу фунтов должно было их взбудоражить не хуже гранаты на обеденном столе.
Так что, закончив с оружием и убедившись, что механизм винтовки работает без задержек и перекосов, парень начал готовиться к очередной провокации. Переложив слитки в крепкий кожаный мешок, он сунул в карман ровно тысячу фунтов и, оседлав коня, отправился в посёлок. Мороз не утихал, так что к банку Мишка подъехал основательно продрогшим. Приземистое, широкое здание отделения банка больше походило на какой-нибудь острог, чем на финансовое учреждение.
Пройдя в небольшой холл, парень с интересом осмотрелся и с ходу стал объектом внимания высокого, крепкого мужчины. Шагнув к парню, мужчина окинул его настороженным взглядом, особо обратив внимание на мешок, и, чуть слышно, задумчиво хмыкнув, негромко спросил:
– Что привело вас в это заведение, юноша?
– Я так понимаю, это тут золото принимают и иностранные деньги на наши меняют? – включил деревенского недотёпу Мишка.
– Верно. А у вас имеются эти предметы?
– А вы меня к нужному человеку отведите, там и узнаете, – хитро прищурился парень.
– Оружие есть? – подумав, спросил мужчина. – С оружием тут нельзя. Сдать придётся.
– Нож. Я ж не в тайгу шёл, чтобы с винтарём переться, – хмыкнул Мишка.
О том, что под мышкой висит револьвер, а в голенище унта и за спиной есть ещё два клинка, он даже не собирался упоминать. Его проверенный нож в кожаных расшитых ножнах открыто висел на поясе. По задумчивому взгляду мужчины было понятно, что он нюхом чует какой-то подвох, но никак не может понять, что не так. Мишке эти переглядки надоели, и он решил немного подтолкнуть процесс, мрачно проворчав:
– Верно мне в станице говорили, нужно в большой город ехать. Лучше уж я время потеряю, чем тут торчать попусту.
– Хорошо. Пойдёмте, – приняв решение, позвал мужчина и, развернувшись, направился в дальний конец коридора.
Подойдя к широкой, массивной двери с бронзовой ручкой, он негромко постучал и, приоткрыв дверь, коротко бросил Мишке:
– Подождите, доложу.
– Это пожалуйста, – не сумел промолчать парень, у которого с самого утра было какое-то шалое настроение.
Спустя полминуты мужчина снова появился в дверях и, распахнув их пошире, пригласил:
– Входите, юноша.
Войдя в шикарно, но строго оформленный кабинет, Мишка разглядел его хозяина и чуть было не расхохотался. Уж очень специфическим был у него профиль.
– Мне сказали, что вы хотите обменять валюту и сдать золото. Это верно, молодой человек? – с интересом спросил хозяин кабинета, подслеповато щурясь.
– Фунты английские принимаете? – спросил Мишка, улыбнувшись уголками губ.
– Конечно. А вы уверены, что они настоящие? – тут же последовал вопрос.
– Вот только не надо левых заходов, а то обижусь и устрою вам свидание с контрразведкой, – многообещающе оскалился парень, с ходу начав заводиться.
– Думаю, не ошибусь, если скажу, что вас зовут Миша-таёжник. Я прав? – подумав, осторожно уточнил хозяин кабинета.
– О как! – удивился Мишка. – Слухами земля полнится. Ну, раз вы меня знаете, пусть и заочно, может, тогда и сами представитесь?
Замерший у двери, словно статуя, мужчина тихо хмыкнул и, качнув головой, угрюмо спросил:
– А чего тогда у входа дураком прикидывался?
– Да кто там вашу маму знает, – пожал Мишка плечами. – Ещё вздумаете обманывать. А так сразу понятно станет, что тут за люди сидят.
– А вы не так просты, молодой человек, – одобрительно усмехнулся хозяин кабинета. – Меня зовут Соломон Моисеевич.
– Рад знакомству, – кивнул Мишка, доставая валюту. – Ровно тысяча фунтов. Не напомните, какой сейчас курс для обмена?
– Приятно иметь дело с серьёзным клиентом, – тихо рассмеялся Соломон Моисеевич. – Признаться, удивлён, что вам известны подобные понятия.
– Как любил повторять один мой знакомый, покойник, – произнёс Мишка, припомнив фразу из известного фильма, – я слишком много знал. Среди людей живу, уважаемый. На каторге люди всякие встречаются, так что слова «акции», «биржевые котировки» и «волатильность» мне тоже известны.
– Браво, молодой человек! – продолжал веселиться хозяин кабинета. – Вот честное слово, браво! Давно нас так рожами по столу не возили.
– Это вы про что? – не понял Мишка.
– Про то, что встречают по одёжке. Мы решили, что вы где-то сумели слегка намыть песку и прихватить у купца несколько марок. А тут…
Он махнул рукой и снова зашёлся в негромком, довольном смехе.
Наконец, успокоившись, он достал из стола пачку ассигнаций и, ловко пересчитав их, бросил на стол. Убрав остаток в стол, он подвинул деньги к парню, с улыбкой объявив:
– Извольте, молодой человек. Тысяча сто тридцать рублей. Решил немного округлить в вашу пользу. Так сказать, за науку и хорошее настроение.
– Благодарствую, – с улыбкой кивнул Мишка и, не считая, убрал деньги в карман.
– Что, даже не пересчитаете? – иронично улыбнулся Соломон Моисеевич.
– Сказал бы, что доверяю. Но не хочу нарываться на проповедь, что в денежных делах доверять никому нельзя и что деньги счёт любят. Так что скажу прямо. Я успел пересчитать вместе с вами.
– И снова браво! – захлопал в ладоши Соломон Моисеевич. – Признаться, глядя на вас, я уже готов поверить во всё, что про вас рассказывают.
– И что, сильно врут? – усмехнулся Мишка.
– Не то слово, – продолжал веселиться хозяин кабинета. – Что ж. Давайте продолжим наши дела, – добавил он, указывая ладонью на стол, стоявший у окна.
Кивнув, Мишка прошёл в указанном направлении и, развязав мешок, достал один слиток. Аккуратно выложив его на покрытую сукном столешницу, парень повернулся к банкиру и, подумав, спросил:
– Желаете всё посмотреть или образца будет достаточно?
– Лучше сразу всё. Так оценивать легче, – улыбнулся тот.
Кивнув, Мишка выложил в ряд десять одинаковых брусков и, отступив на шаг, принялся сворачивать мешок. Удивлённо замершие служащие банка только растерянно переглядывались, гладя на стол неверящим взглядом.
– Я думал, у вас самородки или шлих, – протянул банкир, обретя дар речи.
– Я решил, что в слитках будет удобнее. Каждый слиток ровно килограмм в метрической системе измерения. И возить проще, и потери гораздо меньше. Что ни говори, а песок всё равно теряется при перевозке.
Выбравшись из-за стола, банкир подошёл к столу и, надев очки, принялся изучать слитки при помощи лупы и какой-то палочки.
– Чьё это клеймо? – удивлённо спросил Соломон Моисеевич.
– Моё. Мишка, медведь, – коротко пояснил парень.
– Сам мыл? – спросил цербер, подходя к столу.
– У хунхузов отнял, – усмехнулся Мишка. – Мулов сразу казаками продал, а золото припрятал до поры.
– Фунты тоже оттуда? – не унимался мужчина, буравя парня настороженным взглядом.
– Что всё дело в каких-то бумагах, которые от её мужа покойного остались. А где это всё искать, она и знать не знает.
– Вот и мне она то же самое сказала, – задумчиво протянул контрразведчик.
– Думаете, обманывает? – осторожно поинтересовался Мишка.
– Что? А, нет. Не знаю, – очнувшись от размышлений, быстро ответил офицер, что ясно показало парню его сомнения.
– Думаю, она правду говорит, – не удержавшись, вздохнул Мишка.
– С чего так решил? – насторожился офицер.
– Не в том она тогда состоянии была, чтобы так просто лгать. Плакала. Да и побили её крепко. С чего бы ей такие мучения терпеть, если можно просто отдать те бумаги и жить спокойно? Чего проще? Позвала с собой одного из этих в банк, там достала бумаги да отдала. А сама осталась. Эти ушли, потом и сама сбежала, – в нескольких словах объяснил алгоритм передачи документов Мишка.
– Верно. Так можно, – подумав, кивнул контрразведчик. – А ещё она очень просила меня за тобой присмотреть. И как я это сделать должен? – иронично усмехнулся он, явно намекая, что, пока парень не в его службе, у него руки связаны.
– Ну, это она малость погорячилась, – усмехнулся в ответ Мишка. – Это пока меня не трогают, я тихий. А если тронут, так ведь я и войну устроить могу. Сами знаете, мне кровь лить не привыкать. Озверею, все кровью умоются.
– Тихо, тихо, – осадил его контрразведчик. – Мне только отстрела всяких купцов и голов тут не хватало. В общем, так. В любой непонятной ситуации сразу ссылайся на меня. А потом при первой возможности едешь сюда и всё мне рассказываешь. Кто, чего, зачем и почему.
– И долго мне так бегать прикажете? – хмыкнул Мишка.
– Пока не разберёмся с этим делом. А дело, скажу тебе, брат Миша, очень непростое. Там такие люди замазаны, что наши с тобой головы смахнут, и не заметят.
– Ну, это если получится, – жёстко улыбнулся парень. – А вообще, давайте так. Любой посторонний, кто станет интересоваться ею или мной, должен быть мне известен. Ну, а дальше уже моё дело.
– Не так, – отрезал офицер. – В том, что ты любого пришлого в минуту уделаешь, я не сомневаюсь. Но мне они живыми нужны, чтобы через них остальной клубок разматывать.
– А вот это уж как получится, – фыркнул парень, поднимаясь.
* * *
Крещенские морозы разогнали жителей приграничья по домам, превратив всё вокруг в лубочную картинку, любоваться которой приходилось из окон. Холод стоял такой, что дыхание перехватывало. Мишка, помня, что до февраля на заимке делать нечего, с головой погрузился в работу над винтовкой. Попутно, дожидаясь, когда хоть чуть-чуть потеплеет, он решил испробовать нервы местного купечества на прочность.
Возвращаясь с заимки, он прихватил с собой десяток золотых слитков и всю наличность иностранной валюты. Кроме золотых соверенов. Всё это он решил превратить в наличные деньги и заодно понаблюдать за реакцией толстосумов. Ему вдруг захотелось выяснить, как глубоко пролегла коррупция. Ведь известие о том, что нищий таёжник за раз сдал десять кило золота и кучу фунтов должно было их взбудоражить не хуже гранаты на обеденном столе.
Так что, закончив с оружием и убедившись, что механизм винтовки работает без задержек и перекосов, парень начал готовиться к очередной провокации. Переложив слитки в крепкий кожаный мешок, он сунул в карман ровно тысячу фунтов и, оседлав коня, отправился в посёлок. Мороз не утихал, так что к банку Мишка подъехал основательно продрогшим. Приземистое, широкое здание отделения банка больше походило на какой-нибудь острог, чем на финансовое учреждение.
Пройдя в небольшой холл, парень с интересом осмотрелся и с ходу стал объектом внимания высокого, крепкого мужчины. Шагнув к парню, мужчина окинул его настороженным взглядом, особо обратив внимание на мешок, и, чуть слышно, задумчиво хмыкнув, негромко спросил:
– Что привело вас в это заведение, юноша?
– Я так понимаю, это тут золото принимают и иностранные деньги на наши меняют? – включил деревенского недотёпу Мишка.
– Верно. А у вас имеются эти предметы?
– А вы меня к нужному человеку отведите, там и узнаете, – хитро прищурился парень.
– Оружие есть? – подумав, спросил мужчина. – С оружием тут нельзя. Сдать придётся.
– Нож. Я ж не в тайгу шёл, чтобы с винтарём переться, – хмыкнул Мишка.
О том, что под мышкой висит револьвер, а в голенище унта и за спиной есть ещё два клинка, он даже не собирался упоминать. Его проверенный нож в кожаных расшитых ножнах открыто висел на поясе. По задумчивому взгляду мужчины было понятно, что он нюхом чует какой-то подвох, но никак не может понять, что не так. Мишке эти переглядки надоели, и он решил немного подтолкнуть процесс, мрачно проворчав:
– Верно мне в станице говорили, нужно в большой город ехать. Лучше уж я время потеряю, чем тут торчать попусту.
– Хорошо. Пойдёмте, – приняв решение, позвал мужчина и, развернувшись, направился в дальний конец коридора.
Подойдя к широкой, массивной двери с бронзовой ручкой, он негромко постучал и, приоткрыв дверь, коротко бросил Мишке:
– Подождите, доложу.
– Это пожалуйста, – не сумел промолчать парень, у которого с самого утра было какое-то шалое настроение.
Спустя полминуты мужчина снова появился в дверях и, распахнув их пошире, пригласил:
– Входите, юноша.
Войдя в шикарно, но строго оформленный кабинет, Мишка разглядел его хозяина и чуть было не расхохотался. Уж очень специфическим был у него профиль.
– Мне сказали, что вы хотите обменять валюту и сдать золото. Это верно, молодой человек? – с интересом спросил хозяин кабинета, подслеповато щурясь.
– Фунты английские принимаете? – спросил Мишка, улыбнувшись уголками губ.
– Конечно. А вы уверены, что они настоящие? – тут же последовал вопрос.
– Вот только не надо левых заходов, а то обижусь и устрою вам свидание с контрразведкой, – многообещающе оскалился парень, с ходу начав заводиться.
– Думаю, не ошибусь, если скажу, что вас зовут Миша-таёжник. Я прав? – подумав, осторожно уточнил хозяин кабинета.
– О как! – удивился Мишка. – Слухами земля полнится. Ну, раз вы меня знаете, пусть и заочно, может, тогда и сами представитесь?
Замерший у двери, словно статуя, мужчина тихо хмыкнул и, качнув головой, угрюмо спросил:
– А чего тогда у входа дураком прикидывался?
– Да кто там вашу маму знает, – пожал Мишка плечами. – Ещё вздумаете обманывать. А так сразу понятно станет, что тут за люди сидят.
– А вы не так просты, молодой человек, – одобрительно усмехнулся хозяин кабинета. – Меня зовут Соломон Моисеевич.
– Рад знакомству, – кивнул Мишка, доставая валюту. – Ровно тысяча фунтов. Не напомните, какой сейчас курс для обмена?
– Приятно иметь дело с серьёзным клиентом, – тихо рассмеялся Соломон Моисеевич. – Признаться, удивлён, что вам известны подобные понятия.
– Как любил повторять один мой знакомый, покойник, – произнёс Мишка, припомнив фразу из известного фильма, – я слишком много знал. Среди людей живу, уважаемый. На каторге люди всякие встречаются, так что слова «акции», «биржевые котировки» и «волатильность» мне тоже известны.
– Браво, молодой человек! – продолжал веселиться хозяин кабинета. – Вот честное слово, браво! Давно нас так рожами по столу не возили.
– Это вы про что? – не понял Мишка.
– Про то, что встречают по одёжке. Мы решили, что вы где-то сумели слегка намыть песку и прихватить у купца несколько марок. А тут…
Он махнул рукой и снова зашёлся в негромком, довольном смехе.
Наконец, успокоившись, он достал из стола пачку ассигнаций и, ловко пересчитав их, бросил на стол. Убрав остаток в стол, он подвинул деньги к парню, с улыбкой объявив:
– Извольте, молодой человек. Тысяча сто тридцать рублей. Решил немного округлить в вашу пользу. Так сказать, за науку и хорошее настроение.
– Благодарствую, – с улыбкой кивнул Мишка и, не считая, убрал деньги в карман.
– Что, даже не пересчитаете? – иронично улыбнулся Соломон Моисеевич.
– Сказал бы, что доверяю. Но не хочу нарываться на проповедь, что в денежных делах доверять никому нельзя и что деньги счёт любят. Так что скажу прямо. Я успел пересчитать вместе с вами.
– И снова браво! – захлопал в ладоши Соломон Моисеевич. – Признаться, глядя на вас, я уже готов поверить во всё, что про вас рассказывают.
– И что, сильно врут? – усмехнулся Мишка.
– Не то слово, – продолжал веселиться хозяин кабинета. – Что ж. Давайте продолжим наши дела, – добавил он, указывая ладонью на стол, стоявший у окна.
Кивнув, Мишка прошёл в указанном направлении и, развязав мешок, достал один слиток. Аккуратно выложив его на покрытую сукном столешницу, парень повернулся к банкиру и, подумав, спросил:
– Желаете всё посмотреть или образца будет достаточно?
– Лучше сразу всё. Так оценивать легче, – улыбнулся тот.
Кивнув, Мишка выложил в ряд десять одинаковых брусков и, отступив на шаг, принялся сворачивать мешок. Удивлённо замершие служащие банка только растерянно переглядывались, гладя на стол неверящим взглядом.
– Я думал, у вас самородки или шлих, – протянул банкир, обретя дар речи.
– Я решил, что в слитках будет удобнее. Каждый слиток ровно килограмм в метрической системе измерения. И возить проще, и потери гораздо меньше. Что ни говори, а песок всё равно теряется при перевозке.
Выбравшись из-за стола, банкир подошёл к столу и, надев очки, принялся изучать слитки при помощи лупы и какой-то палочки.
– Чьё это клеймо? – удивлённо спросил Соломон Моисеевич.
– Моё. Мишка, медведь, – коротко пояснил парень.
– Сам мыл? – спросил цербер, подходя к столу.
– У хунхузов отнял, – усмехнулся Мишка. – Мулов сразу казаками продал, а золото припрятал до поры.
– Фунты тоже оттуда? – не унимался мужчина, буравя парня настороженным взглядом.