Дикая война

«Да в гробу я видел вашу политику. Золото мне и самому пригодится. Мне дочку растить и тётку обеспечить надо», – подумал парень, надевая прицел обратно на винтовку.

Спустившись ниже по течению, он пересёк ручей и двинулся в обход посёлка старателей. Судя по всему, хунхузы мыли металл на этом ручье уже не один сезон. На берегу стояли глинобитные фанзы, крытые соломой, была сложена большая печка из камня и даже было развешано стираное бельё.

– Ну просто пастораль, – мрачно хмыкнул парень. – Придётся утра ждать. Иначе эти рожи не пересчитаешь.

Тут он был прав. Хунхузы то и дело сновали по посёлку, входили и выходили в фанзы, скрывались за кустами. В общем, жизнь била ключом. Пересчитать их на рассвете будет гораздо проще. Главное, найти нужное место. Какое? Так туалет. Они хоть и бандиты, но использовать как уборную всю прилегающую территорию не станут. И вони много, и нежелательного посетителя привлечь можно.

Это тайга, и присутствие человека здесь всегда временно. А вот то, что это место входит в ареал обитания какого-нибудь крупного хищника, очень даже возможно. И, устроив на его территории бардак, можно привлечь хозяина, который подобным положением вещей может быть очень недоволен. Хунхузы подобные вещи знали хорошо, так что туалет они обустроили точно. Осталось только выяснить, где он.

Почему именно туалет? Так любой человек отправится в подобное заведение хотя бы раз в сутки. И сделать это постарается в одиночку. А значит, у разведчика есть отличная возможность как следует рассмотреть каждого посетителя и не спеша пересчитать обитателей любого лагеря. Да и «языка» удобнее всего брать именно при посещении данного заведения. Все эти хитрости Мишка узнал ещё в прошлой жизни от всё тех же разведчиков.

– В общем, ищем сортир, – пробормотал себе под нос Мишка и снова ушёл в сторону от лагеря.

Искомое заведение нашлось метрах в пятидесяти от посёлка. Две ямы, перекрытые плетённым из орешника полом и с такими же стенами. Вместо крыши пара кое-как выделанных кабаньих шкур. Устроившись метрах в двадцати от сортира, с подветренной стороны, Мишка приготовился ждать. Торопиться ему было некуда. Сухари и вяленина есть, вода под боком. В общем, почти курорт.

К вечеру он уже примерно представлял количественный состав старателей. Осталось выяснить, где именно они держат намытое золото. Больше всего Мишке не нравилось то, что работали в посёлке старики и подростки обоих полов. Старики и мальчишки мыли металл, а девчонки занимались обычными женскими делами. В общем, если не знать, кто это, то на первый взгляд покажется, что это обычная деревня. Но куда делись взрослые мужчины и их женщины?

Разбудила парня поднявшаяся в посёлке суета. Быстро сменив точку наблюдения, парень через прицел оглядел собравшихся на берегу обитателей и, хищно усмехнувшись, прошептал:

– Это я удачно зашёл. Никак инкассация прибыла.

Так и получилось. Перекусив и попив чаю, хунхузы принялись нагружать пятерых приведённых с собой мулов. На каждое животное погрузили по два мешка, которые несли двое бандитов.

«Мешок килограмм сорок – пятьдесят. Десять мешков. Итого даже по минимуму четыреста килограмм металла, – мысленно считал Мишка. – Да я за такие деньги в чистом поле воробья до смерти загоняю. Так, что у нас дальше по тропе? А кто сказал, что они по звериной тропе пойдут? А я сказал. Мулов по тайге вести занятие долгое и нудное. А тропа, считай, до самой границы идёт. Моё тело когда-то по ней ходило. Зуб даю. А дальше ручей в распадке промеж двух холмов бежит. И тропа вдоль него. Ну что, таёжник, ходу?»

С этой мыслью Мишка оттянулся назад и, обойдя лагерь по широкой дуге, вышел на тропу гораздо ниже по течению. На всякий случай проверив, он убедился, что туда они шли именно по ней, Мишка помчался к распадку. Раз туда шли по тропе, то с грузом обратно они тем более по ней пойдут. А уж тут не зевай. Промчавшись около пяти километров, парень подобрался к нужному месту и, внимательно осмотревшись, весело ухмыльнулся:

– Совсем оборзели, твари. Я бы в таких местах секреты поставил, а эти как у себя дома. А вот и то, что мне нужно.

Последние слова относились к большому булыжнику, торчавшему на склоне холма. Отойдя в тайгу, Мишка быстро срубил крепкую жердь и, взбежав на склон, сунул её под камень. Раскачав булыжник, он спихнул его на тропу и, полюбовавшись делом своих рук, тихо буркнул:

– И пусть докажут, что он не сам свалился. Сейчас сюда камней накидаю и дёрном прикрою. Пусть ищут.

Ещё десять минут быстрой работы, и он, скатившись со склона, быстрым шагом прошёл к выходу из распадка. По его задумке, подойдя к препятствию, мулы встанут. С грузом вести их на склон будет сложно. А главное, камень насторожит бандитов. И смотреть они станут туда, где, по их мнению, должна находиться засада. Выше тропы. Да, тактически это верно. Стрельба с господствующей позиции – бесспорное преимущество. Но это в том случае, когда нападающих много.

В этом же деле он один, а значит, его сила в хитрости и умении использовать нестандартные ходы.

– Нормальные герои всегда идут в обход, – еле слышно бурчал парень, устраивая себе лёжку в двух метрах от тропы, за огромным валуном. – Вроде и кустики тут жиденькие, и место каменистое. В общем, для настоящей засады ну никак не подходит. Но я засада ненормальная, так что лёгкой жизни, ребята, вам никто не обещал.

Срезав пару кустов, он воткнул их в землю у валуна и, забравшись под него, замер, устроившись поудобнее. Теперь оставалось только ждать. Сорочий треск заставил его победно усмехнуться. Идут. Тут и гадать нечего. Вскоре послышался цокот кованых копыт, и в распадок начали спускаться мулы. Точнее, первыми шли два бандита с винтовками в руках.

«Охренеть, какое у вас головное охранение. Аж в пяти шагах от каравана, – мысленно ржал Мишка. – О, и тыловое не далеко ушло. А главмерзюк у нас где? Покажись, красавец. Ага, вижу. Оп-па, а винтовки-то у вас английские. Похоже, на товар у вас покупатель вполне конкретный. Это славненько. Ему настроение испортить сам бог велел. Наглы они везде наглы. Ну, чего смотрим? Давно уже пора решение принимать».

Последний комментарий относился к действиям хунхузов, заметивших препятствие. Остановив караван не доходя до валуна десятка шагов, бандиты принялись настороженно осматриваться, выискивая возможного противника. Но убедившись, что нападать на них никто не собирается, дружно обернулись к главарю. Не спеша пройдя вперёд, хунхуз осмотрел камень и, скривившись, принялся раздавать указания.

Вместе с ним бандюков был всего десяток, и сейчас все девять рядовых рыл старательно внимали тому, что он говорил. Лучшего момента и не придумать. Вскинув винтовку, Мишка всадил пулю главарю в лоб и, бросив её, выхватил револьверы. До противника было около тридцати метров, так что условия, можно сказать, для парня тепличные. Встав так, чтобы над валуном торчала только верхняя часть тела, Мишка устроил бандитам сеанс скоростной стрельбы с двух рук.

Никто из них даже за оружие толком схватиться не успел. Первые трое так и легли, получив по пуле между лопаток. Мулы отбежали к выходу из распадка и остановились. Убедившись, что животные напуганы, но стоят, Мишка быстро перезарядил оружие и направился к бандитам. Проведя контроль, он обобрал хунхузов до нитки и, погрузив трофеи на мулов, за которыми пришлось сходить, связал их цугом. Взяв первое животное под уздцы, парень повёл караван к посёлку.

Само собой, тащить такое количество металла в деревню он не собирался. До поры до времени оно полежит где-нибудь в тайнике. А вот через пару лет Мишка им воспользуется. По местным правилам вступить в гильдию человек мог только с двадцати лет. А до этого всё добытое золото он обязан был сдавать в банк. Шестьдесят процентов государству, сорок добытчику. Но, став промышленником, он станет получать шестьдесят процентов. А вот сорок будет теперь уже отходить государству. Странная система, но не парню с ней спорить.





* * *


Прикрепив к туловищу голову, Мишка покрутил получившуюся куклу в руках и, хмыкнув, негромко проворчал:

– Ну, в голодный год и это ремесло.

Вернувшиеся с огорода Глафира с Танюшкой в один голос ахнули, рассмотрев новую игрушку. Девчушка старательно помогала новоявленной бабушке собирать урожай, при этом не умолкая ни на минуту. Иногда Мишка просто поражался тёткиному терпению. Она могла часами отвечать на все эти бесконечные как, где, почему и зачем, при этом проявляя недюжинную фантазию и знание местного фольклора.

Понаблюдав за этой парочкой, парень неожиданно понял, что тётка попросту реализует в девочке то, чего не смогла сделать раньше. Немного поразмыслив над этим вопросом, он попросту махнул рукой. Им хорошо, и ладно. Лезть в воспитание ребёнка с его менталитетом попросту глупо. Тут с самим собой бы справиться.

Что ни говори, а оказаться сорокалетнему мужику, воспитанному в двадцатом веке, в теле четырнадцатилетнего подростка конца девятнадцатого века – тот ещё финт. Даже если забыть про разницу в возрасте и менталитете, то гормональные взрывы и подростковая эмоциональность тот ещё коктейль. Крышу сносит, мама не горюй. Как в той хохме. Пьём для запаха, а дури своей хватает. И самое неприятное, что справиться в такие моменты с эмоциями сложно настолько, что иной раз проще удавиться.

Так что Мишка решил оставить всё как есть, озаботившись обеспечением девочке разных игрушек. И теперь он вот уже третий день только и делал, что занимался резьбой по дереву, вырезая ей кукол. Не забыл он и про другие игрушки. Сбегав на свалку депо, он откопал там несколько медных пластин и, пользуясь разрешением мастеров, выбил из них несколько заготовок для детской посуды. Всё маленькое, кукольное, но словно настоящее.

Рабочие, увидев такое дело, почесали в затылках и дружно потопали на свалку. Мужики в депо работали в основном взрослые, семейные, и дочери были почти у всех. В общем, очередная идея парня была моментально оценена и подхвачена. И вот сейчас Танюшка, радостно сверкая глазищами, пронеслась по избе, показывая тётке новую куклу, а потом, вдруг развернувшись, бросилась обратно.

Подскочив к парню, девчушка потянулась, и когда Мишка нагнулся, крепко обхватила его ручонками за шею. Парень выпрямился, прижимая её тельце к груди.


– Благодарствую, тятя Миша, – шепнула девочка, ткнувшись губами ему в щёку.

– На радость, дочка, – растерянно пробормотал Мишка, прижимая её к себе.

Глафира только тихо ахнула и, прикрыв рот ладошкой, скрылась в своём закутке.

– Ступай, попроси бабу Глашу тебе лоскутков дать и показать, как правильно кукле платье шить, – с улыбкой посоветовал парень.

– Ага, – радостно кивнула Танюшка и, спрыгнув с его коленей, понеслась в указанном направлении.

Мишка начал собирать инструмент, когда в сенях затопали и раздался стук в дверь. Поднявшись, парень спокойно отворил дверь и, улыбнувшись, сказал, отступая в сторону:

– Входи, дядя Николай. Я как раз самовар ставить собрался.

– Мир дому сему, – перекрестился на образа урядник и, повернувшись к парню, устало сказал: – Поговорить бы надо, Миша.

– Так пойдёмте на крыльцо. Пока самовар вскипит, и побеседуем, – предложил парень.

Они вышли, и Мишка, давая уряднику собраться с мыслями, занялся делом. Быстро залив в самовар свежую воду, он ловко растопил его и, подкидывая лучинок, вопросительно покосился на толстяка.

– Не рубил бы ты с плеча, Миша, – начал урядник с главного. – Сам понимаешь, тут не всё так просто. Не в том я чине, чтобы с судьёй спорить.

– Так к вам, дядя Николай, у меня и вопросов никаких нет. То не ваша вина. Меня не вы, меня начальство ваше предало. И не просто предало, а ещё решило в кабалу к купцу загнать.

– С чего ты так решил? – моментально подобравшись, мрачно спросил урядник.

– Всё просто. Судья меня даже слушать не стал. Сразу видно было, что там уже решено всё. Сам майор на это даже внимания не обратил. Сидел так, словно заранее всё знает. У них только в одном ошибка вышла. Не думали, что у сироты вдруг такие большие деньги найдутся. Благо не вздумали меня обвинить, что я фальшивку принёс. Вот тогда я бы вынужден был на вас сослаться. Что контрразведчик тот при вас мне пятьдесят целковых отвалил. Посмотрел бы я на их рожи, скажи я им, что деньги от их службы получены, – зло усмехнулся Мишка.

– Приедет он скоро, – глухо буркнул урядник. – Из-за бумаг тех, что ты с погони взял.

– Если через неделю не приедет, будет меня с заимки ждать, – равнодушно пожал Мишка плечами.

– Миш, а может, вернёшься? – вдруг попросил урядник, смущённо расправляя усы.

– Нет, дядя Николай, – решительно мотнул гривой парень. – Вот если начальство сменится, видно будет. А сейчас нет. Предательства я не прощу.

– Да кто ж его сменит-то? – скривился толстяк. – Он тут до пенсии сидеть станет.

– Значит, надо сделать так, чтоб сменили, – хищно усмехнулся Мишка.

– Ты чего задумал, душегуб? – растерянно охнул урядник.

– Да бог с тобой, дядя Николай, – рассмеялся Мишка. – Ты лучше внимательно меня послушай и сделай, как говорю. А там, глядишь, и его не станет, и ты место сохранишь.

– Говори, – помолчав, настороженно кивнул толстяк.

– У вас проверки часто бывают? – вдруг спросил Мишка.

– Раньше редко были, а теперь раз в три месяца наезжают, – вздохнул урядник.

– Вот и хорошо, – зло рассмеялся парень. – С этого дня пусть майор на каждое своё распоряжение тебе бумагу пишет. А ты те бумажки в отдельную папочку складывай. А станет спрашивать зачем, честно отвечай, мол, для проверок всяких. Чтобы всегда можно было начальству показать, что он тут делом занимается. А уж что из того получилось, дело десятое.

– И что получится? – не понял урядник.

– А ты сам подумай, – фыркнул Мишка. – Он же трезвым и не бывает вообще. Понапишет тебе всякого спьяну, а потом эту бумажку начальство увидит. Ну, а с тебя какой спрос? У тебя приказ письменный есть. Ты уж пытался по своему разумению его ошибки исправить, но против приказа не попрёшь.

– Ох, хитёр, – покрутил урядник головой. – Прям иезуит. Это ж надо додуматься…

– Это я ещё и не начинал толком, Николай Аристархович. А ежели он вдруг потребует меня в проводники, скажешь, что со службы я ушёл. Жалованье половинное оружейника меня не устраивает. Дело я полностью делал, да ещё и проводником был. И всё за копейки. А теперь проводника можно только по отдельному договору нанять и деньги придётся вперёд платить.

– И сколько возьмёшь? – мрачно поинтересовался урядник.

– Пять рублей на ассигнации в сутки, – отрезал Мишка.

– Бога побойся! – ахнул толстяк. – Мужики по полтиннику в сутки берут, да ещё и благодарят.

– Вот пусть мужиков и нанимает, – усмехнулся парень. – Он же лучшего хочет? А лучшее всегда стоит дорого. А спросит, с чего цена такая, ответь, что мол, убытки у меня сильные. Дела поправить надо. Он поймёт.

– А если зло затаит? И, чего хуже, мстить вздумает? – помолчав, ответил толстяк.

– Совсем из деревни уйду. И сразу говорю, дядя Николай. Не присылай своих людей, если хоронить их не хочешь. В холодную я больше не сяду.

Последнюю фразу Мишка произнёс так, что урядник невольно вздрогнул.