Дикая война

– Дождей не было. И следующую неделю не будет. Возьму, – кивнул парень.

– С чего знаешь? – не отставал казак.

– Сказано ж тебе, лучший охотник в посёлке, – вдруг пробасил урядник. – Сам подумай. Если он зверя в тайге выслеживает, то что ему десяток бандитов, да ещё и с добычей?

– Верно. Они всю добычу золота с прииска взяли. Так что след должен быть крепкий, – кивнул Мишка. – Тяжёлое оно, золото.

– И много взяли? – осторожно уточнил атаман, повернувшись к уряднику.

– Три пуда без малого. Всё, что за сезон намыть успели, – скривился толстяк.

– А чего ж раньше-то не вывезли?! – возмутился казак в полный голос, услышав про количество металла.

– Не ко мне вопрос, – качнул урядник головой. – На то у них артельный был. Да и купец, что ватагу нанимал, должен был про то сам думать.

– Дядя Николай, – осевшим от волнения голосом тихо сказал Мишка. – Это не простой налёт был. Кто-то им про то золото слил.

– С чего так решил? – разом подобрался урядник.

– Сам посуди. Артелей у границы много, а взяли именно эту. И кто кроме старателей про золото знал? Только те, кто сам его добывал и хранил. С прииска всех привезли?

– А ведь верно. Артельного так и не нашли, – растерянно охнул толстяк. – Вот ведь… – он еле сдержался, чтобы не выругаться.

– Соображаешь, – одобрительно кивнул атаман, глядя на Мишку. – Добро. Дома будь. Круг соберу, думать станем. Как решим чего, нарочного пришлю.





* * *


– Говорил же, быстрее надо, – взвыл про себя Мишка, всаживая пулю в голову высунувшемуся из-за дерева хунхузу.

В ответ застучали выстрелы, и кедр, за которым он прятался, буквально закачало от града попаданий. Стараясь не высовываться, парень лёг на землю и, вжимаясь в траву, пополз в сторону. Раз заметили, меняй лёжку, – первое правило любой перестрелки. Хунхузы, хоть и лесные бандиты, а как стрелки на Мишку большого впечатления не произвели. Хотя, если разобраться, то, попав в засаду, поневоле начнёшь нервничать и мазать.

Перекатившись под куст, парень сообразил, что случайно зашёл противнику во фланг, и решил воспользоваться этой случайностью на полную катушку. С этого момента он стрелял, только когда звучали выстрелы всех участников этого безобразия. Густой орешник, куда он умудрился забраться, скрывал дым от сгоревшего пороха, и Мишка успел снять шестерых бандитов, когда они, наконец, поняли, что их убивают.

С этого момента началось то, что обычно называется паническая пальба. Стреляли все и во всех. Воспользовавшись моментом, парень снова отполз и, оказавшись за деревом, осторожно поднялся. Пора было уносить ноги. Своё дело их заслон сделал. Преследователей остановил, давая остальным уйти с добычей, и как следует проредил численный состав бандитов.

А ведь начиналось всё просто великолепно. На следующий после разговора с атаманом день к их двору подъехал молодой казак и, прямо через забор окликнув парня, быстро поведал, что круг решил принять его предложение и устроить карательный рейд. Старшим пойдёт молодой подъесаул. Мишка, как и планировалось, следопытом. Ждать его будут рано утром на выезде из посёлка.

– Верхами до прииска пойдём. А дальше тебе решать, – закончил казак и, ехидно усмехнувшись, пронзительно свистнул, пригнувшись в седле.

Каурый жеребец взял с места в карьер. Глядя ему вслед, Мишка только усмехнулся. Ежу понятно, что для казака крестьянин в седле что коза на заборе.

– Ну-ну, я вам устрою развлечение, – злорадно проворчал парень, направляясь в дом.

Собрать несколько связок вяленины, специи, кресало, спички и боеприпасы много времени не составило. На дно сидора он уложил смену белья, запасные портянки и лично собранную аптечку. В берестяную шкатулку уложил несколько мешочков с толчёными травами, кусок бечёвки вместо жгута и четыре рулона тонкого полотна. Его он купил специально и аккуратно разрезал на полосы. Не медицинский бинт, но повязку наложить хватит.

Но самое главное, что в той шкатулке было нечто похожее на хирургический набор. Отточенный до бритвенной остроты тонкий нож. Стальной пинцет и что-то вроде зажимов. Ещё там была маленькая коробочка с гнутыми иглами и моточек сушёных жил для сшивания ран. Эти предметы он специально заказывал в кузнице. Спать он завалился, как только стемнело, заранее предупредив тётку.

С первыми петухами, точнее, той самой горластой сволочью, что регулярно орала у него под окном, Мишка был на ногах. Быстро умывшись и перекусив ритуальной кружкой молока с хлебом, он подхватил оружие, вещмешок и вышел на улицу. На этот раз он решил взять с собой американский набор. Раз появилась возможность испытать его в полевых условиях.

Винчестер повис на плече, а пара кольтов отправились в набедренные кобуры. К винтовке Мишка прихватил и прицел. Ножи, за спиной, на поясе и за голенищем сапога, стали уже неразлучными. Сотня патронов к винтовке и по шесть десятков на каждый револьвер. Вес, конечно, есть, но своя ноша не тянет. Лучше уж потеть и знать, что они есть, чем нестись и волноваться за каждый выстрел.

Выйдя за околицу, Мишка огляделся и, покосившись в светлеющее небо, возмущённо выругался. Сказано было, с первым светом, а тут уже почти рассвело, а их ещё и не слышно. Словно в ответ на его мысли, из-за домов появились казаки. Три десятка бойцов двигались верхами. У каждого заводная лошадь. Ехавший рядом с подъесаулом вчерашний нарочный вёл в поводу ещё одного коня. Под седлом.

Поравнявшись с парнем, подъесаул окинул его быстрым взглядом и вопросительно покосился на ехавшего рядом казачка. В ответ тот молча кивнул и, перебросив поводья Мишке, скомандовал:

– Садись. Ждать не станем.

– Да не ждите, – равнодушно фыркнул Мишка, вставляя ногу в стремя. – До прииска доедете и обратно вернётесь. А там и атаману доложите, что ради гонору дешёвого дело не сладили.

– Думаешь, без тебя в следах не разберёмся? – иронично хмыкнул подъесаул.

– Могли бы разобраться, уже бы сами там были, – отмахнулся Мишка, разобрав поводья, сжал коленями бока полученной от казака кобылы.

«Не мотоцикл, конечно, но и не так страшно, как казалось», – подумал он, привычно удерживая равновесие и не забывая оттягивать носки ног.

Кобыла, негромко фыркнув, пошла нетряской, ровной рысью. В прежней жизни Мишка несколько раз ездил верхом, а нынешнее его тело частенько гоняло в ночное деревенских коней. Так что в седле Мишка держался почти нормально. Поравнявшиеся с ним, казаки некоторое время молчали. Потом подъесаул, не удержавшись, спросил:

– А правду бают, что ты механик?


– Ну, до настоящего механика мне далеко, но кое-что умею, – пожал Мишка плечами.

– А чего это далеко?

– Образования нужного нет. Задумок много, а как правильно сделать, не знаю. Вот и приходится пальцем в небо тыкать и добро переводить, чтобы что-то толковое собрать. А если ты про маслобойку спросить хотел, то да. Её я собрал.

– И что, работает? – оживился подъесаул.

– А чего ей не работать? Там же ничего особого нет, – пожал Мишка плечами. – Мотор паровой давно известен. Шатун тоже. Осталось придумать, как всё это в кучу правильно собрать, чтобы оно не уехало куда, а масло взбивало.

В ответ казаки дружно расхохотались.

– Как вернёмся, покажешь? – немного успокоившись, спросил подъесаул.

– Запросто, – усмехнулся парень.

Двигались они вроде и неспешно, но достаточно быстро, чтобы к вечеру оказаться на разорённом прииске. Двигались без остановок, даже перекусывая на ходу. Останавливался только тот, кому требовалось оправиться. День клонился к закату, и казаки, с молчаливого одобрения подъесаула, принялись разбивать бивак. Мишка, перебросив поводья кобылы всё тому же казачку, тут же отправился осматриваться.

Двигаясь по расширяющейся спирали, он быстро нашёл точку сбора всей банды, а потом, отыскав все их лёжки, установил примерный состав. Человек двадцать пять, двадцать семь. Рабочих на прииске было тридцать, плюс к ним человек пять хозяйственного и командного состава. Но если вспомнить, что пленных хунхузы брать не собирались, то картина вырисовывалась простая. Подобрались, дали залп, разом ополовинив противника и нагнав страху, а потом атаковали, добивая остальных.

Поведав обо всём увиденном подъесаулу, Мишка получил у кашеваров свою порцию каши и, поев, улёгся спать. Главное, было сделано. Уходили бандиты пешком. Два с половиной десятка человек не могут пройти так, чтобы не оставить ясного следа. Теперь оставалось только найти банду. Проснулся он, когда ещё не рассвело. Быстро приведя себя в порядок и умывшись, парень раздул остатки костра и принялся ждать, когда проснутся остальные.

Казаки оказались на высоте. Спустя час после того, как проснулся первый из них, все успели помыться, поесть и, проверив экипировку, собраться в дорогу. Поднявшись, Мишка взял поводья кобылы и, сев в седло, негромко сказал:

– Пока можем идти верхами. Дальше будет видно.

Казаки одобрительно загудели, и вскоре кавалькада, вытянувшись в колонну по одному, бодро двигалась по следу. Спустя ещё четыре часа Мишка спрыгнул с седла и, обойдя небольшую поляну, зло усмехнулся.

– Они сюда с мулами пришли. Значит, точно знали, что добыча будет.

– Выходит, мы и дальше верхами пойдём? – обрадовался подъесаул.

– Угу. Лень им было на себе такой вес тащить. А на лодках сплавляться побоялись, – кивнул Мишка.

Спустя сутки они как-то буднично и незаметно пересекли границу и углубились на территорию Китая. Или Маньчжурии. Тут сам чёрт ногу сломит, в местных границах разбираясь. След вывел их к речке. По её берегу бандиты и двигались дальше вверх. К вечеру Мишка остановил колонну и, спрыгнув с седла, решительно сказал:

– Троих, кто по тайге ходить правильно умеет, со мной, остальные тут ждут.

– Ты чего всполошился? – не понял подъесаул.

– По воде пену пронесло. Словно стирал кто. Выходит, до деревни недалеко, – пояснил Мишка, отдавая поводья и проверяя оружие.

– Вот бес! А я и не заметил, – восхитился казак и, негромко вызвав троих, отдал их под команду парню.

Чутьё и наблюдательность Мишку не подвели. Спустя час они вышли к деревеньке, на краю которой под навесом стояло полдюжины мулов. Чуть толкнув локтем лежавшего рядом казака, парень глазами указал ему на животных, еле слышно прошептав:

– Передай подъесаулу, они тут. Пусть ведёт людей вокруг деревни. Охватываем её со всех сторон и начинаем. По моему выстрелу.

Кивнув, казак ловко отполз назад и, вскочив, помчался обратно. Всё получилось как нельзя лучше. Единственное, что насторожило Мишку, так это один момент. Когда началась стрельба, бандиты стали рваться к деревенской площади, где была свалена куча дров. Одному из них удалось её запалить, и от костра повалили клубы чёрного дыма. Они явно подали кому-то сигнал.

С этого момента Мишка то и дело подгонял казаков, всей кожей чувствуя, как время утекает, словно вода сквозь пальцы. Но в казаков словно бес вселился. Они врывались в фанзы и потрошили все узлы подряд, собирая всё ценное. Мешки с золотом нашли в доме местного старосты и тут же погрузили их на тех же мулов. Потом начался натуральный грабёж. Глядя на эту вакханалию, Мишка только головой качал и требовал от подъесаула собирать людей.

Из разорённой деревни забрали всё мало-мальски ценное. Включая птицу и скот. Полдюжины свиней с визгом и хрюканьем гнали впереди. Следом десяток коров и невысоких, крепких коней, очень смахивавших на монгольских. И только после этого шли сами казаки. Точнее, сначала десяток коневодов, уводивших гружёных заводных лошадей, и последними сами казаки, прикрывая весь этот табор.

Мишка злился, но понимал, что это их жизнь. Войной живут, с войны и кормятся. Он и сам не остался в стороне, выбрав из всей добычи только оружие и боеприпасы. Отличный слегка изогнутый кинжал с полуторной заточкой и два ящика патронов. Ящик английских и ящик патронов к винчестеру. Ещё ему попалось несколько золотых побрякушек.

А спустя несколько часов их нагнали. Двое прикрывавших отход казаков, догнав отряд, доложили, что по тропе идут примерно сорок вооружённых бандитов. Теперь, когда они шли с грузом, это было опасно. Выбрав место, где тропа уходила по склону холма, Мишка выбрал пятерых лучших стрелков и вызвался устроить бандитам засаду. Выслушав его план, подъесаул одобрительно хлопнул его по плечу и принялся раздавать приказы.

И вот теперь, отстрелявшись и практически ополовинив банду, казаки начали планомерный отход. Ещё одна группа стрелков должна была поджидать их с лошадьми на другом склоне холма. Обойти это место было невозможно. Справа был длинный овраг, за которым начинался сплошной бурелом, а слева холм оплыл так, что подняться по этой стене мог бы только опытный скалолаз.

Оставленные им в прикрытие стрелки, дождавшись подхода соратников, открыли беглый огонь, отгоняя бандитов. Пользуясь таким прикрытием, группа Мишки поднялась на вершину. Сам парень, отходя последним, успел положить ещё троих бандитов, рискнувших высунуться из-за деревьев. Его стрельба произвела и на бандитов, и на казаков неизгладимое впечатление. Так что едва началась схватка, как отправленная с ним пятёрка стала выполнять его команды безоговорочно.

Отстреляв магазин, Мишка нырнул в кусты и, петляя как заяц, помчался к вершине холма. Он уже перевалил гребень, когда за спиной что-то грохнуло, и в голове парня вспыхнул настоящий фейерверк.

«Твою мать, из гаубицы они пальнули, что ли», – промелькнула мысль, и парень повалился в траву.





* * *


«Бли-ин, больно-то как!» – промелькнула мысль, и Мишка сделал попытку пошевелиться.