Девушка из песни
Часть 47 из 87 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Миллер посмотрел на меня, и мое сердце разорвалось надвое, когда я увидела, как блестят его карие глаза.
– Ты была права с самого начала. Мы не можем сделать все правильно. Только все портим.
Больше не сказав ни слова, он взял футляр с гитарой и куртку.
– Миллер, подожди, – окликнула я. – Ты не можешь сбегать каждый раз, как мы прикасаемся друг к другу, целуемся, погружаемся в глубину наших чувств. Знаю, это все слишком. Слишком и для меня тоже…
– Не могу? – Он горько рассмеялся. – Так люди и поступают. Они сбегают. Даже ты, в конце концов.
– Что? – Я с трудом встала. – Почему ты так говоришь?
Но он повернулся ко мне спиной.
– Давай, пора идти, – произнес он холодным, бесцветным голосом. Незнакомым. – Мы с этим закончили.
15
Миллер
Я шел по трудному отрезку пути от хижины, Вайолет сзади. Прислушивался к ее шагам, не споткнется ли, не потеряет ли кроссовок в вязком песке. Мы не разговаривали. Не произнесли ни слова.
Ее машина была припаркована в переулке рядом с тропинкой, ведущей к океану. Я подождал, пока она благополучно усядется за руль. Взвизгнули шины, Вайолет отъехала на своем белом «Рав-4», оставив меня в облаке выхлопных паров. Я в последний раз увидел ее лицо в окне. Закрытое. Сдержанное.
А чего ты ожидал?
Впервые я все испортил, когда поцеловал ее. Разрушил нашу дружбу, и теперь никто из нас не знал, что делать друг с другом. Я не знал, что делать с потоком чувств, в котором тонул каждый раз, стоило нам соприкоснуться. Каждый поцелуй словно открывал дверь в другую жизнь, чертовски прекрасную. Я так долго хотел ее, хранил эмоции в своих песнях, где мог представлять наше будущее.
Но каждый раз, когда фантазия норовила воплотиться в жизнь, с ревом возвращались мои старые страхи. С тех пор как нас с мамой бросили на произвол судьбы, ненависть к отцу окружала меня подобно броне, беспомощность и страх породили силу. Я пообещал себе, что скорее уйду первым, чем позволю кому-нибудь вновь меня оставить. Всегда.
Но, глядя вслед Вайолет, я не чувствовал себя сильным. Все равно что проснуться посреди сна и не успеть ухватиться за него.
«У тебя нет шансов все исправить».
Но если хочешь исправить хоть что-то, то ты должен начать с Эмбер. Я достал телефон.
Мы можем поговорить? Сегодня?
Я двинулся в сторону дома, и через несколько минут пришел ответ.
Ты меня бросаешь.
Это не вопрос.
Встретимся на скамейке после школы?
Приму это как «да». Конечно. Хорошо.
Тогда увидимся.
Я с шумом выдохнул и убрал телефон. Мне хватит времени, чтобы поесть и вколоть инсулин, но переодеваться и принимать душ уже поздно. Придется идти в школу и расставаться с Эмбер, благоухая Вайолет.
Моя дерзость не знает границ…
После целого дня занятий, показавшегося мне вечностью, я подошел к скамейке на краю центрального двора. Та самая скамейка, на которой мы сидели с Вайолет в день голосования. Эмбер уже ждала меня.
– Привет, – сказал я, садясь рядом с ней.
Она окинула меня взглядом с головы до ног.
– Ты выглядишь ужасно. Тебе действительно так трудно далось это решение? Или ты не спал всю ночь, занимаясь чем-нибудь более важным? Кем-нибудь более важным?
– Я поздно лег и ни с кем не спал, но я…
– Разумеется, ты этого не делал, – с горечью произнесла она. – Удивительно, что ты до сих пор не ушел в монастырь. Или не совершил каминг-аут.
Я провел рукой по волосам. Для Эмбер одним из многочисленных недостатков в наших «отношениях» был мой отказ заниматься с ней сексом. Но мое сердце и тело принадлежали другой, и неважно, сколько дней, недель и месяцев проходило, этого не изменить.
Эмбер всплеснула руками.
– Эй! Ты даже порвать со мной не можешь, не витая в облаках.
– Знаю, прости.
– Значит, вот так, да? Я в шоке, – невозмутимым голосом сообщила она. – В шоке, говорю тебе. Это мое потрясенное лицо.
– Эмбер…
– Что случилось? Что стало последней каплей?
– Что ты имеешь в виду?
– Давай начистоту. Ты всегда одной ногой был не со мной. Тебя и так было практически невозможно вытащить на свидание, а когда получалось, ты не хотел развлечься. И почти никогда не целовал меня, если только не выпивал пару бутылок пива. Ну? Почему сейчас?
– Я поцеловал другую, – признался я.
Эмбер стиснула зубы.
– История все интереснее и интереснее. Кого?
– Вайолет Макнамара.
– Только один раз? Или ты уже давно мне изменяешь?
– Только один раз. Прошедшей ночью.
Но это ложь. Я всегда был с Вайолет, с тех самых пор, как мы познакомились.
Эмбер пристально смотрела на меня.
– А ты шустрый, да? Но недостаточно. Ты должен был порвать со мной до того, как поцеловать другую девушку.
– Ты права. Прости. Просто так вышло. И мне нет оправдания. Я сам поставил себя в такое положение…
«Сделал Вайолет центром моей вселенной. Вот моя позиция. И никогда не захочу ее менять».
– Я был полным придурком.
Эмбер вздохнула, в ее голосе стало меньше ядовитой агрессии.
– Нет, не был. В том-то и дело. На самом деле ты хороший парень, пытающийся поступать правильно. Но во время Осеннего бала мы зашли слишком далеко, и с тех пор ты пытаешься все исправить. Ты же знаешь, я не дура. Понимаю, что ты чувствовал себя обязанным.
– Это не твоя вина. Я хотел попытаться.
– Попытаться? Примерить мой размерчик? Как пальто? Посмотреть, подойду ли?
– Нет.
«Да. Возможно».
– Ты мне понравилась, Эмбер, – произнес я. – Ты мне действительно нравишься. Но…
– Ты любишь ее.
– Почему ты так решила? – жалким голосом спросил я.
– Ты была права с самого начала. Мы не можем сделать все правильно. Только все портим.
Больше не сказав ни слова, он взял футляр с гитарой и куртку.
– Миллер, подожди, – окликнула я. – Ты не можешь сбегать каждый раз, как мы прикасаемся друг к другу, целуемся, погружаемся в глубину наших чувств. Знаю, это все слишком. Слишком и для меня тоже…
– Не могу? – Он горько рассмеялся. – Так люди и поступают. Они сбегают. Даже ты, в конце концов.
– Что? – Я с трудом встала. – Почему ты так говоришь?
Но он повернулся ко мне спиной.
– Давай, пора идти, – произнес он холодным, бесцветным голосом. Незнакомым. – Мы с этим закончили.
15
Миллер
Я шел по трудному отрезку пути от хижины, Вайолет сзади. Прислушивался к ее шагам, не споткнется ли, не потеряет ли кроссовок в вязком песке. Мы не разговаривали. Не произнесли ни слова.
Ее машина была припаркована в переулке рядом с тропинкой, ведущей к океану. Я подождал, пока она благополучно усядется за руль. Взвизгнули шины, Вайолет отъехала на своем белом «Рав-4», оставив меня в облаке выхлопных паров. Я в последний раз увидел ее лицо в окне. Закрытое. Сдержанное.
А чего ты ожидал?
Впервые я все испортил, когда поцеловал ее. Разрушил нашу дружбу, и теперь никто из нас не знал, что делать друг с другом. Я не знал, что делать с потоком чувств, в котором тонул каждый раз, стоило нам соприкоснуться. Каждый поцелуй словно открывал дверь в другую жизнь, чертовски прекрасную. Я так долго хотел ее, хранил эмоции в своих песнях, где мог представлять наше будущее.
Но каждый раз, когда фантазия норовила воплотиться в жизнь, с ревом возвращались мои старые страхи. С тех пор как нас с мамой бросили на произвол судьбы, ненависть к отцу окружала меня подобно броне, беспомощность и страх породили силу. Я пообещал себе, что скорее уйду первым, чем позволю кому-нибудь вновь меня оставить. Всегда.
Но, глядя вслед Вайолет, я не чувствовал себя сильным. Все равно что проснуться посреди сна и не успеть ухватиться за него.
«У тебя нет шансов все исправить».
Но если хочешь исправить хоть что-то, то ты должен начать с Эмбер. Я достал телефон.
Мы можем поговорить? Сегодня?
Я двинулся в сторону дома, и через несколько минут пришел ответ.
Ты меня бросаешь.
Это не вопрос.
Встретимся на скамейке после школы?
Приму это как «да». Конечно. Хорошо.
Тогда увидимся.
Я с шумом выдохнул и убрал телефон. Мне хватит времени, чтобы поесть и вколоть инсулин, но переодеваться и принимать душ уже поздно. Придется идти в школу и расставаться с Эмбер, благоухая Вайолет.
Моя дерзость не знает границ…
После целого дня занятий, показавшегося мне вечностью, я подошел к скамейке на краю центрального двора. Та самая скамейка, на которой мы сидели с Вайолет в день голосования. Эмбер уже ждала меня.
– Привет, – сказал я, садясь рядом с ней.
Она окинула меня взглядом с головы до ног.
– Ты выглядишь ужасно. Тебе действительно так трудно далось это решение? Или ты не спал всю ночь, занимаясь чем-нибудь более важным? Кем-нибудь более важным?
– Я поздно лег и ни с кем не спал, но я…
– Разумеется, ты этого не делал, – с горечью произнесла она. – Удивительно, что ты до сих пор не ушел в монастырь. Или не совершил каминг-аут.
Я провел рукой по волосам. Для Эмбер одним из многочисленных недостатков в наших «отношениях» был мой отказ заниматься с ней сексом. Но мое сердце и тело принадлежали другой, и неважно, сколько дней, недель и месяцев проходило, этого не изменить.
Эмбер всплеснула руками.
– Эй! Ты даже порвать со мной не можешь, не витая в облаках.
– Знаю, прости.
– Значит, вот так, да? Я в шоке, – невозмутимым голосом сообщила она. – В шоке, говорю тебе. Это мое потрясенное лицо.
– Эмбер…
– Что случилось? Что стало последней каплей?
– Что ты имеешь в виду?
– Давай начистоту. Ты всегда одной ногой был не со мной. Тебя и так было практически невозможно вытащить на свидание, а когда получалось, ты не хотел развлечься. И почти никогда не целовал меня, если только не выпивал пару бутылок пива. Ну? Почему сейчас?
– Я поцеловал другую, – признался я.
Эмбер стиснула зубы.
– История все интереснее и интереснее. Кого?
– Вайолет Макнамара.
– Только один раз? Или ты уже давно мне изменяешь?
– Только один раз. Прошедшей ночью.
Но это ложь. Я всегда был с Вайолет, с тех самых пор, как мы познакомились.
Эмбер пристально смотрела на меня.
– А ты шустрый, да? Но недостаточно. Ты должен был порвать со мной до того, как поцеловать другую девушку.
– Ты права. Прости. Просто так вышло. И мне нет оправдания. Я сам поставил себя в такое положение…
«Сделал Вайолет центром моей вселенной. Вот моя позиция. И никогда не захочу ее менять».
– Я был полным придурком.
Эмбер вздохнула, в ее голосе стало меньше ядовитой агрессии.
– Нет, не был. В том-то и дело. На самом деле ты хороший парень, пытающийся поступать правильно. Но во время Осеннего бала мы зашли слишком далеко, и с тех пор ты пытаешься все исправить. Ты же знаешь, я не дура. Понимаю, что ты чувствовал себя обязанным.
– Это не твоя вина. Я хотел попытаться.
– Попытаться? Примерить мой размерчик? Как пальто? Посмотреть, подойду ли?
– Нет.
«Да. Возможно».
– Ты мне понравилась, Эмбер, – произнес я. – Ты мне действительно нравишься. Но…
– Ты любишь ее.
– Почему ты так решила? – жалким голосом спросил я.