Девушка из песни

На глаза навернулись слезы, но усилием воли я сдержалась. Нечестно с моей стороны разрушать что-либо между ним и Эмбер, но если бы мы могли поговорить по-настоящему, пока между ними не вспыхнула искра, у нас был бы шанс. Если бы он уже не отказался от меня. И если бы не было слишком поздно.

Я шагнула к ним, но тут Кейтлин схватила меня за руку, возбужденно подпрыгивая.

– Начинается! Твой танец с Ривером.

Улыбка Эвелин могла бы резать стекло, пока она сверлила меня взглядом. Мне снова хотелось взглянуть на Миллера, но они с Эмбер исчезли.

– О нет… – Я встала на цыпочки в попытке заметить их в толпе.

– А теперь, – нараспев произнес диджей, – пришло время традиционного королевского танца Короля и Королевы нашего Осеннего бала! Пожалуйста, помогите мне для начала поприветствовать нашего Короля, Ривера Уитмора!

Толпа зааплодировала, и все принялись оглядываться.

Диджей повторил еще раз.

– Ваш король, Ривер Уитмор!

Щеки обожгло жаром, когда на меня уставились сотни глаз, кто-то с жалостью, а кто-то с любопытством. Некоторые хихикали и перешептывались. В сумочке завибрировал сигнал сообщения. Сознавая, что за мной наблюдает вся школа, пока диджей тянет время глупыми шутками, я вытащила телефон и прочитала эсэмэс от Ривера.

Я не смогу. Прости.

Беспокойство, что с ним или с его мамой что-то случилось, испарилось, смытое волной унижения. Но оно несло с собой странную легкость. Как будто с меня сняли тяжкое бремя.

– Он не придет, – пробормотала я.

Телефон выскользнул из моей дрожащей руки и упал на пол. Я взглянула на море глаз, все еще наблюдающих за мной. Джулия и Кейтлин посмотрели на меня с жалостью, а Эвелин не смогла скрыть торжествующую ухмылку. Кто-то велел диджею включить еще одну песню, и зал заполнила музыка, перекрывая шепот и разговоры.

Все это неважно. Я должна найти Миллера. Он важен, и мне потребовалось много времени, чтобы понять это.

Я выбежала из зала и завернула за угол. Холодный ночной воздух остудил мои пылающие щеки, и я резко остановилась. У меня перехватило дыхание.

Примерно в двадцати ярдах от меня, прямо за краем света от прожектора, стоял Миллер, прислонившись к стене. А на коленях перед ним сидела Эмбер, спиной ко мне, положив руки ему на бедра и двигая головой. Его глаза были закрыты, красивое лицо исказила гримаса. От боли или удовольствия, я не могла сказать точно. Я снова скрылась за углом и ударилась голыми лопатками о грубую цементную стену. Пришлось прижать ладонь ко рту, пока из горла не вырвался хоть какой-то звук. Дыхание стало хриплым, а ноги ватными.

– Дура, – прошептала я, слезы лились ручьем. – Какая же я дура!

Слишком поздно. Я опоздала на четыре года и несколько минут.

Через несколько жестоких мгновений первая острая боль прошла. Тугой узел в груди сжался сильнее и свинцовым шаром лег на душе. Я глубоко вдохнула и вытерла слезы, оставляя на пальцах пятна туши.

Затем оттолкнулась от стены и пошла домой.





Часть III





13





Миллер


Март



Мы сегодня встречаемся или нет??



Я прочитал сообщение от Эмбер и вздохнул.

– У-у-у, – протянул Холден слева от меня. Солнечным утром мы шагали по лужайке к школе, Ронан шел справа. – Проблемы с девчонками. Снова. Ты всегда можешь перейти в мою команду. Меньше драмы.

Я смерил его взглядом.


– Меньше драмы?

– Ладно, ладно, я сам ходячая драма, но если сказать Эмбер, что ты гей, то можно наконец порвать с ней и избавить всех нас от страданий.

– Твоя правда, – согласился Ронан.

Я ничего не ответил. Они не понимали. Да, я остался с Эмбер, потому что, как последний придурок, позволил ей отсосать мне на балу. Другие парни, возможно, уже бы кинули ее, но я не такой. Эмбер не заслуживала, чтобы ею попользовались и выбросили, как одноразовую игрушку.

Более того, я уговорил себя начать с ней встречаться. Она была милой, умной и красивой – длинные светлые волосы и густые брови делали ее похожей на сырую версию Кары Делевинь. Я проводил с ней время, потому что все время ждал, что именно в этот вечер или в это свидание между нами вспыхнет искра и я наконец смогу забыть Вайолет.

Но искра все не вспыхивала – ни физически, ни эмоционально. Мое упрямое сердце отказывалось отпускать Вайолет. И было очевидно, что никогда не отпустит.

– Ты прав, – признал я. – Просто… – Я остановился и огляделся.

Студенты, как обычно, кучковались по компаниям в ожидании первого звонка, но теперь все уставились на нас, улыбаясь и украдкой переговариваясь. Девушки кокетливо махали. Парни приветственно склоняли головы.

– Что за черт? – Я посмотрел на Ронана. – Из-за тебя?

Он пожал плечами.

– Меня только что в очередной раз отстранили от занятий.

Уже четвертый. У Ронана и заместителя директора Чаудера были отношения по образцу Бендера и Мистера Вернона из «Клуба «Завтрак». Ронана оставляли после уроков или отстраняли от занятий чаще, чем он появлялся в классе.

– Ты написал баллончиком «Насильник» на новеньком джипе Майки Гримальди, – сказал я. – Большинство девушек считают тебя героем. Вполне возможно, что все здесь ради тебя.

– Они не знают, что это сделал я, – возразил Ронан, – и меня отстранили не за это.

Холден бросил на меня сочувственный взгляд.

– Знаю, я тоже не поспеваю за его выходками, – он обвел толпу рукой. – Все это, мой друг, для тебя. Может быть, из-за твоего выступления на зимнем Шоу талантов?

Холден и Эмбер так настойчиво уговаривали меня принять участие в ежегодном школьном Шоу талантов, что я сделал это по большей части для того, чтобы они от меня отстали. Кроме того, я решил, что практика выступления перед зрителями не помешает. Я думал, что испугаюсь до смерти, но все прошло легко. Идеально. Мне нравилось находиться на сцене. На ней я чувствовал себя как дома. Безопаснее, чем в том, в котором я жил.

– Прошло уже несколько месяцев, – возразил я. – Это какая-то новая хрень.

Мы пересекли двор и сели на цементный выступ, отделявший нижний уровень школы от верхнего. Нас преследовали взгляды, приветствия и перешептывания.

– Тайна, покрытая мраком, – протянул Холден, небрежно прислонившись к стене и засунув руку в карман длинного твидового пальто, несмотря на стремительное приближение весны.

Ронан поставил ногу на выступ и оперся локтем о колено.

– Может быть, Миллер наконец-то трахнул Эмбер, и она рассказала школе о его волшебном гигантском члене.

Холден округлил глаза.

– Откуда ты знаешь, что его член волшебный и – или гигантский? Вы двое от меня что-то скрываете?

– Вы оба можете перестать говорить о моем члене? – рявкнул я. – И нет, дело не в этом. Мы никогда… Не берите в голову.

Холден вздохнул.

– Все еще застряли на стадии бурных обнимашек? Чего ты ждешь?

– Вайолет, – ответил за меня Ронан.

Я не стал спорить.

– Эмбер уже сыта мной по горло. Не могу ее винить.

– Ты устал, – сказал Холден. – Ты понес наказание за минет, но я даю тебе досрочное освобождение за хорошее поведение.

– Брось ее, – присоединился Ронан. – Ну или сделай, как он сказал.

Я фыркнул от смеха, и в этот момент ко мне приблизилась Эвелин Гонсалес. На ней была короткая узкая юбка, облегающая грудь футболка, а длинные черные волосы волнами обрамляли ее хрупкую гибкую фигурку. Я разглядывал ее прелести с тем же энтузиазмом, с каким раньше проводил инвентаризацию призов в Галерее. Она была одной из многих красивых девушек школы, на которую моему сердцу – и вышеупомянутому «волшебному» члену – было наплевать.

Как и на мою собственную девушку.

– Ага! Вот и ответ, – произнес Холден, когда Эвелин присоединилась к нам. – Мисс папарацци, вы знаете, почему вся школа строит глазки нашему Миллеру?

– Возможно, – уклончиво ответила та, озорно блеснув темными, по-кошачьи подведенными глазами. – А теперь кыш. Мне нужно поговорить с моим Миллером наедине.

– Это наше место, – нараспев произнес Ронан.

– Хорошо. Миллер, мы можем отойти в сторонку?