Девушка из песни

– Сравняли шансы. Сейчас наш приятель даже собственное отражение не сможет найти в зеркале.

Действительно, Ронан дерьмово выглядел и слегка покачивался, пока Холден доставал пачку денег.

– Шесть дротиков, мой добрый друг.

Работник разложил их перед игроками.

– Миллер первый, и не жульничать. Честь требует, чтобы ты попытался победить.

– Это смешно, – пробормотал я.

Я взял свои три дротика. Промахнулся первый раз, а потом и следующие два. Ронан взял дротики и тупо уставился на воздушные мишени перед собой. Затем его взгляд внезапно сфокусировался, и он попал всеми тремя, один за одним, быстро и уверенно. Лопнули три воздушных шарика.

– Черт возьми.

– Сделка есть сделка, – произнес Холден, громко хохотнув. – Забирайте свой приз… Возьмите этот дешевый брелок для ключей с Губкой Бобом Квадратные штаны для леди Вайолет в знак вашей любви.

Я просверлил своих друзей взглядом. Холден усмехнулся. Радостно. Его взгляд прояснился, хотя обычно казался мутным от вечных раздумий или выпивки. Ронан тоже смеялся и больше не производил впечатление, что вот-вот свалится с ног. Тихие смешки сотрясали его плечи.

Я сдержал улыбку и швырнул игрушку им в головы.

– Придурки.



Игра игрой, но я ни в чем не собирался признаваться Вайолет. Я вел себя с ней как последний козел, игнорируя ее и заставляя чувствовать себя ничтожеством. Я был как тот парень в рождественском фильме, который мама пересматривала каждый год, – в нем герой влюбился в Киру Найтли, которая была замужем, черт побери. Поцелуй Вайолет с Ривером, конечно, не то же самое, но до этого может дойти. Я продержался четыре года, надеясь стать первым для Вайолет… во всем.

Но кто-то меня опередил.

Я отправился на «Убере» в богатые поместья близ Погонипского леса, по дороге погрузившись в воспоминания. Мы почти целовались. Однажды. Когда нам было по пятнадцать. Вайолет хотела попрактиковаться, но я предпочел бы проглотить битое стекло, чем стать ее подопытным манекеном. Дублером парня, которого она действительно хотела поцеловать. Мне хотелось настоящего.

Но она меня не хотела.

Я вылез из такси и направился к ее заднему двору. Гитарный футляр бил по плечам, пока я взбирался на шпалеру. Вайолет прислала мне еще одно сообщение, чтобы я принес гитару.

Она ждала меня, ее глаза и вся она буквально излучала волнение и нерешительность. Отчего ее бледная кожа светилась. Сексуальное тело облегала футболка и пижамные штаны. Идеально округлые, тяжелые груди; я жаждал почувствовать их вес в своих ладонях, языком заставить соски затвердеть.

«Господи, чувак. Друзья так не делают».

– Привет, – произнес я, обрывая горячие мысли, пока они не довели меня до греха.

– Привет, – ответила она, часто дыша и нервничая. – Я так рада, что ты пришел. Как давно это было.

– Да, мне очень жаль, Ви. Прости, что последнее время был таким холодным. И я хотел…

– Все в порядке, – она взмахнула руками. – Я понимаю, что с появлением Чета дела у тебя идут неважно.

– Да, он как гребаный моллюск. Не знаю, как соскрести его с нашего дома.

– Зато я знаю, – выпалила Вайолет. – Ну, не сразу. Но я знаю, как ты можешь заработать кучу денег для вас с мамой и навсегда от него избавиться. – Она подняла свой сотовый. – YouTube.

Я прислонился к ее столу.

– Понимаю, к чему ты клонишь.

– Я делала домашнее задание, и меня осенило. Шон Мендес стал буквально суперзвездой благодаря видео в соцсетях. Билли Айлиш выложила песню на SoundCloud, а теперь посмотри, кто она. После реакции на твое выступление на вечеринке – это не проблема. Мы выложим твои видео, и мир будет умолять о большем.

Я улыбнулся, согретый ее верой в меня.

– Все так просто, да?

– С твоим-то талантом? Да.

– Не то чтобы это возможно, но мне не хочется быть настолько знаменитым, как Мендес.

– Чего же ты хочешь?

«Тебя».

– Эм… Не знаю. Мне нравится выступать перед людьми. Я не понимал, насколько сильно, пока не попробовал на вечеринке. В тот момент мне показалось, что все дерьмо, накопившееся в душе, исчезло. Во время игры мне не нужно говорить об отце, моем прошлом или…

«О том, что я к тебе чувствую».

– Или о чем-нибудь еще… Я просто вкладываю все это в песни. А зрители слышат и, может быть, отчасти понимают. Они понимают меня. – Я пожал плечами. – Заставляют менее остро чувствовать одиночество.


Темно-синие глаза Вайолет такие бездонные и красивые. Она видела и принимала каждую сломленную часть меня.

Воздух словно сгустился и стал тяжелее.

Я прокашлялся.

– Короче говоря, я хочу заниматься музыкой и зарабатывать достаточно денег, чтобы жить без постоянной нервотрепки. И помочь маме.

Вайолет нежно улыбнулась.

– Понимаю. Но с твоим талантом, боюсь, ты не в силах повлиять на уровень популярности.

Я усмехнулся.

– Думаю, ты преувеличиваешь.

– Ничего подобного.

Боже, ее вера в меня огромна. Как будто моя популярность – вопрос времени, а не случая. Но интернет и так наводнили подражатели Шона и Билли. Мой голос просто затеряется среди сотен других голосов. С другой стороны, мой собственный план отправить никому не известные, сырые, как ад, демо в звукозаписывающие компании тоже далек от идеала.

– Мы можем попробовать, но…

– Отлично! Я готова, если ты не против.

Но мне все еще нужно сказать ей, что я готов перестать вести себя как сволочь и стать другом, которого она хочет во мне видеть. Заботиться о ней, как она заботилась обо мне. Лучше всего сделать это быстро, как сорвать пластырь.

– Как дела с Ривером? – спросил я, открывая футляр.

Она настороженно выпрямилась на кровати.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты мой друг. И я хочу, чтобы ты была счастлива.

Ее плечи расслабились, а улыбка была чертовски притягательной…

– Спасибо. Я тоже для тебя этого хочу. Я скучала по тебе. – Ее улыбка дрогнула. – Но Ривер? Не уверена, есть ли у нас с ним что-то. Вообще.

– Нет? – Мое сердце встрепенулось и захотелось мгновенно сжечь свой план. – Почему?

Она пожала плечами.

– Он то кажется заинтересованным, то наоборот. Пригласил меня на Осенний бал, но с тех пор не писал. Просто это странно.

– Ох. – Я вытащил гитару и положил на колени, делая вид, что настраиваю ее. – На объявлении ты выглядела довольно счастливой рядом с ним.

– Только потому, что мне приходится упорно трудиться над собственным обаянием и остроумием даже для того, чтобы завязать самый банальный разговор, – съязвила она. – Черт побери, мы играли в игру для поцелуев, а он меня даже не поцеловал.

Я тут же вскинул голову, и сердце бешено заколотилось.

– Не поцеловал?

– Похоже, он нервничает в моем присутствии, но ведь это невозможно, верно?

– Нет ничего невозможного. – Мой голос внезапно охрип. Стал невнятным.

Вайолет заметила.

– Эм… а что насчет тебя? – спросила она, стряхивая невидимую соринку с пижамных штанов. – Идешь с Эмбер на бал?

Мне показалось или она боится ответа? Боится, что скажу «да»? Или «нет»?

– Я еще не приглашал. И даже не знаю, буду ли, – быстро добавил я.

Вайолет заправила за ухо прядь черных, как вороново крыло, волос. Ее взгляд был где угодно, но не на мне.

– Так… Начнем?

Я кивнул и отмел все свои благородные намерения. Нейтральная песня, которую я собирался сыграть, тоже последовала за ними. Моими мыслями завладела песня «Все, чего я хочу», которую хотел спеть ей накануне первого дня в школе.

– Готов? – спросила она.

– А что надо делать?