Девятый

«Живые танки» не выдержали — может, единичные стрелы для них и пустяк, но сплошной град — уже серьезно. Шкура не такая уж и бронированная: наконечники находили уязвимые места. Крупные твари отступили, а за ними и мелочь потянулась.

Подскочил Конфидус — меч его был чист: не успел им поработать. Ну да, он ведь командовал в основном — не до рубки ему было.

— Дан, неплохо! Теперь надо догонять наших, пока твари не очухались. Их мало — вот и легко с ними, но, боюсь, недолго нам осталось, сейчас, наверное, со всей округи сбегутся.

Уже шагая по тропе, я уточнил:

— Сколько хоть до брода? Я даже признаков реки не замечаю, мы сейчас вообще в основном вверх идем.

— Дан, я здесь тоже впервые и точно знать не могу. Но если брат Аршубиус не ошибся, то на рассвете должны выйти или чуть позже. А рассвет вот-вот начнется — восток светлеет на глазах.

— Часть мелких вверх по склону ушла — могут ударить по центру колонны.

— Может, и ударят… не уйти нам без потерь, да еще с хвостом таким. Хорошо, что вы этого не видели, — они многих утащили, и мы не смогли этому помешать. Брат Аршубиус говорил, что главное — добраться до старого военного лагеря. От него дорога хорошая, все время вниз тянется, до самого брода. Вроде как ущелье, без деревьев и кустов, погани там трудно будет исподтишка нападать. А отход легко в такой канаве прикроем. Главное — добраться…





* * *


Мы добрались.

Еще дважды приходилось останавливаться, отгоняя стрелами крупных тварей. В первый раз мелких собралось уже настолько много, что они попытались прорваться к стрелкам через ряды воинства епископа. Номер не удался, но это стоило крови — на камнях осталось лежать два тела. Убитых изрубили на куски, а троих раненых пришлось тащить на руках. Во второй раз, несмотря на все старания лучников, шатун опасно подобрался к толпе воинов, швырнул в нее оба бревна, а потом взялся за камни. Прежде чем его смогли отогнать, а потом отбиться от остальных, смерть забрала семерых, а раненых я уже не считал.

Твари теперь были не только позади нас — впереди тоже раздавались их вопли и обреченные крики невезучих «штатских». Группы мелочи, обойдя заслон с двух сторон, почти не встречая сопротивления, нападали на женщин, стариков, детей, невоинственных иридиан. Убивали немногих — в основном утаскивали живую добычу с собой. Наше счастье, что пока их слишком мало, но это ненадолго…

Очередной резкий подъем сменился еще более резким спуском. Внизу, в удивительно ровной долинке, окруженной крутыми склонами скалистых холмов, виднеется ровный прямоугольник, окаймленный линиями валов и рвов. Обещанный старый военный лагерь. Первые лучи солнца уже озарили вершины — света хватило, чтобы разглядеть гарцующих перед укреплениями всадников и ряды пехотинцев за ними. Нас ждали основные силы, чтобы уже сообща прикрывать переправу.

Реки я отсюда еще не видел, но уже не сомневался, что она немногим ниже: широкая долина просматривалась отлично.

Почти дошли.

Увидев то же самое, епископ довольно осклабился:

— Раз Арисат встречает, значит, на броде чисто. Поздравляю, Дан, ваш безумный замысел удался. А насчет потерь не вините себя — без них в таком деле не обойтись.

— Не поздравляйте раньше времени — еще не переправились.

— И то верно. Эй! Все вниз! Бегом!

Лучники, сняв тетивы с бесполезных луков, бросились к лагерю — на этом гребне они израсходовали последние стрелы. Ничего, внизу пополнят колчаны. Бакайцы готовы корову бросить, но не оружие — ни единого ножичка врагу не оставили.

Увидев, что навстречу скачет Арисат, вскарабкался в седло, направился к нему. Попугай, во время перестрелки летавший в вышине (он пугался арбалетных хлопков и моих резких движений), тут же совершил посадку на плечо, чтобы я без него не умчался.

— Ну как там? — приближаясь, выкрикнул воин.

— Плохо — штук пятьдесят мелочи и три крупных твари. Мы их потрепали, но и они нас.

— Это ерунда — ничего они нам не сделают. Нас тоже немного потрепали мелкие группы — выскакивали со всех сторон и хватали самых нерасторопных. И ничего поделать не мог — только смотрел и локти грыз.

— А ты хотел без потерь обойтись? Их позади все больше и больше становится — надо поторапливаться. Как там брод?

— Нормальный брод — тихо на нем и спокойно. Только глубоко: вода поднялась от дождей.

— Но пройти можно?

— Можно, если осторожно. Течение быстрое — с ног запросто собьет. Жаль, веревок нет длинных — протянуть бы от берега к берегу. И еще уроды в крепости на другом берегу не подпустили к воротам, стрелы пускать начали. Мы кричим что свои, а они в ответ — из луков. За опоганенных приняли.

— Придурки!..

— Сэр Дан, вам лучше с епископом вниз, к броду. Надо бы организовать там хоть какую-нибудь оборону. Если в крепость наших не пустят, то придется отходить дальше, а то эти ведь не отступятся. Смутные дни пошли, видали, как небо пылало сегодня? Они теперь чуть ли не до полудня под солнцем шастать смогут, так что переправу придется перекрыть хоть на пару часиков, а то многих потеряем. Река там страшная — ни ниже, ни выше им на другой берег не попасть. Идите, мы тут сами пока прикроем. Вам и так досталось.

Мне вообще ничего плохого не досталось, только больше половины болтов израсходовал. Но спорить, естественно, не стал — брод так брод. Дождался епископа, и вниз направились вместе.

Здесь уже можно не опасаться внезапной атаки — от самого лагеря к реке каньон с крутыми стенами спускается. На них и профессиональный акробат шею свернет — не повоюешь. Так что в Аршубиус не соврал: безопасный участок.

А вот слова про крепость и запланированную оборону брода мне не понравились. Я-то думал, что стоит переправиться на другой берег — и все проблемы останутся за спиной.

Получается, ошибался.






* * *


До сих пор не знаю названия этой реки. Странно, но никто при мне вслух его ни разу не произнес, — просто «река». Может, из-за того, что она для нас настолько важна, что имя уже не имеет значения? И так всем всегда понятно, о каком именно водоеме идет речь. Может, и так, но опять жалею, что не научился читать: со всеми этими делами патологически не хватает времени на образование.

Река странная, как и вся эта местность. Даже в горах, при всем их юном возрасте, рельеф обычно устоявшийся и сглаженный, а здесь все не так. Будто боги набросали камней и земли и ушли, а природа еще не успела навести порядка. Если скалы, то отвесные пики; если холмы, то угловатые; если лес, то чахлый молодняк; если обрыв, то вертикальный; если река, то мутный бурный поток в глубокой канаве, без пляжей и плесов.

Пляжи, впрочем, здесь были — целых два. Как раз напротив спуска — на нашем берегу и на противоположном. Не песчаные — крупная галька и валуны. Попади я на такой сразу по прибытии — наверняка бы нашел сырье для каменного топора и установки для разделения изотопов криптона. Только сейчас мне уже не до этого, под ноги почти не поглядываю.

Нетрудно догадаться, что пляжи отмечают брод: там, где их нет, река подмывает обрывистые берега. Хотя вода после дождей очень мутная и дна нигде не разглядеть, по-чему-то не сомневаюсь, что глубины на тех участках более чем приличные.

На самом броде тоже не мелко — я еду на лошади не один: двое детей позади, двое впереди, причем один еще и кошку держит. Сильный конь нагрузку тянет легко, но держаться приходится крепко — если оступится, то все посыплемся. Хотя оступиться ему непросто — за хвост и стремена взрослые держатся, из тех, кто не уверен в своих силах. Со всех сторон окружили — некуда падать.

Глубины не настолько уж большие, но течение приличное — с ног сбить норовит. Так что лошадиная помощь людям не помешает. Да и коровья пригодится, их тоже активно используют для переправы.

Попугай с возмущенными воплями кружится над головой, пытаясь прицельно нагадить на мурку, ехать с ней на одной лошади он категорически отказывается. Мне его поведение нравится: острого беспокойства по поводу погани вроде бы не проявляет. Похоже, и впрямь обойти нас не смогли, остались в районе военного лагеря. За Арисата я не беспокоился, опытный воин, не пропадет.

Левый берег приближается. Отчетливо различаю лица встречающих: парочка конных дружинников. За их спинами холмы расступаются, правый оседлала крепость, левый порос чахлым лесочком. Между ними ровный проход, там виднеется змейка дороги, уходящая в глубь королевства. Туда и отправятся самые уязвимые члены нашего коллектива, а остальным придется задержаться, потому что штурмом мы в эту крепость никак не ворвемся — зубы обломаем.

Нет, она не колоссально-величественная — просто поставлена удачно. Одна высокая круглая башня, над которой поднимается черный столб сигнального дыма, и бублик примыкающих к ней стен, а вокруг крутые склоны холма. Даже если бы пустили, ох и нелегко там разместиться такой ораве. Но раз не пустили, об этом можно уже не думать.

А все же сволочи, что не пустили: я на помощь армии очень рассчитывал.

Выбираюсь на берег одним из первых — не зря на спуске коня пришпоривал, обгоняя бредущих людей. И зачем торопился? Сам себе стеснялся признаться, но теперь…

Дети спускаются вниз — остаюсь сам себе предоставленный. Медленно, неуверенно направляю коня к левому холму, тому, что лесом порос. Добираюсь до зарослей, украдкой оглядываюсь. Брод в трех сотнях шагов, на берегу уже толпа народу, а ведь это только начало. Шум, гам, суета, никто на меня внимания не обращает.

А лес слова доброго не стоит. Одни пни и кусты — деревьев мало совсем. На крепость пошли, да и солдатам дрова нужны — продолжают сводить. Лошадь спокойно по такому пройдет — несколько шагов, и меня уже не разглядеть в зарослях. А потом просто добраться до противоположного склона, спуститься вниз, к дороге, и галопом пустить, чтобы побыстрее умчаться отсюда.

Деньги какие-то у меня имеются, оружие тоже, язык знаю, и нахальства мне не занимать. Если в первые дни полуголый и босой не пропал, то и сейчас не пропаду. Погань на другом берегу осталась — здесь только люди могут хлопот доставить, но с ними я разбираться умею.

Неуверенно подаю коня вперед, почти сразу останавливаюсь, оборачиваюсь вновь. На реке чернеет лента из перебирающихся людей, доносится далекий крик — кого-то опять потащило течением. К нему бросаются со всех сторон, протягивают копья с привязанными на концах поясами. Тонущий хватается, его вытягивают на мелководье. Кто это был? Женщина бакайцев? Мастеровой иридианин? Да какая разница кто — там любой готов помочь любому. Если бы эти люди тянули одеяло только на себя, мы бы не дошли. Одиночка здесь ничего не стоит — ценна лишь крепкая команда преданных друг другу.

А команду бросать не принято…

Грустно покосился на лес. Несколько шагов — и все, война для меня окончена. Ведь без боя им не уйти — не верю, что погань настолько опростоволосится. Скорость передвижения у нее никак не три километра в час — должна догнать. И река ей не помеха: постарается наказать нас любой ценой. Будет драка, да еще и какая, — без гаданий понимаю. Но ведь нечего мне здесь теперь делать — я слово сдержал: довел этих людей.

Или они меня довели… сложный вопрос…

Епископ, конечно, обидится — данное ему слово нарушу, но тут не моя вина. Ведь не знает он, что я самозванец и не станет такого король слушать. Повесит или голову с плеч — подозреваю, что адвокат мне не поможет. Так что невелик грех.

Что бы сказали все мои инструкторы сейчас? Естественно, лишь одно: риск приемлем, если в результате можно получить хорошие бонусы. А что я получу, если не уйду? Оторванную голову, причем свою? Подоспевших солдат короля, которые, возможно, сразу разоблачат во мне самозванца?

Ничего хорошего мне не светит, и оставаться с этими людьми смысла нет. Я не их человек, я засланный из другого мира. Мне поневоле приходится о своей пользе заботиться, а не о чужой. Вынужденный эгоизм. Уходить надо — извините, но с этой минуты наши дороги разойдутся.

Вздыхаю. Разворачиваю лошадь, чуть пришпориваю, обреченно возвращаясь к броду. Из толпы выходит епископ, издалека кричит:

— Дан, что вы там такое интересное увидели? На вас лица нет.

— Да ничего, лес осмотрел. Многие колья свои побросали, там можно новые заготовить — солдаты не все вырубили.

Народ валит и валит — скоро все переправятся. Формируется авангард колонны, вот-вот выступит к дороге. А ведь я уже мог скакать по ней, далеко опередив этих тихоходов. Но остался.

Я, может, и бессовестный циник, но не настолько же. Случаются в жизни ситуации, когда «полезно» и «правильно» ссорятся друг с другом. Вот как сейчас.

Выбирать надо «правильно», иначе зачем тогда вообще жить…





Глава 20

ЗА БЕРЕГА ОБЕТОВАННЫЕ




Поздним вечером, после общего сбора, меня так и подмывало спросить Конфидуса, зачем нам тащить все эти колья, и без них людям дорога не в удовольствие. И еще вьюки на лошадях иридиан увесистые. Но поинтересоваться опасался — раз никто не удивляется, значит, не стоит лишний раз выдавать свою неопытность.

А сейчас узнал: епископ еще тогда запланировал строительство крепости — будто предвидел, что солдаты не откроют ворота.

Двести шагов береговой линии — высадка переправляющихся войск противника возможна лишь на этом участке. Выше и ниже берега вздымаются отвесными обрывами: под ними большая глубина и быстрое течение, вряд ли кто-то сумеет там вскарабкаться. Этот участок нам придется защищать. Я, человек из другого мира, способен сделать это в одиночку. Все, что для этого надо, — крупнокалиберный пулемет с запасом снаряженных лент. Тот, что у Ивана просил в своем традиционном издевательском отчете. Возможно, два пулемета — на случай, если один начнет перегреваться, везде противник может оказаться чересчур многочисленным. Тяжелой пуле все равно, что крошить: ни мелочь, ни крупные твари не смогут против нее устоять. Не нужно даже позицию обустраивать — просто засесть посредине и давить на гашетку. Мне даже помощники не понадобятся. Ну или в крайнем случае один — зонтик пусть держит. Дождь то затихнет, то опять за свое принимается — надоел уже хуже погани.