Дети страха и другие ужасные истории

– Да пошел ты!

Из пасти дракона полыхнуло пламя. Тинтин отвернулся, пережидая залп, крутанулся обратно, сбивая пламя с футболки и шорт. Вокруг невкусно чадила трава. Воздух заполнился пеплом.

– Тебя хорошие люди зовут встретиться, а ты устраиваешь из этого файершоу, – пробормотал Тинтин.

– Так, так, так. – Словно трель будильника. Еще далекая, еще ненавязчивая, но уже неотвратимая.

– Да с чего они хорошие? Такие же, как все!

Тинтин сел, тяжело согнул плечи, оперся локтями о колени, чтобы не упасть.

– Это ты такая, какая есть – злая и на всех обиженная. А они разные. Надоела ты мне.

Он завалился на бок. Долго шарил руками, ища точку опоры. Поднялся на локоть. Его повело, и он снова упал.

– Ты давно стала, как твой, с зелеными кишками. – Тинтин говорил через силу, раскачивая себя, чтобы перекатить с бока на колени. Ему хотелось встать. Ему хотелось уйти отсюда. Все, что мог, он уже сделал. – Себе вредишь и другим. Если здесь кого и убивать, то тебя.

– А вот это сейчас было обидно. – В шляпе выскользнул из-за деревьев. – Мы тут к тебе со всем расположением – и поесть, и поспать. Держи подушку.

Белоснежная подушка в руках черного выглядела странно. Немножко отдельно. Словно он ее не пальцами держал, а она левитировала в нескольких сантиметрах от его руки.

– Отдыхай!

Подушка упала на землю.

– Я пойду, – предпринял еще одну попытку подняться Тинтин. И снова завалился. – У меня дело. – Он перекатился на другой бок, но и с этой стороны встать не получилось. – Чего я тут буду с вами? – Он с трудом поднял голову, посмотрел на Нинку. Его качало, и задержаться взглядом на ком-нибудь не получалось. – Только ты уж больше не появляйся. Сиди со своими друзьями и жги напалмом окрестные леса. У тебя тут – вон, – он показал на далекий костер, – своя компания.

Он еще немного покачался туда-сюда, а потом все же опустил голову на подушку.

– Сейчас уйду, – произнес Тинтин внятно. Тело его разом расслабилось. Голова дернулась.

Нинка, уже какое-то время стоящая рядом в своем обычном виде, пригляделась к замершему Тинтину.

– Это он уснул? – спросила она осторожно.

– Это он умер, – с улыбкой ответил в шляпе.

– С чего бы это?

– Зуб дракона. Я его положил в подушку. Убивает мгновенно. Входит в темечко, и ты уже никогда не просыпаешься.



* * *

Тинтин снова сидел в песочнице. Справа на крышке бортика оказалась Туся. Она грызла семечки. Вытаскивала по одной из кармана и закидывала в рот. Звонко щелкала. Шелуху выплевывала.

– Опять? – Туся хлопнула ладошками, смахивая крошки.

– Ты чего тут? – Голова у Тинтина кружилась, во рту пересохло.

Туся упала на колени и резко приблизила свое лицо к лицу Тинтина. От нее пахло семечками. Припечатала свои губы. Попыталась задержаться, но Тинтин опомнился и отстранился.

– Какой ты! – прошептала Туся. – И все из-за Нинки?

Тинтин подобрал ноги, собираясь встать. Это был совершенно неожиданный результат. Из-за того, что он пытается уговорить Нинку на встречу, в него теперь будут повально влюбляться все девчонки района?

– Погоди! – заторопилась Туся. Она выставила руку ладонью вперед, словно могла этим остановить время, а другой рукой начала что-то доставать из кармана. Но это что-то застряло и не вылезало. Засунула в карман обе руки, при этом продолжала поглядывать на Тинтина, готовая броситься ему на грудь, если он решит уйти. – Смотри! Во что есть!

Открытка с котиком. У котика был голубой бантик и такие же голубые огромные глаза. Ушки домиком. Антеннки-усики. Котик поднял лапку, словно раздумывал – либо когти показать, либо погладить. Тинтин вгляделся. Нет, когти вряд ли. Видок у котенка был – удрать хочет.

Под котиком было написано: «Любимой подружке!». От восклицательного знака разлетались бабочки. Голубые.

Внутри открытки крупными неуверенными буквами первоклашки было выведено: «На память Тусе. Никогда меня не забывай».

Тинтин задумался, невольно обмахиваясь открыткой.

– Эй! Осторожней! Это память. – Туся попыталась отобрать, но Тинтин удержал картонку за кончик. – Мы с Нинкой дружили в первом классе. Поэтому я для нее все что угодно, ты не думай. Я как она, ага, верная. С ней как со мной. Мы вообще были не разлей вода, всем делились.

Туся склонилась, собираясь снова целоваться. Но Тинтин хлопнул ее открыткой по лбу. Туся надула губы.

– Чего ты все для нее да для нее? Она же страшная!

Тинтин оглядел себя. Можно было отряхнуться, но это его уже не спасло бы. Футболка еще больше порвалась, на шортах черные потертости, руки – как будто он в мясорубке побывал, коленку жгло болью.


– Вам же лучше потом станет, – вздохнул он, засовывая кулаки в карманы. Чего на них смотреть без толку. Царапки быстрее не заживут.

– Нам без нее лучше станет, – искренне воскликнула Туся. Она не понимала, как кем-то еще можно интересоваться, когда она, Наталья Синицына есть на свете. – Может, и зря, что братья ее не угробили.

Туся помотала головой. От этого мотания у Тинтина закружилась голова. Он почувствовал, что проваливается в сон. Но только в какой-то странный, не заказанный.

Сжал в руке открытку, словно она его могла спасти.

Не спасла. Он опрокинулся на спину и исчез в песке.



* * *

Нинка обошла лежащего на земле Тинтина. Крови видно не было.

– Жалко его.

– С чего вдруг? – подскочил ближе в шляпе.

Нинка посмотрела на свои руки. Сплюнула на ладони. Растерла зеленую слюну.

– Просто жалко, – прошептала она. – Смешной. В чем-то был прав.

– Так, так, так. – Злая улыбка черного резала его бледное лицо.

– Он говорил, что есть хорошие люди.

– Есть дураки, что готовы всех спасать, – тихо ответил черный. В глазах его появилась холодная сталь. – А есть те, кто готовы всех убивать. А есть серединка. Никакие. Их больше. И они вокруг тебя. Нет, не жалко.

Нинка присела около Тинтина, посмотрела на черного. С головы ее сошла последняя чешуя, взгляд посветлел.

– Жалко, – повторила она.

– Даже не думай, – с нехорошей улыбкой ответил черный. – Ничего изменить уже нельзя.

Нинка провела ладонью по голове Тинтина, задержалась около затылка и резко убрала руку, словно что-то выкинула.

Тинтин медленно развернулся, глубоко вдохнул.

– Так, значит? – прошептал черный. В глазах его полыхала холодная ярость. – А ведь я и разозлиться могу.

Тинтин сел. На лице его отразился весь ужас понимания происходящего.

– Черт, почему опять здесь? – воскликнул он. – Я уже почти поверил, что все закончилось.

– Между прочим, я тебя спасла, – напомнила Нинка.

– Ну спасибо, – развел руками Тинтин, показывая на ненавистный ему уже лес. – Между прочим, тебе послание!

Он протянул открытку, которую так и не выпустил из рук, пока перемещался.

– Как интересно! – повис над Нинкиным плечом черный.

Она оттолкнула от себя проклятье и сразу потянула Тинтина за собой.

– Хорош тупить! Бежим!

Первые несколько тактов движения Тинтин был вялый, ноги ставил неуверенно, пару раз споткнулся, но потом разошелся.

– Бегите, бегите, – неслось в спину. – Здесь движение круговое.

Вылетели к костру. Уродцы с недоумением на них посмотрели. Младенец приветственно взмахнул палкой. Плоскоголовый выпустил серию пузырей. Тощая потуже затянула косу вокруг шеи соседа.

– Куда мы?

Нинка вбежала в костер, стала раскидывать головешки.

– Уходите! Кончился праздник! Больше ничего не будет!

– Идем! – выхватил ее из огня Тинтин. – Они сами справятся.

Помчались через лес, и тут уже деревья начали свою игру. Выставляли корни, опускали ветви, русалки сбрасывали волосы, похожие на паутину – они были такими же клейкими и приставучими. Тинтин замахал руками и сразу запутался, паутина облепила его со всех сторон. Нинка обернулась на его крик и не заметила, что впереди возник частокол корявых веток. Врезалась в них спиной, сунулась пролезть, застряла. Новые ветки, как косые колья забора, выросли из-под земли, преграждая путь.