Дети прилива

У Элли мучительно сжалось сердце.

– Но, – продолжал Кастион, – в прошедшие с тех пор годы я часто ловил себя на мысли… Отчего Враг выбрал Клода? После того как Питер умер, его переполняли грусть и чувство вины. Не этой ли слабостью воспользовался Враг? Как оный вполз к нему в душу? Я иногда думаю… если бы я был Клоду лучшим другом тогда, после смерти Питера, может, всё бы обернулось иначе? А в эти дни, когда Враг снова среди нас… я просто не могу думать ни о чём другом.

Сидя на своём табурете, Кастион склонился вперёд, глядя себе под ноги.

Элли сделала глубокий вдох.

– Сэр… а вы читали дневник Хестермейера? – поинтересовалась она. – Может, это помогло бы вам оправиться от того, что произошло.

– Дневник? – Кастион резко поднял голову. На мгновение Элли показалось, что он собирается отчитать её за то, что она вообще об этом заговорила, но затем он помотал головой. – Я пытался. Я был в числе инквизиторов, посланных забрать вещи Клода из университета. Ужасно было зайти в его кабинет после того, как он погиб.

Сердце у Элли колотилось так громко, что она едва слышала собственные мысли.

– Значит, вы забрали дневник?

– Да. Его дневник, его бумаги, все его вещи. Их было немного.

– И куда вы отнесли их?

– В здание Инквизиции, – рассеянно отвечал Кастион, погрузившись в воспоминания. – Там хранятся вещи всех Сосудов. Поначалу я пытался читать дневник. Я думал, это поможет мне сохранить память о моём друге. Я сидел на взморье, слушал мягкий плеск волн. И я пытался читать, но… я не мог. Мне постоянно виделась та тварь из башни.

Он зажал рот рукой, по лбу его побежали морщины.

– Бедный Клод. В общем, я отдал его вещи. Моё последнее деяние как инквизитора. На следующий же день я подал в отставку. А вскоре после того я встретил твою мать, и она сделала мне это. – Он пристукнул тростью по своей металлической ноге. – Я нашёл в ней опору и утешение. Моя жизнь затем повернулась к лучшему.

Глаза Кастиона увлажнились. Элли покатала между пальцами маленькую жемчужинку и сглотнула.

– Но вы же помните его, каким он был, прежде чем стал Сосудом?

– Да. – Он улыбнулся.

– Как вы помните и мою маму, какой она была…

Кастион протянул руку и дотронулся до плеча девочки.

– Да.

Элли чувствовала тяжесть руки Кастиона на своём плече.

– Может, этого довольно – позволить добрым воспоминаниям перекрыть дурные, – сказала она. – Может, вам стоит сосредоточиться на хороших воспоминаниях, и однажды те, что причиняют боль, сотрутся и поблекнут.

Кастион потёр лоб и прикрыл глаза.

– Да, да, наверное. Спасибо тебе, Ханна, – промолвил он, а затем невесело рассмеялся. – Я хочу сказать, Элли. Ты права, спасибо тебе.

Он обвёл взглядом госпиталь для поломанных устрицеловок, затем, моргнув, уставился на мешок, который принёс с собой.

– Я надеюсь, ты не слишком много работаешь, – в его голосе зазвенела тревога. – Ты выглядишь…

– Утомлённой? Да, я устала, – согласилась Элли. Она стала даже ещё бледнее с того дня, как попросила Финна о помощи на Башне Змея. Она чувствовала, что изнеможение, словно горячим пеплом, обвело её глаза. – Но я в порядке, – соврала она.

Кастион слабо улыбнулся, встал и задвинул свой табурет обратно под верстак. Он отвесил ей поклон.

– Сообщи мне, если я смогу чем-то тебе помочь. – Он указал кивком головы на машины для ловли устриц.

– Благодарю вас, сэр, – сказала Элли, и Кастион вышел из мастерской.

Элли слышала собственное тяжёлое дыхание. Она подскочила к двери в подвал и затарабанила в неё. В следующее мгновение появился Сиф.

– Пошли, – распорядилась она. – Я знаю, где дневники.





19

Остальные сорок пять






Только один из фортов Инквизиции был в приморье, как обмолвился Кастион. Когда Элли вытащила карты, они отыскали план трёхэтажного здания. Самое большое помещение было на втором этаже вдоль заднего фасада, и, вероятно, оно и было лучшим местом для хранения бумаг.

Здание находилось недалеко от Кроличьих нор, прямо на набережной Спасения. Поблизости от него не было ни одного входа в канализацию, так что им придётся подойти к форту поверху, придерживаясь самых тёмных переулков. Парадная дверь, вероятнее всего, будет под охраной, но, по счастью, на планах было обозначено, что нижний этаж здания находится ниже уровня моря и к нему ведёт затопленная лестница. Элли придумала, как войти с той стороны.

Элли, Сиф и Анна выждали до двух часов ночи, а затем прокрались вниз, к Кроличьим норам. Улицы были зловеще безмолвны, если не считать редкого отрывистого собачьего взлая. Однажды, спускаясь по проулку, они услышали звук шагов и вынуждены были укрыться в подворотне, пока стражник не миновал их. Когда они снова двинулись вперёд, Элли обтёрла стену, испачкав руку в чём-то влажном. Подняв глаза, она увидела размашисто выведенные на камне и поблёскивающие в лунном свете слова:





УБЕЙ СОСУД





Ком встал у неё в горле, и она подняла воротник бушлата.

Форт Инквизиции вырос перед ними из темноты: унылый серый с прозеленью монолит, обросший мхом, словно шерстью. Окна его были заколочены, как и у других фортов. Сидящие на крыше горгульи давным-давно остались без голов.

Дети, крадучись, пересекли улицу и свернули за угол здания – три юркие тени. Море бушевало; пенные буруны сердито выплясывали при свете луны. Сиф глядел вниз на волны.

– Ты напуган? – спросила Анна.

– Конечно, нет, – бросил он, а затем сглотнул. Элли сжала его руку.

– Мы можем попробовать пройти через парадную дверь, – мягко заметила она, – если ты не хочешь этого делать. Может, стражники задремали.

– Нет, – сказал Сиф. – Нет, я могу.

Море зыбилось, обдавая лица детей колкими брызгами солёной воды, Сиф в ответ вздрогнул. Элли стиснула его руку.

Он закрыл глаза. Он нахмурился, и волны забурлили и ударили в стену здания. Элли почувствовала, как вода просачивается внутрь носков. Лицо Сифа исказила гримаса, затем мучительное выражение. Море, вскипая, начало подниматься к ним.

– Всё хорошо, – зашептала Элли. – Всё хорошо, Сиф, мы рядом.

Анна взяла его другую руку. Сиф медленно и глубоко вздохнул.

Море начало опадать.

Оно опускалось всё ниже и ниже, как будто в него погружался огромный стеклянный сосуд, отодвигая воды в сторону и формируя тёмную изгибающуюся стенку. Отступая, море явило две лестницы, впервые за многие сотни лет открывшиеся дыханию воздуха. Один пролёт сходил вниз к каким-то широким и склизким плитам. Другой поднимался к чёрному проёму в стене здания.

Море перестало опускаться. Голубые всполохи проступили на коже Сифа, но они не кружились, как в прошлый раз. Со стороны казалось, что Сиф глубоко спит, хотя он продолжал стоять.

– Он что, в трансе? – полюбопытствовала Анна. Она помахала рукой у него перед лицом, а затем прищёлкнула пальцами.

– Прекрати, – буркнул Сиф. – Я пытаюсь… сосредоточиться.

Пока он говорил, вода поднялась на ладонь, прежде чем он, собравшись, снова опустил её.

– Думается мне, что нам придётся нести его, – сказала Анна.

Элли подхватила Сифа под мышки, Анна взялась за ноги, и вдвоём они снесли его вниз по первой лестнице. На ступенях скользкими прядями лежали водоросли, а камень иногда крошился под ногами.

Элли рискнула поднять глаза. Верх водяной стены вздымался высоко над ними. Если Сиф утратит контроль, она сметёт их и утопит. Они занесли Сифа на второй лестничный пролёт и в чрево форта Инквизиции. Элли слышала только зловещее безмолвие воды и Аннино тяжёлое дыхание. Сифа она не слышала вовсе. Она не сводила глаз с крохотных синих водоворотов на его обнажённой шее и молилась, чтобы они не взъярились. Она задерживала дыхание до тех самых пор, пока они не поднялись над убористо теснящимися по стене устрицами, которые очерчивали уровень полной воды.

Они поставили Сифа, и Элли сжала его плечо.

– Сиф, теперь можно остановиться, – прошептала она. – Мы над уровнем моря.

Она вынула из кармана жестянку с ворванью и небольшой масляный фонарь. Она чиркнула спичкой, высветив утомлённое лицо Сифа – глаза смотрели в никуда, губы пересохли. Он затряс головой, и тотчас море обрушилось вниз и затопило ступени, остановившись у самых их ног.

– Ты отлично справился, – сказала ему Элли.

– Получилось? – отрешённо промолвил Сиф.

– Ну, мы не потонули, – сказала Анна, глядя на него с почтением, которым она обычно удостаивала лишь самые свирепые образцы оружия. – И каково это было?

– Как будто едва слышимый голос, – прокаркал Сиф, – пытающийся перекричать неимоверную тёмную массу, веля ей следовать моей воле. Вот только она кричит в ответ. И голос у неё куда как громче.

– Но ты сдвинул её, – промолвила Элли. – Ты не потерял контроля.

Сиф улыбнулся. Они вскарабкались на последние несколько ступеней и наткнулись на широкий металлический люк. Элли попыталась открыть его, но он даже не дрогнул. Она обвела люк фонарём и нашла крохотную замочную скважину.

– Ты же умеешь подбирать замки? – сказал Сиф.